Глава 2
Поместье Мендерс оживляла игра на чёрном пианино. В последний раз хозяин трогал клавиши двадцать шесть лет назад. Леон, ожидавший рождения второго ребёнка утешал себя придуманными мелодиями, сильно нервничал, что приходилось принимать таблетки после каждого выпитого чая. Они не вредили ему. Чарлей говорил, что Леон внушал себе психические заболевания и употреблял обычные витамины. Чарлей приходил к Леону двумя днями ранее и проверял состояние, сказал, что ему необходимо найти источник раздражения и подарил какую-то странную книгу, чтобы тот читал, когда почувствует себя плохо.
Леон нашёл альтернативу. Руки соскучились по клавишам, когда вернулась жена и забрала детей на себя, он уединился в кабинете отца, некогда закрытый на два ключа. Нельзя было посещать это место, пытаться пробраться через окно и умолять дворецкого открыть.
Леон играл расслабленно, сочиняя мелодию на ходу, не имея под рукой блокнота. Если была неправильная нота, он переигрывал заново и каждый раз, пока не получится хорошая композиция. Мрачность, местами звучная, умиротворяющая мелодия, в чём ежедневно нуждался Леон. Дрова всё ещё горели, трескучий звук напоминал атмосферу бывшего хозяина комнаты, который в раздумьях изучал записи, вёл дневники и пил вино. Но Леон вино не любил. И дневника не вёл. Зато вёл незавершённое дело отца и переводил записи с латыни на шведский и английский языки. На пианино стояла музыкальная шкатулка. Это подарок Леону на первый день рождения. В комнату вошёл как всегда спокойный дворецкий.
- Чаю, хозяин?
Леон отвлёкся от игры, опустил крышку и потушил камин.
- Фрау Свеа ищет вас. Фрекен Элли говорила ей, что вас тревожить нельзя. Но вам следует поговорить с внучкой, - сказал дворецкий.
Малышка Свеа, в ожидании отца, сидела в столовой за чашкой чая со сладкими конфетами. Леон погладил внучку по голове и сел напротив, дворецкий принёс ему пузырёк с таблетками, чай и молочный шоколад. В последнее время Свеа всё чаще остаётся у дедушки с бабушкой, - её подруга Бонмал болеет и один раз пришлось вызывать врача на дом. Паул говорил, что у неё лихорадка, оттого и запрещал ходить к ним в гости. Бартоломео убил бы друга если бы узнал, что его дочь подхватила заразу от Бонмал.
-Где папа? - спросила Свеа у деда, прожевав конфету.
- Скоро будет.
- Жаль, что я не могу позвать Бо. Она болеет тяжело, представляешь?
- Представляю, - ответил Леон. - Её мама и папа знают, что необходимо делать. И в конце концов у неё есть дед, который точно всё знает.
- У неё такие необычные волосы. Рыжие, как сок гранатовый. И глаза разные: один красный, а другой голубой. Не могу поверить, что у нас такое возможно.
Наивная Свеа уже съела все конфеты. Настолько она была воодушевлена описанием своей подруги. А ведь ей нельзя есть много конфет, иначе начнётся аллергия.
- Подрастёшь - узнаешь, почему глаза такие. У Бонмал свои причуды.
- Она мне говорила, что один раз Харос разбудил её ночью, когда она чуть не поскользнулась в ванной.
- Как это? - удивился Леон, анализируя сказанное.
- У неё лунатизм. Бедная Бо, это ужасно... - сострадала Свеа.
У девочки уже заканчивался чай. Дворецкий забрал фантики у членов семьи и ушёл на кухню.
- Главное, чтобы во сне она не поранилась. - Леон отвлёкся от неприятной темы. - Иди, Свеа, к бабушке. Как придёт папа, подбежишь. Уши то хорошо слышат.
- Хорошо, дедушка! - Девочка подбежала к Леону и поцеловала в щёку, обняла за шею и потёрлась об гладкую щетину, а после чего убежала, чуть не споткнувшись на лестнице.
Раздался звук входной двери. Кроме голоса сына Леон услышал голос, который больше всего не хотел слышать. Когда в столовую вошли Бартоломео и суровый Астарот, Леон тяжело вздохнул и продолжил пить чай.
- Тебе следует уйти, Астарот, - решил Леон, поражая Астарота своей наглостью.
Он ведь не хотел сделать ему ничего плохого, а просто пришёл поговорить на душещипательную тему - про Бартоломео, ведь юноша, встретив по дороге домой Астарота признался в своих напряжённых отношениях с отцом. Всё испортилось тогда, когда Леон стал заниматься изучением очередных мемуаров отца. Бартоломео предложил Астароту сесть на красный стул, сам своровал с блюдца шоколад и, раскрыв упаковку, довольно заглотил.
- На кого ты похож, Бартоломео? Ты видел себя в зеркало? - возмутился Леон, и такое отношение к сыну разозлило Астароту.
- Имей уважение к своему ребёнку. Хотя, я забыл... - Астарот упёрся пальцами в стол, злобно покосился на Леона и мотнул головой. - Тебе же всё равно на сына.
- Не провоцируй меня. - Леон тоже вжался пальцами в стол. - Иначе мигом вылетишь отсюда с позором.
Нетерпеливый Астарот встал, подошёл к Леону, схватил за шкирку рубашки и впечатал его головой в стену, отчего в столовую заглянул дворецкий. Грубить дьяволу, который в несколько раз выше и тяжелее него, дворецкий не смог. Бартоломео стоял в стороне, не желая никому помогать, но то, что Астарот впечатал Леона в стену, его обрадовало. Сам мечтал так сделать, вот только не мог из-за отсутствия силы.
- Не провоцировать? Ты вообще помнишь, с кем говоришь, человек без извилин? - спросил Астарот, сжав горло Леона сильнее.
Мужчина не отвечал агрессией на агрессию. Он молчал и ждал, когда Астароту надоест, и он его отпустит. Вот только Астарот продолжал держать его за горло, поэтому Леон, решив не терпеть, потребовал его отпустить. К глубокому удивлению Астарот резко отпустил его. Об покрасневшие костяшки Астарота Леон обжёгся, отчего стиснул зубы и не показал боли. Астарот вновь сел за стол, скрестил руки на груди и слегка откинулся, почти упёршись коленями в стол.
Свеа, спустившись с лестницы, позвала отца. В следующую секунду она на ровном месте споткнулась и быстро встала, увидев странного, с винными волосами гостя. Леон сел на стул и сложил руки в замок. Астарот отвернулся, ибо не мог быть уверен, что его внешний вид не смутит маленькую девочку. Свеа дала отцу оплеуху за то, что тот оставил её, даже не сказав куда идёт.
Астарот тихо засмеялся и привлёк внимание девочки. Она вглядывалась, лупила глазами, приставляла палец к подбородку и тёрла виски. Астарот заметил её пристальный взгляд и ухмыльнулся.
- Вы дед Бонмал? - увидела девочка в Астароте видимые черты, которые есть в подруге и крайне удивилась, потому что думала, что он её родственник.
- Да, - признался Астарот, увидев ещё больше удивлённое лицо.
- Чтобы мне, своей подруге не говорить о том, что у неё есть дед? Я её убью, когда она выздоровеет, - разозлилась Свеа и скрестила руки на груди. Бартоломео погладил дочь по голове и успокоил её.
- Не удивительно, что ты не знаешь. Её мать вряд ли стала бы чесать языком.
- Вы опасный человек? - догадалась Свеа, но опущенное в адрес Астарота слово человек ещё больше вынудило его рассмеяться. - Как вас зовут?
- Астарот, и да, я очень опасный.
- Имя... красивое, - улыбнулась Свеа.
- Спасибо, - ухмыльнулся Астарот и надевал чёрную перчатку, чтобы пожать умной девочке руку. - В кого ты такая умная, девочка?
Бартоломео недовольно фыркнул, сложил руки в боках и ещё больше расстроился, стоило увидеть как пристально и с презрением на него смотрел Леон.
Взглядом он буквально намекал ему, что он зря приволок сюда Астарота.
- Бабушка говорит, что в папу. А дедушка говорит, что я от каждого понемногу взяла. - Свеа демонстративно обняла отца за живот, и Бартоломео опустил руку в её каштановую косу. - Папа вообще, читает много, да пишет что-то. А у дедушки на столе лежат бумажки на непонятном языке.
- И давно такая любопытная? - Астарот крайне удивился складу ума девочки и восторженно качнул головой.
Бартоломео мог гордиться своей дочерью. А Астарот мог гордиться Бартоломео, который достойно растил своё чадо, несмотря на особенности. Астарот думал, что Бартоломео не позволил бы себе повысить на дочь голос, даже если ему будет ужасно, он предпочёл кричать в подушку, чем на ребёнка, и это куда лучше.
- Дедушка говорит, что с самого рождения.
Астароту казалось, что любой вопрос, который бы он задал, всегда будет значить одно: «так сказал дедушка».
Бартоломео вдруг прогнал дочь на второй этаж, отдав шоколадную конфету. Ощутил необыкновенную важность поговорить со взрослыми без маленьких глаз. Ведь у Бартоломео накопилось достаточно много вопросов к Астароту:
- Почему ты здесь, а не у себя дома? Ты выглядишь напряжённым и сосредоточенным, - спросил Бартоломео у Астарота и наблюдал за тем, как он теребил красное кольцо на безымянном пальце. Леон от услышанного напрягся и сжал руки в кулаки. - Что у вас происходит?
- Что происходит у меня - личное дело меня и моего народа. Я поднялся на Землю, чтобы убедиться, что ты в порядке, - ответил Астарот на первый вопрос. - После того, как Уриил выпустил на свободу Бело и всадников апокалипсиса, нужно быть готовым ко всему. К тому же, зная цель этих безумных тварей - начнёшь переживать за всех близких.
Леон вспомнил, что недавно читал о всадниках, но не думал, что это будет правдой. В мемурах и упоминалось имя Бело, и Уриил, и безумие бессмертных существ... может миру действительно грозила опасность, как написано в мемуарах?
- Жарко у вас для сентября. Я слышал, что ресурсов стало не хватать - зёрна синтетические. Вирус распространяется, люди погибают. Это предвестники ещё большей проблемы, - заявил Астарот.
Бартоломео мало что знал о всадниках, вернее он знал только о том, что они несут апокалипсис. Леон знал намного больше и был не готов вывалить теории на стол прямо перед Астаротом, потому что он был уверен, что Астарот и так всё знает. Однако ни Астарот, ни остальные бессмертные не знали, что на уме у всадников помимо апокалипсиса. Одно он знал точно - всадники причастны к массовому убийству в библиотеке, и ларец под крысой может иметь отношение к Чуме.
- Должен тебя предупредить, - обратился Астарот к Бартоломео. - Не рискуй ничем. Ты метис, и Уриил от них избавляется.
- Чем мне рисковать? У меня нет сил, - не понял Бартоломео.
- Собой. С букетом проблем ты главная приманка. Принимаешь таблетки, от них толк то есть? Можешь контролировать галлюцинации? Если нет умения, и если тебя обнаружат - начнут морально убивать.
Леон напрягся от вопроса Астарота, и он это заметил. Бартоломео посчитал, что будет разумно сказать, что ему даже толком ничего не говорят во время сессий, и что по документам он здоров. Астарот опустил голову и стал сверлить Леона взглядом.
- Рику либо тупой, либо ему просто не хочется тратить на меня время, но я до сих пор к нему привязан. Меня пичкают всеми возможными таблетками, и я даже не знаю, что это за таблетки. Рику говорит, что антидепрессанты. Но у меня нет депрессии, - признался Бартоломео.
Леон встал со стула, посмотрел в окно и подошёл к Бартоломео. Смутившись, Бартоломео отвернул голову, отчего Леон расстроился. А ведь знал, что обидел Бартоломео. Таблетки ему не помогают по той причине, что Леон, стремясь выбить из Бартоломео всю дурь Астарота, платил Рику и требовал от него полного «очищения» Бартоломео. Хотя он не знал, что таблетки не имеют никакого эффекта. Бартоломео мог бы ими напичкаться и с ним бы ничего не произошло. Но Леон так только думал.
- Не подходи ко мне, - заявил Бартоломео и ушёл из кухни, схватив с танкетки зажигалку и сигареты.
Астарот недовольно мотнул головой. Леона злило непристойное поведение и провокаторство с его стороны, но вступать в драку с ним - глупое решение, ведь он повелитель ада, а не человек, и определённо куда сильнее, чем Леон.
- Продолжай вести себя как идиот, и ты потеряешь Бартоломео.
- Какого чёрта ты сюда пришёл? Издеваться надо мной? - Леон вжался в стол.
- Я следовал за Бартоломео. Он мне важен, в отличие от тебя. - Этими словами Астарот ещё больше разозлил Леона. - Ты будешь говорить, что хорошо воспитал сына отцу троих детей? Я не заметил, чтобы Бартоломео был доволен. Когда в последний раз ты его за что-нибудь хвалил? - Астарот встал. - Я правильно понял, что у Бартоломео нет диагноза потому, что ты насильно держишь его у Рику на привязи, думая, что сможешь вылечить его? А Рику заставляешь грязно прислуживать тебе?
- Ты понятия не имеешь, что говоришь. Я не плачу Рику, - соврал Леон.
- Кому ты врёшь, плебей? Таблетки, которые пьёт Бартоломео? Разве это не обычные витамины?
- Это успокоительные, - не сдавался Леон и врал до последнего, пока терпение у Астарота не лопнуло.
Он, сняв с пальца кольцо, подбросил его, и оно приняло форму копья. Остриём он дотронулся до шеи Леона, чем напугал его.
- Да ну? - не поверил Астарот. - Запомни, Мендерс: ты уже потерял сына, сдав его в психушку. Теперь это чадо моё, - запугал Астарот оружием и вернул его в форму.
- С чего ты взял, что Бартоломео твой?
- Ты сам продал его мне, - сказал Астарот и вышел из столовой, оставив Леона в бешенстве.