На берегу лета

ㅤ ㅤ 

 ㅤ ㅤ Где-то в груди не находило покоя сердце, оно разрывалось от напряжения и испуга. Но у Кати не было времени, чтобы перевести дух, а потому девушка лишь сделала несколько глубоких вдохов и отворила дверь, надеясь, что не увидит за ней Мишу или кого из жен Сергея. Но девушке сказочно повезло, ведь перед ней стояла Оля — самый безобидный обитатель этой виллы.

ㅤ ㅤ — Хэй, с тобой всё в порядке? Ты какая-то бледная, — внимательно глядя на Катю спросила Воронцова.

ㅤ ㅤ — Да, всё замечательно. Просто немного перегрелась на солнце, — как можно естественнее проговорила Тихомирова и вышла из уборной, направившись в свою комнату. Оля посмотрела девушке вслед и закрыла за собой двери уборной. Блондинка встала перед зеркалом, дабы нанести солнцезащитный крем, ведь сегодня они договорились с Женей поехать в аквапарк. Воронцова аккуратно наносила средство на свою бледную фарфоровую кожу, чтобы избежать ожогов и загара, который ей просто не шёл. Казалось бы, сейчас девушка должна была думать о своём возлюбленном, вот только её мысли были от него так далеки, как солнце от Земли.

ㅤ ㅤ Артём. Всего одно имя, а столько боли. Взглянув на него вчера всего один раз, Оля сразу же вспомнила, как отчаянно боролась за их отношения, как придумывала сотни планов, чтобы быть к нему ближе. А что Тёма? Взял и разбил её хрупкое сердце, поцеловавшись с её сестрой Яной. И даже когда она, Оля, собиралась улететь в Лондон, Артём не остановил её, просто отпустил, доказав, что у него не было чувств. Оля сама придумала себе образ идеального парня, сама в него поверила, а потом, когда этот самый образ развеялся на ветру, она просто поняла, что обманывала сама себя. Но второй раз блондинка на это не купится. Нет, нет, и еще раз нет.

ㅤ ㅤ Из размышлений Олю вывел резкий стук в двери.

ㅤ ㅤ — Секунду, я почти всё, — крикнула Воронцова, выдавливая из пузырька ещё немного крема, чтобы нанести его на на шею и ключицы.

ㅤ ㅤ — Оля, давай быстрее, — услышала девушка за дверью строгий голос матери.

ㅤ ㅤ — Иду-иду, — светловолосая не собиралась спешить, делая всё равномерно и размеренно.

ㅤ ㅤ — Оля, чем ты там занимаешься? — голос Евгении стал ещё холоднее, что вызвало у её дочери лишь раздражение. Ольга спрятала крем в рюкзак, который должны была взять в собой, и отворила двери.

ㅤ ㅤ — У нас что только один туалет в вилле? Почему всем нужен именно этот? — довольно резко спросила Оля, поравнявшись в матерью.

ㅤ ㅤ — Ты куда собралась?

ㅤ ㅤ — Мы с Женей едем в аквапарк, будем вечером, — сообщила Оля, достав из кармана шорт смартфон, чтобы написать сообщение своему парню.

ㅤ ㅤ — Оль, только будь осторожнее, — попросила Евгения, ведь она знала, что дочь сейчас в том возрасте, когда может совершить множество глупостей.

ㅤ ㅤ — Окей, ма, — бросила в ответ блондинка и отправилась искать возлюбленного. Евгения подозрительно взглянула на дочь и скрылась в уборной. Она просто хотела освежить макияж, но тут её взгляд случайно упал на урну.

ㅤ ㅤ — Это ещё что такое? — шатенка нахмурила брови и взяла в руки тест, который кто-то небрежно прикрыл салфеткой. — Оля... неужели с скоро стану бабушкой? 

ㅤ ㅤ

***

ㅤ ㅤ Катя выскользнула из уборной, её шаги были быстрыми, почти крадущимися, словно она боялась, что за ней кто-то следит. Её сердце колотилось так громко, что казалось, его стук разносится по всему коридору виллы, заглушая даже шум волн за окном. В руках она сжимала кусочек бумажного полотенца, которым прикрыла тест, спрятанный в урне, но две яркие полоски всё ещё горели перед глазами, будто выжженные на сетчатке. Она не готова. Не готова. Эти слова пульсировали в её голове, как отбойный молоток, разбивая все мечты о беззаботном лете в Валенсии.

ㅤ ㅤ Тихомирова добралась до своей комнаты, толкнула деревянную дверь и, едва переступив порог, прижалась спиной к стене, словно та могла удержать её от падения в пропасть. Комната, такая светлая и уютная утром, теперь казалась тесной, почти удушающей. Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь шторы цвета слоновой кости, играли на терракотовом полу, но их тепло не могло прогнать холод, сковавший её грудь. Катя опустилась на пол, подтянув колени к подбородку, и закрыла лицо руками. Её тёмные волосы, ещё влажные от воды, прилипли к щекам, смешавшись со слезами, которые она больше не могла сдерживать.

ㅤ ㅤ «Две полоски. Боже, как это вообще возможно?» — её мысли метались, как птицы в клетке. Она представляла Мишу — его голубые глаза, полные любви, его тёплую улыбку, которая всегда заставляла её чувствовать себя в безопасности. Как она скажет ему? Как найдёт слова, чтобы объяснить, что их жизнь, их планы, их беззаботная любовь в одночасье изменились? Они мечтали о путешествиях, о ночах под звёздами, о спонтанных приключениях, а теперь... теперь всё это утонуло в этом крошечном пластиковом тесте, который перевернул её мир.

ㅤ ㅤ Катя уткнулась лбом в колени, её дыхание было рваным, прерывистым. Она вспомнила, как ещё вчера они с Мишей смеялись, стоя у окна, глядя на искрящееся море. Он обещал ей «испанские ночи, ярче и жарче», и всё, что девушка только могла себе представить. А теперь она боялась даже взглянуть на него. Что он скажет? Будет ли он рад? Или его лицо, такое родное, исказится от шока, от страха, от того же смятения, что сейчас разрывало её изнутри? Миша всегда был её опорой, её сильным плечом, но что, если эта новость станет для него слишком тяжёлым грузом? 

ㅤ ㅤ — Я не готова, — шептала она себе, её голос дрожал, как лист на ветру. — Я не могу быть мамой. Мне всего двадцать один, я... я даже не знаю, как заботиться о себе, как я буду заботиться о ребёнке?

ㅤ ㅤ Мысли о будущем накатывали волнами, каждая из которых была тяжелее предыдущей. Вилла, полная Воронцовых, их интриг, их взглядов, их шепотков за спиной — как она сможет скрыть это? Сева, её брат, который всегда приносил неприятности, уже просит помощи, а теперь ещё и это. Катя чувствовала, как стены комнаты сжимаются вокруг неё, как воздух становится густым, невыносимым.

ㅤ ㅤ Девушка подняла голову, её взгляд упал на деревянную тумбу, где всё ещё стоял поднос с паэльей, которую Миша принёс с такой заботой. Аромат шафрана и морепродуктов теперь казался ей тошнотворным, и она отвернулась, прижав ладонь к губам. Её пальцы невольно скользнули к животу, и она замерла, словно прикосновение могло подтвердить или опровергнуть реальность. Там, внутри, была жизнь. Их с Мишей жизнь. Эта мысль была одновременно прекрасной и ужасающей, и Катя не знала, как примирить эти чувства.

ㅤ ㅤ Внезапно дверь скрипнула, и в комнату вошёл сам Воронцов. Его кудри были растрёпаны, рубашка слегка расстёгнута, а в руках он держал два бокала с вином, которые тут же поставил на тумбу, заметив её состояние. Его улыбка, такая открытая и мальчишеская, мгновенно исчезла, сменившись тревогой.

ㅤ ㅤ— Кать? — его голос был мягким, но в нём уже звенела тревога. Он шагнул к ней, опустился на колени рядом, его руки замерли в воздухе, не решаясь коснуться её. — Что случилось? Ты бледная, как... — он осёкся, его голубые глаза внимательно изучали её лицо, словно пытаясь прочесть ответ в её глазах. — Это опять тошнота? Я же говорил, надо к врачу!

ㅤ ㅤ Тихомирова покачала головой, её губы дрожали, но она не могла выдавить ни слова. Она хотела рассказать ему всё — про тест, про страх, про то, как её сердце разрывается между любовью к нему и паникой перед будущим. Но слова застревали в горле, как колючки. Вместо этого она вдруг разрыдалась, уткнувшись в его плечо. Миша обнял её, крепко, как будто боялся, что она растворится в воздухе. Его пальцы гладили её волосы, а голос был тихим, успокаивающим, но полным беспокойства.

ㅤ ㅤ — Катюш, что бы ни было, мы справимся. Слышишь? Я с тобой. Всегда, — он отстранился, чтобы заглянуть ей в глаза, его ладони мягко обняли её лицо. — Просто скажи мне. Что случилось?

ㅤ ㅤ Катерина смотрела в его глаза, такие искренние, такие полные любви, и чувствовала, как её решимость рушится. Она хотела сказать, хотела выложить всё, но страх сковал её. Что, если он не готов? Что, если эта новость разрушит всё, что у них есть? Она открыла рот, но вместо признания вырвалось только:

ㅤ ㅤ — Миш, я... я просто устала. Это всё... Валенсия, вилла, твоя семья... — её голос сорвался, и девушка отвела взгляд, боясь, что он увидит правду в её глазах.

ㅤ ㅤ Воронцов нахмурился, но кивнул, его руки всё ещё держали её, словно он чувствовал, что она ускользает.

ㅤ ㅤ — Хорошо, любимая. Отдохни. Я никуда не уйду, — он поцеловал её в лоб, его губы были тёплыми, но Катя чувствовала, как холод страха проникает всё глубже.

ㅤ ㅤ Девушка прижалась к Мише, закрыв глаза, но образ двух полосок не отпускал. За окном Валенсия пела свою песню — волны шептались о вечности, гитары звенели на улицах, а солнце светило так ярко, что окрашивало море в пурпур и золото. Но для Кати этот рай стал клеткой, где каждая её мысль была о том, как рассказать Мише правду и как жить дальше, когда её мир уже никогда не будет прежним. 

ㅤ ㅤ

***

ㅤ ㅤ Под палящим валенсийским солнцем Оля и Женя шагали к машине, припаркованной у виллы Воронцовых. Их пальцы были переплетены, и лёгкий морской бриз играл с её светлыми локонами, которые сияли, словно нити расплавленного золота. Женя, высокий и улыбчивый, с небрежно расстёгнутой рубашкой, что-то оживлённо рассказывал, его рука то и дело касалась её плеча, вызывая у Оли лёгкую улыбку. Она кивала, но её взгляд блуждал где-то вдали, за пальмовыми аллеями, где море сверкало, как жидкий сапфир. В её сердце, несмотря на внешнюю беззаботность, ворочалась тень старых чувств, которые она так старательно пыталась похоронить в Лондоне.

ㅤ ㅤ В машине их ждал Артём. Он сидел за рулём арендованного чёрного внедорожника, его пальцы крепко сжимали руль, а взгляд был прикован к горизонту. Его светлые волосы были слегка взъерошены, а в глазах, обычно таких живых, теперь тлела угрюмая тоска. Когда Оля и Женя подошли, он бросил на них короткий взгляд через зеркало заднего вида, и его челюсть невольно напряглась. Оля, заметив это, почувствовала, как её грудь сжалась, но она быстро отвела глаза и открыла заднюю дверь.

ㅤ ㅤ — Привет, Тём, — сказала девушка, стараясь, чтобы её голос звучал ровно, но лёгкая дрожь всё же проскользнула. Женя, не замечая напряжения, плюхнулся на заднее сиденье рядом с ней, тут же обняв её за плечи.

ㅤ ㅤ — Готова к аквапарку? — Женя широко улыбнулся, его голос был полон энтузиазма. — Оля, представляешь, я слышал, там горки такие, что дух захватывает! Ну, поехали, Артём, чего ждём?

ㅤ ㅤ Водитель молча кивнул, завёл двигатель, и машина плавно тронулась по узкой дороге, ведущей к центру Валенсии. В салоне повисла тишина, нарушаемая лишь гулом мотора и далёким шумом моря. Женя, не чувствуя сгущающейся атмосферы, продолжал болтать, рассказывая Оле о том, как однажды чуть не утонул на серфинге в Португалии. Его рука скользнула по её колену, и он рассмеялся, вспоминая, как его утащило волной.

ㅤ ㅤ — Оленька, ты же не боишься воды, правда? — подмигнул он, наклоняясь ближе. — Если что, я тебя спасу, как настоящий герой.

ㅤ ㅤ Воронцова выдавила улыбку, но её пальцы нервно теребили непослушную прядь волос. Она чувствовала взгляд Артёма в зеркале заднего вида — острый, почти осязаемый, как раскалённая игла. Её сердце заколотилось быстрее, и она отвернулась к окну, где мелькали яркие вывески и цветущие бугенвиллеи. Почему он смотрит так? Почему не может просто оставить её в покое?

ㅤ ㅤ — Ольга Сергеевна, — вдруг произнёс Артём, его голос был низким, с лёгкой хрипотцой, но в нём чувствовалась едва скрываемая резкость. — Может, стоит послушать своего жениха? А то он старается, рассказывает, а вы даже не реагируете.

ㅤ ㅤ Оля резко повернулась к нему, её глаза сверкнули. Она ненавидела, когда он называл её «Ольга Сергеевна» — это было как пощёчина, напоминание о пропасти между ними.

ㅤ ㅤ — Артём, что за тон? — отрезала блондинка, её голос задрожал от раздражения. — Я прекрасно слышу Женю. И вообще, следи за дорогой, а не за нашими разговорами.

ㅤ ㅤ Женя, почувствовав напряжение, нахмурился и положил руку на плечо возлюбленной.

ㅤ ㅤ — Эй, Оль, всё нормально? — спросил он мягко, пытаясь разрядить обстановку. — Артём, без обид, да? Мы просто едем отдыхать.

ㅤ ㅤ Но водитель не ответил. Его пальцы сжали руль так, что побелели костяшки. Он смотрел прямо перед собой, но в зеркале Оля видела, как его глаза потемнели от сдерживаемого гнева. Она знала этот взгляд — тот же, что был у него год назад, когда она уезжала в Лондон, оставшись с разбитым сердцем. Тогда она думала, что это к лучшему, что расстояние всё исправит. Но теперь, сидя в этой машине, она чувствовала, как старые раны открываются с новой силой.

ㅤ ㅤ — Может, ты вообще перестанешь лезть в мои дела? — выпалила Оля, её голос стал громче, почти срываясь. — Тебя нанял отец водить машину, вот и води, Артём!

ㅤ ㅤ — Оленька, хватит, — Женя попытался её успокоить, но Воронцова отмахнулась, её щёки пылали. — Давай просто доедем и...

ㅤ ㅤ — Нет, Жень, пусть он услышит! — Оля наклонилась вперёд, её глаза горели. — Я устала от твоих намёков, Артём. Устала от твоих взглядов. Хватит!

ㅤ ㅤ Артём стиснул зубы, но промолчал. Машина остановилась у входа в аквапарк, где уже гудела толпа, а яркие горки возвышались над пальмами, обещая веселье. Женя, всё ещё пытаясь сгладить неловкость, улыбнулся.

ㅤ ㅤ — Ладно, я схожу за билетами. Оль, ты со мной? — спросил он, открывая дверь.

ㅤ ㅤ — Иди, Жень, я сейчас, — тихо ответила девушка, её голос вдруг стал мягче, но в нём чувствовалась лёгкая грусть. — Мне нужно... пару слов сказать.

ㅤ ㅤ Женя пожал плечами, бросил на Артёма короткий взгляд и направился к кассам, оставив их вдвоём. Тишина в машине стала почти осязаемой, тяжёлой, как валенсийская жара. Оля смотрела в окно, её пальцы теребили ремешок сумки, но она чувствовала, как взгляд Артёма прожигает её затылок.

ㅤ ㅤ — Ольга Сергеевна, — начал он, его голос был низким, почти умоляющим. — Я не лезу в Вашу жизнь. Но Вы же знаете... весь этот год, пока Вы были в Лондоне, я не мог Вас забыть. Ни на день. Я пытался, клянусь, но...

ㅤ ㅤ — Хватит, Артём! — Оля резко повернулась к нему, её глаза блестели от подступивших слёз. — Ты не понимаешь? Всё кончено. Кончено! Я с Женей, я... я двигаюсь дальше. А ты... ты просто водитель. Дочь хозяина и водитель — это всё, что между нами. И никогда не будет ничего больше. Запомни это.

ㅤ ㅤ Её слова повисли в воздухе, острые, как осколки стекла. Артём замер, его лицо побледнело, а в глазах мелькнула такая боль, что Оля невольно отвела взгляд. Она хотела добавить что-то ещё, смягчить, но горло сжалось, и вместо этого она распахнула дверь машины и выскочила наружу. Дверь хлопнула с такой силой, что эхо разнеслось по парковке. Воронцова зашагала к аквапарку, закусывая губу до боли, чтобы сдержать слёзы. Её сердце колотилось, а в груди разливалась пустота. Она знала, что её слова были жестокими, но девушка не могла иначе — не могла позволить старым чувствам снова взять верх.

ㅤ ㅤ Артём остался в машине, его руки безвольно лежали на руле. Он смотрел на пустое место, где только что сидела Оля, и чувствовал, как что-то внутри него окончательно рушится.

ㅤ ㅤ «Ты сам всё разрушил», — шептал ему внутренний голос, и он не мог с этим поспорить. Год назад он не нашёл слов, чтобы удержать её. А теперь... теперь она была права. Он — всего лишь водитель. И ничего больше. За окном аквапарк сверкал яркими красками, но для Артёма мир стал серым, как московский дождь, который он так хотел оставить позади. 

ㅤ ㅤ

***

ㅤ ㅤ Солнце в Валенсии уже клонилось к горизонту, окрашивая небо в нежно-сиреневые и золотые тона, а морской бриз, пропитанный ароматами соли и апельсиновых цветов, мягко касался лица Кати, пока она брела по узкой тропинке вдоль виллы Воронцовых. Её лёгкое платье цвета морской волны колыхалось на ветру, но даже тёплый вечер не мог прогнать холод, сковавший её изнутри. Две полоски на тесте, которые она увидела утром, всё ещё пульсировали в её памяти, как неумолимый ритм фламенко, звучащий где-то вдали. Катя остановилась у невысокой каменной ограды, её пальцы нервно теребили браслет, подаренный Мишей, а взгляд блуждал по искрящемуся морю. Она вышла прогуляться, чтобы хоть немного привести мысли в порядок, но вместо ясности в голове только нарастала паника. Как рассказать Мише о беременности? Как справиться с этим, когда она сама не готова стать матерью? И как, чёрт возьми, жить дальше, когда весь мир, кажется, вот-вот рухнет?

ㅤ ㅤ Её телефон завибрировал в кармане, и Катя вздрогнула, словно её поймали на чём-то запретном. На экране высветилось сообщение от Севы, её старшего брата, чьё имя всегда ассоциировалось с неприятностями. 

«Систер, я в Валенсии!

Скинь локацию виллы и

бабки на такси, а то я на мели».

ㅤ ㅤ 

 ㅤ ㅤ Катя закусила губу, её пальцы замерли над экраном. Сева. Конечно, он снова появляется в самый неподходящий момент. Она знала, что брат способен превратить любую ситуацию в хаос — его финансовые проблемы, импульсивные решения и привычка влипать в неприятности были как тень, следующая за ней всю жизнь. Но он был её братом. И он был здесь, в чужой стране, без денег и, вероятно, без плана.

ㅤ ㅤ Тихомирова глубоко вздохнула, её сердце сжалось от смеси раздражения и вины.

ㅤ ㅤ «Не могу же я оставить его на улице», — подумала она, хотя часть её кричала, что это ошибка. Девушка быстро напечатала адрес виллы, добавив:ㅤ ㅤ

«Я встречу тебя у входа. Не шуми».

ㅤ ㅤ 

 ㅤ ㅤ Отправив сообщение, она прислонилась к ограде, её каре-зелёные глаза следили за тем, как солнце тонет в море, а мысли путались. Сева на вилле — это как бомба с часовым механизмом. Если Миша или, не дай бог, Сергей Валерьевич узнают, что она приютила брата, да ещё втайне, это может всё испортить. Но выбора не было. Она уже сделала шаг.Через полчаса, когда небо окончательно потемнело, а звёзды начали проступать, словно бриллианты на бархате, Катя стояла у ворот виллы, нервно теребя фенечку на руке. Фонари отбрасывали мягкий свет на мощёную дорожку, а где-то неподалёку пели цикады. Вдалеке показались фары такси, и вскоре из машины выскочил Сева — высокий, худощавый, с растрёпанной шевелюрой и неизменной мальчишеской ухмылкой, которая, казалось, никогда не сходила с его лица, даже в самые неподходящие моменты.

ㅤ ㅤ — Катя! — воскликнул он, бросаясь к темноволосой и заключая её в крепкие объятия. От него пахло сигаретами и чем-то сладким, вроде дешёвого энергетика. — Ты мой ангел, сестрёнка! Ну что, когда ужин? И где моя комната? Я с ног валюсь!

ㅤ ㅤ Катерина отстранилась, её брови нахмурились. Она схватила брата за рукав потрёпанной джинсовки и понизила голос до шёпота, оглядываясь, чтобы убедиться, что их никто не видит.

ㅤ ㅤ — Сева, тише! Никто не должен знать, что ты здесь, — сказала девушка, её голос дрожал от напряжения. — Это вилла Воронцовых, тут всё... сложно. Ты не можешь просто так заявиться и требовать ужин.

ㅤ ㅤ Сева закатил глаза, но его улыбка не потухла.

ㅤ ㅤ — Ой, да ладно, систер, не начинай. Я же твой брат, а не шпион какой-то. Дай мне просто кровать и тарелку паэльи, и я буду тише воды, ниже травы.

ㅤ ㅤ Катя сжала губы, её взгляд стал жёстче.

 ㅤ ㅤ — Я серьёзно, Сева. Если ты всё испортишь, я... я просто не знаю, что сделаю. Пошли, нужно тебя спрятать.

ㅤ ㅤ Катя повела брата через боковой вход, ведущий в крыло прислуги, где запахи свежесваренного кофе и стирального порошка смешивались с лёгким ароматом моря. Сева шёл за ней, небрежно закинув рюкзак на плечо, и что-то насвистывал, будто не замечал её напряжения. Тихомирова чувствовала, как её нервы натягиваются, как струны гитары, готовые лопнуть. Она привела его к небольшой комнате, где жили Арсений и Артём, и постучала в дверь, стараясь, чтобы её рука при этом не дрожала.

ㅤ ㅤ Дверь открыл Арсений, его рыжие волосы торчали во все стороны, а в руках он держал телефон, на экране которого мелькали какие-то мемы. За ним, на узкой кровати, сидел Артём, его лицо было мрачнее тучи, а взгляд устремлён в пол. Увидев Катю и незнакомца за её спиной, Сеня удивлённо вскинул брови.

ㅤ ㅤ — Кать? Это кто? — спросил он, переводя взгляд на Севу.

ㅤ ㅤ Брюнетка глубоко вздохнула, стараясь говорить спокойно.

ㅤ ㅤ — Ребята, это мой брат, Сева. Ему... нужно где-то остановиться. На пару дней. Можно он поживёт с вами? Пожалуйста, это важно.

ㅤ ㅤ Сева, стоя за её спиной, театрально закатил глаза.

ㅤ ㅤ — Серьёзно, систер? В крыле прислуги? Я думал, ты устроишь меня в люксе с видом на море, а тут...

ㅤ ㅤ — Сева, — оборвала его Катя, её голос стал резким, как лезвие. — Ещё одно слово, и я отправлю тебя туда, откуда ты прилетел. Пешком.

ㅤ ㅤ Всеволод поднял руки в примирительном жесте, но его ухмылка не исчезла.

ㅤ ㅤ — Ладно, ладно, сестрёнка, не кипятись. Я согласен на эту... хм, спартанскую роскошь.

ㅤ ㅤ Артём, до этого молчавший, поднял взгляд. Его глаза встретились с глазами Кати, и в них она увидела смесь усталости и боли, но он лишь кивнул.

ㅤ ㅤ — Пусть остаётся. Только без шума, Кать. Нам и без того хватает проблем.

ㅤ ㅤ — Спасибо, — тихо сказала девушка, её голос смягчился. Она повернулась к брату, её взгляд был твёрдым, почти умоляющим. — Сева, пожалуйста, не высовывайся. Сиди в этой комнате, пока я не придумаю, что делать. Никто не должен знать, что ты здесь. Особенно Миша.

ㅤ ㅤ Сева пожал плечами, бросил рюкзак на пол и плюхнулся на свободную кровать, будто уже чувствовал себя как дома.

ㅤ ㅤ — Расслабься, Кать. Я буду паинькой. Обещаю.

ㅤ ㅤ Тихомирова кивнула, но её сердце сжалось от дурного предчувствия. Она вышла из комнаты, закрыв за собой дверь, и прислонилась к стене в коридоре. Её пальцы невольно легли на живот, где, как она теперь знала, зарождалась новая жизнь. Сева, беременность, Воронцовы — всё это было как молния, готовящаяся разразиться над её хрупким миром. 

ㅤ ㅤ

***

ㅤ ㅤ Небо над морем переливалось оттенками индиго и розового, а лёгкий бриз доносил ароматы соли и цветущих апельсиновых деревьев. Оля и Женя вернулись из аквапарка, когда звёзды только начали проступать на небосводе. Женя, всё ещё полный энергии, нёс в руках яркий пляжный рюкзак, напевая какую-то попсовую мелодию и перебрасываясь шутками с самим собой. Его светлая рубашка была влажной от брызг, а улыбка сияла так же ярко, как валенсийское солнце днём.

ㅤ ㅤ — Оля, ну ты видела ту горку? Я думал, мы вообще не приземлимся! — Женя рассмеялся, поправляя мокрые волосы. — Надо завтра ещё раз поехать, только ты попробуешь, ладно?

ㅤ ㅤ Блондинка, шедшая рядом, лишь слабо кивнула, её волнистые локоны, всё ещё влажные после аквапарка, прилипли к шее. Её лицо было бледнее обычного, а глаза, обычно искрящиеся весельем, теперь смотрели куда-то в пустоту. Она теребила ремешок своей сумки, её шаги были медленными, словно каждый из них требовал неимоверных усилий. Женя, заметив её молчание, замедлил шаг и нахмурился.

ㅤ ㅤ — Оленька, ты чего такая тихая? — спросил парень, его голос смягчился, но в нём чувствовалась тревога. — Устала? Или вода в уши попала? — он попытался пошутить, но Оля лишь выдавила слабую улыбку и покачала головой.

ㅤ ㅤ — Всё нормально, Жень. Просто... день длинный и душный, — пробормотала Воронцова, отводя взгляд к морю, где волны лениво лизали берег.

ㅤ ㅤ Женя пожал плечами, но его беспокойство никуда не делось. Когда они вошли на виллу, он заметил Яну, старшую сестру Оли, которая сидела в просторной гостиной с бокалом вина, листая журнал. Её светлые волосы были аккуратно уложены, а взгляд был задумчивым, но, увидев Женю, она улыбнулась.

ㅤ ㅤ — Жень, вы вернулись! Как аквапарк? — спросила Яна, откладывая журнал в сторону.

ㅤ ㅤ — Классно, Ян! Горки — огонь! — Женя улыбнулся, но тут же понизил голос, наклоняясь ближе. — Слушай, поговори с Олей, а? Она весь день какая-то... не в себе. Я пытался её разговорить, но она молчит, как партизан. Беспокоюсь.

ㅤ ㅤ Яна кивнула, её взгляд стал серьёзнее.

ㅤ ㅤ — Хорошо, я разберусь. Спасибо, что сказал, — ответила она тихо, бросив взгляд в сторону коридора, куда ушла Оля.

ㅤ ㅤ Воронцова-младшая сидела на просторной веранде виллы, окружённой плетёными креслами и горшками с пурпурными бугенвиллеями. В её руках была книга — какой-то роман, но страницы давно не переворачивались. Она смотрела на строки, но мысли были далеко — в той машине, где утром её слова, словно ножи, разрезали воздух между ней и Артёмом. Её грудь сжималась от смеси вины и боли, а сердце колотилось, как будто хотело вырваться наружу. Она закусила губу, пытаясь сосредоточиться на книге, но буквы расплывались перед глазами.

ㅤ ㅤ Яна вышла на веранду, её шаги были мягкими, почти бесшумными на терракотовом полу. Она присела в кресло напротив Оли, её светлые глаза внимательно изучали сестру. Ветер шевелил лёгкие шторы, и где-то неподалёку звучала испанская гитара, вплетая в вечер меланхоличную мелодию.

ㅤ ㅤ — Оля, что с тобой? — спросила Яна тихо, её голос был тёплым, но настойчивым. — Женя сказал, ты весь день как тень. Он волнуется, да и я, честно говоря, тоже.

ㅤ ㅤ Воронцова подняла взгляд, её пальцы стиснули книгу так, что уголки страниц смялись. Она хотела отмахнуться, сказать, что всё в порядке, но под взглядом сестры её решимость дрогнула. Оля отложила книгу и вздохнула, её голос был хриплым, почти надломленным.

ㅤ ㅤ — Это из-за Артёма, — призналась девушка, её глаза заблестели от подступивших слёз. — Утром... мы поссорились. В машине, когда ехали в аквапарк.

ㅤ ㅤ Яна нахмурилась, наклоняясь ближе.

ㅤ ㅤ — Поссорились? Из-за чего? Расскажи, Оль.

ㅤ ㅤ Ольга глубоко вдохнула, её пальцы нервно постукивали по обложке книги.

ㅤ ㅤ — Он... он сделал мне замечание, что я не слушаю Женю. Будто я какая-то невнимательная девчонка. Я не сдержалась, накричала на него. Сказала, чтобы он не лез в мою жизнь, что он всего лишь водитель... — её голос сорвался, и она прикрыла лицо руками. — Я была такой резкой, Ян. Сказала, что между нами ничего нет и не будет. Что всё кончено. Но... это было так больно.

ㅤ ㅤ Старшая сестра молчала, её взгляд смягчился, но она не торопила младшую, давая ей выговориться. Оля убрала руки от лица, её щёки были влажными, а губы дрожали.

ㅤ ㅤ — Я думала, что отпустила его, — продолжила она, её голос стал тихим, переходя на шепот. — Когда я уехала в Лондон, то заставляла себя не думать о нём. Но сегодня, когда он смотрел на меня в машине... в его глазах было столько боли. Он сказал, что весь год не мог меня забыть. И я... я тоже не забыла, Ян. Я до сих пор его люблю. Но я не могу быть с ним. Он... он как бесчувственный робот! Никогда не говорит, что чувствует, никогда не борется за меня. Просто смотрит и молчит, как будто я должна всё понять сама!

ㅤ ㅤ Яна мягко сжала хрупкую девичью руку, её голос был спокойным, но в нём чувствовалась тревога.

ㅤ ㅤ — Оля, ты правда думаешь, что отпустила его? Или ты просто боишься признать, что он всё ещё важен для тебя? Ты называешь его роботом, но, может, он просто не знает, как показать свои чувства? Ты же знаешь, какой он.

ㅤ ㅤ Оля покачала головой, её слёзы катились по щекам, оставляя влажные дорожки.

ㅤ ㅤ — Нет, Ян. Он не меняется. И я не хочу снова тонуть в этом. Я с Женей, он добрый, весёлый, он... он делает меня счастливой. Или должен делать. Но я не могу перестать думать об Артёме, и это меня убивает.

ㅤ ㅤ Неподалёку, за низкой оградой веранды, Артём делал отжимания на лужайке, его тело блестело от пота под светом фонарей. Он устроил тренировку, чтобы заглушить боль, которая разрывала его изнутри после утренней ссоры. Но, услышав голос Ольги Сергеевны, он замер, его руки задрожали, и он медленно опустился на траву. Её слова, такие резкие и полные отчаяния, врезались в него, как пули.

ㅤ ㅤ «Бесчувственный робот».

ㅤ ㅤ Тёма стиснул зубы, его грудь тяжело вздымалась, а в глазах защипало. Он хотел крикнуть, сказать, что она ошибается, что каждый день без неё для него был как нож в сердце, но горло сжалось, и он лишь сжал кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Она была права в одном — он сам всё разрушил. И теперь, слушая её голос, полный боли и любви, которую она всё ещё к нему испытывала, парень чувствовал, как последняя надежда умирает в его душе.

ㅤ ㅤ Оля, не замечая Артёма, уткнулась в плечо Яны, её слёзы впитывались в ткань её блузки.

ㅤ ㅤ — Я не знаю, что делать, Ян, — прошептала блондинка. — Я хочу быть счастливой, но почему-то всё время возвращаюсь к нему.

ㅤ ㅤ Яна обняла сестру, её рука мягко гладила её по спине.

ㅤ ㅤ — Оленька, тебе нужно время. И честность. С самой собой и с Женей. А Артём... если он тебе дорог, может, стоит поговорить с ним? Не кричать, не ссориться, а просто поговорить.

ㅤ ㅤ Оля покачала головой, но в её сердце загорелась крохотная искра сомнения. За окном море шепталось с берегом, а гитары продолжали петь свою мелодию, но для Оли этот вечер был полон вопросов без ответов, а для Артёма — ещё одной раной, которую он не знал, как исцелить.ㅤ ㅤ