Белые Лилии, Черные Вороны

Во времена, когда не было ни земли, ни небосвода, существовал только Творец - существо всевластное, всемогущее и не ведающее смерти. Он жил в мире, окруженном одной лишь пустотой. Много лет он прожил там одиноко, задумываясь о своей мощи и власти.

Спустя долгие годы понял Творец: лишь в созидании нового и удивительного кроется его сила. По воле его обрели воплощение многие вещи: небо и звезды, горы и реки, цветы и деревья. Но в бездеятельности всего созданного он увидел касание пустоты. И тогда создал Творец жизнь и смерть, что внесли движение в сущее: потекли реки, начали распускаться и увядать цветы, сменяться день и ночь.

Но не был счастлив Творец, ведь понимал, что лишь он один способен наблюдать за красотой этого мира и охранять его от пустоты. В одиночестве своем он был силен, но несчастен, и тогда создал первых своих детей.

Отрывок I из сказания о сотворении мира и его погибели

— У меня чудесные новости, Сенрад. Говорят, еще один из наследников мертв.

В темных глазах Ателарда, как обычно, не отражалось ничего, кроме опаляющего холода — ни радости от произнесенного, ни горести. Но во взгляде светловолосого колдуна, сидящего у одного из столов, читалось наслаждение услышанным. Вошедший мужчина тяжело прошелся по комнате, опираясь на свою трость, и остановился возле стола.
     
Сенрад все же довольно усмехнулся.
     
— Люблю хорошие вести.
     
В таверне “Слепой Сокол” не было никого, кроме самих братьев Кристо — хозяев заведения — однако царящую здесь тишину то и дело нарушал гул с улицы. Восторженные голоса переплетались со звонким смехом, — на площади проходило празднество в честь Ивтанара. Сегодня он снова сменил физическое воплощение и переродился. У большинства людей это вызывало безумную радость, так как было очередным знаком извечного торжества жизни. Сенрад этого восторга не разделял и на празднование идти не хотел. Любое торжество в честь богов вызывало в нем лишь лютую ненависть как к самим верховным, так и к глупцам, их почитающих.
     
Однако на этот раз он мог ворваться смерчем в их ликование, пустив шепот о смерти очередного наследника их неподражаемого земного повелителя. Это разрушило бы веселье.
     
Как Ивтанар того и заслуживал.
     
— Кто на этот раз? — спросил Сенрад, чуть повернув на того голову. Только сейчас он заметил, что Ателард убрал темные волосы, зачесав их назад, и презрительно сморщил нос на это. Даже рубаху брат надел белую, сверкая золотыми запонками на запястьях. — Куда ты собрался в таком виде?
     
— Мои птицы сказали, что это был Дереваль, уже шестой наследник из восьмидесяти восьми. — Второй вопрос остался без ответа, но колдун, казалось, этого даже и не заметил.
     
— Самоуверенный заучка с магией прорицания не смог предсказать собственную погибель? — Сенрад рассмеялся, подняв подбородок выше. Блеснули вточенные в клыки бриллианты, почти белоснежные волосы едва коснулись такого же цвета воротника рубашки.
     
— Почему бы тебе не сходить со мной, Сен?
     
Этот вопрос прозвучал внезапно, и у мужчины тут же поникла улыбка.
     
— Какая мерзость, — почти что выплюнул он в сторону Ателарда, который невозмутимо направился обратно на выход. Были слышны лишь удары трости, но не шагов.
     
— Что ж, я просто предложил. Мне даже почти жаль, что ты не пойдешь.
     
— С чего бы?
     
— По дороге сюда я видел, что на ярмарку прибыл Ветенор. С товаром. — В темных глазах наконец что-то блеснуло, когда Ателард увидел реакцию Сенрада. Он чуть помедлил прежде, чем закинуть извечно срабатывающую наживку. — Разве он тебе уже отдал долг?..
     

Солнце светило ярко, день был в самом разгаре. Стоило Сенраду выйти из таверны, как его тут же чуть не снесло труппой проходящих мимо артистов. Их голоса еще так долго отдавались по улице, что колдун начал уже было проклинать себя за то, что повелся на слова брата. Он всегда мог забрать долг Ветенора в любой другой день.
     
Но с другой стороны, на праздники всегда привозят так много хорошего товара…
     
Сен провел языком по кромке верхних зубов, слизывая с них предвкушение наживы, словно остатки сладкой браги. Но идти к торговцу сразу, не зная, что таится в его повозках, было бы глупо, а оттого колдун не спешил на главную площадь, где располагались в этот день все торговые шатры — он изворачивался по тонким улицам и, казалось, лишь бездумно блуждал, но у всего была своя цель.
     
— Скажи мне, — обратился он к брату, прекрасно зная, что тот плелся где-то позади. До сих пор были слышны удары его трости о камень дороги. — Что еще говорят о реакции Ивтанара на гибель его же наследников?
     
— По-прежнему мало. Он не распространяется о происходящем и даже, кажется, не планирует говорить об этом общественности.
     
— А что от остальных Первых? Все ещё никто не собирается сделать хоть что-то с этим?
     
Ателард пожал плечами.
     
— Им уже давно нет ни до чего дела.
     
Сенрад ничего не ответил на это, прекрасно понимая, что брат прав. Какими бы разными они ни были внешне, внутреннее сходились в одном — ненависти к богам и их безразличию, окатившемуся по миру в последнюю сотню лет. И это чувство делало их куда более родными, чем наличие половины одинаковой крови.
     
— Подожди, — он вдруг резким жестом остановил идущего позади брата и сам замер.
     
Впереди кружилась группа девушек, развлекающих публику. Улочка была слишком узкой для их движений, из-за чего те были куда более скованными, чем стоило, — однако не всем было место на главной площади. Наполовину раздетых блудниц ни за что не пустили бы танцевать перед дворцом одного из богов.
В толпе змеенышем скользил мальчуган в лохмотьях; в его волосах все еще торчали синие перья, которые Сен видел во время их прошлой встречи, а ведь с тех пор прошло уже несколько дней. Детские ловкие пальцы незаметно подрезали кошельки стоявших в округе горожан, и в его худую ладошку выспались серебряные монеты, поблескивая блеклыми боками на полуденном свету.
     
Сенрад грубо поймал пробегающего мальчика за шкирку, как только тот неосмотрительно оказался рядом, и сжал его плечо. Глаза воришки округлились.
     
— Работаешь, Керри? — прошептал колдун, наклоняясь ниже. Белые пряди выпали из-за ушей и мягко прошлись по лицу, оттеняя взгляд. Так он стал еще более пронзительным, и мальчонка в его руках испуганно сжался.
     
— Г-господин… Я ведь вам все отдал, пожалуйста, отпустите меня! Я не буду вас больше обворовывать, клянусь!
     
— Как это — все? А как ж проценты, Керри? — Сенрад отпустил руку ребенка и тут же вновь схватил его за волосы, чтобы посмотреть тому в глаза. — Но не волнуйся, я буду щедрым в этот раз и не возьму лишних монет. Ты отплатишь мне иначе.
     
Мальчишка сжал в руках те несколько серебряных, что успел добыть. Конечно, такие гроши Сенраду не нужны — все знали, что братья Кристо настолько богаты, что измерить их состояние мог бы лишь один из Первых. Но Сен мог забрать даже эту последнюю горстку монет только потому, что ему скучно. И тогда Керри снова будет не на что купить еду в ближайшие дни.
     
— Чем я могу служить вам, господин?..
     
— То-то же. — Колдун улыбнулся, но в этой ухмылке не было ни капли доброты. — На площади продает товар один мой друг. Его зовут Ветенор. Узнай, что именно он привез и в каком количестве. Если информация будет достойной, я даже подумаю о том, чтобы щедро тебя наградить. — Колдун блеснул перед носом мальчишки кругленьким золотым ивтом, и Керри судорожно сглотнул, потянувшись за сокровищем. Но монета исчезла так же быстро, как и появилась.
     
— Я не подведу вас, господин!
     
— Уж надеюсь.
     
Он толкнул мальчишку в толпу, и тот почти тут же в ней растворился. Сенрад даже не подумал о том, чтобы проследить за ним. Не доверял, нет, но просто знал, что Керри не посмеет ослушаться. Ему слишком дорога его крохотная шкура и жалкое существование, чтобы испытывать судьбу.
     
— А теперь я иду домой, — Сенрад развернулся и пошел по улице прочь от звона карнавала и его ярких фонарей. — Это и без того слишком долгая прогулка для столь отвратительного дня.
     
Ателард лишь едва заметно закатил глаза на это. Сен не хотел находиться здесь вовсе не потому, что общество было ему чуждо. Будь это любой другой день, старший Кристо использовал бы его, чтобы найти новых поставщиков или должников, большие празднества всегда привлекают много иногородних купцов. Однако сегодня был иной случай.
     
Сегодня ведь был его день рождения.
     
Сен любил внимание, даже более того — где-то в глубине души он знал, что ему предстоит вершить великие вещи. И не потому, что он мог стать вместилищем для сущности одного из богов, вовсе нет, в этом не было ничего особенного; он был избран потому, что ему одному видится скрытый смысл вселенной и все переплетения нитей судьбы. Когда он станет богом, он все изменит. Увядающий ныне мир получит второе дыхание с его воцарением. Но сегодня… почти никто не помнил о том, что это день его рождения. Все говорили только о дне перерождения Ивтанара, и праздники и пиршества были в его честь. Все сводилось к очередному напоминанию о том, что Сен — один из десятков прямых наследников Ивтанара, носитель божественной крови и, возможно, будущий преемник. Сенрад и без того ненавидел богов, а своего отца — в первую очередь. За его безмерное лицемерие, за пренебрежение к смертным и…
     
И просто потому, что у Сенрада было много времени на ненависть.
     
— Даже не сходишь на главную площадь порадовать народ своим присутствием? — усмехнулся Ателард.
     
— Они и так видят меня каждый день, — Сен раздраженно тряхнул светлыми волосами. — А мальчишка должен знать, где меня найти.

Колдун так и не остановился, оставляя брата где-то позади и чувствуя лишь, как нарастает внутреннее напряжение от мельтешения танцовщиц перед глазами. Даже отсюда было слышно, как на главной площади играет музыка. Она разливалась по узким улочкам подобно вину, сладкому и горячему, смешанному с пряностями, которые делают только в округе этого города. Кос этим славился. Вкуснейшим вином. А еще красивыми и дешевыми удовольствиями разных мастей. Кос — город, построенный в честь Ивтанара. Что еще от него можно было ожидать?
     
Приезжие часто увлекались доступностью развлечений и, казалось бы, беззаботной жизнью в этом переплетении всех торговых путей, но местные жители знали, как опустошает это вечное веселье. Улицы Коса никогда не молчали. Они кричали в экстазе, стонали в беспамятстве от алкоголя и дурманящих веществ, молили об отдыхе и минуте покоя. Но всегда были чисты.
     
Потому что главному богу их пантеона не подобало жить в грязи.
     
Где-то слева мелькнул красный шелк. Пронесся порывом ветра, оставив после себя терпкий аромат благовоний — Сенрада окатило им, словно летним ливнем. Что-то приятное и жгучее взбунтовалось внутри. Он знал это чувство — желание получить то, чем он прежде не обладал, и, вот же проклятье, как же давно он его не чувствовал.
     
Он обернулся. Взгляд скользнул по изящным и грациозным формам проходящих мимо танцовщиц. Не местных. Ласковые гибкие кошки из Клэрвича, самого северного города у холодных озер. Танцовщиц оттуда не было уже года четыре, а у Сенрада о них крайне… теплые воспоминания. В Клэрвиче принято делать все, что попросят, если за это заплатят.
     
Сен остановился, проследив взглядом за девушками. Их было десять или двенадцать, точно не счесть, сплетение кружева и шелка походило на дымку или мираж, пряча их нежные бледные лица. Звон празднования уже шел с ними, хотя площадка для выступлений еще не была найдена. Шоу началось с момента, как они вошли в город, и не прекратится до завтрашнего утра. Их тоже вряд ли пустят на главную площадь, но… именно это и показалось Сенраду удачным стечением обстоятельств. Та девчонка, с которой он встретился пару раз глазами, чем-то заворожила его, и ему не хотелось, чтобы ее красота стала достоянием знати всего города. Серо-голубые светлые глазки, словно кристаллики льда, то и дело направляли свой взор на него, о, он в этом уверен, и это льстило. У него никогда не было проблем с тем, чтобы затащить девушку в постель, но…
     
Ее почему-то хотелось особенно сильно.
     
Может, потому, что сегодня его день рождения?
     
Когда он в очередной раз взглянул на нее, снова заметил светлые глаза, на мгновенье взглянувшие точно на него. На ней все еще был шелк, а ему так хотелось его снять, потому что без этих полупрозрачных одеяний бархатные движения ее тела будут заметны даже богам. Длинные рыжие кудри, на что они похожи? На янтарные капли меда, на закатные отблески лучей, которыми покрыта мелкая водная рябь?
     
Она была божественно хороша, и ему захотелось сделать ее своим подарком в этот ненавистный день.
     
— Ты не идешь, — заметил Ателард, подошедший к нему, и проследил за опьяненным блуждающим взглядом. — Уже передумал?
     
— Я тут решил, что можно ненадолго задержаться.
     
Ателард усмехнулся, словно одержал победу в каком-то споре, и Сен двинулся вслед за облаком красного шелка; но, когда он обернулся через пару поворотов по улочкам, брата не увидел. Видимо, тот выполнил свою миссию по вызволению старшего Кристо из дома и сейчас был готов наблюдать за ним откуда-то издалека, как часто делал. Колдун еще припомнит ему эту детскую наглую шалость, но позже. Сейчас у него есть дело поважнее.
 
Среди улиц Коса легко потеряться. Они похожи на лабиринт, смысл которого состоит в том, чтобы заставить путника навечно блуждать в этой части Обители Смертных. Сен хотел, чтобы она потерялась, отбилась от остальных, и тогда бы он ее забрал с собой, но птице не так легко сбиться с пути своей стаи.
     
Красивая.
     
Такой нельзя дать просто так улететь.
     
Улиц много, а площади всего три — главная, прямо напротив входа в храм Ивтанара, нижняя, выходящая обзором на берег озера, и торговая, которую в обычные дни облюбовали бы купцы. Сегодня почти все были на главной, и прежде полная людей торговая площадь почти полностью пустовала. Хорошее место для того, чтобы устроить небольшое представление, как оказалось. Сенрад не хотел отрывать глаз от своей пташки и ее движений, таких невесомых и изящных, но невольно переключил внимание на их хозяина. У него была такая же красная шелковая ткань вместо головного платка. Он старался незаметно пересыпать в ладонь одного из постояльцев площади кучку золотых. Заинтересованный происходящим, Сен жестом согнал с первой попавшейся скамьи какую-то парочку и сел, закинув руку на спинку сиденья.
     
У артистов из Клэрвича никогда не было нанимаемых музыкантов. Расположенный у подножия гор город восхвалял бога ветров, птиц и солнца, — имя Кэлкеля слетало с их языков, уподобляясь пению соловьев из Холодной Рощи. За верность и любовь к свободе он награждал их колдовством звучания сердца, который мог услышать каждый, кто окажется рядом. Создаваемая этой магией музыка не могла сравниться ни с чем, но была знакома каждому. В конечном итоге, каждое сердце бьется в практически одном ритме.
     
Мелодии, порождаемые сердцезвонами, никого не оставляли равнодушным. И поэтому танец, что лился сейчас под одну из таких, все больше походил на сон. Воображаемые всполохи огня проносились по площади, касались ласково своими красными одеяниями, вспархивали вверх, подобно бабочкам, и падали вниз, на серую землю, чтобы только привлечь взгляд очередного прохожего и не дать обратить внимание на то, сколько монет он отсыпал в руку остановившегося рядом с ним хозяина.

Сердцезвоны были хороши. Сенрад пытался вычислить, сколько их, и ему все казалось, что две. Они часто работали парами — концентрируясь на мелодии души другого человека, легче позволять литься своей.
     
Но сердцезвоны были не единственными, кто получал особый дар Кэлкеля.
     
Еще были лжепряды.
     
Их любили меньше за порочность магии и умение придавать иную форму тому, что было создано Творцом, но именно за это их ценили в воровских сферах. Сен вспомнил об этих колдунах, когда увидел, как одна из девушек зачерпнула пыли с дороги и, подбросив ее вверх, обратила грязь в мириады мерцающих звездных пылинок.
     
По толпе, наблюдающей за танцами, прошла волна возгласов.
     
Все любят шоу, и мало кому есть дело до того, из чего именно создаются фокусы.
     
Из-за того, что Сен невольно отвлекся на шум, он упустил из взгляда ее. Забеспокоился отчего-то и на мгновенье его сердце забилось чаще, а рука непроизвольно вцепилась в спинку скамьи.
     
Он же не мог потерять ее навсегда за эти пару секунд, верно?
     
Конечно, нет.
     
Вновь увидел медовые локоны и большие глаза. Она ведь снова задержала на нем свой взгляд, или ему все же показалось?
     
Медленно выдохнул. Мелодия душ сердцезвонов звучало пронзительно и бодро, так, словно пело его собственное сердце, а не их. Он чуть наклонился вперед, чтобы встать, но перед его взором почти тут же возник мелкий мальчишка. Сен в миг потерял расположение духа.
     
— Господин Кристо, я…
     
— Не сейчас, Керри, — он грубо оттолкнул мальца в сторону, но воодушевление уже пропало. Даже высмотрев свою облюбованную пташку, он чувствовал себя иначе, словно что-то невесомое и безмятежное, что она привносила своим флиртующим взглядом и нарочито откровенными изгибами тела оказалось закрыто невидимым куполом, как только кто-то встал между ними.
     
— Но господин…
     
— Я сказал не сейчас, — проговорил он сквозь зубы, все же удостаивая ребенка холодным взглядом.
     
Керри, казалось бы, стал даже еще меньше, вжавшись в стену позади. Возможно, боялся, что найди сейчас Кристо что-то под рукой, он ударил бы его.
     
И оно бы так и было.
     
Сенрад поднялся, чтобы лучше видеть ту девушку в водовороте красного шелка, пока музыка наконец не затихла, а изящные движения не превратились в спокойную походку. Танцовщицы еще переговаривались какое-то время и смеялись, набирая в ладони воды из питьевого фонтанчика на другом конце площади.
     
А она снова оглянулась на него.
     
Колдун обратился к Керри, не сводя взгляда с девушек.
     
— В следующий раз я выпорю тебя, если ты обратишься ко мне без разрешения. Ты меня понял?
     
Мальчишка кивнул светлой головой и тут же пролепетал что-то похожее на “да”.
     
— Надеюсь на это. А теперь быстрее, не трать больше моего времени. — Сенрад недовольно следил за тем, как танцовщицы из Клэрвича собирались покидать площадь.
     
— Тот торговец, к которому вы меня отправили, — весьма тихо начал мальчик. — У него много товара. Разные украшения с магией, красивые… красивые девушки. — Он покраснел на этих словах, Кристо заметил это, даже не поворачивая головы, и мрачно усмехнулся. У мальчишки что, уже пубертатный возраст? А выглядел он лет на девять.
     
— Это и было настолько срочной информацией, что ты позволил себе меня отвлечь?..
     
Керри заметил не наигранное возмущение Сенрада, наконец опустившего на него взгляд, и тут же виновато опустил голову вниз.
     
— Нет, г-господин… — Он наклонился еще чуть ниже. Так при случае удара до земли лететь было меньше. — Тот торговец, он… он начал собирать вещи. Поговорил с кем-то и начал собирать. Чтобы уехать.
     
Сен медленно сделал с пару глубоких вдохов и протяжно выдохнул.
     
— Теперь закрой рот и веди меня. Быстро. Иначе будешь за него расплачиваться, крысеныш.
     
Колдун ещё раз взглянул в ее сторону. Шелк протекал по спине водопадами, лаская нежную девичью кожу. Сенрад на мгновение прикрыл глаза, чтобы вычеркнуть желанный образ из разума, и постарался сконцентрироваться на работе. Он не простит себе, если упустит Ветенора сегодня, с этого проныры в ничего не стрясти в будничные дни. А она… Всего лишь девчонка. Он найдет ее позже, если захочет.

Или кого-то вместо нее.
     
— Показывай, — раздраженно бросил Сен мальчику, и тот, вздрогнув, тут же метнулся вверх по улице, то и дело оглядываясь, боясь потерять Кристо из виду. Или, наоборот, опасаясь того, что тот всегда позади?
     
Ветенор остановился недалеко от главной площади, но не рискнул сунуться с краденым и нелегальным товаром прямо под нос одного из богов. Предпочел, подобно крысе, засесть в узком и незаметном переулке, оставаясь вблизи от основного скопления людей, но в то же время там, где его никто не увидит. Сенрад думал о том, что Ветенор прячется именно от него — это льстило его самолюбию, а над другими возможными причинами поведения торговца Кристо даже не планировал задумываться.
     
Когда их путь проходил по главной площади, колдун осмотрелся, реагируя скорее на шум вокруг, чем на собственную любознательность. По краям площади стояли длинные столы для пиршества, начавшегося ровно в полдень. Искусные чары прислуги поддерживали блюда и стаканы полными, хотя доступ к этим яствам был только у наследников Ивтанара и знатных людей Коса. Сенрад мог бы сейчас сидеть среди них, но предпочел проигнорировать брошенные в свою сторону взгляды и попытки пригласить себя на пир. Большая часть людей могла лишь смотреть за происходящим за столами весельем и пускать слюни на запеченное с зеленью мясо дикого кабана или оленину, тушеную в пикантном соусе, разнообразные пироги, ягодные супы и омлеты с маринованными черными яйцами, запиваемыми абрикосовым сидром или ореховым элем. Запахи со столов смешивались в столь насыщенную гамму, что аппетит просыпался у любого. Возможно, только из-за этого всем остальным желающим на площади раздавали свежеиспеченным хрустящий хлеб и дешевое вино из репы. Лучше, чем ничего, но Сенрад сомневался, что это действительно было сделано из нравственных побуждений.
     
Над площадью на протянутых в разные стороны веревках висели бумажные фонарики. Вечером они зажгутся и осветят это место теплым красно-желтым светом, но сейчас, по мнению Кристо, походили скорее на мусорные пакеты, чем на украшения. Нечеткие узоры лишь позволяли догадываться о том, что бумажным фигуркам пытались придать форму и облик монет — желтоватые, белые и красные кругляши были сплюснуты с двух сторон. Семнадцать лет назад, в прошлый праздник перерождения Ивтанара, на площади была выставлена гигантская копия монеты, золотого ивта, и рассмотреть рельеф и оценить блеск мог каждый желающий. Ее начищенные ребра сияли ярче солнца, и Сен считал, что то было куда лучшим решением, чем нынешний декор. Огромный золотой ивт делал праздник более запоминающимся и особенным, чем бумага.
     
В центре танцевали. Первыми Сенрад заметил атласные синие ленты танцовщиц, значит, скорее всего, это были танцовщицы из Буроша. Синий цвет считался цветом академий Явора, но вполне могло быть, что это гостьи из Тироу, — он был близко расположен к Бурошу и многие влияния моды среди них переплетались. Но как бы то ни было, истина в этом вопросе не имела значения: Кристо не заметил среди танцующих красного шелка, а оттого его интерес к выступлению пропал, так и не появившись.
     
— Вон там, — Керри протянул руку в проход между домами, у которого уже почти никого не было. — Там была очередь, а сейчас…
     
— Замолчи уже. Отправляйся в "Сокола" и скажи, чтобы прислали сюда людей забрать товар. Понял?
     
Керри кивнул и тут же скрылся — так шустро и незаметно, что Сенрад даже не понял, в какой момент это случилось, и оттого довольно усмехнулся. Из мальчика выйдет хороший наемник.
     
Сперва он завернул за угол аккуратно, чтобы не привлечь к себе сразу слишком много внимания. Даже если Ветенор пустится в бегство, его товар точно останется здесь; но колдуну было важно заставить торговца смотреть на то, как все его имеющееся забирают. В договоре на займ, который подписали оба из них, это было даже прописано. Но Сен не уверен, насколько внимательно Ветенор читал те бумаги. В ту пору он интересовался только деньгами, но сейчас это было Кристо только на руку.
Торговый шатер и правда был почти свернут. Тройка человек, желающая получить что-то из товаров, несмотря на торопливо и нервно собирающегося хозяина, все равно что-то рассматривали из артефактов, уже собранных в коробки. Сенрад услышал лишь часть разговора, подходя ближе.
     
— …ценятся дорого. Или платите полную цену, или уходите. У меня желающих приобрести товар целая дюжина. — Ветенор говорил быстро и отрывисто, но так тихо, что его голос звучал едва разборчиво из-за шума музыки и шума веселья, доносящихся с площади.
     
— Это ты из-за обилия клиентов так резко собираешься, Вети? — спросил один из покупателей, поднимая один из амулетов и покручивая его в руке.
     
— Как раз потому и собираюсь, что меня уже ждут нормальные и знающие ценность клиенты. — Ветенор закинул еще пару ящиков в свою крытую повозку и, обернувшись обратно, замер и побледнел, словно увидел призрака. Все еще рассматривающие артефакт мужчины не обратили на это внимания.
     
— Да, да, рассказывай сказки и дальше, но тут все про всех все знают. Если уступишь три золотых, я возьму этот. Но двадцать блестящих — это воровство, за такое отрубают руки.
     
— Что вы, господа, ему же еще проценты займа выплачивать. Может, наоборот, накинете пару ивтов? — Сенрад появился за спинами говорящих и мельком взглянул на амулет в их руках. Они были правы, Ветенор слишком накрутил цену на эту вполне заурядную побрякушку.
     
— Господин Кристо, — смущенно улыбнулись те. — Не ожидали вас здесь увидеть. Праздник для вас слишком скучен?
     
С ним они казались уже не так нахальны и смелы, как прежде. Сен улыбнулся и завел руки за спину, кивнув в сторону Ветенора.
     
— Дела.
     
Тот сразу встрепенулся.
     
— Да брось, Сен, дружище… Давай все обсудим!
     
— Я ничего не обсуждаю с должниками… дружище.
     
Колдун сделал несколько шагов в сторону торговца, который тут же поспешил выставить вперед руки.
     
— Хэй, да какой же я должник? Я ведь тебе долг отдавать и приехал, только… решил еще немного денег собрать, да, чтобы… чтобы добровольно принести их в подарок моему дорогому другу за ожидание. Да, точно так… — Вся его речь сопровождалась активной жестикуляцией, и Сен остановился, сделав вид, словно верит ему.
     
— Чего ж ты тогда с выплатой на три месяца задержался, Ветенор? Сбежал из города, скрывался от моих пташек? Разве друзья так поступают?
     
— Временные трудности были, но я… Я…
     
Он отступил к своей повозке, выставив одну руку назад, словно защищал что-то. Сен продолжал стоять на месте, сунув руки в карманы, и наблюдал за представлением, хотя это и становилось утомительным. Хоть бы раз кто-то придумал что-то новое.
     
Ветенор кинул взгляд за спину Кристо, затем перевел его на коробку рядом и, придя к заключению, что это лучшее решение в его жизни, вскинул руку вверх, потоком магии отбрасывая несколько ящиков с товаром в сторону Сенрада.
     
Тот даже не шелохнулся, едва слышно раздраженно выдохнув.
     
Ни один из ящиков своей цели не достиг, все они почти тут же оказались стянуты серебряной тонкой нитью и аккуратно поставлены на землю.
     
— Долго, Паук, — бросил Сенрад, не оборачиваясь.
     
— Простите, господин, — едва слышно ответил тот, оказываясь рядом словно из ниоткуда. Но Кристо знал, что это было лишь иллюзией; у Паука были прочные сети и ловкие руки. Он лазил по стенам так, как не могли даже кошки, и приземлялся всегда на ноги.
     
— Он опять добрался раньше нас? Вот же демон.
     
Еще двое подошли со стороны главной площади, оба запыхавшиеся. Сен не обернулся на них тоже. По голосу узнал Дикого, а напарником его, значит, был Каратель.
     
— Ага, а еще ты должен мне золотой.
     
— В следующий раз не буду ставить. — Дикий подошел ближе, обходя Паука на расстоянии вытянутой руки, и за шкирку поймал пытавшегося улизнуть Ветенора. — А ну стоять.
     
Сенрад подошел к повозке торговца и открыл деревянную дверь. В крытом помещении было сумрачно и тесно, все было заставлено коробками с артефактами и прочими товарами. Не было даже намека на личные вещи — Ветенор был настолько скуп и жаден, что предпочитал не тратить деньги на себя. Колдун осмотрелся и залез в один из ящиков, обвязанных синей лентой. В нем аккуратно лежал драгоценный красный камень в изящной серебряной оправе с цепочкой. Этот кулон показался Кристо знакомым, но сразу в голову ничего не пришло. Одно было понятно — если он его где-то видел, значит, он имеет большую ценность. Сен взял камень с собой и надел на шею, словно трофей. Затем вышел — не было смысла сейчас осматривать товар, выбирая что-то. Он заберёт все.
     
— В задней части пристройка, — тут же появился справа Паук. — В ней девушки. Все три со знаками.
     
— Хорошенькие? Перепродать сможем? — поинтересовался колдун без особого энтузиазма.
     
— Конечно.
     
— Нет, нет, прошу, Сенрад, забирай все, кроме них! — Ветенор попытался вырваться из хватки Дикого, но безуспешно, и лишь упал на колени, получив удар по лицу. — Сенрад, у меня договор на их перевозку, прошу, если не доставлю, у меня же с обеими сторонами проблемы будут…
     
Кристо нахмурил брови, посмотрев на него, и сделал шаг в его сторону.
     
— Ветенор, возможно, я открою тебе сейчас одну непонятную истину, но… — Он подцепил носком сапога подбородок все еще сидящего на земле торговца. — Мне плевать.
     
Сенрад пошел прочь, обратно в сторону главной площади, и напоследок бросил своим людям через плечо:
     
— Заберите отсюда все. А потом сожгите повозку.
     
Дикий усмехнулся, прикинув количество работы. На полдня они тут точно застряли, так что на праздник успеют в лучшем случае только к ночи.
     
— Да уж, сморозил ты это знатно, Вети. — Он почти по-дружески потрепал торговца по голове, но все еще не позволял подняться с земли. — Сказать Кристо, что у тебя контракт с кем-то, кроме него… Эй, Паук!
     
Дикий огляделся, выискивая глазами юношу, и едва не вздрогнул, когда облаченная в темное худощавая фигура появилась прямо перед ним.
     
— Чего тебе?
     
— Пригляди за этим парнем, пока мы таскаем коробки.
     
— Я же тоже могу помочь. — Мрачно ответил тот, однако все же пустил серебряные нити, оплетая пленника и не давая тому возможности сбежать.
     
— Ты-то? Ты себя видел? Скелет ходячий. Не смеши меня. Следи за этим, — Дикий кивнул на Ветенора.
     
— И за улицей, — добавил Каратель, взглянув на спорящих. Юный Паук, едва ли с пару месяцев как перебравшийся под крыло Кристо, и правда выглядел щуплым и хилым. Вроде бы ходили слухи, что он из какой-то деревни из Лесов Асвара. О его неместном происхождении говорила и манера собирать темные волосы в хвост. Здесь так никто не делал, но в остальном он был не настолько “другой”, каким Дикий его постоянно пытался выставить. — Нас видели и сюда вряд ли кто-то сунется, но не хочу, чтобы что-то пошло не так и я стал следующим сегодня, у кого “случайно” сгорит все имеющееся.
     
Каратель глянул на Ветенора. Жалеть торговца не было смысла — он знал, во что ввязывался, когда просил Сенрада о займе.
     
Все знают о том, что происходит, когда просишь одного из Кристо хоть о чем-то.
     
И как ярко твоя жизнь начинает гореть, если не отдавать долги вовремя.