без грёбаной маски
POV Джейден
Дверь её дома закрылась — не резко, не со скандалом, но резко внутри.
Он спустился по ступенькам, не оборачиваясь.
Сел в Bentley. Завёл машину. Громкий бас из динамиков. Он его не выключил. Пусть орёт.
На газ — резко.
И улица осталась позади.
⸻
Он влетел в особняк своей команды и хлопнул дверью с такой силой, что где-то в зале Райли уронила чашку.
— Брат? — она выглянула с лестницы. — Ты жив?
— Не мешай, — бросил он.
На кухне был Ник Остин, Винни и Купер. Играли в карты, что-то обсуждали. Винни с прищуром посмотрел на него:
— Ты чё, опять с кем-то врезался? Или просто тебя выслали на хрен из дворца?
— Смешно, — рыкнул Джейден, проходя мимо. Он сорвал куртку, бросил на кресло.
Купер приподнял брови:
— Снова с ней виделся?
— Ага, — он достал вейп, сделал долгую затяжку. — И я устал. Устал от этой игры.
— Игры?
— Притворства. Что мне не плевать. Что я внимательный. Мягкий. Ходячий психотерапевт с вежливыми фразами.
Он повернулся к ним. Глаза холодные.
— А я ведь не такой. Я плевал. На правила. На мнение. На их вылизанные костюмы и политические рожи. На то, как она должна выглядеть «при муже».
— Ты чё, влюбился, что ли? — усмехнулся Ник.
— Не дай бог, — сквозь зубы выдохнул Джейден. — Это не любовь. Это раздражение. Потому что мне хочется сломать её клетку, но не прикасаться к ней.
(пауза)
— А если бы её мать говорила так со мной, я бы давно послал.
Он снова затянулся.
— Я не создан быть приличным. Не хочу сдерживаться.
(пауза)
— Я — не её муж. Я — её грёбаный хаос.
⸻
Райли стояла в коридоре, слышала всё. Но не вмешивалась.
А он просто сел на подоконник, открыл окно и выдохнул очередную порцию пара в пустое небо.
Потому что там, рядом с ней, он забыл, кто он есть.
А теперь... вспомнил.
POV Сисси
Дверь за Джейденом закрылась. Хлопок был тихий. Почти ласковый. Но в груди... всё гремело.
Мать стояла напротив, как скульптура из мрамора — красивая, холодная, нечеловеческая.
— Надеюсь, ты гордишься собой, — бросила она, доставая телефон. — Сейчас приедет отец. Ему нужно знать, какой грязью ты позоришь нашу семью.
— Мам... — голос Сисси дрогнул. — Это просто разговор. Я... не—
— Ты выглядела как после ночи на помойке. Ты знаешь, как это выглядит со стороны?
(пауза)
— Как дешевка.
Она резко вышла из комнаты. И тишина осталась гудеть в висках.
Сисси села на диван. Колени дрожали. В голове одна мысль:
"Пусть он не кричит. Пожалуйста, только не кричи."
Но когда через пятнадцать минут в дом вошёл отец, его лицо не было злым. Оно было безэмоциональным.
Это было хуже.
Он не говорил сразу. Только молча подошёл.
— Ты правда... впустила его, пока нас не было?
Сисси подняла голову:
— Он пришёл. Я не приглашала. Но он... был вежливый. Просто—
ХЛОП.
Звук был глухой. Сухой. Но в голове — как взрыв.
Она не сразу поняла, что случилось.
Лицо горело. В глазах потемнело.
Он дал ей пощёчину. По-настоящему. Силой. Слова даже не прозвучали — удар сказал всё.
— Никогда больше, — холодно сказал он. — Ты не смеешь позорить нашу фамилию. Ни с ним. Ни с кем. Поняла?
Сисси смотрела в пол.
Слеза скатилась по щеке. Не от боли. От предательства.
— Поняла.
Он вышел из комнаты, а мать осталась. Удовлетворённая. Молчаливая.
А Сисси медленно встала, подошла к зеркалу. На щеке — красная отметина.
«Он не ударил меня. Он похоронил всё, что я защищала».