Часть 7
В одной старой потрёпанной (им же, но это секрет) книжке, стащенной из гадости (для розжига, и это тоже большая тайна) у бабы Яги, Юнги как-то прочёл: коты — это ценнейший ресурс, они уют вырабатывают. Прочёл и запомнил. Так сказать, на случай важных переговоров. Он хоть и не совсем обычный кот, но вот красоты и уюта в нём хоть отбавляй. Ну ещё, конечно, и высокомерия, вспыльчивости, колкости, но это уже так — лирика. В этом мире ничто не лишено недостатков. Вон даже холодная красотка луна — и та неидеальна. Что уже говорить о (почти) простых котах, хотя... о котах, всё же, поспорить ещё можно. Пушистые, с характером и мягкими лапками... чем не идеалы? Миллиарды людей уже пали ниц наповал сражённые кошачьим великолепием. Миллиарды, но почему-то не Чимин. Чимин — стойкий оловянный солдатик, что б его, три раза.
Вот что с психопомпом не так? А не собачник ли (нечисть упаси!) тот часом? Как можно регулярно чесать доверчиво подставленное мягкое пузико и оставаться при этом совершенно равнодушным к его обладателю? Как можно в одну рожу слопать две тарелки ухи и даже простое «спасибо» за труды не сказать? Как можно до чёртиков мило улыбаться, говоря о всяких там подозрительных священниках, и при этом не умиляться, глядя на то, как один вполне себе конкретный, во всех смыслах — неповторимый кот, делает потягушки? Кощунство же! На кол бы Чимина посадить! Тем более, что Тэхён уже давно весьма настоятельно советовал это сделать. А Тэ плохих советов не даёт! Юнги в этом уже успел убедиться на собственной (пушистой) шкуре.
Нервно зыркнув на приоткрытую дверь, из-за которой едва слышно доносились приглушённые голоса, Юнги, сев на кровати по-турецки, задумчиво почесал взлохмаченный затылок и крепче сжал в руках и без того мятый ярко-розовый галстук. И на кой только Тэхён ему его дал? И почему он столь отвратного цвета? Это же намёк? Да? Но что конкретно Юнги должен с ним сделать? Связать Чимина? Попытаться соблазнить строптивого красавчика галстуком на голое тело? Завязать психопомпу глаза для большего антуража будущей сказки? Как много вариантов, и как много люлей он может отхватить за каждый их них.
Чимин же — он как тот енот. Милый, но опасный. Если Юнги таки рискнёт того связать, милашка, словно бравый Рэмбо, без особых усилий разорвёт пёструю ткань и, глазом не моргнув, спустит с него шкуру, а после ещё использует ту как прикроватный коврик. Нафиг такое счастье надо! Ну, а если попытается соблазнить и догола разденется, то есть (большая такая) вероятность провести сегодняшнюю ночь на улице, на холодной земле, прямо под забором. Тоже так себе перспектива.
Но всё же... галстук на голое тело — это же сексуально? Или не очень? Спросить бы у кого-то, кто не Тэхён. Но где ж такое незаинтересованное лицо взять то? Может, Чонгук? Нет, не вариант, этот точно на стороне психопомпа будет. Сидит себе, харя хитрая, одной жопой на двух стульях и в ус не дует. Удобно, однако. Юнги даже немного (много) завидует. И всё же... От одного до ста, какая вероятность того, что Чимин оценит его безобидный (вот вообще ни разу!) стриптиз? Где-то шестьдесят? Или двадцать? А может минус четыре? Как всё сложно.
Плотно прикрыв глаза и, устало наклонив голову немного вперёд, Юнги вдруг до абсурдного чёткого представил себе многострадальную картину своего нагого перформанса и гипотетический диалог, непременно последующий за ним. Так вот, сонный, разнеженный ванной, Чимин спокойно себе войдёт в комнату и с порога, в деталях, узрит прямо перед своим носом все прелести Юнги. Затем, слегка отойдя от шока, промолвит что-то из разряда: «И на кой черт тебе нужен галстук, если на тебе нет штанов?». «Штаны коту не полагаются», — с улыбкой мог бы ответить тому Юнги. Мог, если бы, конечно, психопомп не был (что очень вряд ли) в этот момент настроен на агрессию.
И пусть за такой наглый плагиат Булгаков бы его по головке точно не погладил, но Юнги на это неожиданно плевать — кто не рискует, тот не пьёт шампанское. Ну или в его случае молоко. Да и Бегемота он любит. Что уж тут поделаешь? Он, можно даже сказать, — фанат. Так что данная сцена в его воображении — вот вообще не плагиат, а всего лишь —дань уважения великому сородичу. Поэтому, товарищ Булгаков, все претензии в письменном виде в ближайшую прачечную. Вот. И о чём это сейчас Юнги толкует? А, да, о соблазнении Чимина. И как бы опять-таки сказал вышеупомянутый им ранее кот: «Теперь главная линия этого опуса мне ясна насквозь». Или все же нет? Что-то от стресса Юнги заметно тупеет.
— Юнги, чем ты тут занят? — войдя в комнату и застав растрёпанного кота явно за раздумьями, на свой страх и риск осведомился Чимин. И чего это Юнги так накрыло? Сказку на ночь выбрать не может? Или же тэхёновы шутки опять вышли коту боком? А, может, обиделся, что Чимин толком не поблагодарил его за прошлую ночь? Одной рыбы было мало? Нужно ещё что-то? Слова, например?
— Не шалю, никого не трогаю, починяю примус и еще считаю долгом предупредить, что кот — древнее и неприкосновенное животное, — от неожиданности вздрогнув всем телом, без задней мысли прохрипел Юнги, стараясь смотреть куда угодно, только не на психопомпа. Так... ещё одна цитата, и ему точно придётся начинать платить Булгакову авторские отчисления за использование его творений. Нужно с этим заканчивать. Причём срочно.
— Какой ещё нафиг примус? Ты переодеваться думаешь? В уличной одежде в постель не пущу, — строго проговорил Чимин, плотно прикрывая за собой дверь и медленно направляясь к постели. Какую бы сказку ему попросить Юнги рассказать? Может, что-то в жанре приключения? Или фэнтези? А может что-то из народного? Главное, чтобы никаких Тэхёнов и Чонгуков в рассказе не было. А то их и в реальной жизни с головой хватает.
— В одежде не пустишь? — не без надежды, почти отчаявшись, ухватился за окончание последней фразы Юнги. Нет, ну а что? Как сам Бог велел! Ну или дьявол. Без разницы. — И то верно. Зачем мне одежда? С эстетической точки зрения, в мире существует только две идеальные вещи: часы и кошки. А коты тряпок не носят.
— Ага, коты на тряпки ссут, — приподняв бровь, серьёзно проговорил Чимин. Вот это заявление! И как знакомо построение фразы! Точно Тэхён постарался. И что на этот раз гадёныш уже успел насоветовать Юнги? Опять на соблазнении настаивал? Вот же неугомонный. Найти Нощнику что ли какую-то работу? А то совсем с ума от безделья сходит. — Да уж, твоей самооценке даже Тэхён позавидует.
— Ничего не поделаешь, — как можно более равнодушно пожал плечами Юнги, стараясь слишком быстро не двигаться, и особо не раздеваться, а то мало ли. — Мы, коты, — существа гордые, гуляем сами по себе, ни от кого не зависим, восхищаться нами — это нормально.
— Знаю я эти ваши гулянья «сами по себе», — прыснул Чимин, медленно расстилая постель и краем глаза наблюдая за Юнги. — Все они заканчиваются с первым блюдцем молока.
— С чего такие выводы? — почти оскорбился Юнги. Коты за еду не продаются! Коты выше этого! Коты почти что Боги! Вон в Египте спросите. Они там точно знают. Мудрейшие люди.
— Так ты же сам за мной пошёл, лишь услышав о еде, — посмотрев на Юнги, как на дурочка, добродушно улыбнулся Чимин. — Забыл уже?
— Это наглая клевета! Не было такого! — быстро спрыгивая на пол и в рекордные тридцать секунд раздеваясь до трусов, прошипел Юнги. — Гладь! Я готов.
— Чего не помню, того не было? Да, Юнги? — присаживаясь на кровать и ласково поманив кота к себе пальцем, не без улыбки проговорил Чимин. Нет, он не издевается. Ну... разве что самую малость. — Переводишь тему?
— С чего начнём? С животика или спинки? — стойко игнорируя сказанную психопомпом фразу и головой укладываясь тому на колени, тихонько поинтересовался Юнги, довольно прикрывая глаза. Кайф.
— Может с ушей? — нежно подёргав Юнги за ухо, засмеялся Чимин. Разговор разговором, а ласка по расписанию. В такие моменты Юнги действительно кот. Пусть и выглядит совсем как человек. И Чимину, по правде сказать, это нравится. Даже очень.
— Подходит, — начиная невольно громко мурчать, прохрипел Юнги, полностью расслабляясь и всем телом подставляясь под ласку. Вот оно счастье. Руки Чимина просто созданы для того, чтобы гладить его. Психопомп всегда так чётко чувствовал, куда и как нужно нажать, чтобы доставить своему коту удовольствие, что Юнги невольно начинал верить в судьбу.
— Какую сказку мне расскажешь сегодня? — наблюдая за совершенно довольным котом, поинтересовался Чимин.
— О, просто чудесную, — закусив губу, на выдохе произнёс Юнги, лишь чудом сдерживая хитрый оскал. Тэхён ему на днях такую мангу занятную дал почитать, промолчать о которой и не пересказать сюжет Чимину — буквально преступление. — Она про принца Вэлдрига, мага Холвила, и демонический меч.
— Так значит фэнтези?
— Оно самое.
— Рассказывай тогда. Я весь во внимании.
— Хорошо, слушай, — понизив голос, покорно начал свой рассказ Юнги. — В тот день столица княжества Арсвис, известная тем, что в нём создавалось множество магических предметов, было атаковано крупной стаей монстров...
Гладить Юнги и параллельно вслушиваться в слегка хрипловатый негромкий шепелявый голос — для Чимина по-своему приятно. Приятно и... умиротворяюще? Да, именно так. Кошмары, тени на стене, не дающие ему уснуть всю ночь, безликий человек, безустанно ведущий дневник его жизни, — все они под натиском приятного тембра безвозвратно стирались, не оставляя после себя даже и следа. Стирались так, словно были нарисованы на серой бумаге простым карандашом. Слова-ластик. Как занятно. Слова-подорожник? Возможно. Попробовать что ли приложить их к ране? Вдруг поможет.
Легенды не лгали. Юнги — он сильный. Легко словами, начертанными в воздухе, он прописывает новую реальность, трансформируя безумные ведения Чимина в нечто прекрасное. Воля, некогда находящаяся в холодных руках мертвеца, словно маленькая певчая птичка, наконец, смогла вырваться на свободу и на лету окунуться всем телом в тепло и покой. Юнги — он приятный. Пусть и немного колючий. Юнги — почти что синоним свободы, истины, он — конец всех этих слез, так долго терзавших душу психопомпа. Похоже, Чимин таки попался в хитросплетённые сети своего кота-паука. Но стоит ли об этом волноваться? Ему хорошо. И это главное.
— Позволь мне попробовать твои губы, позволь мне прикоснуться к твоей коже кончиками пальцев...
Чимин не спит. Он прекрасно это осознаёт. Осознаёт и, наплевав на здравый смысл, медленно наклоняется вперёд, и сам, первый, целует кота, так ловко, словно тот самый Змей-Искуситель из библейских писаний, своим шёпотом толкающий его на грех. Вот же противный. Прогнать бы, а не хочется. Совершенно. Губы Юнги — мягкие и тёплые. Чимин отвык от подобных чувств, отвык от желания, отвык от чужих прикосновений к своей коже, отвык от многого. Но... это ведь не проблема? Да? Юнги вполне себе под силу ему обо всём этом напомнить. Так ведь? Главное, чтобы Тэхён ничего не услышал. Иначе Чимин вовек от его подколов не избавится.
— Хочу тебя всего, — шёпотом проговорил Юнги, внимательно посмотрев в глаза растерянному Чимину. — Можно?
— А ты меня не сожрешь? — немного опасливо наблюдая за тем, как Юнги поднимает голову с его колен, и, поменяв положение своего тела, нависает сверху, зачем-то попытался пошутить Чимин. И что он сейчас творит? Совсем обезумил? Или же, наконец, доверился? В голове — парад совершенно абсурдных мыслей. В груди — ураган. Дожил.
— Точно нет. Ты мне живым нужен.
— Как думаешь, если бы я был луной, то был бы окутан завесой некой таинственности? Или был бы таким же скучным, как и сейчас? — зарывшись пальцами в мягкие волосы Юнги, неожиданно спросил Чимин, устало прикрывая глаза. И что он несёт? Момент для душевного разговора он выбрал явно неудачный. — Я спал бы до ночи или же просто для разнообразия наблюдал за лесами и морями? А, может, скрылся бы там, где никто бы никогда не нашёл? А?
— Если бы ты был луной, то светил бы очень ярко, — покрывая невесомыми поцелуями лицо Чимина, шёпотом проговорил Юнги. — Ты и сейчас светишь ярко. Твой вкус — у меня на губах, твой запах — у меня на коже. Я ослеплён.
— Сказочник, ты, Юнги.
— Зато я никогда не лгу.
— Хм...
Сколько времени нужно, чтобы сгореть? Пары минут будет достаточно? Или нет? Похоже, сейчас Чимин узнает об этом из первых рядов. Сгорит, а затем, (возможно) восстав из пепла, — улыбнётся. От игр с огнём бывает больно. Но Юнги ведь не огонь? Нет. Юнги — то самое тепло, исходящее от огня. Юнги греет, но не ранит. Его не ранит. Чимин в этом неожиданно уверен. Доверился? Теперь точно да.
— Следуй за мной. Приди и почувствуй бесконечность — вечность.
И ведь Чимин последует же. Без Юнги он больше не сможет спать так же сладко. Вот же послушал Намджуна на свою голову.