Империя наших надежд

Мира

Ветер бьёт по стеклу. Капли дождя, словно мутная дымка, накрывают горизонт. Бросаю взгляд на часы и снова смотрю в окно.

— Я бы хотела её уничтожить, — удивлённо оборачиваюсь к Сиен, сидящей в моём кресле и покачивающей ногой.

— Да, не смотри так на меня, Мира. Я хоть и за мир во всём мире, но Саммер — неугомонная, противная стерва. Нам и так сложно, а она ещё один враг для нас, — подруга передёргивает плечами, а я возвращаю своё внимание на подъездную дорожку к дому.

— Рафаэль сказал, что в данный момент у неё нет ничего на нас, кроме смонтированного видео со мной, и информации о финансовом состоянии Рафаэля, точнее, о его отсутствии. Так что пока она нам не угрожает.

— Пока. В том-то и дело, что пока она не угрожает. То видео...

— Уже перехвачено Рафаэлем и найдено. Он поставил какой-то второй пароль на этот файл. Саммер убеждена, что если она захочет, то легко сможет переслать его, только вот она ошибается. При нажатии на кнопку «отправить», система выдаст ей ошибку, а Рафаэлю придёт уведомление о том, что она решилась на это, — уверенно перебиваю Сиен.

— А сам Рафаэль? Его банковский счёт не пополнился на несколько миллионов?

— Здесь есть варианты обойти угрозу. Например, сказать, что Рафаэль специально сыграл эту роль, намеренно выставив себя бедным парнем, и ему было жаль денег на Флор. Она здесь, — отпускаю штору и отхожу от окна.

Прошло уже больше недели с того момента, как Рафаэль стал частью братства «Альфа». Карстен пока не давал никаких распоряжений, поэтому последнее время мы более или менее живём мирно, даже месье Леду вернулся и отчитывает всех за прогулы, наказывая карцером. Мы подготовились к возвращению Саммер, прикрыв все тылы, но не продвинулись ни на йоту в поиске полного видео той ночи, что меня очень заботит. Оно точно не у Карстена, иначе бы Рафаэль уже вычислил его. И я убедилась, что кукловод существует. Три дня назад Рафаэль вскрыл замок на комнате, принадлежащей Карстену, обыскал её, но безуспешно. На самом деле он пробыл там всего пять минут, делая вид, будто что-то ищет. Затем он отправился к охране и заплатил за то, чтобы они удалили этот момент с камер видеонаблюдения, но буквально в ту же секунду Карстен позвонил Рафаэлю и сказал, что тот глуп, раз решил искать что-то в «загоне для скота». Значит, есть кто-то ещё, докладывающий Карстену о происходящем здесь, и у него есть доступ не только к камерам видеонаблюдений, но и к документам. Это кто-то из администрации, вероятно, даже сам месье Леду или озлобленный профессор, желающий свести счёты с нерадивыми и наглыми студентами. Значит, война будет ожесточённой, ведь дело касается не обычного идиота, который здесь учится, а взрослого человека, который планирует нечто очень страшное.

— Боже, девочки, я так рада вас видеть! Мира, дорогая моя! — Резко вскидываю руку вперёд, останавливая Саммер, подскакивающую ко мне.

— Я только душ приняла. Не пачкай.

— Ты как всегда радушна. Сиен, а ты поправилась, налегаешь на мучное, — подруга кривится, когда её чмокает в щёку Саммер.

Другие девочки с опаской смотрят на вновь вернувшуюся сестру.

— Как у вас дела? Мне рассказывали так много, и я просто обескуражена тем, что Всадники объявились. Может быть, это к новому перевороту? — Со льстивой улыбкой говорит Саммер.

— Ты знаешь путь в свою комнату. Девушки, готовимся к предстоящему благотворительному приёму. Каждая из вас должна написать резюме и предоставить мне до конца следующей недели. Я передам их месье Леду, — обращаюсь к сёстрам, и они с облегчением расходятся по своим спальням. Мне нравится их преданность мне и понимание ситуации.

— Ой, а я и забыла про это восхитительное событие, как удачно я вернулась. Надеюсь, что в этом году я поеду. Сиен, милая, поможешь с чемоданами? А то рука до сих пор болит, и врач мне запретил носить тяжести, — Саммер страдальчески показывает на свою руку, отчего я закатываю глаза.

— У тебя, как я вижу, две руки, так что справишься сама. Сиен, ты хотела погулять, — показываю подруге на дверь. Лучше пусть она сейчас будет с Белчем, чем здесь, пока я лично не поговорю с Саммер.

— Но...

— Буду вечером, — Сиен хватает зонтик и выскакивает из дома.

Перевожу взгляд на Саммер, недовольно фыркающую на то, как её встретили «дома».

— Мира, ты же не сердишься на меня из-за Рафа, правда? Я ведь не знала, что ты влюблена в него и...

— Я? Сержусь? Что ты, Саммер, я ни капли не сержусь, всего лишь презираю тебя и ненавижу, а так у меня нет к тебе никаких претензий, — улыбаюсь ей и подхожу ближе.

— Выглядишь ужасно. Снова отбелила волосы дешёвой эмульсией, да и прыщи у тебя появились. Налегаешь на сладкое? Хорошо, что ты здесь, теперь я буду следить за твоим рационом, и ты снова кому-нибудь приглянешься, — с отвращением подхватываю уложенную прядь волос и перекатываю её между пальцами.

— Ты не можешь меня отсюда выгнать, иначе я подброшу тебе проблем.

Вот оно. Я даже удивлена тому, что Саммер не выждала хотя бы день, чтобы угрожать.

— А ты не в курсе? Я люблю решать проблемы и прекрасно справляюсь с математическими задачками — заслуга Рафаэля, конечно же. И вряд ли ты здесь задержишься, так что можешь начинать вытаскивать все свои заначки, только вот выложить их некуда. Сайт ведь больше не принадлежит нам, он полностью контролируется Всадниками, — специально дёргаю её за прядь и отпускаю, цокая языком, и мило улыбаясь.

— Знаешь, что самое интересное? Ты до сих пор никому не нужна, и никто тебя не ждал, даже Карстен, которому ты докладываешь всё, вероятно, считая, что он тебя спасёт. Увы и ах, всё так прозаично и глупо. Ты никогда не отличалась умом, но я прощаю тебя, ведь на инвалидов не стоит обижаться, им нужно помогать справиться с их недомоганием. Располагайся, Саммер, только в следующий раз бери в компаньоны не идиотку-Джульетту, а кого-то более умного. Вдруг что-то и получится, — похлопывая её по щеке, обхожу и, хватая зонт, открываю дверь.

— Но есть ещё Рафаэль, Мира. И он в моих руках, — летит в спину.

— Ошибаешься, в твоих руках пустота. Рискни, если так уверена в ней, — раскрываю зонт и оказываюсь на улице под проливным дождём.

Мне противно находиться в этом доме сейчас. Саммер точно пойдёт в мою спальню, чтобы обыскать её, но она заперта. Она попробует подобрать ключ и, вероятно, вскроет замок, как и постарается проникнуть в комнату Рафаэля.

Печальная улыбка появляется на моих губах, когда я медленно иду по дорожке, доставая телефон из кармана джинсов. Пришлось закрасить стену, но я сфотографировала картину Рафаэля, а мне бы хотелось оставить её навсегда. Перенести её в наш скромный уголок на краю мира и смотреть на неё постоянно.

— Заболеешь ведь, — мне на плечи опускается пальто, и я мягко улыбаюсь, поворачивая голову и встречаясь с озабоченным взглядом Рафаэля.

— Следишь за мной? — Прищуриваюсь я.

— Всегда. Видел, что сука вернулась, — Рафаэль складывает свой зонт и юркает под мой, забирая его из моей руки.

— Уже сделала пару ходов.

— Я могу убрать её.

— Это было бы очень просто, — цокаю я.

— А тебе нужны проблемы, да, Мира? Их мало?

— Нет, не нужны, но я не хочу прибегать к помощи Карателя, ведь тогда Карстен поймёт, что я в курсе о твоей роли. Ничего нового не выяснил?

— Нет, но сегодня в столовой я слышал о том, как девушки со второго курса обсуждали возмущение их родителей из-за повышения стоимости оплаты второго полугодия.

— Оплата была повышена в начале года на сто тысяч. Зачем повышать снова?

— Не знаю. Но многие здесь, по моим данным, платят не только за обучение и проживание, но и за дополнительные льготы. К примеру, пропуск занятий, несдачу нормативов и другого, и эти деньги идут в карман мистеру Леду.

Хмуро смотрю на Рафаэля, прокручивая в голове полученную информацию.

— То есть кукловод именно это пытается вытащить на свет?

— Или он очень зол, что получает меньше, чем ему хотелось бы. Эти документы были зашифрованы, но я вошёл с компьютера мистера Леду в систему платежей и счетов, и не увидел дополнительной защиты на них. Значит, её сняли.

— Ты с ума сошёл? Тебя никто не заметил? — Испуганно шепчу я.

— Марджори, — кривится Рафаэль.

— Чёрт, она сдаст тебя. Она дура, и я думаю, что спит с месье Леду.

— Она не спит с ним, Мира, точно тебе говорю, — усмехается он.

— Откуда такая информация? Она с ним работает давно, как и многие преподаватели.

— Марджори соблазняет меня.

Мой рот от шока приоткрывается, и ревность просыпается внутри.

— Ещё раз. Она что делает? — Сквозь зубы цежу я.

— Она хочет трахнуть меня, и спит с другими студентами, а они ей пользуются и получают поблажки. Тот же Оливер её трахал, и...

— И ты собираешься трахаться с ней? Я убью тебя! — Злобно ударяю Рафаэля по груди.

Он тихо смеётся и одной рукой притягивает меня к себе.

— Конечно, нет, Мира. Успокойся, я тоже использую её в своих целях. Я умею разговаривать с женщинами, и у меня встаёт только на тебя. Это должно тебя немного утихомирить, — с улыбкой говорит он.

— Если она спит со студентами, то может спать и с кукловодом, Рафаэль, — меня озаряет мыслью. — Смотри, ты убеждён, что ребята трахают её, чтобы пользоваться поблажками, и им это легко удаётся, но это же может делать и кукловод. Среди профессоров много старых развратников, которые обожают смотреть на наши коротенькие юбочки. И компьютер месье Леду связан с компьютером Марджори.

— Я проверил компьютер Марджори. С её аккаунта нет доступа к файлам директора. Он закрывает их, и хранит только у себя, да и у него много ответвлений в системе, а там везде тайники, и они запаролены. Есть вероятность, что кукловод узнал раньше о том, что Леду забирает себе часть денег, которые должны идти определённому преподавателю в счёт уплаты экзаменов. Может быть, кто-то проболтался, здесь, вообще, рты не закрываются, так что эта информация могла легко просочиться. К тому же каждый из профессоров имеет доступ к камерам видеонаблюдения, и охрана всегда выполнит в первую очередь их указания, а не студентов. Они возьмут деньги и забудут о просьбе, выставив всё так, что это произошло раньше. Как было со мной, в тот момент, когда позвонил Карстен. С компьютера Марджори я вытащил всё, что было возможно, и я следил за ней. Она уезжает к себе каждый день после шести часов, иногда не одна, а с ребятами. Их я тоже проверил. Здесь работает человек, который знает все тонкости программирования, и является отличным стратегом.

— Но зачем ему уничтожать студентов? Тот же Тимоти, чем он ему не понравился? Или другие? Если дело касается денег, а оно всегда касается денег, то можно было просто вытащить на свет все чёрные счета и показать их на собрании, обратиться к адвокату. Да много вариантов вывести на чистую воду месье Леду, — хмурюсь я.

— Я не знаю, Мира. Ты права, что денежные вопросы решаются иначе, но здесь что-то ещё. Он вернул сюда Карстена и узнал какую-то его тайну, которую тот скрывает. Зацепка есть в том видео, и я думаю, что кукловод даёт не наводку, а разрешение, а Карстен убирает тех, кто был причастен к событиям той ночи. Остальные — просто мимолётные жертвы, чтобы запутать следы. Если начать убирать точно по списку, то легко понять мотив. Это глупо. Тем более Всадников боятся, и посмотри, практически все студенты сейчас посещают занятия, сдают всё, и стало меньше вечеринок. Точнее, их просто нет. Даже братства затихли. Дисциплина. Вероятно, именно это — одна из задумок кукловода. Я говорил с мистером Леду, как только он вернулся сюда. И он бессилен перед Карстеном. Всадники никогда не подчинялись директору, так было заведено, и он не имеет на них управы, так как это не зелёные юнцы, это уже серьёзные и перспективные активы, с которыми ругаться невыгодно. Да и директору насрать на это. Он получает хорошие деньги от Карстена, поэтому ко мне больше нет претензий у Леду.

— А если все студенты возмутятся и сообщат родителям о том, что их обманывают?

— Доказательств нет. И как обманывают? Родители приезжают сюда и видят хорошие табели, живых детей, запрет на алкоголь и наркотики, — разумно замечает Рафаэль.

— Что до дополнительной оплаты, то это уже желание каждого опекуна скрыть пробелы своих детей, и вряд ли они захотят открыто признаваться в этом. Здесь всё продумано до мелочей, — добавляет он.

— Получается, что Карстен себе на уме, а кукловод — себе. Он использует Карстена и Всадников, как рычаги морального давления, для демонстрации силы и наказания за ошибки. Но разве он не помогает доказать, что месье Леду верно выбрал политику? Ведь родители и, правда, видят одни плюсы.

— Пока дело не касается их детей, то да, они именно так и считают, но все наказания нельзя доказать. Они всё преподносят так, что сама жертва виновата в этом.

— Но Тимоти?

— В истории университета не раз были подобные случаи. Смерть от употребления спирта. Я почитал об этом в библиотеке и выяснил, что подобное развлечение существует очень давно. Глава братства обычно предлагает проделывать это на вечеринках, вот и здесь всё выйдет так, как будто это была вечеринка.

— Кайли другого мнения, — напоминаю я. — Да и сотни студентов видели, что это было насилие.

— Только откроют ли они рот, Мира? Они боятся оказаться на месте Тимоти, поэтому сделают всё, даже солгут, лишь бы свою задницу прикрыть. И Кайли, насколько я знаю, тоже до сих пор не рассказала, почему это произошло.

— Да, ты прав. Она боится, — потираю лоб, не зная даже, что и думать в такой ситуации.

— А Белч ничего не узнал от Оливера? — Интересуюсь я.

— Нет, всё то же самое. Я ведь говорил, что он невнимателен к деталям. Он...

Рафаэль замирает, и я напряжённо оглядываюсь. Никого нет за конюшней, нас никто не видит. Он передаёт мне зонт и достаёт мобильный.

— Что такое? — Нервно шепчу я.

— Пришло время для переворота, — мрачно отвечает он.

Шумно вздыхаю, и моя ладонь ложится на его руку, держащую телефон.

— Я с тобой.

— Каратель должен вернуться послезавтра и наказать Оливера. А чтобы его наказать, нужна причина, — губы Рафаэля искривляются в довольной ухмылке. Чёрт, он сейчас выглядит как злодей, и мне это ещё больше нравится. Кажется, что я влюбляюсь в эту его наглую и бездушную сторону так же сильно, как и в другую, более человечную.

— Она есть.

— Да, конечно, мне не составит труда выбрать. Оливер слишком часто совершал ошибки и не думал о последствиях. Легко отыскать в его поведении пробелы, да и я рад немного помять его. Руки давно чешутся.

— У тебя есть только одна причина, мон шер. Позволь мне, как человеку, который давно правит королевством и знает слабые места врага, подсказать тебе верное направление, — Рафаэль прищуривается, а его ладонь скользит по моей талии, притягивая ближе к себе.

— Неужели, Эмира Райз заскучала с хорошим мальчиком, и ей нужен грязный ублюдок?

— Знаешь, а это очень сексуально, плебей. Эта черта меня завораживает, — игриво отвечая, провожу ногтем по его щеке. Рафаэль резко дёргает головой и кусает палец, надавливая на него зубами.

— Высокомерная стерва, не возбуждай меня, иначе я забуду обо всём, кроме тебя, — предостерегает он, выпуская мой палец изо рта.

— Ты хотела меня куда-то направить, — напоминает он.

— Да, у тебя есть самая важная причина, почему Оливер Фирель давно уже не имеет никакой власти. Она позволит тебе поднять бунт.

— Я сдаюсь, говори.

— Деньги, — выдыхаю я.

Рафаэль хмуро сдвигает брови.

— Грог сказал, что со счетами его отца сейчас всё нормально. Конечно, он потерял кое-что, и Эрнест на этом заработал, но он всё равно богат.

— Его отец, да, а вот Оливер слишком труслив и слаб, чтобы открывать семье свои маленькие тайны.

— И ты, конечно же, о них в курсе, — ухмыляется Рафаэль.

— Конечно, да. В прошлом году, перед тем как я стала главой сестринства, отец Оливера был очень зол на него из-за оружия, которое тот купил без его ведома. Они поругались и довольно сильно. Помимо того, что это недопустимо, и у Оливера не было разрешения на ношение оружия, он ещё и начал пить. Летом Оливер признался, что купил пистолет на деньги братства, как и расслаблялся в баре за пределами университета тоже за счёт фонда братства, а по уставу это запрещено. Деньги братства и сестринства идут на развитие и помощь будущему поколению или же на оплату в каких-то критических ситуациях. Все вечеринки устраиваются за счёт средств глав, и никак иначе, поэтому главами становятся только самые богатые. В правилах написано, что глава не имеет права использовать эти деньги на собственные нужды. И я думаю, что Оливер не раз прибегал к этой сумме. Он пил всё это время, как помешанный, также употреблял наркотики, а его отец об этом не знает, иначе бы он уже сдал сына в клинику. У Оливера проблемы с алкоголем, серьёзные проблемы. Он ни дня не может без бутылки, а для этого нужны деньги. И если учесть, что Оливер даже не подозревал о том, что у его отца какое-то время были финансовые трудности, то он постоянно пользуется бюджетом братства, как и Калеб.

— Двух зайцев одним выстрелом, — задумчиво произносит Рафаэль.

— Калеб мне никогда не нравился, и порой мне даже казалось, что он к Оливеру испытывает отнюдь не братские чувства. А все операции можно посмотреть с ноутбука Оливера, его пароль я пришлю тебе в сообщении. Надеюсь, что он его не изменил.

— Я говорил тебе уже, что ты умница?

— Чаще ты говоришь, что я наглая и бессердечная сука, — с улыбкой отвечаю я.

— Я люблю тебя именно за это и за то, что всё же твоё сердце открыто для меня. До встречи, будь осторожна с Саммер и, если что, дай мне знать, я её убью, — Рафаэль целует меня в губы и раскрывает свой зонт.

— Я забыла спросить, ты подал заявление на поездку на благотворительный бал?

— Да, но вряд ли её одобрят.

— Об этом я позабочусь. Я буду ждать новостей, — подмигивая Рафаэлю, разворачиваюсь и выхожу из укрытия. Вот теперь будет жарко. Вот с этого момента нужно быть начеку, потому что начинается опасная война, в которой я хочу выжить и не одна.