MEMORIES

Далее все как в замедленной сьемке. Дверь медленно открывается, нет мучительно медленно, как будто время сбавляет свой ход. За порогом стоит молодой мужчина. Невозможно угадать его возраст. Где-то от 25 до 30. На лице щетина, можно сказать уже переходящая в бороду. Сначала я не узнаю его. Но взглянув в его глаза цвета сумерек, понимаю - ошибки нет.
- Hi! - здороваюсь я с ним на английском. Он не понимающе смотрит на меня. Не узнал. И не мудрено. Я с головы до пят в снегу, на голове капюшон закрывающий пол моего лица.
- Камилла? – в его глазах промелькает узнавание, а потом и удивление. – Что ты здесь делаешь?
Мда. Не слишком гостеприимно, да и чего я ожидала.
- Поверь я и сама задаюсь этим вопросом. Может впустишь? Я окоченела тут слегка.
- Да, конечно, - говорит он, как будто просыпаясь ото сна, и пропускает меня внутрь. Я и в самом деле замерзла. Мое пальто не лучший вариант для такой погоды и оно немного промокло.
В доме жарко, или мне это кажется из-за резкой смены температуры. Я сбрасываю свой рюкзак, снимаю перчатки и пытаюсь своими онемевшими пальцами разобраться с застежками пальто. Он не говорит мне ни слова, я знаю, что он ждет пока я объяснюсь. Но мне не хочется говорить. Мне кажется, он сверлит меня взглядом, что ж он имеет на то основание. Наконец справившись с пальто, я принимаюсь за сапоги. Здесь дело обстояло не лучше. Плюс к моим онемевшим пальцам примёрзшая молния. Справившись и с этим, я чувствую и облегчение и усталость. Я поднимаю на него взгляд и вдруг понимаю что, что-то не так. Нет не с ним, со мной. Адам расплывается перед моими глазами и в ушах стоит шум. Я смотрю на свои руки, как будто не видела их ранее. Теперь я чувствую, что не могу пошевелить пальцами. Но это уже не только от холода. У меня начиналась мигрень. Как же я не заметила признаков? Просто уже очень давно у меня не было приступов. А у меня нет с собой даже аспирина. Хотя сейчас уже ничего не поможет. Моя голова начинает пульсировать, набирая обороты. Все это происходит так быстро, что я даже не замечаю, как начинаю падать на пол, пока Адам не ловит меня. Я еле чувствую его руки, мое тело превращается в один пульсирующий нерв и голова вот-вот взорвется.
- Камилла? Камилла?
Его голос кажется мне невероятно далеким и одновременно слишком громким. Я пытаюсь заткнуть уши руками, будто это может помочь. Я уже почти ничего не вижу, все словно одно смазанное пятно. Все затмевает невероятная головная боль.

***
Когда мне было десять лет, мама отдала меня в школу танцев. Поскольку уже тогда я была упряма, между нами разгорелся спор «не хочу – пойдешь». В итоге конечно я пошла. Мама есть мама, в десять лет перечить ей почти не возможно. Сначала я даже ни с кем не разговаривала там, и меня естественно сторонились. Но со временем мне начало нравиться. Я конечно не призналась в этом маме, знаете ли упрямство это жуткая вещь. Но мама и так поняла все и не сказала мне ни слова, и в особенности «я же говорила, тебе понравится». Я была рада этому. Постепенно у меня начало получаться, а потом я стала одной из лучших. Нас учили национальным танцам и классике.
Однажды мне было уже лет пятнадцать, с танцев меня должен был забрать Рашад. Но он опаздывал. Практически все ушли и время было позднее. Воспользовавшись моментом я включила музыку и начала танцевать. Это было помесь всего, я просто двигалась в такт музыке, точнее у меня было ощущение, что это музыка направляет каждое мое движение. В какой-то момент я заметила чье-то отражение в зеркале и с колотящимся сердцем обернулась к дверям.
Вместо брата там стоял Адам. В его взгляде было восхищение, но оно тут же исчезло, и я подумала, что мне это показалось. Затем на его лице отразилось смущение. Никогда не видела у него такой эмоции.
- Прости, - сказал он. – Не хотел тебе мешать, и тем более подглядывать.
- Тебя брат отправил? – без лишних предисловий спросила я, ну он к этому привык.
- Да. Он застрял в пробке, где то случилось авария. Я был поблизости.
- Ты подождешь немного, пока я переоденусь.
- Конечно. Я буду ждать в машине.
Только после того как он ушел я смогла выдохнуть. Сколько же сил стоило держать себя в руках. Наверное, со стороны я как всегда выглядела сдержанной, но не во время танца. Я отдалась ему всей душой. И он это видел. Не знаю, как долго он там стоял, но должен был заметить страсть в движениях. Не скажу что это было моим лучшим танцем, просто он был казалось на уровне инстинктов. Я не могла отделаться от чувства, что он узрел мою душу. А ведь ее я никому не позволяла видеть.
В раздевалке я проторчала ровно столько, чтобы не показалось, что я вышла слишком быстро, или слишком задержалась. За это время я успела немного успокоиться. Когда подошла к машине, хотела сесть на заднее сидение, он открыл переднюю дверь.
- Там у меня гитара лежит, ты не против сесть впереди?
- Нет, конечно.
Как всегда исключительно вежливо. Иногда, что я вру, очень часто мне хотелось увидеть Адама в кругу друзей. Какой он рядом с ними, как он ведет себя в естественной среде. Просто понаблюдать, запомнить и закрыть в сердце его образ. Я в принципе и так знала что он очень веселый парень, с юмором, возможно, где то наглый и добрый. Но не думаю, что он сам признался бы в этом. С тех пор как я начала понимать, что он очень нравится мне, а случилось это за последний год, мне не давали покоя мысли, какие девушки ему нравятся. Да это очень банально, но что я могу поделать со своими чувствами. Стоит мне остаться одной они все так и лезут наружу. Но для него я всего лишь младшая сестра его друга и соплячка. Между нами разница в пять лет. И он всегда держал со мной дистанцию, всегда.
Сейчас впервые я была так близко от него. Я практически вжалась в дверь машины. Мне казалось я физически ощущаю то небольшое расстояние, которое разделяло нас. Как будто воздух там густой и наэлектризован.
- Это твоя?
- Что? – переспросил он, явно не ожидая от меня каких либо расспросов. Да и я сама не ожидала, что скажу это вслух. Просто вырвалось. Но к счастью это прозвучало без лишних эмоций.
- Гитара, - ответила я.
- А, да.
- Не знала, что ты умеешь играть, - снова пробормотала я и прокляла себя за это мысленно.
- Ну играть то я умею, только фальшивлю малость, - улыбается он, и мое сердце ликует. Я быстренько отвожу взгляд от него.
- Твой брат играет лучше, - как бы между прочем говорит он.
- Но он никак не желает научить меня, - ну вот опять я разболталась, неужели так сложно язык за зубами держать. Выгляжу наверное как все малолетки, которые только и умеют надувать губки и жаловаться на все что ни попадя, выглядя еще глупее чем они есть на самом деле.
- Почему? - спрашивает он. Именно этого вопроса я и не хотела, но отвечаю как есть.
- Говорит, что я и так всезнайка,- говорю я не глядя на него.
И тогда я слышу его смех. Он такой приятный, словно музыка для моих ушей. И я не замечаю, как начинаю улыбаться сама.
***
Когда я открываю глаза, в комнате так светло, что мне приходится тут же зажмурится. Это отдается болью в голове. Я чувствую, что мигрень прошла, но нужно некоторое время, чтобы прийти в себя. Поначалу я не поняла, где нахожусь. Да и честно говоря, сейчас мне было все равно. Я чувствовала усталость и слабость, но думаю, скоро пройдет. Я даже не помню, когда в последний раз у меня был такой сильный приступ. Хотя нет, пожалуй, это было, когда я не смогла поступить на медицинский из-за этой же самой чертовой мигрени. Я не могла это скрыть. Да и какой бы из меня получился врач, если бы я сама валялась на койке. Обычно у меня это случается, если я сильно перенервничаю. Что ж думаю сейчас как раз тот самый случай.
Я медленно вспоминаю, где я нахожусь и зачем, и с губ невольно срывается «Адам».
- Я здесь, - тут же слышу я его голос. А я была уверена, что еле слышно прошептала его имя. От его присутствия у меня в груди разливается тепло.
- Ты не мог бы задернуть шторы, здесь слишком ярко, - я проговорила это медленно, боясь, что голос сорвется.
- Да, конечно.
Я слышу, как он встает и идет в направлении света. Через мгновение в комнате наступает полутьма, и я решаюсь открыть глаза. При виде Адама сердце по обыкновению пропускает удар. Он выглядит очень уставшим, лицо осунулось и он похудел с того времени, когда я в последний раз видела его. Он подошел и сел на край кровати.
- Ты очень напугала меня, - говорит он мягко, и я вижу тень его прошлой улыбки, - не делай так больше.
- Прости. Я свалилась к тебе как снег на голову.
- Это прямо в точку, учитывая, что снег так и идет.
- Что серьезно? – мне тут же захотелось взглянуть на это, я уже вообразила себе, как этот домик замело аж до крыши. Видимо, поняв мои намерения, он слегка надавил мне на плечо, и у меня мурашки пошли по телу от его прикосновения.
- Не вставай, еще успеешь увидеть. Как ты себя чувствуешь?
- Лучше. Ощущаю небольшую слабость и все.
- Хорошо.
- Эй, вроде мигрень была у меня, а ужасно выглядишь ты, - улыбаясь говорю ему я. Я стараюсь не думать, что возможно это в последний раз, отгоняю прочь мысли, с которыми приехала сюда. Мне так хорошо рядом с ним.
- Ты заставила меня поволноваться.
- Сколько я уже здесь?
- Вторые сутки.
- Ох, - у меня невольно вырывается стон. – Эшли, наверное, с ума сходит. Я должна была позвонить к ней, как только доеду.
- Кто это?
- Моя подруга, она уговорила меня остаться на Рождество, а к новому году, я должна была полететь домой. Вообще-то я уже должна была вернуться к ней домой.
- Я положил твои вещи здесь, - он указал на подножие кровати. – Ты не голодна?
- Хм, - пока он не сказал об этом, я даже не задумывалась, а теперь поняла, что не отказалась бы от чего-нибудь. – Пожалуй, от чашки чего-нибудь горячего я бы не отказалась. Но для начала я бы хотела освежиться и привести себя в порядок.
- Да, конечно. Дать тебе что-нибудь переодеться?
- Нет, я на всякий случай захватила с собой сменную одежду.
После этих слов я увидела, что он наконец-то улыбнулся по настоящему, а не только одними губами. Но продлилось это всего на мгновения.
- Приятно знать, что некоторые вещи не меняются, ты как всегда практична.
- Значит, мир еще не сошел с ума окончательно и..
Я хотела добавить еще «пора бы уже вернуться», но он, как будто поняв мои намерения, встал, не дав мне договорить.
- Ванная дальше по коридору, я пойду на кухню, посмотрю, что можно сделать.
- Хорошо.
И в миг он закрылся обратно в свою скорлупу. А все так не плохо начиналось. На самом деле отчасти я понимаю, почему Рашад хотел, чтобы я приехала сюда. Возможно, он надеялся, что я смогу уговорить его вернуться домой. Не думаю, что у меня это получится, ведь я почти никто для него.
Я осторожно встала с кровати, меня не тошнило, голова не кружилась, что ж это замечательно. Я откопала свой телефон и тут же поставила его заряжаться. Боюсь даже посмотреть, сколько сообщений ждет там меня. Оставив телефон, я для начала решила принять душ.
Какое же это было блаженство. Но вопреки всем моим желаниям проторчать как минимум час, я вышла спустя пол часа. Я слышала, как Адам возится на кухне, но сначала решила проверить телефон. Ничего хорошего это не принесло, потому что здесь не было сигнала. На спех расчесала волосы и с великой досадой пошла на кухню.
- Ммм аппетитно пахнет, - сказала я потягивая носом запах еды, от чего у меня заурчал живот и я усмехнулась. И не я одна.
- Я пожарил нам яичницу и заварил чай. Если не ошибаюсь, ты же любила чай?
- Дааа. Это у меня, пожалуй, от мамы, - улыбнулась я и уселась за стол. Он положил передо мной тарелку и сел напротив меня.
За едой мы особо не разговаривали, разве что на обыденные темы.
- Как там дома? – спросил он.
- Не у того человека спрашиваешь, я тоже бываю там не часто. А в общем по рассказам все хорошо. Аминка тоже подросла уже и такая хорошенькая.
Я заметила как он с силой сжал челюсти, интересно как это зубы у него не покрошились. Я не хотела причинять ему боль, но сейчас иначе не получалось.
- Она похожа на Милану, - сказала я, - и на тебя.
- Зачем ты приехала? – резко произнес он.
- Ну, для этого была не одна причина, но оказалась я у твоего порога не совсем по своему желанию. Меня попросил приехать Рашад, я даже не знала что ты в Англии.
- Он..
- Он просто беспокоился, - отрезала я его, прежде чем он успел сказать что-либо. – Тебе пора вернуться домой, к семье.
- У меня нет больше семьи.

***
Я закончила школу, когда мне было семнадцать лет. Мое желание было уехать учится в Москву, но мама была против. Она считала меня не совсем приспособленной к жизни, видимо думала, что я потеряюсь там, не смогу сориентироваться. Насколько же плохо она меня знала. Мы с ней наверное не были близки настолько, как бывают матери и дочери. Я просто не умела открываться. Не стоит искать причин почему, просто так сложилось. Говоря короче, она не была в восторге от этой идеи, но к удивлению папа меня поддержал. В итоге вопрос был решен в мою пользу.
Мама поехала со мной и мы остановились у дядя Саши. Он был ее двоюродным братом. Вообще у мамы была очень интересная судьба, но об этом пожалуй в другой раз.
Я бывала в этом доме и раньше, в детстве, пока еще бабушка была жива. Ну, если быть точнее это была мамина бабушка, значит моя прабабушка. Она была очень интересной женщиной и мама ее очень любила. Дом находился загородом, вообще правильнее назвать было бы это имением. И насколько я знаю ему не один десяток лет. Но речь не совсем об этом.