История одной косатки

Долгое время еще Русик успокаивался в своей комнате. От стыда, перемешанного с непониманием, что делать теперь, с полным отрицанием действительности и собственно жизни, он не мог собраться с силами и вернуться за стол. Он молча продолжал сидеть в хаосе своей комнаты, засыпая на полу. За столом же уже практически никто и не сидел - люди так и не дождались Русика, уйдя, куда глядели глаза. Они не меньше каждого понимали, что праздник окончен. Русику надо остыть.

Виктория выдохнула. Она вышла из комнаты Русика, когда он более-менее успокоился, прошла в ванную, отмываясь от его крови. Кровь была везде - на ее лице, на ее одежде, на ее руках. Рана Русика хоть и была не совсем большой, все равно оставляла значительный след, как и любая душевная рана. Виктория вытерла лицо, попыталась отмыть и одежду. А в мыслях так и было без остановки - какой неприятный и эмоциональный день. Одвет точно когда-нибудь сведут ее с ума.

В коридоре, как и во всем доме, было достаточно тихо. Все исчезли так же быстро, как Виктория устала жить этот день. Да и было бы удивительно, если бы излюбленная привычка исчезать куда-то, как только начался важный разговор, исчезла из данного поместья.

Девушка вышла из ванной комнаты, поглядывая в окошко. За окном была прекрасная погода - пели птички, солнышко светило так ярко и тепло. А так и не скажешь, что минутами ранее Виктория сидела в маленькой душной комнате с испорченными вещами и беспорядком души. Да, Русик определенно был просто подростком, который еще совершенно не понимал, как жить эту жизнь. Однако же давать ему нож в руку все-таки было рискованно. Впрочем и риск оправдал себя - Виктория смогла более-менее успокоить Русика.

Из окошка Виктория увидела на балконе и Яна, который так задумчиво смотрел куда-то вдаль. Его золотистые волосы, собранные в хвост, развевались на ветру, пока небрежно накинутая бежевая рубашка только скорее танцевала под симфонию ветра. Он стоял, опершись о перила балкона, покуривая сигаретку. Выглядел он ничуть не счастливее того же Русика, который так и продолжал сгорать от неприятия бытия в заточении своих комнат. Виктория так задумчиво смотрела на него. Сегодня она услышала и узнала слишком много информации, слишком много переживаний вылилось на нее.

- Ян Одвет, значит. - говорила она про себя, не до конца соображая хоть что-то мудрое. - Хуже уже быть не может. Ну, давай, и у тебя узнаем, что за игры играешь со мной.

Виктория вышла к нему на балкон, встала возле Яна. Ветер продолжал играться с его волосами, теперь и обвивая волнами кофту Виктории. Кофта была чуть сырой из-за попытки оттереть кровь, несмотря на то, что видно этого практически не было, сырость все равно заставляла тело замерзать. Но Виктории, на самом деле, было как-то и все равно. Она уже задолбалась обращать внимание сегодня на такие мелочи.

Ян никак не отреагировал, только мельком осмотрел Викторию с головы до ног, продолжая молча курить.

- Так забавно, - начинала Виктория, - вы с Нилом определенные противоположности. У него аллергия на сигареты, а ты их куришь, он кажется плохим парнем, а ты нежно-нежным мальчиком. Не говоря уже о том, что и грызетесь вы, как кошка с собакой.

Ян улыбнулся, стряхнул пепел.

- Неужели так сблизилась с Нилом? - и снова сделал затяжку, а какое же было у него невозмутимое лицо. Хотя и читалось в нем полное отчаяние. И даже никаких феромонов альфа-самца?

Виктория поджала губки, посмотрела на небо. За сегодня многое произошло, она уже не особо фильтровала словарный запас.

- Скажем так, вынудили обстоятельства. - она посмотрела на Яна, который только и продолжал так печально курить. - Такой гру-устный... - подмечала она, начала водить ногой по полу. - Ян, скажи честно, почему ты так сильно хотел со мной встретиться? А еще точнее, не по причине ли того, что тебе интересно узнать, почему я. Почему Орест выбрал меня.

Ян ничего не ответил. Он молча продолжал курить, кажется, не находя правильного ответа на такой, казалось бы, невероятно прямой вопрос. Хотя и от Виктории он сегодня ожидал, если и вопрос, то именно этот. Он-то знал о происходящем точно побольше какого-нибудь Нила. А иногда и Феликса.

- Я уже давно наблюдаю за вами и могу смело сказать, что вы и сами задаетесь только этим вопросом. - Викторию было уже и не остановить. Столько тайн терзали ее душу, что сейчас она хотела рвать и метать не хуже того же Русика. - Что ты, что Нил, что Русик. Все с самого начала смотрели на меня, как на чудовище какое-то, на неизведанное Нечто, Н-Л-О! Так и кажется, что только та же Валекия и Феликс в курсе происходящего. И господин Орест... Молчит. Как жук.

Ян усмехнулся. Облизал губы, так насмешливо глядя на девушку.

- Интересно. Что же тебе внезапно заставило об этом поговорить?

- Что заставило? - Виктория села, упершись спиной о перила балкона. - Не знаю. Наверное просто так же, как и вы, начала постепенно сходить с ума. С Одвет ведь иначе и быть не может, правда?

Ян потушил сигарету. Сел рядом с Викторией. Он выглядел так озадаченно. Через силу прерывал тишину.

- Не катайся больше с Нилом. - басистый голос звучал настолько обреченно, что не обратить на это внимание было нельзя. - Ну, помимо работы.

Виктория прижала к себе колени.

- Ты из-за того сообщения? Правда поверил, что мы с балбесом-Нилом так подружились?

- Не зна-аю. - тянул он буквы. - Это ты мне скажи.

И снова эта тишина. В голове было столько мыслей, столько вопросов. И, казалось, найти подходящий было сложнее всего.

- Знаешь, я много думала о том, почему все так получилось. Почему я здесь, почему Орест "выбрал" меня. Почему у вас эти татуировки. Чего вы так боитесь, кого вы так боитесь? Почему я не могу уйти... - вздыхала. - Из всех этих мыслей я точно поняла только одно - я не влияла ни на что, что здесь происходило. Каково должно было быть высоко совпадение, чтобы сердце господина Ореста заболело именно в саду, именно в тот момент, когда все собирались на ужин. Почему именно в тот момент, когда Нил ехал по своим делам, я опоздала на автобус, а после пыталась понять, на какую педаль жать, только чтобы этот придурок не сдох около меня! Да даже те же споры, драмы, ссоры... Бог так сильно хочет, чтобы я была здесь? Или есть менее божественное существо, которое этого желает. - и снова томительная пауза.

Ян только продолжал молча смотреть на Викторию, и не думая ее перебивать. Он просто ждал, пока она сама расскажет все, о чем только осмеливался догадываться.

- За мыслями этими, можно сказать, разумным остается только одно - я всего лишь пешка, которой однажды сделают ход. И, самое забавное, что я понимаю это! Но почему-то не сопротивляюсь. - она посмотрела на Яна. Он только продолжал молча выслушивать это все. - В таком случае, может, в глубине души я просто до сих пор надеюсь, что все не так плохо? За теми же мыслями о том, как тут все забавно, как необычно, интересно, не так обыденно, как моя серая скучная жизнь! Может, я просто не хочу замечать очевидного? И только продолжаю ждать, пока меня, как и любую пешку, однажды положат в коробку...

- И ты не боишься? - голос Яна был таким тяжелым, поникшим. Он точно знал и понимал куда больше, чем кто-либо еще. Виктория в этом была абсолютно права.

- Разве есть смысл? Уже поздно бояться. - толкала она Яна в плечо. - Только сегодня, после разговора с Русиком, я поняла, что я за вас... волнуюсь? - усмехнулась. - Забавно так, я десятки лет хранила подарок папы, а сегодня просто его отдала. Отдала, по сути, постороннему человеку, мальчику, которого я вижу практически первый раз! Подарок, который я хранила все эти годы... Единственную вещь, которая осталась от моего отца. В ту минуту я поняла, что это все, что я могу сделать для этой подвески. Для отца. Для Русика и Одвет. Просто отдать подвеску тому, кому она нужнее. - Виктория откинула голову назад, улыбнувшись.

Ян посмотрел на свою ладонь. А там была она, косатка. Конечно же эта косатка, как о ней можно забыть.

- Скажи, если ты узнаешь о ком-нибудь из нас страшную тайну, изменится ли твое мнение об Одвет? - вопрос Яна был максимально прямолинейным.

Виктория подняла плечи.

- Смотря насколько эта тайна страшная. Конечно, навряд ли мне понравится знать, что вы питаетесь человечиной по утром или же, что состоите в какой-нибудь секте по расчленению человеческих голов. Хотя, с любопытством Русика и его предрасположенностью к насилию, я даже и не удивлюсь. В такие моменты только сильнее отпадает непонимание, почему тот же Нил так и норовит с кем-нибудь подраться. Вот только... разве теперь содержание ваших тайн так важно? Вы ведь в любом случае не отпустите меня просто так. Разве я не права, Ян Одвет?

Ян опустил глаза ниже, усмехнувшись. Виктория же и не намеревалась сдаваться. Сегодня она должна уйти хотя бы с каким-то ответом.

- Почему мне не следует кататься с Нилом? - последние слова улетали из ее уст.

Ян поднял свои и так измученные глаза, вновь осмотрел Викторию с головы до ног. Весенний ветер продолжал изредка играться с его кудрями, пока Ян так смятенно глядел на Викторию. И даже тот приятный легкий парфюм, окутывающий весь балкон, не был в силах свести Викторию с ума. Потому что она уже начала делать это с собой самостоятельно. Да и нужно ли ей знать верный ответ?

- Он на домашнем аресте. - Ян говорил тихо, осторожно, точно не желая играться по правилам других. - Мы обыскались его с отцом в тот день. Не думаю, что ты не понимаешь, по какой причине были приняты подобные меры. - ответ Яна был очевиден настолько же, насколько мог оказаться лживым. Точно, Роман, это коварное "вернулся".

- Тогда ответь честно, - Виктория посмотрела на Яна настолько серьезно, насколько только могла, - это ведь не тебя Нил так испугался в тот день в торговой центре, не так ли? Ну, когда мы покупали цветы.

Ян только отвел голову в сторону, усмехнувшись. Ответ назревал сам собой.

- Семейство Одвет. Насколько же вы в курсе того, чего не должен быть не в курсе никто... Ян, мне не сложно постараться исполнить твою просьбу. Но раз уж и сходить с ума, тогда и ты постарайся исполнить мою, идет?

Уроки наконец-то закончились. От бесконечной борьбы за оценки, звенящего смеха на переменах и легкой усталости осталось только сильное желание поскорее завалиться в кровать. А как же приятно пахла заканчивающаяся неделя, перемешиваясь с привкусом чумовой пятницы, которая так и кричала о возможности наконец отдохнуть!

Радостные компашки "крутых" ребят, "не особо крутых" ребят и "категорически не крутых" ребят повыходили на улицу. От небрежного возгласа их речей, редко перекликающегося с человеческими отношениями, из школы выходили и одиночки. Например, никому ненужные, никчемные, похожие на раздавленный сапог из-за извечной привычки держать плечи ниже, Русики.

Рана Русика явно не нравилась забиякам лицея. Они так и продолжали весь день то ли от любопытства, то ли от скуки, пытаться понять, что же произошло. И по какой причине вся ладонь была перемотана бинтами. Русик же ничего не отвечал, когда они только что и делали, так это бросали ему вслед шутки про желание смерти, селфхарм и полное отсутствие ума. Да и как Русик мог что-то ответить. Одноклассники его были куда лучше, чем он. Они были красивыми, умными, сильными. На их фоне Русик так и продолжал оставаться только глупым-глупым дитя. Который точно заслуживал только смерти. Таких, как Русик, не выбирают. И такие люди продолжают гнить в тюрьме своей головы.

Настроение было паршивым. Ответить точно, по причине чего настроение было таким - оказывалось достаточно затруднительно. На это повлияло множество факторов: и отсутствие друзей, неприятная учеба, увлечения, которые не с кем разделить. Не говоря уже об одиночестве в толпе и нередких издевках одноклассников, которые любили ненавидеть за внешность, зажатость, семью. У каждого была своя причина, по которой такие дети, как Русик, должны были сильно страдать. Впрочем, и пубертатный период, который сулил только бесконечными головокружительными идеями и желаниями ни того, скорее разбивал вдребезги спокойное существование. Так и казалось, что весь этот ядовитый сок начала идентификации заставлял кипеть реки жизни, по которым дети плыли. Да и в случае того же Русика и вчерашний концерт, когда он разнес половину комнаты, изрезал руки до крови, да еще и свел с ума любимицу папаши, сейчас вызывал только непреодолимые чувства стыда. И только по волшебному везению, казалось, Орест не наругал сына за вчерашние выходки. Впрочем, Русику и не надо было знать, что это Виктория с Яном умоляли Ореста оставить все на их молодые плечи. В ситуации Русика нужен был не ремень, нет. И даже не сладкий пряник.

Пока дети продолжали что-то бурно обсуждать около школы, смеясь, радуясь жизни обсуждая будущее и завтрашний день, Русик только болезненнее сжимал лямку рюкзака в руке. Он ненавидел ходить в лицей, ненавидел школы, учебу, учителей. Даже тех же надоедливых одноклассников, которые звонко смеялись на переменах и не менее воодушевленно списывали друг у друга. Русик все это терпел. Потому что считал, что заслуживает несчастной жизни.

В такие моменты Русик как нельзя сильнее чувствовал то едкое одиночество, которое ярче разрасталось в его душе отвратительным древом. И в такие моменты Русик сильнее ненавидел только себя - почему они. Почему они, эти люди, эти глупые люди, заслуживают счастья, а не Русик? Почему Русик хуже их, в чем Русик хуже их? Они казались красивее, они казались умнее. Они ведь точно просто лучше того же глупого, никому не нужного, бесполезного Русика, которого избегают. Поэтому люди выбирают других. Люди всегда ведь выбирают лучшие варианты из всех возможных...

Вдруг, к неожиданности совершенно всех, напротив лицея остановилась тачка. Чистый, сверкающий автомобиль, олицетворяющий только богатство и деньги. Он блестел на солнце, он сверкал. Он был вылизан настолько, что, казалось, его только-только забрали из автосалона. Отвести глаз от такого автомобиля больше не мог никто. Спорткар. Красный спорткар - излюбленная машинка Яна и Нила.

Лицей, в котором учился Русик, не был частным. Учились в нем преимущественно дети из высшего света, именно те, которые обязательно должны быть умнее, состоятельнее и святее обычных людей. Иногда здесь присутствовала аура с ума сошедших, часто помешанных на деньгах, однако основная часть обучающихся были вполне обычные и адекватные дети. Не без своих комплексов и проблем.

Конечно, самыми популярными и известными личностями в школе до сих пор оставались те самые персоны, так и пропахшие золотом. Привлекали они внимание не только толстым кошельком, который так и взрывался от количества денюжек родителей, но также и чересчур напыщенным эго. Которое так и кричало, что дети эти вовсе и не дети, а что-то взрослое, серьезное, намного выше тех обычных дураков! Так что завышенная самооценка их нередко выливалась шквалом оскорблений в сторону обычного народа, серых мышек и одиночек, каким был и Русик. Впрочем, взрослость их была скорее похожа на всю ту же попытку казаться круче, выше и сильнее, чем дети являлись. Должна же быть хоть какая-то причина себя не ненавидеть? Но на самом-то деле раннее курение, алкоголь, которым старшеклассники так и норовились пропахнуть, придавали им только такой идиотский оскал.

Машина остановилась. Из нее вышел молодой человек. Взмахнув рукой, он поправил волосы, небрежно завязанные в хвост подобием ленты. Черный костюм, в который он был одет, лучше подчеркивал его невероятно привлекательное тело и изящные темно-коричневые брови. Стоило молодому человеку только поправить черную рубашку, поднять личико и так улыбнуться, как все девочки, еще минутой ранее обсуждающие все и всех, сейчас застыли, глядя только на него. Он выглядел, как Аполлон, его стройное тело, его изящное лицо... Все школьницы тут же затаили дыхание, не в силах отвести глаз от такого красивого молодого человека. Ох, что же это за сладкая булочка!

Движения его происходили будто в замедленной съемке. Волосы его аккуратно развевались на ветру, сережка, небрежно воткнутая в ухо, подчеркивала острые скулы, ну а эти длинные ресницы, его природная красота... Он и вправду выглядел, как настоящий Бог! Ох, каким он был хорошеньким, каким симпатичным, каким сладким, его так и хотелось забрать домой! И уж тем более старшеклассницам, в которых не меньше прочего играли гормоны. И желание заполучить. Его.

Молодой человек аккуратно открыл дверь машины, помогая девушке из нее встать. Девушка была куда не хуже молодого человека: тонкие длинные пальцы с отменным свежим маникюром и кольцами на каждой руке. Она была одета в шикарное черное укороченное платье-пиджак, идеально подходящее под цветовую палитру наряда того же господина. Волосы были уложены, слегка завиты. На голове красовался не менее элегантный черный берет с золотыми цепочками и украшениями, под цвет колец и круглых сережек. На ногах красовались длинные сапоги на каблуках, которые не только удлиняли силуэт, но и делали девушку в разы стройнее и привлекательнее.

Не только челюсти юных школьниц попадали, стоило прекрасному человеку попасть им в их поле зрения. Даже челюсти тех же извечно возбужденных старшеклассников, среди которых и были те популярные мальчики с измученным эго, попадали вниз. Школьники смотрели на таких уверенных, симпатичных, статных людей, не зная, от чего же следует быть в восторге больше - от неземного притяжения, возникшего только от одного взгляда на незнакомцев. Или же из-за фантазий, которые начинали играться в голове.

- О, господи, посмотри, какой красавчик! - пищали школьницы без остановки, вцепившись в друг друга, не в силах сдержать восторг.

- А это кто? - говорил один из толпы "популярных", явно заинтересовавшись незнакомкой. - Надо бы познакомиться...

- Не знаю, но выглядеть она сногсшибательно! - не в силах закрыть рот, отвечал другой.

Девушка поправила платье, поправила цепочку на шее, встряхнула головой. И так вальяжно, поправив солнцезащитные очки, пошла ближе к школе. Каждый из присутствующих только затаил дыхание от ее красоты. Она была так уверена в себе, она была так прекрасна! Рядом с ней, казалось, сейчас не могла стоять даже та же Афродита, Афина, Муза, любая красавица мира или вселенной. Ее походка содрогала мир, а каждый вдох становился музыкой, долетающей до самих глубин покалеченного сердца. Русик не меньше всех остальных лишь прирос к земле, не в силах пошевелится. Ему было страшно сделать даже маленький шаг, испугавшись, что эта красавица испариться на его глазах. Сейчас, в эту секунду, в это минуту, все внимание было только на этой красотке. На ее покачивающихся бедрах, на ее изящных волосах, приятный аромат от которых уже летал в атмосфере. Не говоря о невероятном шарме. Да, она определенно и сама знала, что она красотка.

Молодой человек только продолжал стоял около машины, скрестив руки в замок перед собой. Если он был всего лишь водителем, было жутко подумать, что это была за девушка. Девушка же, размеренным шагом, подходила ближе к школе. Неожиданно, она остановилась.

Мир будто остановился под такт ее ног. Она стояла прямо, продолжая излучать невероятную ауру. Будто само время замерло, только чтобы насытится ее красотой. Она повернула голову в сторону компашки крутых. Приспустила солнцезащитные очки, пытаясь разглядеть среди детей кого-то.

Дети тут же сжались. Пока десятки глаз продолжали смотреть на деву неземной красоты, которая так и излучала изяществом за километр, девушка только с ног до головы оглядела школьников, по глазам пытаясь понять, кто же в их банде главарь. Конечно, она сразу поняла, кто это такие. Не заметить тех самых "классных и богатых" ребят было бы затруднительно. Они ведь за километр так и пахнут своим отвратительным эго. Русик, который стоял впереди них, когда они собирались кричать ему словечки вслед, сжался только сильнее. И некуда было бежать - все пути перегорожены. Он окружен.

- Русик? - говорила девушка, подходя ближе. - Руслан Одвет? Сам Руслан Одвет?! - голос ее был настолько взволнованным и радостным. Она сняла солнцезащитные очки.

Стук. Сердце Русика больше не могло двигаться. Он взирал на эту очаровательную девушку, не в силах поверить своим глазам. Это же была она. Виктория. Та самая Виктория, которая работает у них в саду!

Челюсть Русика, не ниже челюстей остальных, конечно же хотела упасть вниз. Логика выходила из чата, как и зрачки не были больше в силах прекратить увеличиваться. Русик не знал, что сказать. Не знал, что сообразить. Он только продолжал молча смотреть на нее, не понимая, почему она была здесь. И почему Виктория была так одета.

Русик и подумать не мог, что сегодняшний день запомнится подобным представлением. Он только так взволнованно забегал глазками, не в силах принять факт того, что эта идеальная, богатая женщина перед ним - это Виктория. Та самая Виктория, которая пропахла землей?

- Я... я... - пытался Русик выдавить из себя хоть что-то.

Не дождавшись, когда же ребенок договорит, Виктория тут же переменилась в лице. Вспышка, минута. Спокойное лицо, чуть взволнованное от предстоящего концерта, сейчас излучало только до жути радостную улыбку. Виктория выкрутила актерскую игру на максимум, у нее были лучшие учителя!

- Рус-и-ик! Как я рада видеть тебя! - дети, ставшие свидетелями такого неожиданного поворота событий, навострили уши. Откуда Русик знаком с такой красоткой? - Не знала, что ты учишься в этом лицее!

Виктория подошла ближе и к хулиганам.

Пока десятки глаз продолжали смотреть на деву неземной красоты, которая так и излучала изяществом за километр, Виктория только с ног до головы оглядела обиженных школьников, по глазам пытаясь понять, кто же в их банде главарь. Конечно же она понимала, что делает, пришла сюда не просто так. У нее был план, чтобы помочь Русику стать смелее, потому что не меньше всех остальных она понимала, в чем была основная проблема сына Одвет. Долго думать было и не надо - шестерки так и спрятались за телами своих друзей, на передний план вымещая того бесстрашного хулигана, грозу района и токсичного дурака. Пацан же этот только выше поднял голову, не в силах что-либо сказать. И он от увиденной красоты мог только проглотить язык. Да и... Русик?! Серьезно? Чтобы Русик дружил с такой красоткой?! Что за бред!

- А вы... - Виктория переводила взгляд с ребенка на ребенка. - Друзья Русика? Приятно познакомиться, меня зовут Виктория! - и эта ядовитая улыбка, подсмотренная у Нила, который подобное обожал.

Ян так и продолжал стоять у машины, лишь изредка обращая внимание на незаканчивающиеся взгляды школьниц исподтишка. Виктория, так и думал он, пожалуйста, будь уверена в своем плане. Иначе всех нас ждет только печальная смерть.

- Р-русика? - раздавался голос одного из толпы смятенных.

- Ах! Да! - Виктория поправила берет, убирая очки в сумочку. - Получается, вы завтра тоже придете на праздник к Русику? У него ведь недавно было день рождение, так там такая вечеринка намечается, а?

Она повернулась на Русика. Русик только шире открыл глаза. Какое день рождение? Какой праздник? Что Виктория пытается сделать, что это за игра?!

- Знаете, я так рада, что Русик учится в этом лицее, - не переставала вести себя, как дурочка, - меня сюда только перевели, вот я и пришла за учебниками. - так наигранно рассматривала маникюр. - Мой папочка посчитал, что здесь будет интереснее. Но все это уже не в-а-ж-н-о! - она радостная подошла к Русику. - Ведь теперь я с Русиком, тут!

- Какое день рождение?! - Русик так гневно зыркнул на нее. Хотя и по-другому быть не могло, он до сих пор не понимал, что это за представление.

- Руси-ик, не скромничай! Я уверена, что ты давно хотел пригласить совершенно всех! - Виктория убрала с него руку. - Представляете, отец Русика даже разрешил снять отдельный домик! На всю ночь, без взрослых, без родителей. - Виктория наклонилась к детям и ближе. - Да и ко всему, я знаю, где можно достать много качественного алкоголя, без переплат и подозрений на запрещенные вещества. - подмигивала. - Мы с моим другом, - показывала рукой на Яна, который продолжал играть грозного охранника, - тоже будем там. Русик настолько щедрый, вы не поверите, он мне как-то сказал, что готов пригласить каждого, кому только будет подобное интересно! Такое мероприятие намечается! - она осмотрела людей. Ее целью были далеко не самые крутые парни. Однако нельзя было без них. - Надеюсь, завтра встретимся и еще раз. - так страстно осмотрела мальчиков с головы до ног.

Сердце стучало слишком быстро. Конечно же в головах каждого сейчас происходил настоящий бардак. Пока мальчики только пытались научиться дышать снова, смущенные из-за настолько сногсшибательной девушки, которая прямыми словами будто намекала им на много что, девочки успевали и перешептываться друг с другом.

- Она сказала, что он тоже будет там? - изредка долетали словечки. - Давай попросимся к Русику, давай пойдем, ну же! Этот красавчик тоже будет там!

Попались. Только одно слово сейчас было в голове Виктории. Она знала, что ничего не способно настолько сильно обрадовать людей, как появление возможности легко заполучить желаемое. И все это было коварной частью его не менее коварного плана.

Люди - это воплощение грехов. Они вечно желают, они вечно хотят, куда-то стремятся и с чем-то играют. Если подобрать подходящую игру, они даже останутся в положительном расположении духа. Неземная красавица, страстный красавчик, от которого и без усилий Виктории за километр пахнет похотью и желанием разбивать сердца, да еще и заветные "никто не узнает", "алкоголь" и "без родителей"... Для большинства безбашенных подростков этих слов хватило с лихвой! И Виктория помнила об этом. И прекрасно этим пользовалась, конечно, не без помощи посторонних лиц. Забавно, она размышляла так же, как Орест.

Весь предыдущий вечер Виктория провела в комнате Яна. В комнате собрались все: и Нил, и Ян, и даже Феликс с Софьей. Они с замиранием сердца слушали слова Виктории, собираясь устроить фееричное представление.

- Значит так, - Виктория была настолько сегодня возбуждена из-за бесконечных интриг, что и сама собиралась плести свои, - предлагаю операцию, под названием "Название сами придумайте". - она стукнула по переносной маркерной доске указкой. И зачем же эта доска вообще нужна была Яну? - Суть такова, у Русика в жизни настал не самый благоприятный период жизни, значит, нам что надо сделать? Правильно - уничтожить из этого периода частичку "не"!

Ян только так вопросительно скрестил руки на груди. И зачем же он минутами ранее согласился исполнить просьбу Виктории? Нил только продолжал наблюдать за такой забавой. Виктория и вправду словно была пьяна. Ему это так понравилось. Что еще она учудит?

- Насколько я поняла, сегодня Руслан Одвет столкнулся с проблемой по приглашению людей на свой день рождения. Ужасное настроение от самоуничижительных мыслей вынудило его сливать агрессию прямо за праздничным столом. Бум, бах! Взрывы и петарды. - экспрессии было не занимать. Феликс с Софьей только так вопросительно переглянулись. Виктория же не думала отступать. - Выражение эмоций - это очень хорошо. Однако можно и лучше. А значит есть проблема, которую нам надо решить.

- И что же ты предлагаешь? - спрашивала Софья.

Виктория захлопала в ладоши.

- За-ме-ча-те-ль-ны-й вопрос, пять баллов из пяти! - она тыкала указкой в Софью. - Я предлагаю устроить Русику желанный праздник. Конечно же по всем стандартам красоты...

- Но... - Нил как всегда верно подмечал.

- НО! - Виктория поддержала инициативу. - Это будет не просто единоразовый праздник, где дети набухаются до посинения и переспят со всеми подряд, нет, конечно же нет, это для крутых идиотов, а не для Русика... - она прокашлялась. - Это будет праздник, на котором Русик найдет друзей. И, надеюсь, на довольно долгую перспективу.