Глава 201
Глава 201
В деревне Чжунъюн Ван Шицзин и Шао Юньань жили счастливо. Вернувшись в столицу, они оба были заняты, живя в особняке генерала, где царила сложная смесь неудобств, делавшая даже романтические встречи редкими.
Теперь же, вернувшись в деревню, в свой дом, они отбросили все запреты и каждую ночь предавались страстной любви.
Ван Шицзин, в частности, был совершенно подавлен. Имея в своем распоряжении духовный источник и духовное молоко, он не беспокоился о том, что утомит или ранит Шао Юньань.
Он был ещё более раскрепощён, до такой степени, что Шао Юньань каждую ночь просыпался таким охваченным похотью, что старейшины не знали, стоит ли напоминать им об осторожности.
На древней чайной тропе в Сишань Ван Шицзин прислонился к древнему чайному дереву, его тёмные глаза смотрели на человека перед ним сверху вниз, и из его горла вырывался сдержанный рык.
Шао Юньань, спустив рубашку до плеч, стоял на коленях перед Ван Шицзином, посасывая его эрегированный член.
Смелый и авангардный подход Шао Юньаня к сексу всегда настолько устраивал Ван Шицзина, что под его влиянием Ван Шицзин, некогда педантичный человек, стал всё более открытым.
Раньше Ван Шицзин никогда бы не подумал о недозволенном сексе; это было бы немыслимо. Но теперь он не испытывал ничего, кроме безумного возбуждения.
Когда его восемь унций плоти полностью пробудились, описание «бегемот» не было преувеличением.
Толстый чёрный зверь входил и выходил из розовых губ Шао Юньаня, хотя и проникал лишь наполовину, чувственность лишь усиливала желание Ван Шицзина.
Шипящий звук воды наполнил его уши, и кадык Ван Шицзин дважды шевельнулся. Он резко вырвался, повалил Шао Юньаня на землю, грубо сдернул с него свободные штаны и выхватил свое оружие.
"Шшшш- ... Когда крики наконец стихли, Шао Юньань лежал, затаив дыхание, на земле, усыпанной листьями, не в силах пошевелить и пальцем.
«Брат Цзин... ты такой классный...»
Глаза Ван Шицзин наполнились удовольствием и гордостью от похвалы жены. Дремлющий зверь застыл в этом тёплом месте.
Ван Шицзин поцеловал Шао Юньань в уголок глаза и пробормотал: «Жена всё ещё такая тугая».
Шао Юньань усмехнулся. Ван Шицзин, безусловно, был мастером секса, но ему всё ещё было трудно произносить такие нежные глупости.
«Жена, я кончаю».
«Хм...»
Ван Шицзин кончил, и Шао Юньань лег рядом. Соблазнительно взглянув, он спросил: «Как мы будем мыться, пока Братец Тигр внутри?»
«Нет».
Ван Шицзин положил одну руку на живот Шао Юньань, а другую – на его незащищённое место. Никто из них не разделся.
Шао Юньань прижал руку Ван Шицзина к своему животу и спросил: «Ты не ждёшь ребёнка?»
Ван Шицзин переспросил: «А что, если я скажу «да»?»
Шао Юньань безжалостно отшвырнул его руку: «Тогда рожай сам».
Ван Шицзин лег, прижал его к себе и натянул ему штаны. «Ты правда не хочешь ребёнка?»
«Нет. ».
Ван Шицзин вздохнул и погладил его по волосам.
«Ладно, если моя жена не хочет ребёнка, то и не будем. Полежи спокойно, полежи со мной немного».
Не обращая внимания на влажные, прохладные, опавшие листья и грязь под ними, Ван Шицзин обнимал Шао Юньаня, молча глядя на небо над густым лесом, наслаждаясь теплом момента.
Шао Юньань закрыл глаза, прислушиваясь к биению сердца Ван Шицзин. Казалось, он давно не чувствовал такого покоя.
Был уже почти полдень, когда двое мужчин спустились с горы. Никто не мог сказать, что они провели здесь триста раундов.
Они всё ещё были в той же одежде, что и перед уходом, но они были удивительно чистыми, конечно же, благодаря полностью автоматической стиральной и сушильной машине. Брат Тигр шёл за ними, а Ван Шицзин тащил мёртвого Юй Луаня.
Как только они вошли, дворецкий Фушэн объявил о приходе гостя из дворца. Они поспешили в главный зал. Там были пожилая дама, старый господин, Су Чэньи и другие, а также незнакомый гость.
Как только Ван Шицзин и Шао Юньань вошли, мужчина поклонился и сказал: «Господин, господин, император прислал этого слугу доставить вам срочное письмо».
С этими словами он вытащил из-за пазухи письмо и протянул его обеими руками. Ван Шицзин взял его и развернул.
Через мгновение его удивление стало очевидным. Фушэн отвёл евнуха, доставившего письмо, отдохнуть.
Ван Шицзин передал письмо Шао Юньань и сказал остальным: «Королева ждет ребенка. Император приказал Юньань вернуться в столицу».
«Что?»
Старушка, старый принц и Су Чэньи были ошеломлены. Шао Юньань, читавший письмо, поднял глаза и спросил: «Позвольте мне вернуться в столицу?»
Ван Шицзин: «В письме говорится, что королева хочет только съесть вашу стряпню. Он хочет, чтобы вы вернулись в столицу. Я останусь».
Шао Юньань поспешно опустил голову. И действительно, в письме ему предписывалось немедленно вернуться в столицу, а Ван Шицзин оставался, чтобы заняться виноделием. Старушка и старый принц были вне себя от радости.
Закончив читать письмо, Шао Юньань быстро взяли его и внимательно прочитали. Шао Юньань тоже обрадовался за королеву, но сказал: «Плоды козьего молока ещё не собраны, а брат Цзин не умеет делать вино. Я не могу уйти прямо сейчас. Сначала мне нужно научить брата Цзин и брата Хэцзы».
Спелые плоды козьего молока в этом пространстве уже превратили в вино. Шао Юньань планировал вывести его на аукцион, пока варили вино, поэтому он точно не мог появиться сейчас.
Но беременность королевы была важным событием, и она хотела только поесть блюда Шао Юньань.
Беременность женщины была для него превыше всего, поэтому Шао Юньань не мог медлить.
После долгого обсуждения группа решила, что Шао Юньань сначала отправит письмо королеве и Го Цзыму.
Виноделие имело решающее значение для их финансовых планов, и он не мог позволить себе небрежности.
Он должен был обучить Чжао Хэ, прежде чем вернуться в столицу, а Ван Шицзин останется, чтобы контролировать процесс.
Перед возвращением он сначала расспросит Го Цзыму о делах королевы. Чтобы создать здесь превосходное вино из плодов козьего молока, они должны были «притвориться», что его сварил сам Шао Юньань.
Ван Шицзин «предложил» доставить высококачественные плоды козьего молока в столицу, чтобы Шао Юньань мог сварить вино сам.
Благодаря наличию льда, они могли перевозить его на большие расстояния.
Это было лучшее решение, и император и императрица, несомненно, его поймут. Старый Чжэнцзюнь немедленно написал письмо и его быстро доставили во дворец.
Шао Юньань возвращался в столицу, поэтому они остались, чтобы помочь Ван Шицзину. Раз генеральский особняк не прислал специального письма, значит, они были не нужны.
Беременность Императрицы, несомненно, означала, что в столице будет неспокойно. Им вполне хватило сил остаться в деревне Чжунъюн.
Вернувшись в комнату, Ван Шицзин обнял Шао Юньань, и они уже собирались расстаться. Шао Юньань тоже был беспомощен.
«Я не ожидал, что Императрица забеременеет так скоро», – произнёс он, содрогнувшись. «Должно быть, это связано с бессмертным плодом, верно? Разве не говорят, что мужчинам трудно забеременеть?»
«Не могу представить, что это оказало влияние только на императрицу!»
«Должно быть, это бессмертный плод». Ван Шицзин не хотел отпускать Шао Юньань. Они не занимались любовью уже несколько дней с момента возвращения, но он знал, что не сможет отпустить его.
Шао Юньань оттолкнул Ван Шицзин и сказал: «Попроси Старшего Брата помочь найти нескольких надёжных людей для пивоварения. Отныне я передам ему всё производство вина из козьего молока.
Мы будем производить только вино самого высокого качества. Если Старший Брат готов взять на себя управление, пусть берёт.
Передай Старшему Брату, что даже если кто-то другой узнает об этом в будущем, нам не о чем беспокоиться.
Главное, чтобы высокое качество было в наших руках. Цель — наше вино должно быть быть прекрасным и высококлассным».
Ван Шицзин тоже так считал. Он посерьезнел и сказал: «Я поеду в префектуру Чинань к старшему брату после твоего возвращения в столицу».
※
Для императора Юнмина не было ничего важнее беременности императрицы. Даже если бы Шао Юньань прекратил варить вино, он не мог позволить императрице и будущему наследному принцу голодать.
К счастью, императрица была довольно благоразумна. Получив письмо от Шао Юньань, она не рассердилась.
Вместо этого она беспокоилась, не повлияет ли отсутствие Шао Юньань на продажи козьего вина.
Но аппетит у него был действительно плохой. Хотя Го Цзыму каждый день приходил во дворец, чтобы готовить для него, императрица вынуждена была признать, что не хотела, чтобы император слишком много общался с Го Цзыму, хотя сам император всячески избегал встреч с Го Цзыму.
В конце концов, Шао Юньань был его племянником, и ему было легче им командовать.
Императрица попросила Цзян Канчэня найти подходящее место в столице, чтобы выполнить требования письма Шао Юньань.
Построить винодельню. Го Цзыму, также получивший письмо, вздохнул с облегчением. Хотя Шао Юньань не мог вернуться немедленно, он должен был вернуться в Пекин максимум через две недели.
Честно говоря, Го Цзыму тоже не любил ходить во дворец. Он чувствовал, что королева не слишком близка с ним, или, скорее, относится к нему с некоторой опаской, да и сам он не был исключением.
Пожалуй, самыми счастливыми людьми были Ван Цин и Ницзы. Цзян Моси был так занят, что почти никого не видел.
Ван Цин и Ницзы беспокоились о старшем брате, но в то же время скучали по отцу и маленькому папе, жившим вдали от деревни Чжунъюн.
Теперь, когда их маленький папа возвращался, они, естественно, были счастливы.
Шао Юньань послал кого-то из дворца за письмом и сразу же с головой окунулся в обучение Чжао Хэ виноделию.
К тому времени, как плоды козьего молока созреют, ему придётся вернуться в Пекин, а времени остаётся всё меньше.
Плоды козьего молока уже начали собирать, и Шао Юньань обучал Чжао Хэ приготовлению вина в доме старосты.
Из каких фруктов получается лучшее вино? Вино из козьего молока ценится и классифицируется, поэтому контроль качества фруктов имеет решающее значение.
Чжао Хэ усердно учился, даже делал записи. После того, как Шао Юньань сообщил ему, что планирует научить его виноделию, Чжао Хэ последовал примеру сына и научился читать.
Семья старосты, заработав за прошлый год, купила более десяти акров земли и посадила фруктовые деревья, в том числе и козье молоко.
Теперь все собранные старостой фрукты используются для практики Чжао Хэ. Шао Юньань и Чжао Хэ были в винодельне, которую они построили на заднем дворе старосты, и договорились не беспокоить их.
Добавление диоксида серы — самый ответственный этап, но мы должны быть осторожны, чтобы избежать отравления.
Наши инструменты ещё примитивны, поэтому мы должны принять все необходимые меры предосторожности. Этот этап требует вашего личного контроля.
«Да!»
Чжао Хэ, в полном облачении, выглядел серьёзным.
Было уже темно. Откатив бочку с вином, содержащую диоксид серы, Шао Юньань открыл окно для свежего воздуха.
Он и Ван Шицзин ранее разработали устройство для добавления диоксида серы. Выделяющийся газ был незначительным, но всё ещё имел резкий запах.
Чжао Хэ запомнил основные этапы виноделия и, полностью освоив технику, уничтожил свои записи.
Взяв воду у Шао Юньаня, Чжао Хэ снял маску и сделал несколько глотков. Затем он сказал: «Твоя вода просто сладкая».
Шао Юньань улыбнулся и сказал: «Мою воду приносит с дальних гор Брат Цзин. Знаешь, мои дальние горы — это земля сокровищ».
Размышляя о происхождении бессмертного плода, Чжао Хэ дрожащими руками выпил всю бамбуковую трубку.
Шао Юньань сказал: «Мы попробуем использовать воду из нашей деревни для виноделия.
Если есть другое место с хорошей водой, мы могли бы открыть винодельню неподалёку. Но это дело будущего.
После моего ухода передай брату Цзину партию сваренного тобой вина, отметив дату и сорт».
«Не волнуйся».
Потянувшись, Шао Юньань потёр шею. «Уже поздно. Я возвращаюсь. Отправь кого-нибудь собирать ягоды козьего молока.
Мне нужно уехать через несколько дней. Я возьму с собой партию ягод козьего молока».
«Здесь всё готово, и мы начнём сбор в любой момент. Я отвезу тебя обратно».
«Нет необходимости. Я не уйду из деревни».
Зевая, Шао Юньань открыл дверь и вышел. Чжао Хэ поспешил за ним.
Староста деревни и Чжао Юаньдэ предложили отвезти его обратно, но Шао Юньань отказался.
Хотя его дом находился довольно далеко, он всё ещё находился в деревне. К тому же, Ван Шицзин теперь был маркизом, и у него была охрана.
Деревня Чжунъюн была безопасным местом: никто не воровал на улицах и не запирал двери на ночь.
Попрощавшись со старостой деревни и его семьёй, Шао Юньань, направляясь домой, напевал английскую песню.
В последнее время он каждый день возвращался домой поздно и не позволял Ван Шицзин забрать его.
Ван Шицзин планировал строительство родового зала и хотел перед уходом ознакомиться с проектом.
После завершения строительства ему придётся вернуться с детьми.
Издалека он видел фонари, висящие у особняка его семьи. Шао Юньань ускорил шаг. Сегодня уже стемнело, и брат Цзин, должно быть, с нетерпением ждал.
Спеша домой, Шао Юньань не заметил тёмную фигуру, выскочившую из-за его спины.
В следующее мгновение что-то сильно ударило Шао Юньань по затылку, и внезапная, невыносимая боль лишила его сознания.