Глава 10
Виллоу
Вместо того, чтобы поехать домой, я еду к Луне и Винтер, чтобы собраться. Пока роюсь в гардробе Винтер вместе с Луной в поисках платья, я размышляю о том, чтобы рассказать ей о своей работе, признаться во всем до того, как этот парень, Эверет, разболтает мой грязный секрет, и тот распространится, как лесной пожар.
Могу ли я сделать это? Поймет ли она?
– Все в порядке?– спрашивает Луна, протискиваясь через модные дизайнерские рубашки, платья и юбки Винтер. Ее каштановые волосы стянуты в беспорядочный пучок, на ней штаны для йоги и простая майка. Как и у меня, у нее не много одежды, поэтому мы обе ищем наряд на сегодня.
Я открываю рот, чтобы излить ей всю правду, но слова застревают в горле. Как я могу ей сказать? Луне, которая никогда не влезала в неприятности? Она милая и добрая и невинная, и думает, что я такая же.
– Да, я в порядке, – трушу я. – Я просто застряла в своих мыслях сегодня.
– Несколько шотов текилы и чертовски много танцев должны вылечить это, – ее парень, Грей, появляется в дверях, одетый в черную рубашку с длинными рукавами, которые закатаны, джинсы и кроссовки.
– Ты нарушаешь дресс–код. – дразнюсь я. – Где твое красивое, маленькое платье?
– Парни должны быть одеты в черную рубашку, – объясняет Грей, проверяя задницу Луны, когда она наклоняется, чтобы поднять с пола пару туфель на каблуках.
– Ну, это просто по–сексистски, – отвечаю я, цепляясь взглядом за короткое приталенное платье, висящее передо мной. – Может мне стоит надеть костюм в знак протеста?
– Ты могла бы, – Грей обхватывает своими руками дверной проем. – Но думаю, ты можешь разбить сердце бедного Бека, если так сделаешь.
– Сомневаюсь, что сердце Бека будет разбито, если я не надену платье, – говорю я, размышляя, доводить ли до конца мою угрозу насчет костюма.
Он закатывает глаза.
– Да правильно. Все, что ты делаешь разбивает его сердце, и тем не менее, он продолжает возвращаться. Серьезно, он – мазохист.
Это привлекает внимание Луны, и она говорит одними губами «Заткнись».
– Что происходит? – я смотрю туда и обратно на них двоих. – Что ты подразумеваешь под этим?
Грей опирается спиной на шкаф, выставляя вперед руки.
– Просто игнорируй меня. Я думаю, что это говорит текила, – затем уходит, будто парень, которому практически надрала задницу его подружка.
Я смотрю на Луну, уперев руки в бедра.
– Хорошо, выкладывай.
Она отводит от меня свой взгляд и фокусируется на юбке–карандаш длиной до колена.
– Она мило выглядит. Думаю, что выберу ее.
– Луна... – предупреждаю я.
Она со всех ног мчится из гардероба, и я преследую ее, когда она пробегает мимо кровати и направляется прямиком в ванную.
– Ну же, просто скажи мне, что он имел в виду.
Она ныряет в ванную комнату и хлопает дверью.
– Он ничего не имел в виду. Думаю, что он просто пьян.
Я проверяю дверную ручку. Закрыто. Конечно же.
Я прислоняюсь лбом к двери.
– Я знаю, что он что–то имел в виду, или не поднял бы этот вопрос, а потом бы просто сбежал. И я знаю, что Грей и Бек – друзья, и они разговаривают... Беку больно... когда я прошу его об одолжениях? Он чувствует себя обязанным?
Щелкает замок, и я отодвигаюсь назад, когда открывается дверь. Луна появляется в дверном проёме, выражение ее лица замаскировано под скуку.
– Помощь тебе не причиняет ему боль, – говорит она. – А вот когда ты не позволяешь ему помогать, – вот это причиняет ему боль.
Я тру грудь. Мое сердце болит. Я никогда не хотела обидеть Бека.
– Это Бек тебе сказал об этом?
– Не мне, но он сказал что–то Грею, – она прислоняется к дверному проему, прикрываясь руками. – Отдавая ему должное, я думаю, что они оба были навеселе, когда был этот разговор, так что не уверена, что Бек на самом деле хотел рассказать ему некоторые вещи.
– Что еще он ему сказал?
– Не очень много. Только то, что иногда ему больно, когда он не может помочь тебе.
– Но он часто мне помогает. Вероятно, даже слишком часто.
Она колеблется.
– Я уверена, если кто–то помогает кому–то, то они любят их очень сильно.
Мое сердце хаотично стучит в сумасшедшем безумии.
– Любит?
Любит.
Любит.
Любит.
Так же, как и сказала Винтер.
– Как друг, – бормочет она. Затем фальшивый смех срывается с ее губ. – Знаешь что? Пожалуйста, забудь все, что я только что сказала. Грей уговорил меня выпить стаканчик после обеда, и ты знаешь, какой я становлюсь, когда пью. Я говорю до того, как подумаю. Я определенно считаю, что пора протрезветь, – с этими словами, она несется обратно в ванную и закрывает дверь.
Я стою там, ошеломленная и неуверенная, что мне делать.
Неуверена. Неуверена. Неуверена. Когда моя жизнь стала настолько полной неопределенностей?
Мне нужно вернуться на правильный путь, придерживаться своего плана и исправить проблемы в своей жизни, начиная с Бека и моей дружбы. Я должна быть уверена, что мы находимся на одной и той же странице – на странице дружбы. На странице, на которой я, может, и не хочу быть, но должна.
Захочет ли он остаться на этой же странице, когда узнает правду обо мне?