1 часть дества соника
В этом городе никто не помнил, откуда он взялся. Одни говорили, что его оставили в корзине у дверей лавочника, другие – что он просто появился однажды, оборванный, босой, с горящими зелёными глазами.
Соник никогда не знал семьи. У него не было ни дома, ни настоящего имени. Он знал только улицы – пыльные, шумные, жестокие. Ему приходилось быть быстрым, потому что если ты медлишь – у тебя отбирают даже то, что принадлежит тебе.
Он рано понял, что голод – лучший учитель. Первый раз он украл кусок хлеба, когда ему было не больше пяти. Маленькие пальцы ловко схватили его с прилавка, ноги помчались вперёд, а за спиной раздался яростный крик торговца. Он не думал, просто бежал, петляя по узким улочкам, ныряя в тени. И когда он наконец остановился, спрятавшись за деревянными ящиками на задворках рынка, он с трудом верил, что это сделал.
Хлеб был чёрствый, несвежий. Но на вкус – как чистое золото.
С тех пор он знал: если ты хочешь выжить, ты должен быть быстрее всех.
Годы прошли.
Соник стал тенью, призраком улиц. Люди говорили о нём шёпотом – никто не знал его имени, но знали, что его невозможно поймать. Он мог украсть деньги прямо из кошеля и исчезнуть раньше, чем его заметят. Он мог добраться туда, куда другие не могли.
Но он не хотел всю жизнь быть простым вором.
Он смотрел на богатые дома за высокими заборами, на знатных господ, что проезжали мимо в каретах, на замок, чьи шпили касались неба.
И однажды он сказал себе: Я возьму всё, что захочу.
Он рос один. Никто не учил его, как правильно жить, никто не говорил, что можно, а что нельзя. Законы улиц были просты: если у тебя что-то есть, будь готов это потерять. Если у тебя ничего нет, знай, что никто тебе ничего не даст.
Иногда он встречал таких же, как он. Беспризорников, голодных, замёрзших, с отчаянием в глазах. Они сбивались в стайки, чтобы вместе искать еду, делиться краденым, защищаться от тех, кто был сильнее. Но дружба на улицах длилась ровно до тех пор, пока не наступал голод. Когда еды не хватало, чужая спина становилась удобной мишенью.
Однажды он встретил мальчишку, чуть старше себя. Белая шерсть, голубые глаза, тонкие пальцы, которые так же ловко крали, как и его собственные. Они жили вместе – пока могли.
Вечерами они сидели на крыше, делили украденный хлеб и смотрели на город.
— А ты веришь, что где-то есть место, где не надо воровать, чтобы жить? – спросил мальчишка.
Соник пожал плечами.
— Если и есть, то явно не для таких, как мы.
— А если сделать его для себя самому?
Он не знал, что ответить. Тогда эта мысль показалась ему глупой.
Однажды он проснулся и понял, что остался один. Ни мальчишки, ни еды, ни даже куска ткани, которым они укрывались.
С тех пор он никому не доверял.
Зиму пережить было сложнее всего. Ветер пробирался под кожу, снег хрустел под босыми ступнями. Холод сковывал мышцы, делал движения медленными. А медлительность означала смерть.
Он научился находить тепло там, где его не должно было быть: между стоящими вплотную домами, под полами магазинов, в пустых бочках.
Он научился воровать не только еду, но и одежду. Научился понимать людей – по взгляду, по движениям, по словам.
Когда торговец нервно оглядывался, это значило, что он боится быть ограбленным. Такой всегда держит кошель в руке, а значит, его можно выхватить.
Когда стражник был усталым, его легче было обмануть.
Когда женщина шла с тяжёлым мешком, она не заметит лёгкого прикосновения к карману.
Всё это стало игрой.
Но однажды он увидел человека, которого не смог прочитать.
Высокого, одетого в чёрное, с холодными рубиновыми глазами.
Человека, который впоследствии изменит всю его жизнь.