𝐋𝐚𝐟𝐢𝐝𝐚ᴸᵃᶠᶦᵈᵃ𝐋𝐚𝐟𝐢𝐝𝐚ᴸᵃᶠᶦᵈᵃ𝐋𝐚𝐟𝐢𝐝𝐚ᴸᵃᶠᶦᵈᵃ𝐋𝐚𝐟𝐢𝐝𝐚

Майки не знает что в этом мире может пахнуть сладким ароматом. Шоколадные рулеты, сладкие булочки, цветы в поле или весенние закаты - всё это для него не имеет запаха.

Не имеет оттенка.

В его голове множество ароматов и их ассоциации; от самого отврательного до неземного.

Майки знает много вкусов.

Но, этот аромат приятно оседающий на кончике каждый чёртов день - он не может охарактеризовать.

Все началось с того дня, когда малышу Майки было все тринадцать...или четырнадцать лет, он уже не помнит. Вглядываясь в глубь набережной, где проплывали огромные суда, нарушая приятный шум ветра, океанского бриза и крики чаек, громким, душетрепещущими гудками, заставляя землю под ногами дрожать.

Мальчик промаргивается. От долгого глядения на горизонт глаза сильно заболели и только после смены контраста, он увидел что солнце уже село, а на улицу опустилась уютная прохлада и потемнело. За спиной зажглись фонарные столбы и дорогу освещает свет из окон. Яркие вывески на рекламных баннерах создавали прекрасный вид вечернего, почти ночного Токио.

Хотелось отдохнуть ушами, проветрить разум, очистить от негатива.

Спокойное лицо обдувал холодный ветер, оголенные юношеские ноги ласкает холодная, соленая вода. Кончики пальцев покраснели, но блондин не хочет надевать обувь и носки, слишком приятно и хорошо.

Он думал о многом: о друзьях, семье, своей новой банде, о будущем, мечтах и целях.

Майки настолько утонул в руминации, что раскрыв глаза, сердце бухнуло куда-то вниз. Ноги вмиг замёрзли, как оно и должно быть, по плечам побежали мурашки от столь неожиданно увиденной картины.

В воде по щиколотку, медленно вышагивая по берегу, шла девушка, удерживая в одной руке кросовки, чтобы не намокли, а во второй горстку камней, которые с влажным булькающий звуком тонули в небольшой глубине, брызгая на края школьной юбки соленые капли.

Он нарушался ее появления, ведь совершенно не слышал шагов по воде. Словно девушка плыла или даже шла по ней, как по сухой тропинке.

Но, чуть успокоив свое ревущее сердце, Манджиро заинтересованно склонил голову на бок. В мутно-черных, пустых глазах зажёгся интерес к гостье.

Будто призрак здешних вод или что-то фантомное, ее кожа, казалось со стороны совершенно прозрачной, ни капли не оттеняющая нынешнему антуражу небосвода.

Черные, густые тени залегли на лоб и лицо, скрываемые челкой. Он не смог разглядеть лица девочки, даже если бы солнце светила прямо на нее, выделяя каждую линию лица, тела и тени.

Девочка, видимо ощутив морозящий холод в ногах, торопливо выбралась на берег, расталкивая маленькие волны вод, проникающие небольшими цунами ей под юбку. Надела на мокрые ноги плотную ткань школьных чулок и все же мокрые кросовки, с которых стекали капли воды.

Майки все же успел анализировать гостью. Небольшой рост, ниже него как ему показалось, отсутвие улыбки на типичных нежных губах девчушки, дрожащие плечи и стесанные мелкими ранами колени.

Обычная, среднестатистическая школьница Японии. Майки не альтруист, не имеет желания помогать всяким бедным девочкам в их страданиях. У самого дел по горло и они явно идут в разрез с ее.
Да и не красиво это, лезть в чужие дела.

Черные волосы, имеющие небольшой оттенок фиолетового, не стриженные под линейку концы завиваются от влажности.

Неряшливый вид.

Это все что он смог разглядеть, прежде чем подтянув колени к груди, уложил на них подбородок, вновь упиваясь вниманием горизонта с уже мелькающими звёздочками.

Втянув побольше воздуха в лёгкие, у мальчишки вдруг закружилась голова в страшной карусели. В нос проник не морской, свежий аромат, а что-то другое, не свойственное этому месту.

Не сырые мидии, что как треснувшие ракушки валяются по периметру, радуя днём деток и голодных чаек.

Что-то сладкое, непонятное ему, новое.

Он ещё раз втянул носом, улавливая растворяющиеся нотки.

Закрыв глаза, Майки пытался представить в голове, что может так невероятно пахнуть.

Немного кисло-сладкого лайма, приторный мед и что-то терпкое...нет, свежее, вроде растения или зелени, но еле уловимое.

Не ясно.

Манджиро вертит головой, когда головокружение пропадает, вернув вестибулярный аппарат в норму.

Стало холодать и, все же надев обувь, он смущённо повеял носиком, но несвойственный аромат исчез, и, сам ушел домой.

Прошло несколько долгих лет, но Манджиро все ещё не может разобраться в аромате.

Он приходит на берег после собраний, после драк, смывая кровь солёной водой и вновь слышит те же нотки.

Как и сейчас.

Бинты с талии размотаны, обмокли в воде удерживаемые небольшим морским камешком. Он руки по локоть в воде пачкает, смывает грязь, чужие слюни и кровь, помогая мокрыми руками очищать форму свастики, чтобы не было черных разводов на и так черной ткани. Но, кровь видно все равно. Такаши не будет рад, что его тканевое искусство нагло испорчено и испачканно.

Когда чистка пришла к своему логическому завершению, лидер усаживается на песочный берег, оперевшись спиной о своего вечного спутника и лучшего друга - байк, что так неправильно припаркован прям в зоне отдыха. Но ему плевать на запреты или штрафы, сейчас ему неважно чужое мнение, как это было бы несколько часов назад.

Голова знакомо закружилась, кончики пальцев покалывает холод сквозь плотную подошву сапог, а голые плечи попали в плен колючим мурашкам.

Даже как-то по-родному ему это чувство.

Сано не первый раз видит хозяйку чего запаха, в одно и то же время с разницей в несколько минут.

Вот сейчас, он закроет черные, пустые глаза, сделает несколько вдохов, пропусти тринадцать ударов раненого сердца и откроет очи вновь.

Мимо, все так же неожиданно тихо прошла тень, в этот раз не дав холодной воде обласкать ножки девочки.

Она все так же тихо идёт по песку, тонет в нем, но походка спокойная не смотря на неудобное препятствие и дискомфорт под толстой подошвой кроссовок все того же фасона, вида и фирмы не меняющаяся годами. Казалось, будто девчонка ходила все время в одной и той же обуви, но новизна и блеск говорили об обратном.

И Майки все тот же.

Неделями, месяцами набирался сил, чтобы спросить имя своей постоянной гостьи. Но красавица словно не видела его, бормотал что-то себе под нос, хмурилась и зачем-то пробовала на вкус солёную воду; изредка чихала в ладонь

Чудачка.

- Эй.

Позвал блондин девушку, но не откликнулась, только повела плечом, продолжая свой маршрут до шезлонгов, где оставила школьную сумку.

На этом вся смелость Манджиро закончилась.

Время идёт, года сменяются десятилетиями, но юношеские чувства из века в век остаются такими же тихими, спокойными и не взаимными.

хэй-хэй, привет всем.
я не знаю как охарактеризовать эту главу,
но она скорее как втуплением, чем сюжет.
я думала сделать «au! в котором каждый человек имеет свой запах», но это прям слишком.
Кстати, предупреждения тут не из прекрасных:

Инцест, слом личности, депрессия, селфрам, недосказанные чувства, потеря доверия.

Следующая глава будет более менее нормально.