Горькая правда
«Часто самый верный способ ввести человека в заблуждение - сказать ему правду».
- Марк Твен
14.02.2023 Кабинет психотерапевта
- Здравствуйте, могу войти – спросила я, открывая дверь в кабинет психотерапевта
- Здравствуйте, да заходите.
Пройдя в светлый маленький кабинет, я положила свою сумку с телефоном на стул, а сама села на второй стул напротив стола Грейс, на вид ей было лет 35 не более. Это был мой четвертый прием психотерапевта. Начинали мы с депрессивной ноты, а именно о родителях. Родители... Не самая приятна тема для обсуждения, кто бы, чтобы не говорил, но я родилась не в самой благополучной семье. Сколько себя помню, мой отец выпивал, а маму я толком тогда не видела, она уходила рано утром и приезжала поздно вечером, иногда она оставалась у родственников, потому что они жили близко от ее места работы. Так она говорила, но было ли это правдой до сих пор неизвестно.
На первом приеме Грейс спросила, что меня больше тревожит будущее или прошлое. На что я ответила, что на будущее мне все равно, а вот с прошлым я бы хотела разобраться. На самом деле я с прошлым разбираюсь уже не один год, я прочитала некое количество учебников по психологии. Мне было интересно узнать или углубиться в саму сущность человека. Так я собирала мозаику из маленьких кусочков. Мозаика была прошлым, а кусочки это те или иные проработанные мною обстоятельства. Конечно, остались неразобранные кусочки, где-то их вообще не хватало, но сам рисунок уже был мне понятен.
И такой могу дать совет, прежде чем пытаться понять другого человека, сначала научитесь понимать себя и так будет правильнее и проще. Потому что иначе у вас будет выходить вот так «Я же его знаю, я был уверен, что он поступит так, но тогда почему поступил по-другому», эта схема проверена на себе.
Возвращаясь к теме родителей, Грейс действовала по определенной схеме, выяснить обиду, разобрать эту обиду, ну а дальше по стандарту объяснение поступков родителей и последняя стадия принятие и смирение. Так называемый шаблон, который я проделала еще несколько лет назад, ища ответы на свои вопросы. Эта схема на самом деле действительно работает, но стадия принятия и смирения самая долгая, потому что вы можете понимать и давать объяснение тех или иных действий людей, неважно родители это или просто друзья, но принять и смириться с этим тяжело. Поэтому она самая долгая и порой бывает болезненная. И этот шаблон или схему, называйте, как хотите, Грейс использовала до сегодняшнего дня. Она всё это время думала, что я просто травмированный и обиженный на родителей ребенок, она и разговаривала со мной как с ребенком, это понятно по ее общению, она говорит медленно, и протяжно, будто растягивая каждое слово, и главный факт, она разговаривает со мной тихо, будто я могу испугаться повышенного тона. Это хороший подход расположить к себе подростка или маленького ребенка.
- Как ваши дела, Эмма? – Грейс поинтересовалась моим состоянием.
- Дела не плохи
- Как с братом отношения?
- Тоже не плохо, стали реже ссорится
- Эмма, вы знакомы с метафорическими картами?
Метафорические карты, это, наверное, как Эмаджинариум?
- нет, не знакома.
- смотрите, я вам дам колоду с фразами, выберите пять фраз, которые вы бы хотели обсудить, ответы на эти фразы напишите на листочке, потом из другой колоды выберите картинки, которые у вас ассоциируются с ответами.
Просмотрев всю колоду с фразами, я выбрала те, которые больше всего описывают мои уже проработанные вопросы. Мне не пришлось долго думать, так как были готовые ответы, осталось только подобрать картинки. Остановилась на последней картинке в виде маленькой одинокой могилы в лесу, которую освещают лучики солнца. Сказать ей правду?
Смерть.
Боюсь ли я смерти? Нет, не боюсь, скорее я боюсь самого процесса, не хотелось бы мучится от боли.
Жизнь.
Хочу ли я жить? Каждый день для меня превратился в бессмысленную рутину, я просто передвигаюсь, просто существую... Моя жизнь, да вообще жизнь человека какая-то бессмысленная, не интересная. Обычно говорят, подожди у тебя еще всё впереди. Но сколько ждать и чего? Мы ждем зарплаты, ждем каких-то результатов, ждем сообщений, ждем любви, ждем подвоха, ждем заботы, тепла, уюта. Мы ждем в три и в сороки три, мы просто ждем...
Пора разложить карты:
- Я готова
- разложите свои карты и поясните...
- «Я тоскую...» - по тёте, оно умерла от рака, мне её не хватает; «Мне больно от...» - того, что меня не понимают; «Мне тяжело от...» - жизни; «Я помню...» - только плохое;
Последняя фраза, сказать ей правду? Думаю, я сюда и пришла за правдой, хуже ведь не станет, я пришла сюда, чтобы лечиться, так почему бы и не сказать ей правду?
Держа в руках картинку с могилой, я всё-таки положила её на стол и произнесла:
- «Мне станет легче, если...» - я умру.
- Эмма... - Неловкая пауза от Грейс говорит о многом, она не думала, что я не хочу жить, ну это и понятно, потому что мы обсуждали только родителей и никогда не касались моей настоящей проблемы, я её скрывала, ото всех скрывала, она единственный человек, которому я рассказала правду о своих намерениях. Нет, вы не подумайте, я пока не хочу покончить с собой, просто... Просто я уже устала.
- Эмма расскажите про свою тётю, если Вам не сложно.
- Моя тётя была опорой для всей нашей семьи, так вышло, что я одна из первых узнала, что она болеет раком. Я как-то увидела, что она переодевается и не увидела у нее одной груди, она сказала мне никому не говорить, да я и не понимала сначала, что это значит, мне было лет 8 или 9, я точно не помню. Она была замечательным человеком, она заменила мне мать, научила всему, одеваться, ухаживать за собой, даже такое банальное, как заправить постель. Она, находясь в таком состоянии, ухаживала за дедушкой и бабушкой, все у нее всегда спрашивали советы. Она была мудрой и правильной, от нее будто всегда веяло теплом, такой теплой она была и сильной. Таким нужно памятники ставить, ее смерть был ударом для нас, всё стало рушиться, без нее не только мне тяжело, всей нашей семье тяжело. В последние месяцы ее жизни, она начала худеть прямо на глазах, у нее поднималась температура, ей было очень тяжело... - Тут я остановилась, боль и страх пронзили меня, это те самые воспоминая, о которых я не хочу говорить. Ком в горле застрял, я не могу сказать, не могу говорить, мне больно, очень больно.
- Она...Она поехала в Москву лечиться. - Голос срывается, я говорю с натягом и плаксиво, но я продолжила:
- 1 сентября, я и брат поехали к ней, просто проведать как она. Так еще вышло, что и дядя приехал, как-то вот совпало это. И я увидела, в каком она состоянии... Я... - не могу, не могу вспоминать, перед глазами стоит пелена и лицо Грейс будто за пеленой воды, моргнув теплые капли слез потекли по мим щекам, тяжело дышать.
Грейс дала мне салфетки, я вижу, что ее лицо изменилось, взяв салфетки и скомкав их в руках, я продолжила:
- Она была в ужасном состоянии, на нее было страшно смотреть. Её глаза были мутными, почти серые, у нее были впалые щеки, она была такой худой. Её треснувшие губы говорили о том, что у нее обезвоживание, она стонала. Она стонала от боли. Ей было так больно, а морфия было мало, приходилось вкалывать только в крайнем случае. Она угасала прямо на глазах, она умирала... - Я так плакала, эти боль и воспоминания хранились во мне столько времени, я никому не говорила точные подробности ее состояния, я помню и до сих пор чувствую эту беспомощность, что ты не в состоянии помочь человеку, которого безумно любишь и тебе остается только смотреть как он мучается и умирает.
- я помню, как она тяжело дышала, метастазы пошли по ее органам, и большая часть была в печени, это было видно по ее набухшему животу. Она могла пить только... Только со смоченной водой ватки... Мы сидели на кухне, разговаривали о своем, и у меня было такое ощущение, будто что-то не так, я пошла в комнату проведать тётю, а она, она уже, она не дышала. - Я не выдержав, начала плакать еще сильнее и мое дыхание сбилось, стало прерывистым, будто я маленькая плачущая девочка, которой не купили игрушку, я так плакала, мне хотелось кричать.
- Эмма... - с сочувствием произнесла мое имя Грейс, но я её перебила:
- Я помню только плохое, со мной столько всего произошло, я больше этого не хочу. Я пытаюсь кому-то выговориться, но все только и твердят мне, что ты ноешь, у тебя нет проблем или всё у тебя впереди, всё у меня будет, жизнь прекрасна, но мне чужды эти слова. Я не хочу больше, я устала, устала быть сильной, оптимисткой, устала вечно бороться за что-то, устала улыбаться, устала притворяться, что у меня всё хорошо. Поэтому мне станет легче, если всё это закончится, мне станет легче, если я умру. Я не покончу с собой, просто я... Я... Бабушка мне часто говорила, что она просто ждёт, чтобы ее забрали на тот свет, что она устала. Теперь я понимаю её слова, я понимаю её. Я сама жду, когда это всё закончится...
- Эмма – Перебив меня, Грейс и продолжила:
- Эмма, даже если Вас выпишут, мы продолжим заниматься терапией. Попросите своего лечащего психиатра, чтобы он увеличил Вам дозу антидепрессантов.
Кое как успокоившись я ответила:
- Хорошо, я передам ему Ваши слова.