20. Огонь
Она резко вдохнула. Ощущения неожиданные. Шум и плеск. Открыла рот и поперхнулась. Запах и острый вкус соленой воды.
Она попыталась коснуться ногами дна, но оказалась на глубине и быстро перешла на брасс.
Плавательный бассейн, но с соленой водой. Под открытым небом, рядом с океаном. Похоже, выбитый в скале, которая выступает из берега. Она видела настоящий океан совсем близко. Над головой светило солнце. Вода прохладная, но, учитывая раскаленный воздух, прохлада была весьма кстати.
Давным-давно она была лучшей четырнадцатилетней пловчихой в Бедфордшире.
Она выиграла два соревнования в своей возрастной категории на Национальном чемпионате по плаванию для юниоров. Четыреста метров вольным стилем. Двести метров вольным стилем. Отец каждый день возил ее в местный бассейн. Порой и перед школой, и после. Но потом - когда брат начал играть на своей гитаре песни группы Nirvana - у нее поменялись интересы, и она научилась играть не только Шопена, но и классику вроде «Да будет так» и «Дождливые дни и понедельники». Она даже начала, еще до того, как «Лабиринты» зародились в воображении брата, сочинять собственную музыку.
Но она не забросила плавание полностью, просто перестала давить на себя.
Она доплыла до края бассейна. Остановилась и огляделась. Чуть ниже, неподалеку, увидела пляж, изгибающийся полукругом и приветствующий океан, который шлепал волнами по песку. А за пляжем землю, полосу травы. Парк с далекими собачниками, увенчанный пальмами.
За ним - дома и невысокие многоэтажки, машины, едущие по дороге. Она видела фотографии Байрон-Бей, и картинка не вполне сходилась. Это место, как бы оно ни называлось, казалось более застроенным. Все еще рай для серфингистов, но городской.
Вновь окинув взглядом бассейн, она заметила мужчину, который улыбался ей, пока она поправляла очки. Знала ли она этого человека? Радовалась ли его улыбке в этой жизни? Не имея ни малейшего представления, она ответила самой скромной из своих вежливых улыбок. Она чувствовала себя туристом с незнакомой валютой, который не знает, сколько дать на чай.
Затем пожилая женщина в купальной шапочке улыбнулась Норе, скользнув по воде прямо к ней.
- Доброе утро, Нора, - сказала она, не прекращая движения.
Это приветствие подсказало Норе, что она тут частый гость.
- Доброе утро, - ответила Нора.
Она перевела взгляд на океан, чтобы избежать неловкой болтовни. Стайка утренних серфингистов, размером с пятнышко, плыла на досках навстречу высоким сапфирово-синим волнам.
Это было многообещающее начало ее австралийской жизни. Она посмотрела на свои часы. Ярко-оранжевые, дешевенькие Casio. Жизнерадостные часы предполагали, понадеялась она, радостную жизнь. Всего лишь начало десятого утра. Рядом с часами на запястье висел пластиковый браслет с ключом.
Итак, это ее утренний ритуал. Заплыв в открытом бассейне рядом с пляжем. Ей стало интересно, пришла ли она сюда одна. Оглядела бассейн в надежде увидеть Иззи, но не нашла.
Поплавала еще.
Что ей прежде нравилось в плаванье - исчезновение. В воде она была так сосредоточена, что не думала больше ни о чем. Любые заботы о школе или доме исчезали. Искусство плавания - пожалуй, как и любое другое искусство - заключалось в чистоте мысли. Чем больше сосредоточиваешься на своей деятельности, тем меньше думаешь о чем-то еще. Ты вроде как перестаешь быть собой и становишься тем, что делаешь.
Но сосредоточиться оказалось трудно, так как Нора почувствовала боль в руках и груди. Она поняла, что плавает уже давно и, вероятно, пора выходить из бассейна. Увидела табличку. Плавательный бассейн Бронте-Бич. Смутно вспомнила Дэна, который побывал в Австралии после университета и рассказывал об этом месте: название отложилось в ее памяти - Бронте-Бич, ведь это было нетрудно. Джейн Эйр на серферной доске.
Но сомнения подтвердились.
Бронте-Бич в Сиднее. Тогда это явно не Байрон-Бей.
Это значило одно из двух. Либо Иззи в этой жизни жила не в Байрон-Бей. Либо Нора жила не с Иззи.
Она заметила у себя загар цвета светлой карамели.
Конечно, трудность в том, что она не знала, где ее одежда. Но затем вспомнила о пластиковом браслете с ключом.
Пятьдесят семь. Номер ее шкафчика - пятьдесят семь. Она нашла раздевалку и открыла приземистый квадратный шкафчик, обнаружив, что в этой жизни одежду, как и часы, она выбирала пеструю. У нее была футболка с принтом из ананасов. Ананасовое изобилие. И джинсовые шорты цвета фуксии. И клетчатые балетки.
«Кто я? - гадала она. - Ведущая детской телепередачи?»
Крем от загара. Бальзам для губ с привкусом гибискуса. Вот и вся косметика.
Натягивая футболку, она заметила пару отметин на руке. Шрамы. Тут же задумалась, не нанесла ли она их сама. Еще была татуировка пониже плеча. Феникс и пламя. Ужасная татуировка. В этой жизни у нее явно не было вкуса. Но с каких пор вкус как-то соотносился со счастьем?
Она оделась, вынула телефон из карманов шорт. Модель оказалась не такой новой, как в ее замужней-жизни-в-пабе. К счастью, отпечатка пальца для снятия блокировки хватило.
Она покинула раздевалку и пошла по дорожке вдоль пляжа. День был теплым. Может, жизнь автоматически становится лучше, когда солнце в апреле светит так бойко. Все казалось ярче, разноцветнее и живей, чем в Англии.
Она увидела попугая - небесно-синего ара с ба-наново-желтой грудкой, который сидел на спинке скамейки. С ним фотографировалась пара туристов. Велосипедист, похожий на серфингиста, проехал мимо, держа в руке оранжевый смузи, улыбнулся и сказал: «Привет».
Совершенно очевидно, что это не Бедфорд.
Нора заметила, что что-то происходило с ее лицом. Она - как это могло быть? - улыбалась. Сама себе, а не потому, что от нее кто-то этого ждал.
Она заметила граффити на нижней стене, надпись: МИР В ОГНЕ, и другую: ОДНА ЗЕМЛЯ = ОДИН ШАНС, - и ее улыбка исчезла. В конце концов, другая жизнь - это не другая планета.
Она понятия не имела, где живет и чем занимается и куда должна идти после бассейна, но в этом и заключалась свобода. Существовать без ожиданий, даже своих собственных. Пока шла, она вбила в Google свое имя и добавила: «Сидней», чтобы проверить, не найдется ли чего.
Прежде чем проверить результаты, она подняла взгляд и заметила мужчину, с улыбкой идущего к ней по дорожке. Невысокий и загорелый, с добрыми глазами и длинными редкими волосами, забранными в хвостик, в кое-как застегнутой рубашке.
- Привет, Нора.
- Привет, - сказала она, пытаясь не звучать растерянно.
- Во сколько ты сегодня начинаешь?
И что ему на это ответить?
- Ох. Ой. Черт. Я совсем забыла.
Он рассмеялся, словно узнал этот ответ, будто забывчивость вполне в ее духе.
- Я проверил график. Похоже, в одиннадцать.
- В одиннадцать утра?
Доброглазый рассмеялся.
- Что ты курила? Я тоже хочу.
- Ха. Ничего, - жестко отреагировала она. - Я ничего не курила. Просто пропустила завтрак.
- Что ж, увидимся днем...
- Да. На... месте. Кстати, где это?
Он рассмеялся, все еще хмурясь, и продолжил путь. Может, он работал на судне, которое показывало туристам китов и выходило из Сиднея. Может, Иззи тоже там работала.
Нора понятия не имела, где она (или они) живут, и Google не выдавал подсказки, но идти прочь от океана казалось верным решением. Может, она жила совсем близко. И дошла сюда пешком. Может, один из велосипедов, которые она видела возле кафе при бассейне, был ее. Она пошарила в крохотном кошельке и нащупала ключ, но он был от дома. Ни ключей от машины, ни ключей от велосипеда. Так что автобусом или пешком. На ключе не было никакой информации, так что она села на скамейку на солнце, обжигающем шею, и проверила сообщения.
Там были имена людей, которых она не знала.
Эми. Родри. Белла. Люси П. Кемала. Люк. Люси М.
Кто эти люди?
И довольно бестолковый контакт, озаглавленный просто: «Работа». С работы было лишь одно свежее сообщение, и это был вопрос:
Ты где?
Одно имя она узнала.
Дэн.
Ее сердце екнуло, когда она открыла последнее сообщение.
Привет, Нор! Надеюсь, в Оз тебе хорошо. Это прозвучит либо избито, либо жутковато, но я все равно тебе скажу. Прошлой ночью мне снился наш паб. Это был такой хороший сон. Мы были так счастливы!
Не важно, забудь эту странность, дело вот в чем: угадай, куда я лечу в мае? В АВСТРАЛИЮ. Впервые за десять лет. По работе. Работаю с Музеем современного искусства Австралии. Буду рад встретиться, пусть даже и за кофе, если ты рядом. Целую, Д.
Это было так странно, что она чуть не рассмеялась. Но вместо этого закашлялась. (Может, она не так уж и спортивна в этой жизни, отметила она.) Задумалась, сколько еще дэнов в этом мире, мечтающих о том, что будут ненавидеть, когда получат желаемое. И сколько из них подтолкнут других людей к своей иллюзорной идее счастья?
Instagram, похоже, был единственной социальной сетью, в которой она зарегистрировалась, и в ней она публиковала только картинки со стихами.
Она прочитала одно стихотворение:
Каждая ее частичка,
Изменившаяся,
Облупленная и расцарапанная
Насмешками одноклассников
Или советами взрослых,
Давно ушедших, -
И боль
Умерших друзей.
Она собрала эти кусочки с пола.
Как древесные опилки.
А затем подожгла их.
Превратила в огонь.
И они пылали.
Так ярко, чтобы видеть их вечно.
Текст тревожный, но, в конце концов, это всего лишь стихотворение. Проверив электронную почту, она обнаружила письмо для Шарлотты, флейтистки с житейским чувством юмора из кейли-бэнда, - Нора только с ней и дружила в «Теории струн», пока та не уехала домой в Шотландию.
Привет, Шарл!
Надеюсь, все отлично, полный блеск.
Рада, что день рождения прошел хорошо. Жаль, что я не смогла приехать. Все славно в солнечном Сиднее. Наконец новый дом. Он прямо возле Бронте-Бич (красота). Много кафешек поблизости, очаровательно. Еще у меня новая работа.
Я плаваю в бассейне с соленой водой каждое утро, а каждый вечер на солнышке выпиваю бокал австралийского вина. Жизнь хороша!
Адрес:
2/29 Дарлинг-стрит
Бронте
Новый Южный Уэльс 2024
АВСТРАЛИЯ
Нора
Обнимаю
Что-то тут не так. Тон смутной, отчужденной самоуверенности, словно она писала давно забытой тетушке. «Много кафешек поблизости, очаровательно» - будто отзыв на TripAdvisor. Она не разговаривала с Шарлоттой - да и вообще ни с кем - вот так.
К тому же ни намека на Иззи. «Наконец новый дом». Мы обрели или я? Шарлотта знала про Иззи. Почему бы не упомянуть ее?
Она скоро во всем разберется. Конечно, двадцать минут спустя она уже стояла в коридоре своей квартиры, уставившись на четыре пакета мусора, ждавших, когда их выбросят. Гостиная выглядела маленькой и удручающей. Диван - обшарпанным и старым. Квартира слегка пахла плесенью.
На стене висел постер видеоигры «Ангел», а на журнальном столике лежала электронная сигарета со стикером марихуаны. Женщина, вперившись в экран, стреляла по головам зомби.
У нее были короткие голубые волосы, и на мгновение Нора решила, что это Иззи.
- Привет, - поздоровалась Нора.
Женщина обернулась. Это была не Иззи. У нее были сонные глаза и отсутствующее выражение лица - словно зомби, в которых она стреляла, слегка ее заразили. Она, возможно, была вполне достойным человеком, но раньше Нора ее никогда не видела. Она улыбнулась.
- Привет. Как твое новое стихотворение?
- О да. Неплохо выходит. Спасибо.
Нора прошлась по квартире в легком изумлении. Открыла случайную дверь и обнаружила ванную. Ей не нужно было в туалет, но хотелось минутку подумать. Так что она закрыла дверь, помыла руки и уставилась на водоворот, закручивающийся в слив не в ту сторону.
Осмотрела душ. Бледно-желтая занавеска была грязной, как в каком-то студенческом общежитии. Вот что напоминала ей эта квартира. Студенческое общежитие. Ей было тридцать пять, и в этой жизни она жила как студентка. Она увидела антидепрессанты - флуоксетин - возле раковины, взяла коробку. Прочла Прописано Н. Сид на наклейке. Взглянула на свою руку и вновь увидела шрамы. Странно, когда собственное тело становится подсказкой.
На полу возле мусорного ведра лежал журнал, National Geographic. Тот самый, с черной дырой на обложке, она читала его в той жизни, на другом краю света, всего лишь вчера. Она почувствовала, что это ее журнал, ведь ей он всегда нравился и она всегда покупала его - даже в последнее время - случайно, спонтанно, из прихоти, ведь никакая онлайн-версия не передавала красоту фотографий.
Она вспомнила, как в одиннадцать лет рассматривала в папином журнале фотографии Шпицбергена, норвежского архипелага в Арктике. Он выглядел таким большим, пустынным и величественным, что ей стало любопытно, каково это - очутиться там и проводить лето, как ученые-исследователи из статьи, занимаясь геологическими исследованиями. Она вырезала картинки и в итоге пришпилила их к доске в своей спальне. Многие годы в школе она старалась преуспеть в естественных науках и географии, только чтобы стать похожей на ученых из статьи и проводить лето среди ледяных гор и фьордов, где летают тупики.
Но после смерти папы, прочтя Ницше «По ту сторону добра и зла», она решила, что а) философия, похоже, единственный предмет, который соответствует ее внезапному внутреннему накалу страстей и б) она все равно больше хотела стать рок-звездой, чем ученым.
Выйдя из ванной, она вернулась к загадочной соседке.
Села на диван и подождала немного, наблюдая.
Аватар женщины получил выстрел в голову.
- Гуляй, зомби-уродина, - женщина счастливо оскалилась на экран.
Взяла электронную сигарету. Нора задалась вопросом, как они познакомились с этой женщиной. Предположила, что они вместе снимают жилье.
- Я все думала над тем, что ты сказала.
- А что я сказала? - спросила Нора.
- Насчет того, чтобы пожить с котом. Помнишь, ты хотела завести кота?
- О да, конечно, помню.
- Чертовски плохая идея.
- Правда?
- Так вот, коты.
- А что с ними?
- У них паразиты. Токсоплазма какая-то.
Нора была в курсе. Она знала об этом еще подростком, когда работала в бедфордском приюте для животных.
- Токсоплазмоз.
- Именно! Ну, я послушала подкаст, ясно... и там сказали, что международная группа миллиардеров заразила им котов, чтобы захватить мир, все больше отупляя людей. В смысле, ты только подумай. Эти кошки повсюду. Я обсудила это с Джаредом, и Джаред сказал: «Джоджо, что ты куришь?» Я такая: «Дурь, которую ты мне дал». И он ответил: «Да, я в курсе». А затем рассказал про кузнечиков.
- Про кузнечиков?
- Да. Ты слышала про кузнечиков? - спросила Джоджо.
- А что с ними?
- Они все убивают себя. Потому что паразитический червь живет в них, чтобы стать взрослым водным существом, и пока он растет, он берет на себя функции мозга кузнечика, так что кузнечик думает: «Эй, мне очень нравится вода» - и ныряет в воду и погибает. И так происходит постоянно. Погугли. Погугли «кузнечики-самоубийцы». Не важно, суть в том, что элита убивает нас посредством кошек, так что к ним и близко нельзя подходить.
Нора невольно удивилась, насколько же отличалась эта жизнь от того, какой она ее себе представляла. Она воображала себя с Иззи на судне у берегов Байрон-Бей, как они восхищаются великолепием горбатых китов, а сама почему-то оказалась здесь, в прокуренной травкой квартирке в Сиднее, с соседкой, увлекающейся теориями заговоров, которая даже не подпускала ее к кошкам.
- Что случилось с Иззи?
Нора поняла, что только что задала вопрос вслух.
Джоджо будто бы смутилась.
- Иззи? Твоя старая подружка Иззи?
- Да.
- Которая умерла?
Слова были произнесены слишком быстро, Нора едва успела их осознать.
- Хм, что?
- Погибла в автокатастрофе?
- Что?
Джоджо была в замешательстве, пар от сигареты клубился вокруг ее лица.
- Все хорошо, Нора? - она протянула ей косяк. - Хочешь пыхнуть?
- Нет, все нормально, спасибо.
Джоджо усмехнулась.
- Что-то новенькое.
Нора взяла в руки телефон. Вышла в сеть. Набрала «Изабель Хирш» в поисковой строке. Кликнула «Новости».
Вот оно. Заголовок. Над портретом загорелой улыбающейся Иззи.
В НОВОМ ЮЖНОМ УЭЛЬСЕ В ДТП ПОГИБЛА БРИТАНКА
Женщина 33 лет погибла и три человека госпитализированы к югу от Кофс-Харбор прошлой ночью, когда Toyota Corolla женщины столкнулась с другой машиной, выехав на встречную полосу Пасифик-хайвей.
Женщина, которой оказалась британка Изабель Хирш, погибла на месте около 9 вечера. Она была одна в Toyota.
По словам ее соседки по квартире, Норы Сид, Изабель ехала из Брисбена домой в Байрон-Бей, чтобы успеть на день рождения Норы. Изабель недавно начала работать в туристической компании Байрон-Бей, предлагающей круизы для наблюдения за китами.
«Я совершенно подавлена, - сказала Нора. - Мы прилетели в Австралию всего месяц назад, и Иззи планировала жить здесь долго. Она обладала такой волей к жизни, что невозможно даже представить мир без нее. Она так радовалась новой работе. Это так невыносимо печально и не поддается осмыслению».
Все пассажиры в другой машине получили травмы, а водителя, Криса Дейла, пришлось эвакуировать вертолетом в больницу Баринги.
Полиция Нового Южного Уэльса просит всех, кто стал свидетелем аварии, помочь в расследовании.
- О боже, - прошептала она, почувствовав слабость. - О, Иззи.
Она знала, что Иззи мертва не во всех ее жизнях. И в большинстве из них она жива. Но в этой смерть была настоящей, и горе, которое Нора ощутила, тоже было реальным. Знакомым и ужасающим, сдобренным чувством вины.
Не успела она осмыслить все должным образом, как зазвонил мобильный. На экране отобразилось: «Работа».
Мужской голос. Медленно, протяжно.
- Ты где?
- Что?
- Ты должна была быть здесь полчаса назад.
- Где?
- На паромной пристани. Ты продаешь билеты. У меня ведь верный номер? Я говорю с Норой Сид?
- С одной из них, - вздохнула Нора, мягко исчезая.