11. Полная история
Хуа Чжаотин и ученики семьи Хуа все еще находились за пределами двора из-за защитного экрана от ветра и снега.
Сяо Фусюань как раз собирался снять барьер. Услышав это, он остановил свою руку: "Ты не можешь?"
Выражение лица И Ушэна было мрачным: "Я не могу сказать этого в пределах его слышимости".
"С главой вашей семьи тоже проблемы?"
"Он почти такой же, как я. Прошло много времени, и это пустило глубокие корни, так что лучше не делать резких движений".
У Синсюэ посмотрела на выражение лица последнего оставшегося фрагмента души: "Как долго это продлится?"
И Ушэн замолчал. Через мгновение он тихо произнес: "Более двадцати лет".
Впервые он обнаружил в себе отклонения от нормы более двадцати лет назад.
***
В тот день И Ушэн привел своего любимого ученика а-Яо в зал Цинсинь, чтобы тот приготовил новую партию усовершенствованного лекарства.
Лекарства, которые любили использовать люди из секты бессмертных, были разнообразны, но каждый готовил только несколько видов — для увеличения своей базы самосовершенствования, продления жизни, заживления ран, а также для спасения и отнятия жизней. Что касается незнакомых, отдаленных лекарств, названия которых были слишком многочисленны, чтобы их можно было перечислить, каждая секта совершенствовала и использовала их для себя, и каждое такое лекарство, как правило, имело отличительные черты этих сект.
Пилюля без сновидений, разработанная И Ушэном, была фирменным блюдом острова Таохуа.
Он усовершенствовал это лекарство, потому что однажды на проезжей части долины Дабэй за городом Юян неоднократно происходили инциденты. Всякий раз, когда простолюдины или последователи секты бессмертных проходили через долину, не было никаких заметных отклонений, но в течение трех дней происходили некоторые странные явления—
Что-то похожее на кукольную метку необъяснимым образом появлялось у них на затылке, и они также испытывали зуд, хотя и не могли найти точное место; они не могли удержаться и чесались повсюду. Некоторые люди выглядели бы так, словно сошли с ума, царапая себя до тех пор, пока все их тело не превратилось бы в сочащийся кровью кусок мяса.
Другой проблемой был лунатизм. Ночью, когда они засыпали, им снилось, что они ужасно голодны, и они повсюду искали еду, и после неопределенного периода поисков они, наконец, увидели ларек продавца. Затем, когда они садились есть, они жевали с такой жадностью, что сок стекал у них по щекам.
К тому времени, когда они просыпались, они обнаруживали, что у них в руках действительно что-то было, и они действительно ели всю ночь. Некоторые держали в руках фрукты и овощи, некоторые - свежую рыбу или мясо, а некоторые... некоторые держали людей.
Это состояние было практически неотличимо от состояния демона, поселившегося в теле. Естественно, все великие секты бессмертных не могли просто оставить это без вмешательства.
Они поспешили отправить людей на тщательные поиски, надеясь выяснить, что происходит. Но их осторожность оказалась напрасной: большинство людей, которые отправились туда, заразились. Счастливчиков, которым удалось спастись, можно было пересчитать по пальцам.
Первые, самые тяжелые потери понесла семья Фенг.
Семья Фэн хорошо ладила с островом Таохуа. Поэтому глава семьи Фэн, Фэн Цзюянь, лично приехала сюда вместе со своим старшим братом Фэн Фейши, чтобы попросить лекарство от имени зараженных учеников их секты.
Все знали, что И Ушэн с острова Таохуа был выдающимся в мире экспертом по технике сновидений. Более того, все люди, которые были заражены в долине Дабэй, в своих снах питались человеческой плотью.
Таким образом, на какое-то время порог острова Таохуа был практически перекрыт пешеходным движением.
И Ушэн уединился на семь дней без еды и питья, без сна и отдыха, пока, наконец, не создал лекарство, известное как пилюля без сновидений.
У тех, кто заразился в долине Дабэй, если бы они приняли таблетку без сновидений в течение месяца, их души были бы запечатаны на сорок девять дней, а после пробуждения они снова стали бы нормальными. Единственный риск заключался в том, что из-за того, что их душа была так долго запечатана, они могли потерять одно из своих пяти чувств.
Если бы прошло больше месяца... Даже если бы они проглотили баночку таблеток без сновидений, это все равно было бы бесполезно, даже боги, возможно, не смогли бы их спасти!
И Ушэн потратил весь этот год на разработку таблеток без сновидений, часто обходясь без сна, но в конечном итоге спас огромное количество жизней. Опасаясь, что он сломается от напряжения, глава семьи Хуа Чжаотин специально попросил своих учеников не беспокоить И Ушэна по каким-либо пустяковым вопросам, а также назначил группу учеников, которые помогали ему ухаживать за Цинсинь-холлом.
К концу того года — примерно на одиннадцатый месяц — более чем через месяц после того, как долина Дабэй была закрыта, новых инфицированных больше не было.
Наконец-то у И Ушэна появилось немного свободного времени.
В тот день последняя партия таблеток без сновидений была спрятана в цветочных горшках.
"Эти таблетки без сновидений отличаются от обычных лекарств: они не могут соприкасаться с огнем и не попадают в печь для приготовления таблеток. Чтобы его можно было использовать, его необходимо тщательно закопать в чистый песок на глубину трех чи и каждый день поливать чистой родниковой водой. "
Когда И Ушэн инструктировал а-Яо, он почувствовал внезапный зуд в затылке. Нахмурившись, он почесал шею.
"Лучше всего использовать воду на грани замерзания, и следите за тем, чтобы не..." Пока он говорил, зуд продолжался. Дошло до того, что он просто передал решетку с лекарствами а-Яо и отошел в сторону.
Некоторое время он почесывал ее. Когда он почувствовал жгучую боль, он уже собирался войти в зал.
Поэтому, как только он обернулся, он услышал, как а-Яо тихо ахнула и сказала: "Шифу, с твоей шеи капает кровь. Давай я принесу тебе мазь, чтобы остановить кровотечение".
Поцарапался так сильно, что пошла кровь?
Сбитый с толку, И Ушэн махнул рукой и сказал: "Не нужно, ты продолжаешь закапывать таблетки без сновидений, я иду спать".
В это время в его комнате был младший ученик-уборщик, который приводил в порядок аптечку и постельное белье.
Увидев спешащего И Ушэна, с пальцев которого капала кровь, ученик поспешил достать какую-то мазь, останавливающую кровь: "Господин, я помогу Вам".
Посмотрев на свои руки, покрытые песком и кровью, И Ушэн перестал отказываться и сел рядом со столом, ожидая, пока младший ученик наложит лекарство. Однако через некоторое время младший ученик так ничего и не сделал.
"что не так?"
"Сэр, вы..." Голос младшего ученика был несколько робким.
И Ушэн повернул голову и увидел, что тот сжимает чашу с лекарством, лицо его было бледным.
"Почему ты такой бледный? Ты видел много грубых ран на коже, несколько царапин не должны быть такими страшными". Не зная, смеяться ему или плакать, И Ушэн схватил тряпку, чтобы вытереть руки. Но как только он собрался взять чашу и нанести лекарство самому, руки младшего ученика задрожали, и он уронил чашу на пол. Мазь, останавливающая кровь, растеклась по полу.
И Ушэн вздрогнул. Приподняв полы своего одеяния, он поспешил во внутреннюю комнату и поискал там двустороннее бронзовое зеркало, чтобы посмотреться в него.
В бронзовом зеркале он увидел, что шея у него довольно глубоко поцарапана. Судя по пропитанной кровью коже, это были совсем не царапины, оставленные обычным человеком, а следы острых когтей.
А под этими царапинами виднелись следы чернил, точно такие же, как у тех, кто был заражен в долине Дабэй.
В этот момент И Ушэн почувствовал, как по его телу пробежал холодок.
Он отложил бронзовое зеркало и порылся в шкафчиках в поисках последней пачки таблеток от бессонницы.
Обычному человеку было достаточно одной таблетки от бессонницы.
Он проглотил одну и, даже не переодевшись, лег в постель. Он лежал с широко открытыми глазами, пока небо не почернело, и не было никаких признаков того, что его душа была запечатана.
Он снова поднялся с кровати. Дрожащими пальцами он схватил бутылочку, чтобы достать еще одну таблетку без сновидений, а затем проглотил ее целиком...
На этот раз он действительно заснул, но его душа не была запечатана.
Таблетка без сновидений была его собственным изобретением, и никто лучше него не был уверен в ее эффективности. Если заражение продлится больше месяца, то, сколько бы он ни съел, это будет бесполезно.
Так что все, что произошло потом, он помнил смутно.
Но даже если бы он не мог ясно вспомнить, он знал, что произойдет — мерзкий демон, привязанный к его телу, будет предупрежден и будет быстро пожирать его душу и плоть, пока не станет новым хозяином этого сосуда. "Он" по-прежнему занимался бы своими повседневными делами; никто не заметил бы ничего необычного. Затем это подождало бы, пока не наступит голод.
Время от времени мерзкие демоны становились бы невыносимо голодными, и в этот момент они употребляли бы в пищу живой человеческий дух и плоть.
Время от времени И Ушэн немного приходил в себя. Он был похож на фрагмент души, не желающий уходить, все еще пытающийся захватить контроль.
Когда он в первый раз пришел в себя, он увидел, что младший ученик, который помогал ему применять лекарство, вытирает пыль с книжного шкафа — несмотря на это, ученик все равно поклонился в знак приветствия и назвал его "сэр". И Ушэн ударил мальчика по затылку; конечно же, он услышал глухой звук. звук, похожий на звук деревянной рыбы.
Во второй раз он пришел в себя той холодной ночью двадцать пять лет назад. А-Яо громко рыдал, как сумасшедший, перед всем залом, а его старший брат И Уци улыбался, лежа в луже крови. Когда его жену, дочь и даже отца били, они издавали глухие звуки, совсем как тот младший ученик.
Выходец из секты бессмертных, он когда-то тоже был беззаботным, красивым и талантливым человеком. Однако за одну ночь он претерпел кардинальные изменения.
Он помнил, что был в полном сознании. Глубокой ночью он измотал свой дух, пытаясь сохранить хоть каплю осознанности, и отправился прямиком в резиденцию главы семьи, зал Цзяньхуа. Он хотел сообщить Хуа Чжаотину, чтобы его лишили должности старейшины зала, поручили всю его работу другому, а затем позволили Хуа Чжаотину убить его.
Поскольку мерзкий демон, поселившийся в его теле, не позволил ему совершить самоубийство, ему пришлось найти кого-то, кто смог бы одолеть его и убить.
И Ушэн, пошатываясь, добрался до зала Цзяньхуа. Не тратя времени на церемонии, он распахнул двери.
Хуа Чжаотин держал в руках чайник с длинным горлышком и, согнувшись в поясе, поливал цветочные горшки, стоящие у стены. Услышав звук, он повернул голову с усталым лицом. Указав на И Ушэна, он сказал: "Ну, привет, Ушэн. Если бы ты поменялся местами с внутренним учеником, ворвавшись в мой зал Цзяньхуа без разрешения после того, как я установил запреты, ты бы определенно был сурово наказан".
И Ушэн не ответил. Чувствуя, что его сознание быстро рассеивается, ему сначала пришлось собраться с силами и довести свое признание до конца.
Поэтому, с грохотом врезавшись в стол, он схватил Хуа Чжаотина за руку: "Глава семьи..."
В тот момент его сила была довольно велика. Он схватил Хуа Чжаотина с такой силой, что тот ударился о стол и упал на живот.
Таким образом, И Ушэн увидел его затылок.
На затылке Хуа Чжаотина также были полузажившие царапины. Под царапинами также виднелись следы чернил.
В этот момент зрачки И Ушэна сузились, и ледяной холод пробежал от головы до пят.
"Что с тобой не так?" Хуа Чжаотин спросил его.
Слова И Ушэна замерли у него на языке. Он сказал: "Я... Мне нужно на некоторое время уединиться."
***
С бледным лицом и приглушенным выражением лица И Ушэн посмотрел на а-Яо, находящегося в трансе: "Обычный темперамент А-Яо был сердечным и стабильным. Он был тем, кто мог справиться со многим, даже для ученика бессмертной секты. Он был напуган до безумия не потому, что видел, как убивают какого-то конкретного человека. На него была наложена техника подавления, которая позволяла быть абсолютно уверенным, что он ничего не скажет.
"После этого я вернулся в Цинсинь-холл и сделал все, что мог, пока у меня еще было время". И Ушэн понизил голос: "Я применил к нему еще одну технику подавления. С двойными методами подавления, по крайней мере, никто на острове Таохуа не сможет их отменить. Пока техника подавления сохраняется, он будет безумцем.
"Я боялся, что, если у него будет ясная голова, он скажет то, чего не должен. И здесь, на острове Таохуа, нет никого, кто мог бы ему помочь.
В конце концов, а-Яо вырос рядом с И Ушэном. Став свидетелем всего процесса смерти И Уци, после того, как он пришел в сознание, он определенно захотел бы обсудить это с И Ушэном. И если бы он когда-нибудь увидел символ на затылке И Ушэна, его почти наверняка постигла бы та же участь, что и того стремительного ученика.
"После этого я больше не приходил в себя до сегодняшнего дня". Взгляд И Ушэна устремился сквозь толщу ночи к мелькающим силуэтам за завесой ветра и снега: "Мерзкие демоны взбесятся, когда их предупредят. Так прошло двадцать пять лет. Глава семьи вступил в Дао с помощью меча, и в течение ста лет он был одним из тех, кто, скорее всего, достигнет бессмертия. Если демон, поселившийся в его теле, будет предупрежден, то не останется никого, кто смог бы противостоять ему. Я боюсь, что все многочисленные ученики на острове Таохуа...
Прежде чем он успел закончить, он увидел отпечаток меча, уже обнаженного из ножен.
И Ушэн: "?"
"Что... НЕТ, НЕ НАДО!" — хотя И Ушэн не мог оторваться от бумаги, он был слишком напуган, чтобы сохранять свою ученую манеру, и крикнул ему, чтобы он остановился.
— Да, слишком поздно кричать, просто успокойся. - У Синсюэ потянул его за руку и, обернувшись, увидел, что Сяо Фусюань, полный холодного, как лед, намерения владеть мечом, склоняет голову набок, чтобы спросить И Ушэна: "Как, по—твоему, называется его база совершенствования?"
"БЛИЗОК К ВОЗНЕСЕНИЮ!" проревел И Ушэн.
Сяо Фусюань равнодушно повторил: "О, близок".
В тот момент, когда его голос затих, этот отпечаток меча уже рассек небо и превратился в десять тысяч золотых лучей, несущих раскаты грома на девятом небе. Среди ослепляющей завесы ветра и снега они точно ударили прямо в Хуа Чжаотина!