Жажда русских ко Христу
Атеист познает Христа
Родители оставили меня ещё в первые годы моей жизни. Воспитываясь в семье, которая не признавала религии, я с детства не получил никакого религиозного образования. Как следствие горького и нищенского детства, прошедшего в тяжёлые и голодные годы Первой мировой войны, в возрасте четырнадцати лет я стал таким уверенным в правильности своих взглядов атеистом, как нынче уверены в ней коммунисты. Я зачитывался атеистическими книгами и не просто не верил в Бога и Христа, — я ненавидел даже мысли о Нем, считая их вредными для человеческого разума. Итак, я рос в ненависти к религии.Впрочем, как я осознал значительно позже, по Своей благодати и по непонятным мне причинам, Бог избрал меня. Это не имело никакого отношения к моему характеру, поскольку он был ужасен.Хотя я и считал себя атеистом, что-то непонятное всегда влекло меня в церковь. Мне трудно было пройти мимо церкви, не заглянув внутрь. Впрочем я никогда не понимал, что именно там происходит. Я слушал проповеди, однако они не взывали к моему сердцу. Я представлял себе Бога хозяином, которому я вынужден подчиниться. Я ненавидел тот образ Бога, который сам создал в своём воображении, хотя как было бы хорошо знать, что где-то во Вселенной есть тот, кто любит меня!.. Поскольку в детстве и в юношеские годы я не познал много любви и радости, я так мечтал о том, чтобы кто-то меня любил!Я убеждал себя в том, что Бога нет, но одновременно мне было грустно оттого, что любящего Бога не существует. Однажды, страдая от такого внутреннего конфликта, я вошёл в католическую церковь. Я увидел, как люди стоят на коленях и что-то шепчут. Я решил стать рядом с ними, чтобы услышать, что же именно они говорят. Я надеялся повторить их слова, чтобы посмотреть, то произойдёт. Они молились к святой деве Марии, говоря: «Радуйся Мария, благодати полная!» Я вновь и вновь повторял за ними эти слова, с надеждой глядя на статую девы Марии, однако ничего не происходило. Мне стало очень обидно.Однажды, будучи убеждённым атеистом, я молился Богу. Моя молитва была чем-то вроде: «Боже, я знаю, что Ты не существуешь. Однако если бы Ты даже и существовал, я не обязан верить в Тебя. Это Твой долг — убедить меня в Своем существовании». Я был атеистом, но атеизм не дал покоя моему жаждущему сердцу.Во время моей внутренней борьбы старый плотник в небольшой деревне высоко в горах Румынии молился: «Боже мой, я служил Тебе здесь, на земле, и поэтому хочу получить свою награду и на земле, и на небе. А награда моя пусть будет в том, чтобы я не умер, пока не приведу ко Христу еврея, потому что Христос Сам вышел из еврейского народа. Но я беден, стар и болен. Я не могу ходить и искать евреев. А в моей деревне их нет ни одного. Приведи еврея в мою деревню, а я сделаю всё, что в моих силах, чтобы привести его ко Христу».Какая-то непреодолимая сила постоянно влекла меня в то село. У меня не было причины ехать туда. В Румынии двенадцать тысяч сёл, но я поехал именно в это. Увидев, что я еврей, старый плотник так ухаживал за мной, как ни один парень не ухаживал за самой красивой девушкой. Он видел во мне ответ на свои молитвы и дал мне почитать Библию. До этого я уже не раз читал Библию, чисто из любопытства. Однако Библия, которую он мне дал, была иной. Как старик рассказал мне позже, он и его жена вместе часами молились за моё обращение и обращение моей жены. Библия, которую он подарил мне, была написана не так словами, как пламенем любви, зажжённым их молитвами. Я почти не мог читать её. Я только рыдал над ней, сравнивая мою ужасную жизнь с жизнью Иисуса Христа, мою нечистоту — с Его праведностью, мою ненависть — с Его любовью. Он принимал меня как Своё дитя!Вскоре моя жена также пришла ко Христу. А через неё Бог привел к Себе и других людей. А те, другие, привели ещё немало, и, таким образом, в Румынии возникла ещё одна лютеранская церковь.Потом пришли нацисты, которые принесли нам немало страданий. В Румынии нацизм принял форму экстремальный диктатуры православия и преследования протестантских верующих и евреев. Ещё до своего формального рукоположения и даже задолгодо того, когда я был готов к служению, я уже был основателемцеркви и её руководителем. Я нёс полную ответственность занеё. Нас с женой не раз арестовывали, избивали и судили на-цисты. Нацистский террор казался нам невыносимым, однакоон был лишь предвкушением того, что ожидало нас с приходомкоммунизма. Моему сыну, Михею, пришлось сменить имя нанееврейское, чтобы избежать смерти.Времена нацистского террора имели одно преимущество.Они научили нас, что физические издевательства можно стер-петь и что с Божьей помощью человеческий дух может выдер-жать любые пытки. Они научили нас технике подпольной хри-стианской работы, что стало прекрасной подготовкой к гораздоболее ужасным испытаниям, которые ожидали нас впереди ибыли уже не за горами.