Чернильное Сердце

Мик

Уроки начались как обычно, повторение прошлого года, помним или нет. Лишь Зелья и профессор Снейп неизменны. Новый учебный год — новые рецепты и сочетания. И наши с ним дружеские и теплые взгляды и полуулыбки. Я рад видеть профессора и это взаимно. Но никто об этом не знает, и не замечает. А уроки Зельеварения у нас, как и в том году с Рэйвенкло. Первый урок — пишем новые соединения, таблицы, а второй — варим зелье, сдаем и получаем баллы. Потом обеденный перерыв и профессор Квиррелл.

На обеде профессора не было. Как и на завтраке. Надеюсь, что мой оберег все еще работает и с профессором и лордом все в порядке. Как бы не разрывали меня противоречия и нежелание помогать лорду из-за его деяния в 81 году, профессор живет за счет их связи. А профессор в тандеме с лордом мне импонирует, как наставник и преподаватель. Как человек, пока не определился. Не знаю, с кем из них я по большей части общался. Хочу в этом году поближе узнать, как профессора, так и лорда.

А пока над этим думал, шел и не смотрел по сторонам. Не заметил, как влетел в сокурсника, Джастина Финч-Флетчли. Он шел дальше, а меня резко утянуло в очередное видение. Прошиб пот, поплыли перед глазами картинки: какой-то из коридоров школы, Джастин идет вместе с призраком Гриффиндора — Почти Безголовым Николласом. Они о чем-то разговаривают, Николлас плывет перед парнем, спиной вперед, чтобы видеть собеседника и тут мелькнули чьи-то ноги, горящие желтым огромные глаза, и снова темнота, но не смерть, а как ступор.

Меня выкинуло из видения, и я рухнул. Сидел на заднице, упираясь руками о пол. Хорошо, что никого рядом со мной не было. Только Флокс, которая двигалась под рукавом рубашки, шипела на нерадивых студентов, спрашивала: как я и что со мной. Ответил однозначно: «Нормально» и попытался встать на ноги. Но, не получалось, голова жутко болела и раскалывалась, перед глазами все еще мелькали картинки и особо-ярко те два глаза, вводящие в ступор. Кто это? Как работает и когда произойдет?

— Поттер! Что с вами? — позвал меня профессор Квиррелл. И как же хорошо, что профессор больше не заикается. Приятно слышать четкую речь и осознавать, что приложил руку к его выздоровлению.

— Профессор, — улыбка и ответ: — очередное видение накрыло, — держусь за голову и виски, в них как молотами бьет, и в глаза оттает.

Профессор помог мне подняться, повел в кабинет ЗОТИ, а я чуть снова сознание не потерял, так как за спиной Квиррелла висел фантом лорда или призрак, я так и не понял. Он дремал, скрестив руки на груди. Даже во сне он хмур и нагружен. Сдвинуты к переносице брови, губы поджаты. Он не участвовал в нашей с профессором встрече. Но, как странно это видеть. И как хорошо, что вижу только я. Оберег напитал профессора и лорда магией трех источников так, что смерть от профессора отошла на неопределенное время, а лорд получил возможность покидать сосуд на длительное время, возможно, насовсем.

— Что за видения, Михаэль?

— Это уже второе, — я могу рассказать профессору о видениях, только потому, что знаю — он поможет разобраться. И если не сам, то лорда подключит, поэтому рассказывал: — Первое видение накрыло меня в поезде. И в этот раз резонанс произошел с живым человеком. Мальчишка-первогодка, распределили на Гриффиндор, он с фотокамерой ходит. Я видел, как он впал в ступор, а перед этим коридор, как он щелкает камерой, делает снимки, потом мелькнули чьи-то ноги, а в камере показалось два огромных, желтых глаза, мальчик замер, и меня из видения вышвырнуло.

— А второе?

Мы уже у кабинета, скоро начнут подтягиваться студенты. ЗОТИ у нас также с Рэйвенкло. А синие ученики приходят точно во время, раньше времени у кабинета не толкаются. Мои же сокурсники еще в Большом Зале. Так что мы с профессором пока что одни.

— Тоже коридор школы. Джастин идет и разговаривает с призраком Гриффиндора, тот летит спиной вперед лицом к парню, и через эфемерное тело Ника Джастин видит ноги, желтые глаза и замирает, как тот первогодка. Жуть, у меня голова до сих пор раскалывается. Что или кто это такое? Когда произойдет?

— Разберемся, Михаэль, — и открывается дверь, мы проходим в класс.

Начинают прибывать и занимать свои места студенты. Ко мне подсаживается Гер, видит паршивое состояние, спрашивает, что со мной. Ответ прост: — голова трещит. И от меня временно отстали, но сказали, если не пройдет — потащат или к Помфри или к Снейпу. А я махнул рукой, мол, нормально все будет. Пройдет. Гер на время забыл, но потом обязательно припомнит и сделает так, как сказал. Я за тот год его хорошо изучил.

Тема урока: Корнуэльские пикси. Мелкие разбойники и хулиганы. По одиночке поймать и справиться с ними не проблема, а вот когда их много. Поэтому мы сначала изучили действенное против них заклинание: «Иммобилюс», а потом заколдовывали. Начали с одного и закончили целой стаей. Три клетки с пикси, по полтора десятка особей. Но профессор открыл клетки, а мы все разом достали палочки и произнесли формулу:

— Иммобилюс! — и пикси замерли. Отловили и запихнули обратно по клеткам. На этом урок был закончен. Профессор задал написать о пикси эссе, о их повадках и местах обитания, а также способах с ними справиться. Не считая пройденного заклинания. И все это на половину свитка.

Когда мы покидали кабинет, дремавший за спиной лорд — проснулся и о чем-то перешептывался с профессором. Квиррелл сидел за столом, а лорд напротив него, на столе, все также скрестив руки на груди, нахмурив брови и закинув ногу на ногу. По ходу диалога рука лорда несколько раз касалась переносицы, скорее всего, привычки оставшиеся до развоплощения. Но, я не стану раскрывать и рассказывать профессору то, что вижу лорда за его спиной, пока не буду. Я с Гером и девочками шел на последний урок у декана. Нам еще переодеться надо.

Урок у декана прошел спокойно. Ничего такого. Проходили мы Мандрагору, она же «Адамова голова» или «Царь цветов». Во все времена Мандрагора использовалась, как в народной медицине, так и в колдовских зельях. У многих народов с ней связаны поверья и легенды. Кроме этого Мандрагора — один из сильнейших афродизиаков и составляющая любовного зелья. К тому же может служить оберегом для любимого человека. Кусочки Мандрагоры заговаривали и помещали в кулоны с портретами любимых, носили на груди у сердца, и когда возлюбленных разделяло расстояние, зажимали кулон в ладони и думали о любимом. И вроде как, мысли, чувства должны били доходить до адресата и поддерживать.

Профессор нас отпустила, мы переоделись и ушли каждый по своим делам. У меня голова так и не прошла. Шел к профессору Снейпу за зельем. Не пойду к Помфри, она, как гласят ее обязанности, должна будет отчитаться перед директором, а мне это нафиг не упало. Поэтому шел к профессору.

— Профессор, можно? — стукнул я в дверь.

— Да, заходи Мик. Что-то случилось? — а я скривился от ноющей и бьющей с периодичностью боли в висках, — на, выпей, — протянул мне профессор склянку, — давно голова болит?

— С обеда, — сел напротив профессора, ждал, когда утихнет боль, и можно будет идти в библиотеку делать задание по ЗОТИ. А пока у нас с профессором разговор о каникулах. Как отдохнули и что делали. Он — готовился к новому учебному году, навещал Малфоев во Франции. Как оказалось, Драко его крестник. Не знал, но не удивлен. По их с Драко отношениям можно сказать, что профессор и парень близки, в семейном плане. Интересно, а где мой крестный? Задам этот вопрос, а пока рассказывал о своих летних каникулах и путешествиях. И во всей этой бочке меда была одна ложка дегтя:

— Бабушка Изольда скончалась за неделю до моего дня рожденья. Просто не проснулась. Как сказали врачи, самая лучшая смерть, закрыл глаза — уснул, а проснулся уже на небесах. Слова врачей. Но, перед смертью оставила мне подарок. И я с ним не расстаюсь, — показал на сплетенный из кожаных ленточек браслет, — он греет душу и сердце.

— Тяжело близких терять. По себе знаю. Моя матушка умерла когда мне было 16. С тех пор я заботился о себе сам. А отец забыл о моем существовании, — я не знал, но слышал, что профессор, как и я полукровка. Но, в отличие от меня, профессор — Альфа. Что странно, ведь отец профессора — маггл.

— Мама влюбилась, чуть ли ни с первого взгляда, наплевала на договорной брак с каким-то Альфой из такого же знатного рода, а выскочила за простака. И все было хорошо, пока маггл не узнал о том, что его жена — волшебница. Вот тогда начался трэш. Избиения, унижения и все в том же духе. Довел жену до состояния сквиба, а та от невозможности колдовать — скончалась.

На этой грустной ноте и данном друг другу обещание не отдавать сердце и душу магглам — распрощались. Я шел в библиотеку. Со мной лишь Флокс и мысли о профессоре. Да, тяжко ему пришлось. Жизнь профессора не сахар, а голая соль. Надеюсь, ему улыбнется Удача и даст шанс на светлое будущее Госпожа Судьба.

Отступление

Темный лорд

Хеллоуин!

Ненавижу этот праздник!

С ним связано много терзающих душу и разум воспоминаний. Как в приютские годы до школы, так и во время обучения, и даже после выпуска, во время странствий, расширения ордена Рыцарей, и провозглашения себя, как темного лорда. Особенно яро отпечатался и душит путами ненависти, ярости и непонимания тот самый день в 81 году и смерть с последующим развоплощением. Он, как бы не старался, не дает мне покоя. Память, дракл ее задери, подводит. Не могу вспомнить, что же было со мной в тот день? Почему у двери я резко забыл истинную причину визита к Поттерам?

— Милорд, — зовет меня Квиринус, — мы у туалета Миртл.

Пока размышлял, старался в очередной раз вспомнить тот ебаный день Всех Святых, подошел к обители призрака и вход в Тайную Комнату. И как же хорошо, что Оберег Поттера дает мне возможность на время отделиться от Квиррелла и стать осязаемым, видимым, а не прозрачным, как призраки. Я могу не только летать, зависать в воздухе и проходить сквозь стены, а так же касаться предметов, двигать их, управлять ими. Делать то, что призраки не могут. Я почти телесный. Жаль, что это временный эффект, но и его вполне хватит, чтобы навестить хранилище Салазара.

— Привет, Миртл! — опираясь спиной о раковину-вход, говорю призраку: — как тебе живется, Миртл? — а призрак, увидев и узнав меня налетела и хотела ударить, призраки друг с другом могут контактировать, но, пролетела через меня. Она пыталась снова и снова, но итог один — провал. А я, все еще над ней насмехаясь, сказал: — не пытайся, я не призрак, со мной такой фокус не пройдет, — потом она посмотрела на Квиринуса, — и предупреждаю, если ты скажешь Альбусу о том, что он под моим влиянием — развоплощу!

— Ты — сволочь, Реддл! Из-за тебя я умерла и осталась навечно торчать в этом сраном туалете. Из-за тебя, гиппогрифий ты навоз! Из-за тебя! — плакала она, кричала и таки села на свой пост, на тот самый унитаз, на котором и окочурилась. А я напомнил:

— Нет, Миртл. Виноват не я, а ты! Твое любопытство и глупость! Вспомни, почему ты оказалась в туалете? Из-за кого или из-за чего? Не было бы той ситуации, которую начала ты... — показал на нее пальцем, — ...не сидела бы в туалете, не ревела в очередной раз и не сдохла бы от непомерного любопытства!

— Эх! — подперев рукой щеку, только и сказала Миртл.

— Вот, и сказать тебе нечего!

— Почему же? Есть! — говорит призрак, — я тут стала свидетелем, как одна девчушка, не знаю с какого факультета и курса, не рассмотрела, открыла Тайную Комнату и выпустила ва... — а я налетев на нее, схватил за грудки и тряс, выпытывая все, до мельчайших подробностей.

Она снова ревела, просила не мучить и отпустить, а потом из всех туалетов резко поднялась вода и стала заливать пол. Она же продолжала реветь и говорит, что больше ничего не знает, лишь то, что уже сказала. Я резко отпустил воротник девчонки, толкнул ее на прощание в ее же туалет и потащил Квиррелла по коридорам, проверять наличие жертв.

— Дура бестелесная! Весь пол водой залила! — ругался Квиррелл. А я уже слышал шипение и желание растерзать и разорвать, напиться крови и проглотить.

— Шимей-ши кто-то выпустил! — на меня смотрит Квиринус, а я поясняю, — василиск в тайной комнате живет, труды Салазара охраняет. Василиск — мой старый знакомый. В молодости, когда узнал о том, что являюсь наследником Слизерина, много времени провел за поиском оставленной Салазаром библиотеки и нашел ее — Тайную Комнату, а там страж. Как змееуст и наследник заключил с Шимей-ши договор. После того, как от глаз Ши померла дура-Миртл — усыпил ее. А теперь, кто-то ее пробудил. Вопрос: кто и как?

— Потом узнаем, важнее это, — испуганно сказал Квиринус, — милорд, надпись! — показал он на послание от «Наследника Слизерина». Написано кровью, не краска точно, а напротив, на подставке для факелов висит миссис Норрис. Сбегаются студенты, профессор и Филч. Снимает кошку и прижимает ее к себе, укачивает на руках и страдает. Последним приходит директор. Осматривает все внимательно, а Квиринус докладывает: — шел утихомирить Миртл, она водой весь пол залила, иду по воде, а вижу вот! — показал на надпись, — кто это сделал — не видел, пришел к уже висящей миссис Норрис и надписи.

— Кошечка, моя кошечка! — стенал смотритель.

— Не переживай, Аргус. Она жива, просто в оцепенении, — смотрит на Помону, говорит: — мы ее вылечим. Поспеют Мандрагоры, сварим отвар и миссис Норрис будет в порядке.

В оцепенении, говоришь? Задумался и вспомнил рассказанные Поттером видения. Похожи по признакам на то, что произошло с кошкой. Она не умерла, скорее всего увидела Ши в отражении и оцепенела. Как и с теми двумя магглокровками. Первый увидел через фотокамеру, второй через призрака. Надо с Поттером на эту тему пообщаться. Выведать у него больше деталей, а еще навестить Тайную комнату и пообщаться с Ши.

А пока нас всех отпускают. Дело и происходящее разглашать не стали, в аврорат и в министерство не доложили. Уверен, узнай министр или авроры об открытой Тайной комнате — Альбус полетит с поста директора поганой метлой под зад. Эх, жаль этого не произойдет, пока не появятся жертвы-студенты. А там, глядишь, Люциус подключится, Совет и Палату лордов новостью встряхнет и вышвырнут они общими усилиями директора, опустят на самые нижние ярусы в глазах магического мира, как ненадежного. Надеюсь на это.