***
Занимался вечер. Алые волны заката ласкали сумрачное небо. Редкий прохожий взглянет ввысь, а если и взглянет, то только чтобы удостовериться, что никаких бомбардировщиков на небосклоне не видно. Над Ленинградом уже которую неделю гремели разрывающиеся бомбы и снаряды, и было разумным не высовываться из дому.
По улице шел парень. В новой шинели, еще совсем зеленый, он покидает родной город и уходит на фронт. Сумка через плечо, письма на груди, красавец пересекал улицу в своем последнем, смертном пути.
Его провожает молоденькая девушка. В старом, видавшем виды платье, по ней можно было сказать, что она из бедной семьи, но тем не менее горе войны и предстоящей разлуки не сломили ее. Гордая осанка, расправленные плечи и независимый взгляд, по ним можно было осознать всю силу этой бедно одетой девушки. Силу любви и надежды. Эта девушка, Татьяна Лисовецкая, была своеобразным символом блокадного Ленинграда, она вселяла надежду в других блокадников. Потому что сила любви помогала ей и тем, кто ее окружал. За это ее прозвали Надеждой Умирающего Неба. И было неудивительно, если кто-либо называл Таню Надеждой. Это было вроде второго имени, на которое она откликалась.
Парень, Влад Меньшиков, был храбрым и самоотверженным, это понималось по его жестким, но красивым чертам лица, по сверкающим злобой на фашиста глазам, но также можно было по бесконечной тоске, застывшей в уголках его губ, понять, что он не хочет расставаться со своей невестой, с родными, и тем не менее он добровольно покидает город. Я думаю, моему дорогому читателю будет интереснее "послушать" рассказ от лица непосредственно самих героев. Итак, мы начинаем...
***
Я взяла Влада за руку, повернув его к себе.
- Ну, вот, - начала я. - Это твой последний путь. Давай, перейди Рубикон, это твой шанс показать себя. Не упусти его, - я прильнула к нему и поцеловала.
Обняв меня, Влад сказал:
- Я вернусь, и мы обязательно будем вместе. Я люблю тебя. Прощай...
С этими словами он пересек улицу и вышел за пределы города. Я стояла на месте до тех пор, пока его тень не скрылась в лесу. Ну, вот и все. Я знала, что война помешает нам быть вместе... Слезы давно протоптали себе влажные дорожки на моих щеках, а я все не могла пошевелиться...
- Надежда! Таня! Ты чего там стоишь? Ну-ка быстро в дом! Он уже не вернется... - кричала моя мачеха. Моя мать умерла, когда мне не было и трех лет, отец женился во второй раз, но вскоре тоже умер. Но, вопреки стереотипам, моя мачеха любила меня и желала мне только добра, я знаю это.
Я вошла в дом. Прошла в свою маленькую комнатушку, и, упав на жесткий матрац, я дала волю боли и отчаянию, хлеставшим меня изнутри. Страх за Влада съедал меня. Он ушел, и уже не вернется. Мне необходимо было это понять, но... я хотела верить в лучшее. Верить, надеяться, любить. Вера, надежда, любовь... Надежда. Именно она умирает последней. Поняв это, я перестала плакать и решила помочь мачехе с делами.
***
Я ушел. Ушел, чтобы вернуться. Ушел, чтобы защитить. Ведь если я уничтожу хотя бы несколько фашистов, мы приблизимся к победе. О да, я уверен, что мы победим. Уверен настолько, что пошел еще быстрее. Так быстро, как только мог. Чтобы к рассвету уже быть в штабе. Чтобы воевать. Чтобы было, что рассказать Тане...
***
Я уже давно смирилась с потерей. Влада полгода, как не было. Никаких новостей с фронта нет.
Два дня назад к нам приходили ОНИ. Фашисты. Сначала мачеха их не пускала, но они ворвались в дом через окна и убили ее. Я чудом спаслась - я была на чердаке, разбирала дедовские коробки и вещи. Услышав шум и крики мачехи внизу, я затаилась. Они не стали проверять тихий дом, поэтому мне повезло. Дедушка, ты мой ангел-хранитель! - думала я, обнаружив в гостиной труп мачехи. О, дорогая Лизавета Андреевна! Вы были хорошей матерью, Вы заменили мне обоих родителей, ничего не требуя взамен! Лучше Вас мачехи не было, нет и не будет!
Фашисты больше не приходили, видимо, думали, что дом пустой.
Я осталась одна. Что стало бы со мною, я не знаю и знать не хочу, да только сегодня Влад вернулся. Радости было!
Влад ушел с фронта домой, не выдержав разлуки. Ушел, чтобы вернуться. Чтобы вернуться в родной город, ко мне, к родственникам, к тем, кто еще остался...
***
Она умирала от голода. Надежда умирала. Что же, кое-что подтвердилось: Надежда осталась последней в вымершем и брошенном городе, а, как известно, Надежда умирает последней... Умирает.
О, любовь моя! Умирая, я буду помнить о тебе, как о солнце и воде; я буду помнить о тебе, как о жизни! Ты, ты и только ты! Ты и есть моя жизнь! Если ты не выживешь, я буду винить в этом только себя... Прошу, не мучай, забери меня с собой; разлука с тобой, твоими прекрасными карими глазками и хрупким тельцем, - пытка для меня! Ты - моя жизнь... Умрешь ты, умру и я. Уйдешь ты, и моему миру срок вышел. Ты - мое все. Не уходи, прошу!
***
Я умираю. Я оставляю этот мир и перехожу в другую, более мягкую реальность. В рай или в ад, - не имеет значения, но я не хочу мучить Влада. Я не возьму его с собой. Он сильный, он выживет. Не надо, Влад, не приходи больше! И не следуй за мной на небо. Мне будет трудно без тебя, но я не имею права лишать тебя жизни и всех ее удовольствий. Живи, радуйся жизни. Мое время здесь истекло. Не пытайся следовать за мной. Я теперь твой ангел. Отомсти за меня. Прощай. Я ухожу.