Электропоезд не дымит

Это был скоростной поезд. Такой, в котором сводит все мышцы, и все время приходится потягиваться, выгибать спину до хруста и протягивать ноги под сидения впереди, чтобы хоть немного расслабиться.

Шел третий час из восьми. За окном проносились бесконечные поля, окаймлённые лесополосой; кое где, вдалеке, мелькали крыши домишек.

Я чувствовал, как к вискам подступает головная боль.

Мне не повезло с соседом: с начала поездки паренек вставил себе в уши наушники и включил музыку погромче.

Я выпил таблетку и откинулся на спинку кресла, чтобы немного снять напряжение в теле. Прикрыл глаза, а музыка все жужжала и жужжала, как паршивый рой насекомых.

Я поглубже вдохнул.

В желудке заурчало. Идти в соседний вагон за обедом не хотелось, поэтому я достал из кармана пиджака мятную конфету, медленно, как можно тише, развернул ее, и отправил себе в рот.

На спинке сидения передо мной была небольшая ниша, годящаяся для рекламных буклетов, скатав из целлофана тугой шарик я потянулся к ней, чтобы бросить его вовнутрь. Но как только я запустил туда руку, мои пальцы наткнулись на что-то.

Я воровато огляделся.

Что это?

Аккуратно взяв предмет, я достал его – книжка. Обычная книжка в мягком переплете.

Название было звучное, а на обложке красовалась картина неизвестного мне художника.

Я повертел книгу в руках: слегка потрепаны края, слегка пожелтевшие листы.

Местами уголки страниц быль загнуты – кто-то оставлял закладки.

О головной боли я забыл.

Предметом моего внимания теперь была незнакомая книга.

Листая ее, мне на глаза попадались какие-то записи на полях, оставленные прежними владельцами.

В основном это были имена, номера телефонов или названия городов, написанные через дефис. Почерки были разные. И записей было много.

Иногда попадались пожелания, или рисунки.

Эта книга явно путешествовала больше, чем я в своей жизни.

Я открыл первую страницу и начал читать.

Страницу за страницей.

Порой какие-то фразы были подчеркнуты. Кому-то они запали в душу.

Очнулся я на сороковой странице. Заложив листы указательным пальцем, я закрыл книгу и помассировал глаза.

Мерное раскачивание и стук колес действовали убаюкивающие и гипнотизирующе.

Спустя какое-то время я открыл глаза и продолжил читать.

Страницу за страницей.

Но вот, скользя глазами по строкам, пробираясь сквозь буквы и слова, во мне нарастало странное чувство.

Чувство камушка, залетевшего в обувь, или мошки, попавшей в глаз. И от этого ощущения вырастала непонятная мне тревога. Что-то мешало чтению. Что-то, что я никак не мог уловить.

И вот, доходя до конца очередной страницы, я опустил взгляд на номер и мурашки пробежали по спине.

Сорок.

Но ведь я читал...

Сорок.

Страницу за страницей.

Сорок.

Прошло минут двадцать прежде, чем я остановился.

Я перевернул страницу.

Сорок один.

Обратно.

Сорок.

Двадцать минут я читал одну страницу!? – удивился я.

Да ну. Скорее всего, перед тем, как оторваться, я запомнил не тот номер.

Двадцать может быть?

Тридцать?

Сорок.

Возможно. Текст ведь не повторялся? Правда же?

Поезд вдруг сильно качнуло.

Я оторвался от книжки, взглянув в окно, и оцепенел.

Каждый мускул в моем теле напрягся, и я вжался в кресло.

Где-то на горизонте, среди полей и лесополос, виднелся огромный смерч, столбом уходящий в небо.

Я посмотрел на сидящих в вагоне людей. Они его не замечали, кто-то спал, кто-то говорил.

Я толкнул локтем паренька, сидящего рядом.

- Эй, - говорю, - посмотри, - и показываю пальцем в окно.

Но тот не обратил никакого внимания. Он словно и не почувствовал моего касания.

- Эй, - снова дотронулся локтем.

Но нет.

Я повернул голову к окну, смерч был на месте. Он состоял из черных туч, вперемешку с магмой. Вдруг он резко вспыхнул, на мгновение ослепив меня. Я зажмурился и прикрыл ладонями глаза.

Открыв их, я увидел, как это горящее нечто медленно ползет к нашему поезду. Словно оно поняло, что я его заметил.

- Эй! - вскрикнул я на этот раз, но никто и ухом не повел.

Всему вагону было наплевать и на меня, и на этот горящий столб исполинских размеров.

А он приближался и приближался, и его свет ослеплял все сильнее и сильнее.

Я в панике поднялся с места и закричал какую-то несуразицу:

- Вы что совсем отупели и ослепли, козлы гребные. Ау!

Смерч несся на меня. Я это чувствовал. Сквозь окно ощущался жар, исходящий от него.

Осталось совсем чуть-чуть. Я увидел, как плавится пластиковое обрамление окна, как моя кожа понемногу берется волдырями, почувствовал запах жжёных волос и человеческого мяса. Люди в вагоне сидели спокойно и сгорали заживо.

Столб подошёл к вагону так, что кроме него нельзя было ничего увидеть и тут я почувствовал боль. Я горел. И я кричал. Кричал, что есть духу от боли и безысходности.

- Проснитесь. - кто-то коснулся меня, и я вздрогнул.

- Что? Что такое? - открыв глаза спросил я.

- Вам ужастик приснился? - спросил паренёк с тупым выражением лица.

Я зарылся пальцами в своих волосах:

- На месте, - выдохнул я.

На горизонте было чисто.

Раскрытая книга лежала у меня на коленях.

Ну и сон. Чертов сон.

Я сверился с часами. Прошло еще два часа. До конца поездки оставалось три.

Еще раз посмотрев в окно, и убедившись, что там все в порядке, я вернулся к чтению.

Подчеркнутых фраз становилось все меньше. Перелистывая страницы, я обязательно сверялся с номером и частенько натыкался на номера телефонов, с написанными рядом именами.

Интересно, думал я, а что будет, если позвонить?

Оранжевый мягкий свет заката сменил яркое солнце. Еще немного и должно было стемнеть.

Поезд набирал ход. Колеса били по рельсам все сильнее и сильнее. Вдруг в окне замелькали фермы моста. Вода в реке блестела в вечернем свете. И тут мы въехали в тоннель.

Я опустил взгляд на раскрытую книгу и продолжил читать.

Номеров на полях становилось все больше. Мелькали новые имена, а желание позвонить по какому-то из них подмывало все сильнее.

Мы выехали из тоннеля и за окнами снова потянулись бескрайние поля.

Я знал, что сейчас участок дороги будет состоять лишь из этих, изредка прерывающихся тоннелей. И вот действительно, пейзаж за окном сменился тьмой.

- Простите, - сказал я своему соседу, он лениво, будто делает одолжение вытащил один наушник. – Дайте выйти.

Он тяжко вздохнул, словно его просят о чем-то невыполнимом. Но встал.

Я поднялся и окинув взглядом, порядком уставших пассажиров направился в конец вагона, в туалет, прихватив с собой книгу.

Поезд выехал из тоннеля. А я вошел в уборную.

Открыв первую попавшуюся страницу, я выбрал криво написанный номер телефона и сверяясь с цифрами набрал его.

Прислонил к уху трубку. Пошли гудки. Никто не подходил.

Я напрягся.

После шестого гудка собирался было положить трубку, но тут я услышал с другого конца женский голос:

- Алло.

- Алло, - радостно сказал я, - Здравствуйте, - я сверился с именем накарябанным, возле номера. – А Никиту можно?

На той стороне послышался громкий всхлип и молчание.

- Алло. – напомнил я о себе.

- Да... - голос дрожал.

- Ники...

- Он умер несколько недель назад.

И трубку бросили.

Я замер.

Какой же мразью я себя почувствовал в тот момент. Сев на унитаз я открыл книгу снова. Где-то в средине нашел еще один номер, записанный на полях.

Опять набрал. Опять гудки. В этот раз подняли трубку почти сразу.

- Женю можно? – кротко спросил я.

На той стороне ответил мужской голос:

- Позавчера Женя попал в аварию...

- И... - ком встал в горле. – Извините.

Там тоже положили раньше, чем я.

Какая-то чертовщина.

Два номера, два человека и оба скончались.

Звоня третьему, я обнаружил, что мои руки трясутся. Совсем чуть-чуть, но все же – дрожат.

Это что, страх?

Меня вернул на место голос из телефона:

- Алло, если вы звоните Пете, он пропал без вести.

Я и слова не сказал. Поезд вдруг опять въехал в очередной тоннель и связь оборвалась.

Теперь я отчетливо почувствовал, что дрожу всем телом. Волоски на шее вздыбились, пробил холодный пот.

Я почувствовал пульсацию у висков.

В этот момент ручка кабинки дернулась.

- Эй, - крикнул кто-то снаружи, - Тут люди как бы тоже хотят. Ты что там, канат проглотил?

Вздрогнув, я вскочил на ноги и вышел, пытаясь не глядеть на того, кто стучал.

Дойдя до своего места, я обнаружил, что мой попутчик исчез.

- Ну и хорошо. – вздохнул я с облегчением.

Мы все еще неслись по тоннелю. Я сел, положив книгу себе на колено.

Надо же. Три из трех. Хрень какая-то.

Мы выехали из тоннеля, и я тут же зажмурился. В глаза ударило ярко-красное свечение из окна. Привыкнув к нему, я попытался всмотреться в источник этого света и тут же застыл в изумлении: поля, деревья, редкие крыши домов, горизонт и небо с облаками пылало. Горело, как в аду.

И тут: новый тоннель. Влетели в него на скорости по меньшей мере сто пятьдесят километров, а я по-прежнему таращился в окно не понимая, что происходит.

Что это было!?

Я сидел, практически вжимаясь лбом в стекло, в ожидании, когда же мы проскочим тоннель и моему взору снова предстанет этот ужасный пейзаж прямиком из ада.

Я на мгновение прикрыл глаза, а когда открыл – мы уже мчались по улице.

Солнце сменили облака. За окном шел дождь. Стемнело. Книга с номерами мертвых людей на полях, лежала у меня на коленях.

Сверившись с часами, оказалось, что до прибытия поезда на вокзал оставалось чуть больше часа.

Мой сосед так и не появился.

Тут из динамиков раздался голос:

- Спешим сообщить, что наш поезд совершит остановку. Время стоянки две минуты.

Всем было плевать. Дождь струился по окну.

Открыв книгу, я снова вернулся к чтению в этот раз, пытаясь не замечать записи на страницах.

Это же просто совпадение, что трое из трех мертвы?

Поезд начал сбавлять ход.

Среди предложений мелькали отдельно подчеркнутые слова, на которые я не обращал внимания.

Поезд остановился посреди поля. Голос из динамиков что-то пробурчал.

Двери открылись, но никто не встал с места, чтобы выйти. Вместо этого кто-то вошел. Шаркающие тяжелый шаги, запах сырости с улицы.

С улицы ли?

За окном тьма. Остановка где-то в поле.

Новый пассажир медленно шел к свободному месту возле меня. Я читал, не поднимая головы. Запах сырости усиливался.

Пассажир сел рядом, но я не повернул головы.

За окном сверкнула молния, а за тем ударил гром.

Подчеркнутые слова были на каждой странице. Казалось, что кто-то хотел поговорить.

«Каждый» - выловил я одно слово в начале.

«Кто» - где-то в средине.

«Читал»

«Эту»

«Книгу»

«Мертв» - последнее слово было подчеркнуто в конце страницы.

Мои глаза округлились, дыхание сбилось и тело пробил легкий озноб. Опять вспотел.

Перевернув лист, я начал читать первое предложение:

«Каждый, кто читал эту книгу мертв»

Второе предложение:

«Каждый, кто читал эту книгу мертв»

Да что за ерунда?! – думал я, бегая глазами по словам. На соседней странице было то же самое, и на следующей, и на следующей.

Мне стало страшно. О чем вообще была книжка? Я дошел до сотой страницы и не помнил ничего.

Это шутка такая, или что?

- Нет, дружище, это не шутка. – вдруг произнес мой новый сосед, словно читая мои мысли.

От него веяло сыростью и землей.

Я повернулся к попутчику: рядом сидел мужчина средних лет, костюм на нем был растрепан, испачкан грязью, местами порван. Кожа была бледной. Взглянув на руки, которыми он обхватил подлокотники, я заметил его грязные ногти.

- Что, простите? – переспросил я, закрыв книгу.

Мужчина смотрел прямо, не поворачиваясь:

- Говорю, не шутка это. – голос у него был холодный, неживой. – Все, что здесь написано – чистая правда. Каждый, кто читал эту книгу умер.

И тут он обернулся ко мне. И я увидел, что у мужчины нет половины лица. На месте глаза копошились черви и местами белели кости черепа.

Я подпрыгнул на сидении и вскрикнул.

- Тшшш, - прошипел он, прижимая к своим ошметкам губ грязный палец.

Он слегка улыбнулся и встал. Никто не обратил на него внимания. Он пришел до конца вагона, провожаемый моим взглядом, нажал на кнопку аварийного открытия дверей, и взглянув на меня напоследок, подмигнул оставшимся глазом.

- Ты не исключение! – выкрикнул он.

И сделал шаг из несущегося на скорости вагона.

Снова сверкнуло и снова громыхнуло.

Кто-то дотронулся до моего плеча, и я вздрогнул, отпрянув от окна. Оказывается, я уснул. Опять.

Опять?

- Проснитесь, — это был проводник, в белой рубашке, заправленной в синие штаны.

- Да-да. – отмахнулся я, потирая глаза руками.

- Не забывайте вещи.

-Хорошо.

Я оглянулся, чтобы убедится, что ничего не оставил. Мой чемодан одиноко лежал на верху. Пассажиры толкались у выходов.

Пощупав карман, я почувствовал телефон и кошелек.

Отлично. – подумал я, поднимаясь с места.

Достав чемодан и поправив слегка помятый пиджак, я вдруг вспомнил.

Книга!

Вернувшись на свое место, я не обнаружил ничего.

Хм.

Мой взгляд упал на нишу, где я тогда нашел книгу. Но запустив в нее руку, нащупал лишь туго смотанный целлофановый шарик.

Выйдя из вагона и пройдя через вокзал к площади, меня осенила мысль: я ведь не посмотрел под сидением.