Иная.

                                                      «Если хочешь чего - то, то обязательно этого добьешься!»

    Генетика — очень интересная штука. Никогда не знаешь, каким может родиться ребенок, с каким цветом волос, глаз. Можешь только предполагать. Мой папа — кареглазый брюнет, а мама — блондинка с большими, серыми, как пасмурное небо, глазами, которые я, к счастью, унаследовала. Интересно, каким мог быть мой брат или сестра? Жаль, что я единственный ребенок в семье...

Подумав о родителях, вспомнила о поездке. Как же я не хочу ехать ни в Германию, ни в Италию. Хочу в Париж и точка! Но как всегда мечты мечтами, а реальность не ждет... Увы. Поэтому я решила уговорить родителей оставить меня дома, пусть сами едут в свои командировки (и привезут мне магнитики).

Я спустилась вниз, на кухню. Мама уже стояла у плиты и пекла драники. Я удивлялась тому, как у нее ловко получалось это, просто загляденье! При этом на лице ее ничего не выражалось, казалось, что ей это не доставляло особого труда. Кажется, ей вообще было все безразлично... Как ей это удается? Почему я не могу безразлично что-то делать? Все мои эмоции постоянно отображались на лице, скрыть их не удавалось никогда.

Папа сидел за столом и ел уже готовые драники (хотя, точнее будет сказать, поедал их со скоростью света, интересно, а мне что-то собирается оставить?), запивая их вкуснейшим кофе, аромат которого разносился по всему помещению, перебивая все запахи. Наконец, он остановился есть завтрак, когда обнаружил пустую тарелку перед собой. Интересно, а что мне осталось?

Мамочка дожаривала последний драник который достанется мне-е. Я, предвкушая великолепный вкус еды, облизнулась. Но, видимо, сегодня не мой день, ибо последний драник, что обязан был предстать передо мной во всей своей красе, эпично упал на красивый пол. Вот же...

Не заметив порог, я ввалилась на кухню, как римляне в Галлию. Но только те не распластались так позорно на полу перед врагом, нежели я.

Родители сразу обратили взор на мою персону, поднимающуюся с пола.

— Ну, как дела, родители? — отряхнувшись, спросила я с милой улыбкой, играющей на губах.

— София, ты не ушиблась? — Подбежала ко мне мама, начиная отряхивать мою одежду от невидимой пыли. А, может быть, это я не вижу пыль? Может, у мамы способность такая: видеть то, что недоступно для человеческого глаза.

— Да все хорошо, мам, — отстраняясь, произнесла я, печально поглядывая на одиноко лежащий блинчик, который так и не познал, что такое желудок.

— Точно все хорошо? — Вопросительно уставился на меня папа, отложив свою газету в сторону.

— Лучше не бывает! — Воскликнула я, взмахнув руками.

— Ладно, садись за стол, сейчас я тебе драни... Э-э-э... Бутербродов сделаю, — развернувшись на пятках, мамочка направилась к холодильнику.

— Спасибо, но я и сама могу, — потирая ушибленную руку, оповестила я.

— Сиди, моя же вина, что драники тебе не достались, — доставая хлеб, произнесла мама.

Мамочка в мгновении ока приготовила бутерброды... К-хем... Точнее хлеб с маслом, что нашлись у нас дома. Да... Лучше промолчу.

— Мамуля, я повторюсь, Вы сегодня очень щедры, сударыня, правда! Хлеб с масло — это даже во сне мне не снилось! А добавка будет? Или сэкономим, оставим на обед и ужин? И на следующий год? — Саркастически спросила я, печально уставившись на то, как мама подбирает с пола еду и отправляет ее в мусорное ведро. Эх...

— Прекрати издеваться, София, ты же знаешь, что я этого не люблю! Некоторые люди едят это на завтрак и ничего, все нормально с ними, — раздраженно молвила мама, усаживаясь рядом со мной за стол.

— О, да простите, мадама, я совершила дурной поступок и не угодила Вашему королевскому величеству! Уж простите холопа! — я состроила невинное выражение лица и, сидя на стуле, поклонилась.

— Софья, послушай свою мать и прекрати издеваться над ней, прошу, — сделав глоток из чашки, папа строго посмотрел на мою персону.

— А что сразу я-то? Я ничего... Я... Я милый ангелочек, вот. И вообще, приятного аппетита, — пробормотала я, заинтересованно уставившись на бутерброд, хотя аппетит уже пропал.

— Спасибо, доедай, и мы поедем в командировку! — надо же... Родители первый раз за всю свою жизнь сказали хором! А день становится все более... Интересным. Что еще мне предстоит познать?

Я доела свой «щедрый» завтрак, мечтательно закатив глаза, представляя, что съела панкейк.

Собравшись с мыслями, приготовилась высказать свое мнение насчет поездки.

— Мамочка, папочка, я очень рада за вас, рада, что вы едете за границу, но мне там не место... Я не горю ярким пламенем ехать за границу. Мне хочется остаться дома со своим котом. Прошу, умоляю, разрешите мне остаться здесь. Ведь я уже была за границей, и мне не понравилось. Эта поездка будет такая же, слишком мучительная для меня. И к тому же я... Это... За котярой присмотрю. со мной точно ничего не случится, обещаю. Честно-честно!

Ну вот, я закончила свою «пламенную речь». Странно, когда я так научилась «красиво» излагать свои мысли? Не запнулась даже, проговорила все на одном дыхании. Смотря на родителей, можно было бы написать картину «две статуи в шоке». Наконец, когда они «ожили», то стали совещаться. Интересно о чем они там болтают? О, наконец — то они на меня смотрят!

— Софья... Мы тут с твоим папой посовещались и решили, что тебе можно остаться одной дома... На недельку. Только, моя милая, не открывай дверь чужим! Вообще никому не открывай, хорошо? А еще следи за котом, не мусори, веди себя хорошо и... — начала мама перечислять бесконечный список всего, что мне можно и нельзя делать, дабы остаться живой. Как маленькой говорят, ей-богу.

— Да-да, мамуля, я все понимаю и знаю, все будет хорошо! Не волнуйтесь. Давайте я вас провожу, — пропуская родителей вперед, предложила я.

Поцеловав в щечку и маму и папу, я вышла их проводить. Как же все — таки я ненавижу расставания, всегда слезы пробиваются... Так, София, не плачь, только не плачь, держи себя в руках. Я сделала глубокий вдох и выдох, вроде бы помогло.

— Пока, моя малышка, веди себя хорошо! — мама уже плакала и, глядя на нее, мне тоже хотелось рыдать...

— До скрой встречи, дочурка, мы скоро увидимся, будь хорошей, не открывай никому! — Папа, в отличии от мамы, не ронял слезы.

— До свидания мама, папа, все будет супер, поверьте!

Я обняла родителей. Мама отстраняться от меня не собиралась (клеем что ли я намазана?). С трудом ее отлепив, отправила их в путь. «Я не плачу, не плачу», — проносилось в мыслях.

Родители все дальше и дальше удалялись и, наконец, скрылись за горизонтом. Я не плачу... Не плачу... Не плачу!

Зашла в свою квартиру — расплакалась. Ну не могу я вынести расставания с любимыми и родными людьми... Если бы не котофей, я бы рыдала дальше. Бусик (котя мой) знает как успокоить, молодец, уважаю.

Ох...я так переживала из — за расставания, что даже не заметила, что сижу на полу перед дверью? Ой - ой, дожили! Теперь мне придется сидеть одной дома целых семь дней? Единственной моей охраной будет кот. Вот воин, так воин! Просто шикарный боец. Так-с, что там у нас в холодильнике? Надо успокоить себя, поесть что-нибудь вкусненькое!

Я открыла холодильник и нашла там... Э-э-э... К такому меня жизнь не готовила: в холодильнике мышь повесилась. Хорошо меня оставили. Думают, я водой буду сыта или воздух на завтрак есть буду? Благо, в прихожей на столе лежали две тысячи, предусмотрительно оставленные моими родителями.

Так как ничего из продуктов дома не имелось, то я стала собираться в магазин.

Сейчас соберусь и отправлюсь в долгое путешествие. Так... Купить хлеба, колбасы, сыра, что еще? А! Курицы килограммчика два... Конфеток еще.

***

Составив мысленно список продуктов, я отправилась в продуктовый магазин. Время уже полдесятого, магазины все открылись. Я вышла из квартиры, закрыв дверь на ключ. Надеюсь, кот скучать не будет. Утешительный приз ему тоже надо будет купить, если не забуду, а я могу, да-да! Я все могу...