ты будешь моя, всегда | Турбо

Адель сидела рядом, прижавшись к нему, не в силах выйти из машины. Она не хотела, чтобы момент заканчивался. Этот редкий, почти нереальный покой. В его объятиях было безопасно. Тепло. Почти как раньше, до всего. Победа — он больше не скрывает её, не стыдится. Вроде бы.

Но каждый миг заканчивался. И этот тоже. Он отпустил её, поцеловал, и она осталась одна в машине, с ощущением, что внутри что-то вырвали.

На улице, возле качалки, Валера стоял рядом с Вахитом. Пытался закурить, но руки дрожали.

— Она у него, — голос Зимы был спокойным, как всегда. — У Кащея. В машине.

Сигарета в пальцах едва не треснула. Турбо смотрел на друга, будто тот сказал, что мир сгорел.

— Как она там оказалась?

Ответ был простой. Простой и убивающий.

— У него была. Дома. И, наверное, тебе не стоит это знать, но... я слышал. Всё слышал. Стоны. Голос. Её голос. Потом его.

Сигарета трещала от силы в пальцах. Валера стиснул зубы. Хотел закричать, но не мог. Всё сжалось внутри. Он чувствовал, как в нём что-то ломается.

— Он её парень. — Зима как будто вбивал гвозди.

Ревность сжирала изнутри. Сжигала. Он не хотел видеть их вместе. Не хотел чувствовать себя лишним. Опоздавшим. Никем.

Он бросил сигарету, не дождавшись конца, и пошёл прочь. От них. От сцены, что убивала.

⸻

В квартире было тяжело дышать. Все сняли верхнюю одежду, кроме Вовы. Он стоял, напряжённый, как пружина. Адель подошла к Турбо.

— Поговорить.

Но он уже закрылся. Сердце било тревогу. Она чувствовала, что что-то пошло не так.

— Где блокнот?

Его ответ ударил в живот.

— У Вовы. Или у Марата.

Значит, прочитал. Всё. Или почти всё.

— Ты обещал.

— Ты тоже.

Она не ожидала, что он уйдёт вот так. Что всё так повернётся. Осталась в комнате, как в вакууме. Но крик вырвал из оцепенения.

Он звал её. И голос... Голос был не его. Это был кто-то другой. Разъярённый, сломанный, потерянный.

Она вышла. Он держал в руках дневник. Уже не читал. Уже просто держал, как нож в груди. Он схватил её, резко засучил рукав. Он видел. Всё видел.

Порезы. Только на левой. Он всматривался в кожу, будто в глаза, искал ответы.

Он не нашёл.

Он хрипло рассмеялся. И сжал руку. Сильно. До боли.

Пощёчина. Не за порезы. За ложь. За молчание. За то, что скрыла от него.

Она побежала за ним, не зная, что сказать, как остановить. А он уже швырял стакан. Осколки разлетелись по кухне. Руки дрожали, голос срывался на крик.

Он не мог поверить. Он кричал, а она молчала. Молчала, потому что не могла оправдаться. Всё было правдой.

— Я не прощу тебя за это. Ни за что. Слышишь? — он был сломан. И она знала, что это её вина.

Но хуже стало, когда он взял осколок.

— Режь, — сказал он.

Она не могла. И он сделал это сам.

Она кричала. Вцепилась в него. Умоляла. Дрожала. Не могла поверить.

— Теперь понимаешь? — его глаза были полны боли. Слёзы стекали по щекам.

Она обрабатывала рану, пока он стоял. Молча. Окровавленный. Сломанный.

Валера пробормотал что-то сбоку. Но до неё не дошло. Только Вова. Только он.

Он прочитал про дядю. Может быть, даже всё.

— Забудь, — умоляла она. — Не говори об этом.

Но он не мог.

— Ты расскажешь. Всё. Сейчас. Потому что ты — моя. Потому что я не дам тебе умереть. Потому что я... люблю тебя.

Слова врезались в грудь. Она не верила. Он не говорил такого никогда. Но теперь — сказал. Просто. С болью. С отчаянием. Искренне.

— Люблю тебя, слышишь? Сильно. Больше жизни.

И тогда она сломалась. Обняла его. Крепко. Со всей той болью, что жила в ней всё это время.

Наконец-то, кто-то видел её. Наконец-то, кто-то любил.

——————
В тот момент, когда Адель зашла в комнату, её взгляд метался между парнями, не понимая, что делать. На базе не должно было никого быть, а запах алкоголя и сигарет стоял в воздухе. Никита сидел, повернувшись спиной, а Вахит даже не посмотрел на неё. Адель колебалась, стоя на пороге, но в этот момент Зима, не замечая её волнения, задал вопрос:

— А ты? Любишь Адель?

Никита, не спеша, закурил сигарету и задумчиво ответил:

— Зима, любить — это субъективное понятие. Всё, что у нас было, — это просто чувства, понимаешь? Адель не могла дать мне того, что мне нужно, я вернулся к Кате. У меня есть чувства к ней.

Зима, кажется, всё осознал. Перевёл взгляд на Адель, и в этот момент Никита повернулся к ней. Он встретился с её глазами, в которых уже можно было прочитать невыносимую боль. Адель едва сдерживалась.

— Хах, интересно, — с нервным смехом вырвалось из её губ. — Не даю тебе потребностей? Прости, что не шлюха, которая может подстелиться в любой момент под тебя! — крикнула она, её слёзы уже катились по щекам.

— БЛЯТЬ, АДЕЛЬ, — Никита раздражённо закатил глаза.

— Я опять что-то не так поняла? Ты называешь твою БЫВШУЮ ШЛЮХОЙ? — Она резко ударила его по щеке и вылетела из комнаты, не дав ему ответить.

Последние слова Никиты, которые остались в её ушах, пронзили её душу: «Ну и котись подальше. Миллион таких, как ты».

Адель выскочила из качалки, чувства были такие, будто она была маленькой девочкой, одинокой и беззащитной. Её руки дрожали, и хотелось спрятаться, чтобы никто не видел её слабость. Силы уходили, и с каждым шагом всё становилось хуже. На улице было пусто, в воздухе не было ни звука. Она курила одну сигарету за другой, не замечая, как начинается ломка. Боль стала невыносимой, мысли путались, но она всё равно продолжала бороться с собой, пыталась забыться хотя бы на мгновение.

И вот, в тот момент, когда всё казалось на грани, к ней подошёл незнакомец. Его голос был спокойным, но настойчивым:

— Ты чего тут? Вставай.

Адель сквозь слёзы пробормотала:

— Отстань.

Но парень не отступил. Он сел рядом, на бетон, и внимательно смотрел на неё.

— Что случилось? — спросил он, словно пытаясь понять её боль.

Адель взглянула на него, потом выдохнула, и слова сами собой вырвались из её уст:

— У меня был парень... точнее был, до сегодняшнего вечера. Я знала, что он мне изменяет, всегда прощала, потому что любила, думала, что всё вернётся, как было. Но ничего не изменилось... ничего, сука... — слёзы снова заливают её лицо, она продолжала, не в силах остановиться. — Он всегда сравнивал меня с Катей... готовка? Катя лучше... уборка? Катя лучше... Секс? Катя опять лучше...

Парень слушал её молча, а потом спросил холодно:

— Кто она?

Адель едва смогла ответить, её слова были наполнены яростью:

— Бывшая... ещё та тварь... как только он позовёт её, она тут же прилетит и всё исправит.

Её рука потянулась за сигаретой, но пачка была пуста. И тогда, незнакомец, будто прочитав её мысли, достал из кармана новую пачку сигарет.

— Не употребляешь снова ту дрянь? — сказал он, протягивая ей одну сигарету.

Адель даже не сразу поняла, кто перед ней, пока не услышала его голос:

— ТУРКИН, ТВОЮ Ж МАТЬ! — воскликнула она, приглядываясь к нему. — ТЫ КАК ТУТ ОКАЗАЛСЯ?

Он с улыбкой ответил:

— Я всё время с тобой сидел. Вставай, ты простудишься.

Адель, всё ещё в шоке, стояла и смотрела в его зелёные глаза. Она не могла поверить, что перед ней именно он.

— Почему не сказал, что это ты? — спросила она, всё ещё не понимая, что происходит.

— Если б сказал, ты бы не рассказала мне о Кащее. Вы уже не вместе? — он казался спокойным, но его слова прозвучали как вывод.

Адель кивнула.

— Да, получается, что да.

Парень улыбнулся и предложил ей пойти куда-то вместе. Она не могла понять, что будет дальше, но она уже не думала об этом. Всё, что было, было слишком болезненно, и она отпустила эти мысли.

— А ты? — спросила она, решив, что теперь её очередь узнать больше о нём.

Он ухмыльнулся и сказал:

— Про девушку? Не о чём рассказывать. Была у меня только одна, вот и всё.

— Сколько встречались? — её глаза ярко сверкали, и она не могла удержаться от вопроса.

— Три года, — его лицо стало холодным, а улыбка исчезла.

— Не зря говорят, что любовь живёт три года.

— К чему это? — спросил он, не понимая.

— К тому, что у тебя что-то не сложилось спустя 3 года, и у меня тоже, — ответила она.

— Возможно, ты и права, — он задумался, и на его лице мелькнула тень грусти.

— Так какая причина расставания? — продолжала она, уже не зная, зачем её это интересует.

— Это было летом после первого курса, она училась в медуниверситете. Красивую, умную, отличницу. Но она мне изменяла. Я прощал, пока не узнал, что ей сделали предложение. Я не хотел скандалов, но она опередила меня, за час написала, что уезжает. И когда я пришёл на вокзал, увидел её с мужем. Просто отдала мне мои вещи и уехала.

Адель посмотрела на него с сочувствием.

— Мне очень жаль, — сказала она, не зная, что ещё добавить.

— Всё нормально, — ответил он. — Я отпустил её. Но ты больше не сделаешь таких ошибок.

— Надеюсь, — Адель взглянула на часы. — Даже не заметила, как время пролетело.

— С тобой оно всегда проходит незаметно, — сказал он, стоя под подъездом. — Рад был провести тебя.

— Спасибо, — она улыбнулась.

Парень, немного подойдя ближе, посмотрел ей в глаза и сказал:

— Если у тебя будет рана, я всегда готов стать твоим бинтом. Помни это.

Адель не могла не ответить:

— Я благодарю тебя за всё, что ты делаешь для меня.

— Тогда я пойду, — сказал он, не отрывая глаз от её губ. — Пока.

— Валер, стой! — Адель не могла больше держать в себе свои чувства. Она резко притянула его за плечи и поцеловала. Он целовал её ответно, с таким натиском, что это казалось чем-то больше, чем просто поцелуй. Это был поцелуй, в котором было всё: боль, страсть, и неизведанная близость.

— Вот теперь пока, — сказала она, отстраняясь от него.

Он, как Чеширский кот, улыбался ей в ответ.

— Пока, родная. — И она увидела его светящиеся глаза, перед тем как он ушёл.

С этого момента её жизнь начала немного меняться.