Моей проблемы там нет
Адель. Утро. 9:36
Как всегда, нехотя открываю глаза. Пора вставать. Мама с отчимом уже ушли, а Марат, судя по всему, снова на сборах с пацанами или где-то там зависает.
Встаю с кровати и, зевая, иду в ванную. Пока умываюсь, на телефон приходит сообщение от Кащея.
Сердце сжалось. Не понимаю, что произошло, но сразу бегу в комнату — быстро хватаю первое, что попадается под руку. Одеться, причесаться — всё на автомате. Уже выбегаю из дома, в голове только мысли: "Опять разборки? Опять Кащей?.." Последнее время между нами стало слишком много ссор. На грани. Я даже срывалась. Да, было... Но каждый раз, когда видела, как мама плачет, не зная, что со мной делать — останавливала себя. Я почти завязала.
На входе в качалку кровь. Много. Меня сразу охватывает тревога. Слышу крик Кащея:
— Я не пойму, вы что, предъявить что-то хотите? Моей вины тут нет!
— Почему ты орешь? Что случилось? — влетаю, удивленно глядя на него.
— О, пришла. Чего так долго? — его тон колкий, будто обвиняет. — Уже успела с кем-то дошататься, да?
Я понимаю, что это шутки. Его странные, тупые шутки. Но так хочется послать. Только нельзя — договор был: при пацанах не скандалим.
— Собиралась. Что случилось? Где Марат?
— Маратку подлечить надо. Вон он, на диване. В стенку пялится.
Мельком ловлю взгляд какого-то кудрявого парня. Что-то в нём знакомое, но не могу вспомнить, где я его видела. Прохожу дальше — и замираю. Марат. Щека в крови. Глаза пустые, как у сломанного человека. Сердце сжимается.
— Марат, кто это с тобой сделал? Что случилось?
Он молчит. Я быстро иду за аптечкой, которую когда-то приносила для пацанов. Всё лежит на том же месте. Чувствую взгляд того кудрявого парня. На нём — такие же царапины, как у Марата. Смотрю на него в ответ. В этот момент Каще́й замечает нашу мини-сцену.
— Турбо, ты чего как потерянный? Ты ж старший, должен был проследить за Маратом!
— Я с ним был. Если что — спрашивай с меня, — защищает он брата. — Он под моей ответственностью.
— Не по-пацански. Марат виноват. Его девчонка там. А ты не должен за него впрягаться. Марат, иди сюда!
Марат всё ещё молчит. Я смотрю на него и понимаю — он сломан. Его нужно защитить. Этот Турбо — он явно был рядом. Может, знает, что произошло.
— Он пока не может подойти. Я ещё не все раны обработала.
— Адель, давай ты не будешь тут права качать, — голос Кащея уже грубее. — Тут я авторитет. Марат, быстро ко мне!
— Адель, просто замолчи, — вдруг прерывает меня Марат. Его голос хриплый, глухой. — Не лезь. Дай мне пойти.
— Мне всё равно, кто ты — авторитет или нет, — не оборачиваясь, бинтую Марату руку. — Но я не отпущу своего брата, пока не обработаю всё. И да — это по твоей вине!
Слышу, как Кащей идёт ко мне. Шаги уверенные. Придётся обернуться.
— Марат, быстро на моё место! — указывает он на диван. — А ты, молодая девушка, — смотрит на меня холодно, — пойдём со мной.
Следую за ним, чувствуя, что назревает очередная ссора. Заходим в небольшую комнату. В глаза бросаются пустые бутылки и пачки сигарет. Хотела уже сказать что-то, но взгляд сам упал на маленький пакетик с белым веществом. Песок. Нет — слишком знакомо.
Кащей, как обычно, что-то начал про "правила", но я уже не слушала. Знаю, что после того, как он узнал о моем срыве — мои "друзья", подкидывавшие мне товар, исчезли из города. Он так устроил.
— Хорошо. Я поняла. Только не ругай брата, ладно?
— Посмотрим. Знаешь, люблю, когда ты всё понимаешь. Сейчас подлечишь ещё одного — и можешь идти домой.
— Ага, — киваю. — Веди его сюда. Я тут обработаю.
Сказала это, надеясь, что смогу забрать тот пакетик. Любимый. Спасительный. Чтобы забыться. Хоть на вечер.