Глава 17
Слишком много на меня навалилось в последнее время, чтобы я могла оставаться прежней. Кажется, меня испытывали на прочность, кидая из огня в полымя. Из крайности в крайность. Крепко-накрепко зажимая между молотом и наковальней.
Из-за того в каком состоянии я прибывала, Максвелл всё-таки осуществил свои угрозы, лишая меня общения с Куином. И пусть мне было безумно обидно, я прекрасно понимала его чувства. Чего кривить душой, если бы я и сама не позволила никому похожему на себя подходить к ребёнку ближе, чем на сто метров.
Теперь любое моё общение с сыном проходило под строгим контролем, чтобы я, ни дай боже его не уронила, задавила или того хуже….
Что же до самого Максвелла, то любое наше общение тут же натыкалось на одну из двух стен, не заканчиваясь ничем хорошим. Всё больше и больше отдаляя нас друг от друга.
Ривз и Вика превратились в нависший над нами дамоклов меч, грозясь в любую минуту разрубить последнее, что нас связывало.
Наверное, именно поэтому Максвелл старался проводить время вне дома, стараясь занять себя стандартными деловыми встречами. Ведь чем меньше времени мы проводили вместе, тем меньше шансов было поссориться.
– Слушаю! – бросилась к телефону, поднимая трубку дрожащими пальцами.
Сложно описать словами, в каком напряжении я жила в ожидании очередного звонка от Вики, превращая экран мобильного телефона в свой личный фетиш.
– Спасибо что не рассказала обо мне Максвеллу. Господи, Ника, ты даже представить не можешь, чтобы он со мной сделал, если бы узнал, что я тебе позвонила
– Почему ты ушла от него? – напряглась всем телом, сжимаясь в крохотный комочек из костей и кожи. – Почему бросила родного сына и ушла?
– Потому что у меня не было другого выхода! Потому что должна была это сделать! Я не могла… Не могла по-другому!
– Почему? С тобой всё хорошо? Что, черт возьми, с тобой случилось?!
– Смотря, что ты имеешь в виду под словом «хорошо», – хмыкнула Вика, буквально сочась от ненависти. – Ты даже представить не можешь, с каким монстром живёшь. Но ты поймёшь это, как только мы встретимся. Обещаю!
– Встретимся? – застучало сердце, словно обезумевший метроном. Неужели она на самом деле хочет со мной встретиться? Встретиться спустя два года?! За которые мы прожили отдельно друг от друга целую жизнь! – Где? Когда? – спросила, даже не задумываясь о том, что так просто меня отсюда не выпустят.
– Чем быстрее, тем лучше. Если дадим Максвеллу возможность обо всём узнать, другого шанса уже не будет. Делай что хочешь. Ври, дави на жалость, но обязательно приезжай сегодня в пять на Вест Поинт 2/5. И даже не вздумай взять с собой телефон! Иначе он быстро выследит, где ты находишься!
– Оставить телефон? – конечно же, я знала, что в телефоне маячок, но избавляться от него сейчас было слишком тревожно.
Особенно направляясь в порт Манхеттена!
– Не веришь мне? Боишься? – словно прочитала мои мысли Вика, начиная бить по больному: – Ты это серьёзно, Ники? На самом деле боишься родную сестру? Я не вру тебе, говоря, что он – чудовище! То самое чудовище, которыми ты всё это время считала ликанов! Но если ты на самом деле считаешь, что я могу или обмануть тебя или причинить вред, бери телефон и приезжай в тоже время в центральный парк. Буду ждать тебя у озера Бельведер, – снова кинула трубку, заканчивая наш разговор так ничего и не объяснив.
Несмотря на то, что ничего подобного я не просила и Вика сама предложила мне такие условия, на душе остался неприятный осадок.
Понятное дело, что после совершеннолетия мы перестали быть такими уж близкими подругами, но даже так, Вика на самом деле по праву могла считать моё недоверие оскорбительным.
Всё-таки, если не брать во внимание крайнего эгоцентризма, она никогда не давала мне повода считать её способной на крайнюю степень подлости и лицемерия. А тем более на то, чтобы причинить кому-либо вред.
Не смотря на то, что до пяти часов оставалось не так уж и много, мне всё равно хватило этого, чтобы провести время с Куином. Не знаю, о чём именно хотела рассказать Вика, но всё моё естество противилось этой встречи. И не столько из-за того что она могла открыть мне касательно Берсерка, сколько из-за страха больше никогда не увидеться с малышом, ставшим для меня за это время практически родным.
Даже сейчас, мысленно, я продолжала называть Куина сыном. В которого с каждым днём влюблялась всё больше и больше.
– У тебя ресницы как у папы, – погладила его по пухлой щечке, чувствуя, как сильно сжимается в груди. – Такие же густые и длинные.
А что если мне просто не ехать? Что если избавиться от симки и спокойно жить дальше, словно ничего не случилось? Вычеркнуть Вику. Поставить на ней крест и рас и навсегда забыть о том, что у меня когда-то была сестра?
«Эгоистично. Слишком эгоистично. И чем же ты тогда отличаешься от людей, которых сама же столько времени презирала?»
А что если она отнимет у меня сына?
«Это её сын. И всегда был её. Ты ведь не знаешь, почему она ушла. Не знаешь, что с ней случилось. Как вообще можно лишить мать ребёнка, занять её место и жить со спокойной совестью?»
– Никак… – выдохнула, чувствуя, как по щекам покатились слёзы.
Я не чудовище и не смогу поступить так с родной сестрой. Легче сделать себе больно. Отрубить руку или вырвать из груди сердце, чем стать бесчувственным монстром.
– Иди ко мне малютка, – взяла Куина на руки, целуя его в висок. – Чтобы ни случилось, я очень хочу, чтобы ты знал, как сильно я тебя люб-лю… – прохрипела дрожащим голосом, втягивая в себя его запах. Заполняя им каждый миллиметр своих лёгких. Стараясь, во что бы то ни стало запомнить, как приятно пахнет мой чудесный малыш. – И всегда буду любить… Ты – моё солнышко. Моя самая большая радость… Мой самый драгоценный мальчик. И самый лучший во всём мире волчонок.
Снова поцеловав, я посадила его на коврик и поспешно вытерла слёзы, чувствуя, что если не уйду сею же секунду, моё сердце просто лопнет:
– Присмотри за ним, Гретта, а я пока отъеду в город на приём к врачу.
Даже не смотря на моё, уже не такое осадное положение в этом доме, поездка к врачу была единственным мероприятием, на которое меня отпустили без лишних вопросов. Конечно, для этого всё равно пришлось записать на приём, но даже если и так, если Берсерку и доложат о моём отсутствии, будет уже поздно.
– Как скажешь, девочка, – улыбнулась женщина. – Надеюсь, тебя наконец-то подлатают, и ты снова станешь прежней собой.
– Даже не сомневаюсь, – взяла сумочку, выходя из детской.
Когда-то я прочла, что от адреналина время замедляется. И ты всё чувствуешь, всё видишь, всё слышишь, но будто находишься в туннеле. Всё так медленно двигается, но быстро проносится.
Что-то подобное происходило сейчас со мной.
Целую вечность, я шла по коридору к лестнице. Целую вечность спускалась по ступеням вниз. Целую вечность подходила к стоящему у порога автомобилю.
– Присаживайтесь, – подал мне руку мужчина, присланный Морганом на замену Ромэна, пока тот находился в отпуске.
– Спасибо, – вложила кисть в его огромную лапу, поднимаясь на ступеньку джипа.
Вильям Шварц, кажется, так говорил Берсерк, хотя все обращались к нему просто «Бес». Вполне подходящее прозвище для такого жуткого, татуированного амбала.
С короткой, военной стрижкой. Ростом под два метра, в облегающей чёрной футболке и висящим на боку пистолетом, этот волк напоминал главаря банды. От которого так и разило сгоревшим порохом и недавней смертью.
– Может, меня отвезёт кто-нибудь другой? Не хотелось бы увозить тебя от Куина. Как-никак, без Берсерка ты здесь самый главный
– Не переживайте, ваш сын под надёжной охраной, – отрезал мужчина садясь за руль. – Так что составлю компанию вам.
– Хорошо, – погрузилась в тёмный салон, запрокидывая голову на кожаное сидение.
Наверное, нервы окончательно сдали, потому что я и сама не поняла, как уснула, возвращаясь в реальность уже тогда, когда мы вовсю колесили по городу.
– Подожди меня здесь, – выходя из авто, когда мы наконец-то остановились у клиники.
– Уверены?
– Да. Не думаю, что ты понадобишься на приёме у врача. Да и мне будет не комфортно решать вопросы в присутствии посторонних.
– Как скажите, – нехотя согласился Шварц, проводив меня до дверей.
Не став отмечаться в регистратуре, я прошла по служебному коридору. Вышла на задний двор и сразу же поймала такси, направляясь к центральному парку.
Семи минут хватило, чтобы добраться до места и ещё пяти, дойти от парковки до озера. И это было слишком быстро. Очень! Очень быстро. Не успела я осознать, что делаю, как уже стояла на берегу. Смотря на замок Бельведер, я ощутила жгучее желание убежать. И чем дольше не было Вики, тем сильнее оно становилось. Заполняло меня! Порабощало! Отгрызало кусочек за кусочком, пока я наконец-то не сдалась, делая шаг назад.
– Ну, здравствуй, сестрёнка, – послышался Викин голос, и я невольно повернулась к идущей ко мне женщине. – Два года не виделись.
В бежевом плаще, с накинутым на голову платком, тёмными очками и заходящими на лицо каштановыми волосами. Она совершенно не была похожа на мою сестру.
Такая блеклая…
Невзрачная…
Словно из неё высосали все краски, превращая из роскошной бабочки в обычную моль.
– Ты спрашивала что именно со мной случилось? Хотела узнать, почему я ушла от Максвелла и не хочу, чтобы он знал, что я вернулась? – хмыкнула Вика, не подходя ближе, чем на пару метров. – Думаю, чем скорее ты увидишь всё своими глазами, тем быстрее поймёшь, – избавилась сначала от очков, а следом и от платка, начиная нервно оттягивать высокий ворот. И не успела я опомниться, как она обнажила передо мной огромные шрамы, начинающиеся на виске и спускающиеся вниз по шее. Скользя по плечу до самой груди. Обезображенная кожа напоминала стянутую и перекрученную ткань, усеянную багровыми рубцами, от вида которых мне самой стало больно. – Ну так что, Ники, теперь ты мне веришь? Теперь понимаешь, с каким чудовищем живёшь? – заплакала Вика, пряча от прохожих свои шрамы. – А теперь выбирай: или ты выкидываешь телефон и идёшь со мной. Или возвращаешься обратно. Других вариантов нет.
Прокручивая в голове вид её шрамов, я с трудом могла представить, что именно должно было произойти с Максвеллом, чтобы он на самом деле сделала с ней нечто подобное? И что могло случиться со мной, если бы в нашу первую встречу, я всё-таки отказалась от его предложения?
– Решай быстрее! – не выдержала Вика моего молчания. – У нас больше нет времени!
– Х-хорошо, – достала из сумочки телефон, выбрасывая его в озеро. – Я с тобой. С тобой.
– Тогда нечего тратить время. Живо иди за мной, – скомандовала, пряча лицо под крупными очками.
Последовав за сестрой, я оказалась на парковке, где Вика тут же нырнула в невзрачный автомобиль, открывая для меня соседнюю дверь.
Как она и сказала, мы направились на Вест Поинт 2/5. Отвратительное место для жизни. А вот для того чтобы затеряться самое то. Грязное, безобразное, отдалённое. Уверена, Берсерк бы ни за что на свете не стал бы искать Вику в подобном свинарнике!
– Ну вот и приехали, – заглушила мотор, въехав в один из полуразваленных контейнеров. – Пойдём. Покажу, где я живу последние три месяца. Уверена, ты оценишь, – хмыкнула Вика, выходя из авто.
Было сложно описать словами, на что было похоже это помещение. Ночлежку для бездомных или какое-нибудь гетто. Но то, что жить здесь, было практически не выносимо – это факт. Ни нормальной спальни, ни кухни, ни душа. Из хороших вещей внутри находился разве что обогреватель и чемодан с вещами из прошлой жизни.
– Ну что, Ники, как тебе? – вошла в середину, разводя руки. – Нравится мой новый дом? И это всё только благодаря Максвеллу! Благодаря ему я оказалась изуродованной и никому ненужной! Живя как самая настоящая крыса! – иронично скривилась Вика. – И это после того как я столько времени его ублажала! После того как родила ему сына! Я стала ему не нужна! Не интересна! Превратилась в бесплатный придаток к ребенку, которого даже выкормить самостоятельно не могла! А когда Максвелл узнал, что я и вовсе полюбила другого, окончательно слетел с катушек! Мало того что девка из эскорта, так ещё и трахается с его человеком, – шмыгнула носом, начиная плакать. – И знаешь, что он сделал? Разорвал его у меня на глазах! А меня собирался изуродовать до неузнаваемости, но, как видишь, не закончил… Уверена не начни я ползать у него в ногах умоляя о пощаде даже и близко не отделалась малыми жертвами.
– Господи, Вика… – нервно сглотнула, боясь представить через какой ужас ей довелось пройти, пока я наслаждалась жизнью, виня её во всех смертных грехах. Так вот значит, почему её комната была переделана! Вот почему в ней сменили всё, на чём могла оказаться Викина кровь. Ковры, обои, мебель. Уверена, с вещами было так же. Так что если бы ни окровавленный халат, я бы с трудом во всё это поверила. – Прости меня! Я и подумать не могла, что он на такое способен… – подошла к сестре, опускаясь вместе с ней на кровать.
– Способен! Ещё как способен! Стоит тебе стать отработанным материалом, и он уже не будет с тобой панькаться! Господи, Ники… – выдохнула, хватая воздух дрожащими губами. – Как же ты была права всё это время… Столько раз говорила мне что они чудовища, а я как полная дура продолжала играть с огнём. Не понимая, чем всё это может закончиться… – ткнулась лицом мне в шею. – Помоги мне, Ники… Умоляю тебя, помоги!
– Конечно! Конечно, я тебе помогу! – обняла сестру, даже не представляя как иначе поступать в подобной ситуации. – Что мне для тебя сделать? Найти деньги на операцию? Уговорить Берсерка простить тебя и позволить видеться с сыном?
– Нет, – произнесла твёрдым как никогда голосом. – Мы должны убить его. И чем скорее, тем лучше.
Максвелл
Ещё немного и от того что творится с Никой я сам сойду с ума. Смотреть на неё больно, а мне всё равно приходится делать вид, что ничего не происходит. Иначе снова и снова возвращаемся к заезженной шарманке по имени «Вика». И кто бы подумал, что спустя столько времени эта женщина превратится для меня в гнойный нарыв!
– Каким судьбами, Берсерк? – встал из-за рабочего стола Роберт, приветствуя меня по всем правилам. Я думал, мы уже в прошлый раз всё обговорили.
– Я пришел к тебе по другому вопросу, – опустился в кресло напротив. – Личному.
– Личному? – непонимающе хмыкнул Ривз, наливая нам виски. – И какие же у нас с тобой могут быть личные дела? Что-то не припомню между нами подобного рода связи.
– Потому что они касаются моей жены и твоего сына.
– Ещё интересней.
– Помнишь тот случай, тринадцать лет назад. Когда Габриель крепко подсел на наркоту и хорошенько пошалил в восточных кварталах Куинса?
– Это в которых живут мартышки? – нахмурился Ривз, улавливая, куда всё движется.
– В них самых. Так вот оказалось, что одними из тех, кого он растерзал со своими дружками стали родители Николь. А ты знаешь, как именно нужно отвечать на подобное преступление.
– Да ты совсем сдурел что ли?! – прошипел тот, оттягивая от пухлой шеи узел галстука. – Хочешь объявить ему кровную месть за убийство каких-то мартышек?! Совсем с катушек слетел?! – брызнул слюной, начиная выходить из себя от возмущения и паники. – Хочешь убить моего сына за грехи тринадцатилетней давности?! Сам ведь помнишь как крепко он тогда на игле седел! Как вообще можно винить во всём больного человека?! А ведь это твой дорогой брат его на неё подсадил!
– Никого он на неё не сажал, – отрезал, не позволяя приплести в нашу разборку ещё и Моргана. – Габриель сам решил его товар попробовать. А ты знаешь, что если ему взбредёт что-нибудь в голову, то уже ничего не поможет.
– Пусть даже и так! Габриель был болен и не отдавал отчёта собственным действиям! Да и тебя, его шалости тогда не особо беспокоили! Разве можно судить больного? Да ещё и бросать ему вызов?! Не позволю! – зарычал Роберт, вот-вот готовясь обратиться в ликана. – Он мой сын, Берсерк! И лучше я сам сдохну или весь твой род под откос пущу, но сына тронуть не позволю!
– Успокойся. Я не дурак и не собираюсь бросать ему вызов. Но и без наказания отпускать не стану.
– И какое же ты хочешь для него наказание? – продолжал щетиниться старик, следя за мной звериным взглядом, позолоченных глаз.
– Хотелось бы мне потребовать взамен его руку, ну или какую-нибудь другую часть тела, но отрастёт же. А моей жене нужны гарантии справедливого наказания. Без них никуда.
– И какие же гарантии ты хочешь?
– Справедливые. Хочу, чтобы его посадили. По тридцать лет за каждого и того шестьдесят в колонии строгого режима. Никаких плюшек и преференций. Пусть сидит как все. Без твоего тёплого крылышка за спиной. Или так или придётся воевать, – залпом выпил всё виски, вкладывая в слова всю своё серьёзность. – Пока твой сын на свободе моей жене становится только хуже. А я не могу рисковать её здоровьем. Если она сорвётся или наложит на себя руки мой род что так, что так будет прерван.
– Угрожаешь? – сощурился Роберт, пытаясь понять, не блеф ли это.
– Предлагаю. Причём самое разумное для нас решение. Только так все получат желаемое, обойдясь без ненужных жертв.
– И долго ты это планировал?
– Достаточно, чтобы понять, что других вариантов нет.
– Значит или тюрьма или война?
– Именно.
На самом деле я не имел ни малейшего понятия, согласится ли Ривз на такие условия или нет. Как ни как гордость и задетое самолюбие никто не отменял. Тем более у такого закостенелого волка, для которых убить человека, всё равно, что раздавить червяка на прогулке.
А пустить сына по такой статье, всё равно, что одним махом заклеймить позором всех своих наследников, лишая звания высокородных ликанов и опуская до уровня дворовых собак. По крайней мере, именно так у него в голове это и будет выглядеть.
– Хорошо, – скрипя зубами, согласился Ривз, после, практически пятиминутного молчания. – Как именно ты хочет это сделать? Как именно я должен отправить его в тюрьму?
– Официально, – облегчённо выдохнул, отдавая Роберту дань за благоразумие. – Сними с него неприкосновенность и отправь под суд. Никто из твоих или его подчинённых не должен принимать участие в разбирательстве. Максимум что я могу тебе позволить, так это заткнуть прессу, чтобы они не понесли эту новость по всех стране.
– Довольно щедрое предложение.
– Так и есть. Я не хочу и не собираюсь рвать с тобой связи и все наши предыдущие договорённости. Так что можешь считать это подарком в знак продолжения нашего сотрудничества.
– По рукам. Хоть и жать я её тебе не стану.
– По рукам. Обо всех подробностях дела сообщай моему юристу, – поднялся с кресла, доставая из кармана джинсов вибрирующий телефон. От имени «Бес», стало не по себе. Заставляя закончить нашу встречу. – Слушаю?
– У нас проблемы, Берсерк. Твоя жена пропала.
– Что значит, пропала? – рявкнул в трубку, даже не представляя как такое возможно.
– Смылась из клиники, куда я повёз её на приём. Судя по маячку в телефоне, последнее место, где она была – парк. Там она и избавилась от трубки. Ну или её выкинули. Звонки пробили. Из подозрительных только два. Но отследить или понять, кто именно звонил невозможно. Телефон одноразовый, так что пиши пропало. Единственное что удалось, так это частично восстановить разговор. Но, чтобы ты понимал частично – это ещё круто сказано. Так что все, что у нас есть: женский голос, место встречи и твоё имя.
– Женский голос? – прорычал каждое слово, прекрасно понимая, что единственная, кто мог выманить Нику из дома в парк, её сестра.
Долбанная шлюха! Знал бы я, что это случится, точно бы разорвал на куски эту тварь!