Зеленая фея

Почему-то я с нетерпением ждал вечера. Перспектива пить абсент в клубе не была новой для меня, но чем-то зацепила сама идея научиться пить его иначе, словно заглянуть за грань, которую еще не изведал. Пустой холст снова печально глядел на меня белым прямоугольником, злость взялась будто из ниоткуда, на самого себя, на компанию, на мир. Я схватил первую же баночку с краской и запустил в ни в чем не виноватый кусок грунтованного льна. По белому цвету растеклась зеленая клякса, я отвернулся от творения рук своих, но глаза устремились к испачканной ткани, заставив повернуться, рука потянулась к кисти, через минуту я несмело выводил на белом полотне линии прямо краской, точно накладывая тени, играя светом. В голове отчетливо всплыл образ дерева в сероватом предрассветном тумане, который у меня на картине стал тоньше, дымка скрывала его таким образом, что ствол казался изящной ножкой бокала, а зеленая крона - чашей, полной изумрудного напитка, полыхающего у самой кромки. Усердствуя над туманом, я вплел туда танцующие образы, сплетенные в жарких объятиях пары, мотоцикл с дерзким седоком, несущийся навстречу свободе. Кисть плясала по холсту, словно не я управлял ею, образы получались смелыми, таинственными, прозрачными, последним штрихом стал образ девушки в легкой юбке с разрезами до самого пояса. Она свернулась на дне бокала-кроны едва заметным силуэтом, словно горка сахара в абсенте, ее обнаженную грудь скрывали густые волосы, лицо было отвернуто от зрителя, а за спиной едва заметно дрожали невесомые крылья бабочки. До самого вечера я возился с деталями, добавлял, уточнял, дорабатывал, моя одежда, лицо, руки, даже волосы - все было в краске. Отставив трехногий мольберт к окну я закрыл глаза, досчитал до ста и снова открыл их, рассматривая получившуюся картину. Сначала казалось, что дерево плывет в тумане, едва подсвеченное восходящим светилом, потом появился образ бокала, прорисовались призраки искушения в тумане, последней можно было разглядеть малышку фею в горке сахара. Подправив пару линий я остался доволен и едва не подпрыгнул от громкого телефонного звонка. Чтобы ответить пришлось выпачкать монитор в красках, но это было не самой большой потерей.

- Да, Миша, - чуть не кричал в трубку от радости я, - уже пора?

- И тебе привет, - рассмеялся на том конце бодрый голос, - собирайся, встретимся на мосту, на том же месте, где и впервые.

- Договорились, - смеясь отозвался я и отключился.

Стоило посмотреть в зеркало, висящее над красивой резиной раковиной, как приступ смеха снова скрутил меня. Как в детстве я был весь в разноцветных разводах краски, под носом усы сине-зеленого цвета, лоб, щеки, подбородок, руки и шею я умудрился живописно оформить. Пришлось лезть под душ, тщательно отмывать последствия художественного порыва, одежда полетела в стирку. Перед новой компанией нужно было выглядеть презентабельно, потому у зеркала пришлось провести времени чуть больше, чем обычно, приводя в порядок непослушные кудри. Одевался я в спешке, особо не выбирая, просто достал то, что не помялось в чемодане: белая футболка, светлые джинсы и шерстяной жакет, обувшись, я вылетел пулей из отеля, кивнула персоналу, и почти бегом поспешил на встречу с Мишей. Предстоящий новый опыт будоражил сознание, а вокруг кипел в своей вечерней жизни Амстердам, убраный огнями вывесок и гирляндами цветов, он был похож на оттаивающее сердце северной красавицы. Туристы ползали медленными букашками, рассматривая архитектуру, местные старались их удивить, зазывая в свои заведения, все шло своим чередом, только я спешил на встречу с неизвестностью. Михаил уже стоял, опираясь на парапет, как вчера, только сейчас он был трезвым, а глаза загадочно блестели, отражая огни улиц.

- Привет, Игорек, - он крепко пожал мою руку, на запястье блеснули дорогие часы, - готов?

- Привет, - улыбнулся я, - почти ко всему готов. Не боишься, что снимут часы?

- Только не там, - помотал головой мой новый знакомый, разворачиваться в сторону арки, - клуб дорожит посетителями и в его стенах с нами ничего не случится.

- Ага, а на улице?

- Если не заказал такси или не воспользовался услугами их водителя, - Миша картинно развел руки в стороны, - сам виноват. Как я вчера.

- То есть внутри нам скучать не дадут, я правильно понял? - Мне было интересно все. - Как там вообще развлекаются?

- Ты сам все увидишь, - загадочно улыбнулся мой провожатый и свернул в темный переулок между домов.

Над одним из подвалов красовалась вывеска на немецком, но перевести ее не составило труда.

- "Зеленая фея"? - Улыбнулся я, вспоминая картину, оставшуюся стоять а комнате.

- Так любя называют абсент, - пояснил Миша, стуча в дверь, - на вот, иначе не пустят.

Мне в руки попала пластиковая карточка с изображением высокого бокала с одной стороны и крылатой зеленой девушки с другой. Дверь открылась, на пороге стоял высокий парень в рубашке и галстуке, он вежливо попросил у нас приглашения, удостоверившись в их подлинности он сделал широкий жест внутрь, приглашая нас пройти. Крутая лестница вниз, лиловые и зеленые лампы на стенах, выкрашенных в черный цвет, и собирающие с ног алкогольные пары, словно тут разлили бочку спирта. Я закашлялся, а Миша только рассмеялся, похлопывая меня по плечу.

- Это с непривычки, друг, - широко улыбался менеджер, - это пройдет. Добро пожаловать в объятья Зеленой феи!

Мы спустились и глазам предстала занятная картина: повсюду стояли низкие столы, рядом лежали пухлые матрасы и подушки, бесформенные кресла и толстые ковры, имитирующие шкуры животных, вдоль стен стояли диванчики. Свет был приглушенным, цветным в зале и белым над баром, повсюду лежали и сидели люди. Взгляд натыкался то на хорошо одетого мужчину, то на шикарную женщину, которые припадали к тонким трубочкам кальяна, тут была и золотая молодежь, ребята сидели за баром, глядя, как сахар, стоящий над бокалом с зеленым дурманом на специальной ложечке с крупными дырками, горит синим пламенем и стекает сиропом вниз. Игроки разных мастей сидели у дальней стены, опрокидывая в себя рюмки с абсентом и запивая их водой. Между столиками ходили девушки в желтых, изумрудных, розовых платьях, разнося коктейли или чистый абсент с закусками. Я вглядывался в их лица, в тайне надеясь узнать в одной из них крошку, что нарисовал днем, но не видел черт, которые витали в моем сознании призраком мечты.

- Погоди, Игорек, - услышал я насмешливый голос Миши, - официантки тут, конечно, ничего, но ближе к ночи ты увидишь настоящее чудо.

Мы дошли, наконец, до столика, который моего нового знакомого полностью устроил, расположились на подушках и он подозвал одну из фей, снующих по залу. Девушка принесла меню, сказав, что для новых членов клуба есть бесплатные десять порций абсента, поданных по-разному. Под одобрительные кивки Миши я согласился, мы заказали обильной закуски и стали ждать. Сидеть в молчанием было не уютно, потому неспешный разговор с новым знакомым перешел в оживленную беседу. Мы оба были из Москвы, только Михаил переехал туда совсем недавно, четыре года назад, но быстро занял хорошую должность. Он так и не встретил девушку мечты, а на меньшее размениваться не хотел, так что в свои тридцать два он был холост, бездетен и полон оптимизма. Я же, в свою очередь, рассказал, почему захотел сбежать из столицы и что искал в Нидерландах. Когда между нами девушки опустили горячее блюдо с еще шкворчащим мясом я даже удивился такой скорости готовки. Потом передо мной поставили бокал с ложечкой, аккуратно водрузили туда кусочек сахара и сквозь него налили зеленый, пахнущий полынью, напиток. Чиркнула спичка, загорелся, плавясь, сладкий кусочек, пропитанный ядом, загорелся и сам яд в стакане, мутнея от сиропа. Я помнил, что абсент очень крепкий, потому собрал волю в кулак, продолжал, пока прогорит сахар, размешал сироп ложечкой и выпил отраву залпом, задержав дыхание. Пищевод обожгло, словно я глотнул огня, на корне языка горечь полыни боролась со сладостью сахара, я закашлялся, набирая в легкие воздух. Миша хлопал в ладоши, потом поднял рюмку и лихо покинул в себя стопку зеленой феи, запивая водой.

- Ну, брат, - улыбнулся он азартно, - с посвящением тебя!

Я ответил такой же улыбкой, в голове уже поселилась легкость после нескольких глубоких вдохов, я хотел еще. Глотать этот огненный напиток с невыносимо горьким привкусом было до ужаса приятно, словно пить мелкими глотками саму смерть. Я попробовал в тот вечер все, что только мог принять мой организм, для меня коктейли с абсентом поджигали, я пил его чистым, разбавленным, я вдыхал его пары, запивал и закусывал его. К ночи мир вокруг был таким нереальным, словно проваливался в абстрактные картины художников прошлого. Падая на подушки, я видел потолок в стиле Моне и людей, как у Дали, по стенам ползли стихотворение строчки, которые я принялся криво и косо записывать на салфетке. Потом небольшой провал, будто выключили весь мир, оставив только огонька яркого света блуждать по черным стенам этого подземелья. В чувства меня привел Миша, встряхнув за плечи.

- Эй, брат, сейчас самое интересное! А ты дрыхнешь, - он подкачал головой, протягивая мне маленькую трубочку, - на, взбодрись.

Я хотел отказаться, но язык почти не слушался, внутри легкость сознания перемешивается ссылки тяжестью неповоротливого тела. Кое-как упершись в стену, возле которой лежал мой матрас, я принял сидячее положение и взял в руки дымящую трубочку. Едкий, вяжущий привкус наполнил легкие, я еле содержался, чтобы сразу не выдохнуть, через секунду стало легче, но организм все равно хотел выплюнуть из себя наркотический дымок. Выдох, я схватил со стола кусочек какого-то десерта, заедая противный привкус, мой проводник в мир фей толкнул меня в бок, ткнул пальцем куда-то вглубь зала. Недалеко от стола с игроками открылись ниши, освещенные мигающими огоньками, оттуда выбежали девушки, действительно похожие на фей, только без крыльев. На них были зеленые юбки с разрезами до пояса, похожие на широкие листья травы, распущенные волосы красавиц летели вслед за ними сияющими волнами, кожа девушек была покрыта изумрудными боди-артом, обнаженную грудь прикрывали только блестки и нарисованные листья растений. Заиграла негромкая музыка и феи пустились в пляс, извиваясь стройными телами. Миша прихлопывал в ладоши, как маленький ребенок, он смотрел на стройных девушек, как на картинки в калейдоскопе, хотя я даже не представлял, что он видит сейчас. Мой взгляд запутался во всплесках бликов озорных глаз чаровниц, заблудился в их улыбках, я всегда вел себя сдержанно и галантно по отношению к противоположному полу, но сейчас, как никогда, мне хотелось пойти на поводу у инстинкта, придаваясь любви с одной из них прямо в зале. Но мир вдруг сузился до одной танцующем фигурки, за которую зацепился взгляд. У шеста, грациозно выгибая спину и вскидывая руки, как крылья, танцевала она, - моя зеленая фея с картины, словно подсмотренная у самой судьбы. Тонкие руки, длинная шея, стройные ноги и россыпь каштановых волос, льющаяся крупными локонами по спине до талии. Она повернулась в профиль и я понял, что пропал в этом образе. Линия высокого лба плавно закруглялась, перетекая в переносицу, чуть вздернутый тонкий нос, плавно очерченные совершенные губы, подбородок с ямочкой. Ее глаза обожгли душу, когда она на секунду обратила на меня свой темный взор, казалось, что из-под идеальных густых бровей на меня смотрит тьма моего собственного сердца. Все грехи, все желания, все мои ночные мечты были соединены в ней.

- Кто это? - Спросил я Мишу, такая пальцем в сторону своей грезы.

- Не знаю их по именам, - пожал плечами товарищ, проследив за моим жестом, - местные танцовщицы не разговорчивы. Они, как призраки, исполняют свое предназначение каждую ночь и исчезают.

- А можно... - я замялся, стесняясь собственных мыслей, - ну, остаться с одной из них не на долго вдвоем?

- Нет, брат, - покачал головой Миша, - если подкатишь к такой с предложением, то получишь по лицу от охранников. Оставь это, такие девушки не любят связываться с клиентами заведений, в которых танцуют. А ты запал?

- Кажется да, - прошептал я, не сводя глаз с танцующей фигурки, - мне нужна она.

- За это нужно выпить! - Радостно воскликнул Миша и заказал нам по два коктейля.

Все время танца я не мог оторвать глаз от феи моих фантазий, но девушка не подходила близко, танцуя с легкой улыбкой подальше от столов в центре зала. Это не мешало мне любоваться ею, ощущая жаркое возбуждение во всем теле. Танец закончился так же внезапно, как и начался, девушки исчезли по одной незаметно, как видения больного воображения. Я потряс головой, пытаясь прийти в норму, но стоило закрыть глаза, как перед внутренним взором появлялась танцующая фигурка, абсолютно обнаженная, я пытался дотянуться жадными губами и руками до желанного образа, но он удалялся, смеясь. Не в силах терпеть пытку собственной фантазией, я поднялся и, качаясь, ушел в уборную, закрылся в кабинке и позволил себе в волю помечтать о том, как мне будет хорошо с моим видением наедине. Блаженство не заставило себя ждать, накатив на разгоряченное тело приливной волной, я закусил губу до боли, стараясь не вскрикнуть от удовольствия, в голове стучала кровь, сердце готово было разбиться о ребра, ноги и руки дрожали. Переведя дух и умывшись я вернулся в зал, где только блестящие глаза посетителей напоминали о том, что между столами скользили практически голые девушки, исполняя соблазнительный танец. Миша пребывал в полусонной эйфории, вдыхая пары абсента, я растянулся на своем месте, подложив под голову валик, и потянулся за трубочкой кальяна. Казалось, что каждому здесь снятся сны наяву, они перемешиваются, проникают друг в друга и все видят общий сон сквозь зеленую призму хитрой феи. Перед моим взором проносились чудесные видения, но все они так или иначе вели меня к моей желанной, моей ненаглядной мечте, ее образ мелькал везде, в дыме, которым мы дышали, в стаканах, из которых мы пили, в лицах и фигурах, повсюду я видел ее. Под утро спящих или грезящих посетителей поднимал персонал, мягко объясняя, что клуб закрывается, парень, который аккуратно потряс меня за плечо, оказался тем самым приятным охранником.

- Сэр, мы закрываемся, - сказал он на английском, - вам пора уходить.

- Простите, конечно, - кивнул я, но придержал его за рукав, - скажите, как звали танцовщицу с красивыми каштанами волосами? Я бы хотел увидеть ее еще хотя бы раз!

- Извините, - с понимающей улыбкой проговорил мужчина, - я не имею права вам этого говорить. Приходите к нам еще и увидите.

Я вздохнул, отпуская его рукав, и улыбнулся, кивнув. Мы с Мишей, пошатываясь, встали и отправились на выход. Прохладный утренний воздух бодрил, прогоняя дурман клуба, вдвоем мы добрались до стоянки такси, и скоро машина затормозила у моего отеля. На этот раз платил Михаил, он настаивал, и мне пришлось отступить. Оказавшись в своем номере я пошел в ванную, разделся и залез в благоухающую цветами воду. Видимо, я задремал потому что, подняв голову от прохладного бортика увидел, как, шлепая босыми ногами по мрамору, ко мне идет моя фея, как всегда обнаженная. На лице девушки была все та же загадочная легкая улыбка, словно она смотрела сквозь наш мир в иную вселенную, и сквозь мои глаза прямо в душу, читая постыдные желания, от которых я сам пытался бежать. Ее узкая прохладная ступня встала в ванну с одной стороны от моего тела, вторая с другой, девушка села на меня сверху, прижимаясь обнаженным телом ко мне.

- Как тебя зовут? - Шептал я, ощущая, как ее руки сомкнулись за моей шеей, она качнула бедрами, заставив меня судорожно вдохнуть и накрыла мои губы своими, заставив меня замолчать долгим поцелуем. Мои руки легли на ее бедра, скользнули к ягодицам, стирая зеленую краску, я жаждал ее неистово, как животное. Девушка рассмеялась, запрокинув голову, и я проснулся.