Сквозь завесу теней

День лениво и тоскливо тянулся, наполненный скукой. Я сидела в глубоком кресле, в сотый раз перечитывая «Ритуал Демона». Книга, которую я взяла уже довольно давно, упорно молчала, не давая ответов на мучившие меня вопросы. «Аббадон — демон хаоса, а Нергал — его сообщник», — твердили страницы, но это знание было лишь сухой констатацией, не приближающей к разгадке. Дочитав до середины книгу, знакомую почти наизусть, я отложила ее на тумбочку, взяла сумку и вышла из дома.
Сегодня погода стояла на удивление хорошая: тепло, яркое солнце, и повсюду – радостные, смеющиеся люди. Сколько я здесь пробыла, в этом тихом, порой даже угрюмом Эверморе, ни разу такого не видела. Интересно, что сегодня за праздник? Казалось, сам воздух был пропитан безмятежностью.
Я проходила мимо оживленных групп, мимо парочек, что нежно обнимались и целовались на скамейках.
— Они такие счастливые... — с невольной горечью вырвалось у меня. Сердце кольнуло воспоминанием о Томасе. Сколько бы я ни пыталась вытравить его из памяти, он неизменно возвращался – в случайном жесте прохожего, в солнечных бликах на листьях, в мелодии, донесшейся из открытого окна. Каждая мелочь, каждый миг отзывался болью воспоминаний о Томасе. Мне пришлось избавиться почти от всего, что он мне подарил, не в силах выносить эти постоянные напоминания. Кроме одного... Это был брелок, который я носила с собой повсюду, мой маленький талисман. Его я выкинуть не смогла – он был для меня особенным.
Брелок был небольшим, изящной работы, выполненный из отполированного до блеска лунного камня, который мягко переливался голубоватым светом, словно храня в себе частичку ночного неба. Камень был заключен в тонкую серебряную оправу, напоминавшую сплетенные ветви ивы, а в самом его сердце была искусно выгравирована крошечная, почти невидимая пятиконечная звезда – наш с Томасом тайный знак, символ нашей бесконечной связи. Этот брелок я мысленно назвала «ключиком счастья», потому что, несмотря ни на что, он действительно казался талисманом, приносящим крупицы радости и тепла в мою порой слишком сумрачную жизнь.
Я брела по улочкам Эвермора, стискивая в ладони брелок, боясь его потерять, словно он был единственной ниточкой, связывающей меня с чем-то светлым.
Мой путь привел меня к горе «Кровавая Вершина». Несмотря на жутковатое название, вид оттуда открывался поистине захватывающий. Эвермор, раскинувшийся внизу, казался игрушечным, умещался на ладони. Вокруг меня темнели стройные сосны и ели, пестрели нежные лобелии, гордо тянулись к солнцу алые паучьи лилии, и благоухали мои любимые дафны, их аромат смешивался со смолистым запахом хвои.
Я любовалась этой первозданной красотой, как вдруг за спиной послышались тихие шаги. Я резко обернулась. Это оказался мистер Филлипс – человек, чье присутствие невольно вызывало дрожь воспоминаний о мрачных событиях, негласный страж этого, на первый взгляд, безмятежного городка. Именно с ним мы впервые столкнулись во время расследования жуткого убийства в Оквуде, и именно с ним вели долгие, напряженные разговоры в пыльной тишине библиотеки. Он, как и я, оказался медиумом, и это давало нам редкую возможность находить общие темы для разговора в мире, где мало кто понимал нашу суть.
— Напугали, — выдохнула я, кивнув ему в знак приветствия.
— Привет, Бель. Прости, не хотел, — он тепло улыбнулся и присел рядом со мной на нагретый солнцем камень.
— Как дела в Оквуде? — спросила я, зная, что мистер Филлипс навещает тот городок раз в три недели: там жила его семья, да и дела требовали проверки – не случилось ли новых убийств, не вернулся ли прежний ужас.
— Не переживай, в Оквуде все наладилось. Аббадон покинул городок, больше его там нет. Убийства прекратились, город начал оживать, — его слова немного успокоили бурю в моей душе.
— Я рада, что все закончилось, — произнесла я, мягко улыбнувшись небу, словно разделяя с ним эту маленькую победу.
— Радоваться пока нечему, — прервал он мою тихую радость, и его голос снова стал серьезным. — Аббадон должен напасть на наш город. Людей нужно предупредить, но я не знаю как. Если скажу прямо — начнется паника, и тогда жертв может быть еще больше. — Филлипс тяжело вздохнул. Было видно, как давит на него этот груз, и я почувствовала укол сочувствия.

Слова мистера Филлипса повисли в теплом воздухе Кровавой вершины, как грозовые тучи на ясном небе. Аббадон... здесь, в Эверморе. Городок, который еще утром казался мне оплотом безмятежности и радости, вдруг предстал хрупкой стеклянной игрушкой перед лицом надвигающейся бури.
— Но... как? Почему Эвермор? — мой голос прозвучал тише, чем я ожидала, словно боясь спугнуть остатки утреннего спокойствия.
Мистер Филлипс потер переносицу, его взгляд был устремлен на раскинувшийся внизу городок, теперь уже не такой беззаботный в моих глазах.
— Аббадон питается хаосом, Бель. Эвермор город хаоса, когда-то здесь тоже происходили убийства Аббадона. Ему нужны эмоции, сильные, разрушительные. Оквуд он истощил, выжал досуха. Теперь ищет новое пастбище. Эвермор... он всегда был тихим, возможно, слишком тихим. Для демона такого ранга это как нетронутый пир. А сегодняшнее веселье, скопление людей, их открытые эмоции – это как маяк для него.
Я сглотнула. Вспомнились строчки из «Ритуала Демона»: «Порядок – его враг, гармония – его яд. Он сеет раздор, питается страхом, растет на почве отчаяния».
— И вы думаете, он уже здесь? Или только... на подходе?
— Я чувствую его влияние, — Филлипс кивнул, его лицо стало еще серьезнее. — Пока слабое, как отдаленный гул грозы. Но оно нарастает. Паника сейчас – худшее, что мы можем допустить. Это только подкормит его, сделает сильнее. Нужно действовать осторожно, Бель. Очень осторожно.
Я кивнула, хотя внутри все расцветало,наконец-то я ему отомщу. Моя рука непроизвольно нащупала в кармане сумки знакомые очертания. Брелок. Подарок Томаса. Я достала его, согревая в ладони.
— Мистер Филлипс, — начала я, тщательно подбирая слова, — возможно, прямое предупреждение и вызовет панику. Но молчание... не сделает ли оно нас беззащитными? Люди должны хотя бы... быть настороже. Может, есть способ подготовить их, не называя вещи своими именами?
Он посмотрел на меня с проблеском надежды в усталых глазах.
— Да, ты права. Я поговорю с начальником полиции. Усилим патрули, проверим системы оповещения... под предлогом, скажем, учений или... возросшей криминогенной обстановки из-за наплыва приезжих на праздник. Это должно сработать на какое-то время. А ты, Бель? Твои способности... ты чувствуешь что-нибудь конкретное?
Я сосредоточилась. Воздух вокруг казался плотнее, тяжелее. Легкий ветерок, что до этого приятно обдувал лицо, теперь нес с собой едва уловимый запах гари и... отчаяния? Или это было лишь мое воображение, подогретое словами Филлипса и строчками из проклятой книги?
— Я чувствую напряжение, — медленно произнесла я. — Как будто струна натянута до предела и вот-вот лопнет. И... холод. Не физический, а какой-то внутренний, пробирающий до костей. Но конкретного образа или места пока нет.
— Это уже что-то, — кивнул он. — Аббадон действует исподтишка, постепенно отравляя атмосферу. Нам нужно быть начеку. И, Бель... — он посмотрел мне прямо в глаза, — если почувствуешь что-то еще, любую мелочь, немедленно дай мне знать. В этой борьбе мы с тобой, похоже, на передовой.

Мы спустились с Кровавой вершины молча, каждый погруженный в свои мысли. Праздничная атмосфера в Эверморе еще не рассеялась, но я уже смотрела на нее другими глазами. Смех детей казался мне слишком громким, почти истеричным. Объятия влюбленных пар – отчаянной попыткой удержать ускользающее тепло. Яркие краски лент и цветов на ярмарочных лотках резали глаза.
Попрощавшись с мистером Филлипсом у ратуши, где он собирался встретиться с полицейским , я направилась домой. Нужно было снова заглянуть в «Ритуал Демона». Возможно, зная, что искать, я найду что-то, что упустила раньше.

Дома я первым делом заварила крепкий чай – руки слегка дрожали, толи от страха толи от желания мести. Книга лежала на тумбочке, куда я ее бросила утром, будто насмехаясь надо мной своей бесполезностью. Но теперь у меня была цель. Я открыла ее снова, пропуская уже знакомые описания иерархии ада и биографии второстепенных сущностей. Меня интересовал только Аббадон.
«...Демон Хаоса не терпит порядка. Его пришествие знаменуется серией мелких, но нарастающих по своей разрушительной силе событий. Сначала это могут быть необъяснимые поломки техники, внезапные болезни животных, увядание растений. Затем – вспышки беспричинной агрессии среди людей, ссоры на пустом месте, волны иррационального страха. Он искажает восприятие, заставляя видеть врагов в друзьях, предательство – в любви. Его шепот проникает в сны, отравляя их кошмарами...»
Я читала, и волосы на затылке шевелились. Увядание растений... Сегодня утром я любовалась цветущими дафниями на вершине, но не были ли они чуть менее яркими, чем обычно? Паучьи лилии... не слишком ли быстро они склонили свои головы? Или это уже паранойя?
Мой взгляд упал на брелок, лежащий рядом с книгой на столе. Лунный камень мягко светился. «Ключик счастья». Томас... Он бы знал, что делать. Он всегда находил выход, всегда умел успокоить меня, даже когда мир вокруг рушился. Я сжала брелок в руке. Его прохладная гладкость немного успокаивала.
Решив, что сидеть дома – худшее, что можно придумать, я снова вышла на улицу. Нужно было наблюдать, искать те самые «мелкие события». Я направилась к центральной площади, где еще утром кипел праздник.
Людей стало заметно меньше, но музыка еще играла, хотя и как-то надтреснуто, фальшиво. Я заметила группу подростков, яростно спорящих из-за какой-то ерунды. Их лица были искажены гневом, которого я не видела раньше. Чуть поодаль пожилая дама отчитывала продавца сладостей, обвиняя его в обмане, хотя тот растерянно разводил руками. Атмосфера неуловимо менялась. Радость уступала место раздражению, веселье – какой-то злой усталости.
Мой взгляд упал на цветочную клумбу в центре площади. Еще утром она поражала буйством красок. Сейчас же многие цветы поникли, их лепестки потемнели по краям, словно обожженные невидимым огнем. Мое сердце забилось чаще. Это не паранойя. Это начинается.
Я медленно пошла вдоль торговых рядов, стараясь не привлекать внимания, но внимательно прислушиваясь и присматриваясь. Вот у одного из лотков с глиняной посудой с грохотом упала и разбилась ваза, хотя рядом никого не было. Продавец чертыхнулся и начал собирать осколки, бормоча что-то о «нечистой силе». Дальше я увидела, как две подруги, еще недавно весело смеявшиеся, теперь отвернулись друг от друга с обиженными лицами.
«Он искажает восприятие, заставляя видеть врагов в друзьях...»
Я почувствовала, как холод пробежал по спине. Аббадон уже плел свою паутину хаоса над Эвермором.
Неожиданно мой брелок в руке стал теплым, почти горячим. Я удивленно посмотрела на него. Лунный камень внутри словно запульсировал, его голубоватое свечение стало ярче, интенсивнее. Что это значит? Предупреждение? Или... он реагирует на что-то?
Я подняла голову и осмотрелась. Рядом, у фонтана, стояла маленькая девочка лет пяти и плакала. Рядом с ней не было взрослых. Она потерялась. Обычно в такой ситуации сразу нашлись бы сердобольные горожане, но сейчас люди проходили мимо, погруженные в свои мелкие ссоры и недовольство.
Я подошла к девочке.
— Привет, малышка. Ты потерялась? Как тебя зовут?
Девочка всхлипнула и посмотрела на меня огромными, полными слез глазами.
— Мама... я хочу к маме...
Брелок в моей руке все еще был теплым. Я чувствовала, что должна помочь.
— А где твоя мама? Ты помнишь, где вы были?
Пока я разговаривала с ребенком, пытаясь ее успокоить и выяснить, где могут быть ее родители, я заметила краем глаза движение у старого дуба, росшего на краю площади. Там, в густой тени, мне на мгновение померещилась высокая, неестественно худая фигура. Она была там лишь долю секунды, а потом исчезла, словно растворившись в полумраке. Но я успела заметить. Пустые, темные глазницы на бледном лице и леденящую душу ухмылку.
Мой «ключик счастья» в руке обжег ладонь так, что я едва не выронила его.
Аббадон был не просто «на подходе». Он был уже здесь. И он наблюдал.
Внезапно, словно по команде, уличные фонари на площади замигали и один за другим погасли, погружая Эвермор в сгущающиеся сумерки. Музыка оборвалась на пронзительной ноте. На несколько мгновений воцарилась звенящая тишина, а затем ее разорвал многоголосый крик испуганных людей.
Паника, которой так боялся мистер Филлипс, начиналась.
Я крепче сжала брелок. Он был не просто напоминанием о Томасе. Сегодня он стал моим единственным ощутимым якорем в нарастающем хаосе, моим маленьким, но отчаянно светящимся «ключиком счастья» против надвигающейся тьмы. И я знала, что должна использовать его, чтобы защитить не только себя, но и этот город, каким бы сложным это ни казалось.