Эксклюзив для съемок
Как удивительно, но Аверин наверно только сейчас понял, насколько сильно он любил Машку и хотел защитить от всего плохого в этом мире. И насколько она любила его. Им не нужны были слова, их взгляды сами за себя всё говорили. Её сердцебиение он чувствовал даже на расстоянии, которое почти мгновенно сократилось и последовали теплые и нежные объятия. Маша и понять не могла, как она жила без этого чудесного человека все эти годы? Его объятия, поцелуи были для неё чем-то необходимым, почти как воздух, чтобы дышать. За эти недели она так соскучилась по его объятиям, теплу, да просто по нему. Расстояние из-за его гастрольного тура ужасно заставляли её скучать, а потом еще и обмороки до жути её напугали, всё это сказывалось на её эмоциональном состоянии. Но сейчас, находясь рядом, она наконец чувствует его запах, хриплый голос, его жаркие руки на своей талии и спине, мгновенно покрываясь мурашками и расслабляясь.
А он же не просто её обнимал... Он обнимал её так, как будто она какая-то хрупкая драгоценность, которую нельзя выпускать из рук, ведь она тотчас же исчезнет или разобьется на тысячу мелких осколков. Он нежно касался её шелковистых волос, словно на её кончиках было что-то необычайно важное и от этого зависела его жизнь. Она же чувствовала, как в его сильных, мощных и нежных руках, собирается воедино все её кусочки, оторванные от души безжалостной жизнью. Ощущала, как затягиваются её болезненные раны на её израненном и усталом сердце. Рядом с ним Маше было удивительно спокойно. Утихали мгновенно все её мысли, кипящие в голове, усмирялись чувства. Она казалась сама себе такой маленькой, рядом с этим могучим человеком. Ей ужасно хотелось быть послушной, нежной рядом с ним, а самое главное, она хотела с ним построить свою семью. Внутри неё уже ничего не боролось за его внимание среди других женщин, всё его внимание было уделено только ей одной единственной. Куликова прекрасно понимала, если бы он предложил ей куда-то с ним уехать, не раздумывая ни секунды она бы согласилась и последовала за ним. Но он только обнимал её, молча, без лишнего шума, нежно касаясь своим дыханием её лица. И ей хотелось стоять, вот так, с ним, вечность. И пусть весь мир подождет.
Этим двоим было так хорошо, подошедшим друг другу словно очень сложный паззл, израненные судьбой, но влюбленных еще со времен Щукинского училища.
– Очень больно? – с беспокойством спрашивала она, отстраняясь от Максима, заглядывая в любимые кофейные глаза, а затем её взгляд переметнулся на лицо, задержавшись на израненной брови, которая всё еще немного кровила. Маша вновь почувствовала себя виноватой, ведь Макс подрался из-за неё с бывшим, а теперь страдает из-за этого. Прикоснувшись своей маленькой ручкой к его щеке, она стала нежно водить по этому месту, чувствуя при этом легкую щетину и то как почти мурчит Макс от столь трепетного касания.
– Нет, Машулик, не очень. Не переживай.
– Макс, скажи мне, ты же не лез никуда первый? – почему-то решила спросить она у артиста, буквально сразу пожалев об этом. Аверин сразу нахмурился и выпустив из объятий Машу, отодвинулся на пару сантиметров, сжимая сильно челюсть, видимо от боли в поврежденной области, потому что делать сильные мимические движения было достаточно неприятно. Неприятно не только от ощущений физических, но и от слов любимой женщины. Всё же это на него набросились с кулаками без каких-либо даже словесных перепалок. Так еще и партнерша почти что обвиняет, что он стал бить её бывшего. Такого терпеть он не будет, увольте. Мгновенно поняв свою ошибку, она подошла ближе, снова стараясь наладить тактильный контакт с экранным супругом, бегая взглядом в разные стороны, испуганно наблюдая за эмоциями Максима, пряча в своих голубых океанах тень сомнения.
– Всё, всё. Успокойся... Посмотри на меня, – ласково попросила Маша, успокаивая своего напряженного и раздраженного возлюбленного. Прекрасно понимая, что разозлила его этим вопросом. Всё же он защищал её честь после этого скандала, она ведь слышала практически всё, что он говорил Кудрявцеву. А белокурая ему такие вещи говорит, конечно обидно. Куликова мягко провела своей маленькой ручкой по его щеке, неосознанно прижимаясь ближе.
– Маш, ты издеваешься? Мне заняться что ли больше нечем с Костей?! – довольно жестко и грубо процедил Аверин, смотря с ноткой обиды в любимые глаза. Единственное, когда он бы начал драку первый, это если огорчат его половинку притом очень в жесткой форме и то, если уже не получается решить все словами.
– Тише, тише. Успокойся, Максюш. Извини... ты прав. Я просто очень испугалась за тебя, не хочу, чтобы ты потом пострадал из-за этого всего. Ну не злись, – успокаивающе шептала она, как будто заговорчески. Она была его маленькой ведьмой, иначе почему он стал становится мягче, он не мог объяснить. Его взгляд потеплел, мышцы лица стали потихоньку расслабляться, и он сам притянул её к себе, обнимая. А она лишь приподнявшись чмокнула его несколько раз в скулу.
И как бы все наконец устаканилось, но они ведь были там не одни. Неподалеку всё еще стоял Костя и ждал, когда парочка удосужиться отлипнуть друг от друга и они пойдут за квалифицированной помощью.
– Так, молодые. Всё потом. Макс, пошли уже, ну. Будешь ходить с гематомой и не ной потом всем, что ты не можешь сниматься, – вмешался Юшкевич, скрещивая руки у груди, нагло усмехаясь, но всё же радуясь, что у них всё наладилось, всё почти как в сериале, вот тебе и полное погружение в картину. Аверин улыбнувшись, чмокнул Машу в нос и отстранившись, перевел взгляд на своего коллегу и друга.
– Не завидуй. Идем мы уже, – закатил глаза Аверин и взяв за руку любимую, направился в павильон.
Аверин если честно категорично не хотел к врачу, ведь он был уверен, что ничего такого серьезного не произошло и рана затянется сама без какого-либо хирургического вмешательства. Маша же наоборот настаивала на осмотре вместе с Костей на пару. Все же провериться не мешает, ведь травмы в около височную область тоже могут иметь свои последствия. Юшкевич так вообще готов уже был сам зашивать идти, только дай согласие.
– Шрамы украшают мужчину, что вы сразу. Вас самих от швов этих уже не тошнит? Всё нормуль, не дрейфим, – успокаивал Аверин своих партнеров, сам чувствуя довольно неприятную жгучую боль, отдающую в область виска. Друзей пугать он не хотел, на крайний случай в павильоне сидит настоящий хирург, который мог помочь в этом деле. Маша лишь закатила глаза, уже ничему не удивляясь, потому что они уже и правда перехватили повадки своих персонажей и тут уже оставалось только смирится. Одно она знала точно, она настоит на осмотре. Не дожидаясь своих партнеров, Юшкевич направился в съемочный павильон, где уже заранее попросил лед, завернутый в полотенце. Он ничего не стал никому объяснять, потому что не знал, как это сделать. Всё же такая щепетильная ситуация произошла.
– Костя, что произошло? – спросила подошедшая Яковлева, скрещивая руки у груди. Всё же она переживала за своих коллег. Они тут уже все как родные друг другу люди были. И стояли горой за свою вторую семью.
– Максу бровь разбили, всё? – ответил он с неохотой, задерживая взгляд на Елене Алексеевне. Никто не успел ничего больше сказать, потому что вошёл сам Аверин под руку с Машкой. Юля отбросив все документы в сторону, подошла к нему.
– Да, Максим... Мне стоит спрашивать из-за чего? –помотала головой в разные стороны режиссер, рассматривая рану, – Так, врача вызывайте сюда бегом. И лёд. А вот и лёд, – забрала быстрым движением из рук персонала она холод и после аккуратно приложила к ране, попросив держать теперь актера самому на этом месте.
– Юлёк, ну чего ты. Не переживай ты так, все почти в норме. Владимир Евгеньевич, вот что с этими женщинами делать? – усмехнулся актер, переводя взгляд на своего товарища по сериалу, который играет Костю Лазарева.
– Понять и простить, Максим Викторович. Но все же советую, чтобы врач осмотрел, – настоятельно рекомендовал Жеребцов, получая от Аверина лишь закатывание глаз. Всё же его коллеги такие перестраховщики, ужас.
Маша же была вся на нервах, напугана немного, поэтому пока её друзья разговаривали, она отошла в сторону и стала вызывать скорую помощь, набирая дрожащими пальцами нужный номер. Да у неё самой был сын и такая травма была не самая редкая в детском возрасте. Но из-за того, что это случилось в какой-то степени по её вине из-за драки с гражданским мужем, она сильно переживала. Но как хорошо, что на съемках этого сериала присутствовали настоящие профессионалы своего дела – опытные хирурги, который могли оказать настоящую помощь, если вдруг что случится. Именно и сейчас Андрея Федоровича Шульского выдернули на случай. Он работал уже давно заведующим отделением сосудистой-хирургии, а сегодня сидел и помогал актерам на съемках, давая советы как правильно держать шовный материал, хирургические инструменты, что и как говорить пациентам и их родственникам. Приметив неподалеку Машу, отчаянно пытающуюся дозвониться, он дошел до нее и узнав причину, попросил сбросить вызов.
– Это из-за этого навели столько шума? Господи, Макс. Пошли я тебя посмотрю для начала, – усмехнулся хирург, подходя к артисту, визуально оценивая масштаб проблемы. А затем выпросив аптечку, повёл Максима в чистую зону типа противошокового. Обработав руки и надев стерильные перчатки, благо на съемочной площадке они были, Андрей приступил к более детальному осмотру. Аверин же вообще не волновался, спокойно сидел на кушетке и шутил рядом с любимой, которая пошла вместе с ним.
– Ну слушай, зря переживали. Края раны повреждены не сильно, рана не глубокая, так что смысла накладывать швы я не вижу. Я сейчас тебе обработаю всё, заклею специальным составом, чтобы не мешала твоя мимика затягиваться в рубец, дам тебе рекомендации и всё, – поведал он план действия своему пациенту, доставая перекись водорода из аптечки, показывая взглядом, чтобы он запрокинул немного голову, чтобы раствор не лился ему в глаза. Поливая обильно рану, он видел, как она пенится, расщепляясь на кислород. Аверин же в это время недовольно щурился и отодвигался, потому что щипало.
– Макс, не дергайся, – попросила вдруг его Куликова, наблюдая за действиями врача, затем переводя взгляд на свою половинку. Она аккуратно взяла его руку в свою и нежно погладила большим пальцем, чуть сжимая чужую руку, таким образом показывая, что она рядом и поддержит его. А больше ничего и не надо было. Вся его поддержка была в любимой женщине, иначе в чем тогда смысл? Этого достаточно ей, и ему. Конечно по выходу из противошокового он знал, что его прибьют все, потому что переживают, но ничего. Переживем.
Спустя несколько минут, Андрей закончил с обработкой и приступил к пленкообразующему составу, который он наложил ему на ранку, закрепляя всё это лейкопластырем. И выписав нужные рекомендации отпустил артиста.
— А вы переживали, я же говорил, что все в порядке, — довольный вышел Максим, все ещё придерживая по рекомендации холодный компресс, чтобы не было отека и дальнейшей гематомы.
— Ну знаешь, лучше было убедится. Ты такой дурак, ужас, — проворчал Юшкевич, довольно усмехаясь, затем пожимая руку артисту, неподалеку замечая режиссера, явно обеспокоенную чем-то.
— Макс, на пару слов, — позвала за собой Юля, скрещивая руки на груди. Она явно была недовольна и это заметила вышедшая из противошокового Маша, подходя сразу к ребятам, в особенности к Максиму. Приметив её, он притянул её к себе и приобнял, нежно чмокнув в волосы, успокаивающе после шепча на ушко: - я люблю тебя, не бойся ничего.
Покрываясь мурашками от сказанных слов, она улыбнулась, встречаясь взглядом с карими глазами, как бы говоря таким образом, что мысленно она с ним рядом. Уже прошло 3 недели как они вместе, но все еще было не привычно слышать эти желанные слова от него. Каждый раз она покрывалась мурашками, и вся дрожала, но при этом ощущая себя самой желанной и любимой на этой земле.
— Пойдём, — кивнул он, чмокая пару раз Машу в волосы, затем все же отходя, направился за Красновой в её кабинет, чтобы поговорить наедине.
— Ну что сказал наш дорогой хирург? — спросила она издалека, перед тем как подойти к главной и интересующей её теме, потому что она прекрасно всё уже узнала, что ей было нужно.
— Всё хорошо, пару дней надо обрабатывать там и потом само заживет, повреждение не сильное. Не переживай, — уверял Аверин, смотря с улыбкой на своего режиссера.
— Ну, хорошо. Раз уж мы одни, я хотела бы с тобой поговорить, — Юля сделала серьезный вид, скрещивая руки на груди, давая понять актеру, что это правда важно. Максим всё еще не очень догадывался о теме.
—Я тебя внимательно слушаю, — заострил он свое внимание на словах режиссера, облокачиваясь об стол немного.
— Макс, мы все очень перепугались за тебя и очень рады, что ты в порядке. Но теперь надо решать что-то со съемками ведь ты с этой травмой выпадаешь как минимум из строя на 4 дня. Есть конечно вариант с накладкой, но я не уверена в том, как она будет смотреться в кадре. Гримировать тебя опасно на открытую рану, сам прекрасно понимаешь, надо чтоб она зарубцевалась... Так что не знаю, что делать с тобой. Восстанавливайся давай и потом начнем, если уж я ничего так и не придумаю.
— Тьфу, Юля, блин. Я уже думал что-то серьезное. Да ладно тебе, не горячись. Насчет пластического грима, идея, кстати, неплохая. Надо попробовать, — глубоко задумался актер, немного расслабляясь, но не до конца, и не зря. Это не основная тема для разговора.
— Да, надо. Слушай, Макс... Вообще, я не только об этом поговорить хотела. Я все понимаю, вы взрослые люди с Машей и ваши личные дела меня не должны касаться, но понимаешь, если ваши отношения будут негативно сказываться на съемочном процессе и будут идти наперекор со съемками вам придется что-то с этим делать, закончить их, — Юля не хотела так говорить, но она профессионал своего дела и она не потерпит разлада и различных скандалов, которые негативно будут сказываться на её актерах. Макс от удивления кажется дар речи потерял.
— Юль, ты прикалываешься? Это что за ультиматумы еще? — пожимая плечами, выдал он, всё еще пытаясь переварить сказанное режиссером. Ага, сейчас... Никогда этого не будет.
— Макс, ты должен понимать, что у нас распланированный график, все здесь работает как часы и иногда прерывать съемки ну просто не выгодно, мы должны уложиться в назначенное время до выхода сезона. Это же еще смонтировать надо, озвучить. Пойми... — Аверин не желал её больше слушать тут же перебивая.
— Юля, ты меня пойми сейчас и услышь. Если ты будешь ставить вопрос ребром: отношения с ней или сериал, то я выберу её, так и знай, — Макс произнес твердо и без всякий колебаний, смотря уверенно ей в глаза, заставив Краснову удивлено взглянуть на неё.
— То есть ты покинешь проект?
— Если это того потребует, то да, — Максим согласно кивнул, смотря на еще больше обескураженную Юлю. — Думаешь, не сделаю? Ошибаешься. Юль, я заслуженный артист театра и кино, я востребован в нашем театральном мире. Я еще довольно ничего и нарасхват у нашего кинематографа. Думаешь только наш проект пользуется таким спросом, чтобы взять меня к себе в главную роль? Не искушай судьбу. Ты сейчас можешь легко убить Брагина, подделав ему какую-то аварию или сделать так, чтобы он не смог вылечится от заболевания. Он на протяжении сезона тяжело все переносит, вот и можешь прибегнуть к этому варианту. А Марине найди другой любовный интерес, тогда мы с Машей сможем встречаться не во вред проекту, — Аверин сам не понял, как начал говорить довольно жестоко, то что он никогда бы не смог сказать своему режиссеру в лицо, но её ультиматум просто вывел его из себя и это вынудило пойти на отчаянные меры.
— Макс, ты в адекватном состоянии? С ума сошел? Меня фанаты с потрохами сожрут и не подавятся, если я сведу в могилу их Брагина. Это точно не тот вариант. Ты же сам просил тему болезни, чтобы мы смогли показать фанатам, как стоит бороться за жизнь, как тяжело любимым рядом с такой болезнью... Макс, неужели у вас так серьезно?
— Очень, Юль. Я её люблю, очень сильно, я хочу ребенка от неё, — признание вырвалось из него так легко, что он и сам не понял, хотя обычно о личной жизни он мало распространялся. Но Юля то за столько лет своя уже стала, ей можно. — Ты прости, я вспылил... Просто до ужаса не люблю ультиматумы, в особенности те, которые касаются моей любимой женщины.
— Ух ты, удивляешь все больше. Никогда не слышал, чтобы ты так о ком-то говорил. Теперь, я всё вижу. Ты тоже извини и больше не пугай такими заявлениями о смерти Брагина. Ты же понимаешь, что умрет он, следом и Марина, она не сможет без него и полюбить никого тем более. Прекращай, — сморщилась недовольно Краснова, не желая больше этого слушать.
— Тогда завтра на съемки приезжай, я придумаю насчет грима, на крайняк ты оперируешь в шапочках, я что-нибудь придумаю. А теперь свободен, дуй домой, — взглядом указывая на дверь, она улыбнулась.
Максим тут же умчался из кабинета в коридор, там уже никого не было, видимо отпустили всех до завтра. Сейчас почему-то в гримерку идти не хотелось, но появилось желание зайти в квартиру Брагиных. Их семейное гнездышко с Машкой в сериале. Было такое смутное ощущение, что его любимая обитает там.
— Так и думал, что ты здесь, — улыбнулся Максим, проходя на кухню, замечая там свою девочку, стоящую у кухонного гарнитура, помешивающую что-то ложкой в кружке. Улыбнувшись, он аккуратно подошел к ней и обнял со спины, прижимая Куликову к своей мощной спине, давая ей расслабиться хоть немного.
— А, да. Решила подождать тебя. Как все прошло? — спросила она, еле сдерживая внутреннюю дрожь и подрагивание голоса. А ведь он не знал, но всё равно чувствовал её.
— Всё хорошо, моя сладкая, завтра у нас съемки с 12, Юлька придумает как меня аккуратно загримировать. Вроде как все решили, не переживай, — чмокнул он её в шею, вдыхая чудесный аромат её кожи, нутром чувствуя, как напряженное тело расслабляется в его объятиях. Она поставила кружку на стол, тяжело выдыхая и затем повернулась лицом к любимому, смотря заплаканными глазами в его.
— Ты чего? Плачешь что-ли? Моя маленькая, моя девочка, ну чего ты? —увидев слезы в её глазах Макс запаниковал, он стал всматриваться в её голубые океаны, а большим пальцем стал стирать лишнюю влагу, оставшуюся на покрасневших щечках. — Моя сладкая, не плачь, — нежно прошептал он, наклоняясь к её лицу, начиная целовать её глазки, щечки, носик, переходя после к влажным губам.
— Я тебя очень люблю, — прошептала она ему в губы, а после отстранившись заглянула в благодарно смотрящие глаза, снова крепко обнимая, утыкаясь в чужую мужскую грудь, за которой она чувствует себя более чем защищено и безопасно. Аверин стал её мягко поглаживать по спинке, нежно шепча что-то на ушко, чтобы она успокоилась. Она стояла перед ним – такая маленькая, такая беззащитная... Он чувствовал, что способен на всё ради неё, ему хотелось во что бы то ни стало, оградить её от всего опасного в этом мире. «Ведь мир так жесток и как хотелось бы, чтобы она меньше об этом знала» – подумал Максим. Её мягкие волосы грациозно спадали на её плечи и касались его. Тишина покоряла своей настойчивостью, но сейчас хотелось побыть вдвоём именно так, только слыша сердцебиения друг друга. Он же слышал ее прерывистое дыхание. Оно выдавало её волнение, которое словно по невидимым причинам передавалось и ему.
— Что случилось? — спросил он чуть позже, чувствуя только как она легонько мотает головой в разные стороны. На что Макс улыбнувшись, чмокнул её в волосы.
— Ты из-за драки так переживаешь, мать? — снова попытал удачу актер, всё же вспоминая, как была напугана она недавно, и тут он не прогадал. Отстранившись, она посмотрела в его кофейные глаза и кивнула.
— Дурочка ты моя, мы же оба живы. Его тоже понять можно, от него любимая женщина ушла, я бы так же поступил на его месте. Не бери в голову, он поймёт и примет это как факт. А я буду с тобой и тебя никому не отдам больше, — улыбнулся он и поцеловал её в губы, начиная разгуливать своими руками по её талии, аккуратно пробираясь под хирургическую рубашку.
— Может ты и прав, — томно, со сбившимся дыханием прошептала она, страстно отвечая на его поцелуи, сама не понимая, как её руки уже в скором времени были закреплены у него на затылке.
— Конечно я прав. Моя маленькая, ты у меня самая-самая, самая умная, самая красивая. Самая любимая, не плачь главное, — стал нежно и страстно шептать Максим, осыпая женщину прекрасными речами, успокаивая её своим бархатистым тоном и мягкими поцелуями по всему лицу, переходящими к шее и ключицам. Сейчас этого хотели они оба, ведь черту дозволенного за эти 3 недели они так и не перешли, потому что Макс был категорически против это делать, пока она всё еще была с Кудрявцевым. И это было правильно, всё же некое уважение быть должно. Но сегодня Машка сказала, что всё кончено и она выбирает его, счастью Аверина не было предела и было всё равно, что они на съемочной площадке.
— Мась, давай вечером, мы же на площадке, — с трудом оторвалась Куликова, смотря затуманенным взглядом в потемневшие от возбуждения кофейные глаза. На пару секунд она смогла взять себя в руки, потому что здравый смысл всё еще присутствовал и мало ли кто-то да зайдет к ним.
— Плевать! На площадке в нашем доме, а значит есть и наша спальня, — прорычал Максим, продолжая сладко целовать лебединую шею, снова возвращаясь к манящим губам и пьянящим изгибам её тела. Маша не могла отказаться, ей безумно этого хотелось, поэтому она притянула его еще ближе и ухватилась за шею, улыбаясь в поцелуй. Аверин времени не терял и приподняв её с пола, понес в спальню Брагиных, укладывая затем свою ношу на большую кровать. Это было их семейное гнездышко в павильоне и как символично, что их первое рандеву пройдет именно здесь. И не как экранных героев, а как просто у влюбленной пары.
— Господи, Машка. Ты меня с ума сводишь, —уже явно теряя контроль над собой, нависая над Куликовой, он начал сладко целовать. Его трепетный шепот лишь больше распалял накатившее желание, и она знала, что сейчас они полностью перейдут за черту дозволенного, теперь можно. Преодолев влажную дорожку губами от губ до шеи, мужчина спускался все ниже, аккуратно помогая скинуть с себя рубашку от хирургического костюма, оголяя её верхнюю часть, открывая взору красивое кружевное белье, она явно для него постаралась, как будто знала, что сегодня это обязательно произойдет. Куликова сейчас ощутила, именно те чувства, когда ноги слабеют от его слов и разгоряченного вида, а в груди появляется горячее томление. Спускаясь все ниже, Максим добрался до гладкой кожи живота, нежно проводя языком вдоль её пупка, заставляя Машу содрогнуться и сжать простынь и внутренние мышцы от приятных ощущений.
— Закрой дверь на замок, — простонала она, прикусывая нижнюю губу, погружаясь в мир блаженства от его горячих поцелуев по всему её телу. И как ни странно он послушался, оставив нежный поцелуй на её животе он отстранился и встал с кровати, отходя к двери и запирая её на замок, дергая щеколду он удостоверился, что она и правда заперта, затем снова возвращаясь к любимой женщине.
— Я ужасно соскучился по тебе, — приближаясь, прошептал он, продолжая снова скользить губами по её лицу. — Больше никогда не уходи и не бросай меня. Я так сильно люблю тебя, слышишь? — с каким-то отчаянием и полной надеждой произнес он, вспоминая как она ушла с его квартиры после поставленного ультиматума.
— Я тоже люблю тебя, очень, — на пару секунд она затаила дыхание от таких заветных слов, а после сама не стесняясь ответила, ведь больше незачем скрывать и прятаться. Они все решили сегодня. Максим затуманенным взглядом посмотрел в её глаза, а после прикоснулся к мочке её уха. Оба на грани. Шесть, даже почти семь лет ожидания давали о себе знать. Хоть у них были постельные сцены и даже не одна, но было достаточно сложно тогда расслабиться потому что вокруг тебя тысяча камер. А здесь всего этого не было. Ни камер, ни дублей, в которые они должны были уложиться, ни каких -либо посторонних, которые наблюдали за их рандеву. Здесь только они одни, в это мгновении их ничего не тревожит кроме как удовольствие партнера.
Актер довольно резко стал скидывать свою рубашку, откидывая её куда-то в сторону к остальной одежде, затем начиная аккуратно и плавно снимать хирургические штаны с любимой женщины, оставляя её только в кружевном белье. Не выдержав этого, Куликова ненадолго поменяла своё положение, начиная разгуливать своими пальчиками по накаченному и довольно мощному телу, затем наклоняясь и начиная прокладывать дорожку от лба, задержавшись ненадолго губами у разбитой брови, а потом уже осторожно спускаясь к животу, полностью наслаждаясь этим моментом, изучая буквально каждый сантиметр его тела.
— Боже...Машка, какая же ты безумная, — хрипло простонал он, возбуждаясь все больше и сильнее. Кажется, только этого она и ждала, уже не было никакого терпения, но эти всевозможные ласки сводили с ума, Куликова еще никогда кажется не чувствовала себя настолько желанной и любимой и сейчас ей хотелось безумно насладиться этой интимной близостью. Все же занятие сексом и любовью как никак имели свои различия и сейчас как никогда она в них убедилась. Являясь довольно романтической натурой, Маша всегда представляла к своему стыду это в голове, как все это будет и как она счастлива, что сейчас это происходит.
— Не останавливайся, я прошу тебя... — прошептала еле слышно Куликова, уже совершенно не понимая, что она несет, мозг рядом с ним окончательно превратился в распёкшее желе. Его дважды просить и не надо было. Как только её нижняя часть соприкоснулась с его пахом, всё начало медленно выходить из-под контроля. Их губы снова слились вместе и последовала молниеносная реакция. Его руки разгуливали по её соблазнительному телу вдоль и поперек, не упуская ни одной зоны, но больше конечно уделяя внимание эрогенным.
—Ты не представляешь, как долго я ждал этого момента, когда ты уйдешь от своего Виталика. Когда наконец, я прижму тебя к своему телу и никуда не отпущу, а теперь ты здесь, со мной, в нашей Брагинской спальне, эксклюзив для съемок, — не сдержал улыбки Аверин, шепча прямо в чуть приоткрытые губы своей возлюбленной. На что она ударила легонько его кулачком по груди, снова прижимаясь своими губами к чужим.
— Ты очень нужен мне, Максим, — извиваясь под его многочисленными ласками и умелыми руками, которые доводили её до сумасшествия, она уже не могла сдерживать своих желаний. Ей хотелось, чтобы они уже слились в воедино, и она почувствовала себя одним целым рядом с этим человеком. Она поняла уже в моменты первых постельных сцен, что только он один мог доводить её своими выкрутасами, но в тоже время и доводить до экстаза своими касаниями. Ловко избавившись от остатков одежды, их полностью обнаженные тела вновь соприкоснулись. Ни теряя больше и минуты их тела и души слились воедино, превращая их в одно целое воздушное облако. Аверин то прекрасно понимал, что они на съемочной площадке и тут тонкие стены, сделанные из картона, поэтому Машины стоны ему пришлось заглушать поцелуями, чтобы не было так шумно. Но как же ему это льстило, она полностью расслаблена, она наслаждается, а большего ему и не надо. От этих возгласов он сам ловил дикий кайф, ускоряясь все сильнее, но стараясь не приносить дискомфорта любимой женщине.
— Я люблю тебя, Машуль, — Их взгляды встретились, сердца бились в унисон, дыхания сбиты в одинаковом порядке. Её лучезарная улыбка, всё ясно давала понять, она счастлива. Сделав еще один мягкий толчок, Маша снова простонала, получая долгожданный экстаз, возносящий её до небес. Вот это именно те ощущения, которые она мечтала испытать на протяжении всей жизни. И сейчас она ощутила их, вместе с ним. Самым любимым мужчиной. Это незабываемые эмоции.
Сейчас, когда прошло уже какое-то время они поменяли свое положение. Она лежала на груди Максима, а он лишь прижимал её к себе, свободно разгуливая руками по её спине и подтянутому животу, а горячее дыхание приятно опаляло кожу.
— Я тоже люблю тебя, Максим... Это было просто прекрасно, мне еще никогда не было так хорошо, —улыбнулась она, мягко целуя его в грудь, снова удобно укладываясь на неё головой. Хотелось бы вот валяться вечность, ну или хотя бы пару часов, но к сожалению, надо уходить пока их не поймали, да и к тому же оставались еще не завершенные дела. — Как же тут хорошо, но надо собираться. Еще Денис должен Ваньку привезти скоро, — вздохнула она, чувствуя нежный поцелуй на макушке, и всё же привставая посмотрела в его глаза.
— Я думал вчера еще привезти должен был, — удивился Аверин, наблюдая за своей принцессой, боже какая же она у него красивая. Не сдержавшись он потянулся к ней и коснулся её губ своими, на что она с улыбкой и удовольствием ответила. Что-то ей это напоминало. Точно, сцену, когда их герои были у Брагина дома и Марина собиралась домой.
— Должен был. Но Ванька попросился остаться еще на день, там что-то с Денисом они строят. Поэтому, любимый, давай вставать и пойдем, не хватало к тому же, чтобы нас заметила Юлька или кто-то из персонала, — в губы прошептала она, проводя своей рукой по его лицу до живота, вызывая у него тихий выдох. Куликова довольно быстренько отстранилась и затем встала с кровати, начиная собирать с пола разбросанную одежду.
— Какая же ты у меня красивая, — рассматривая кошачьим взглядом изгибы её тела, Максим чувствовал, как начинает заводится с пол оборота. Любой женщине будет приятно услышать такие слова от возлюбленного, И Машка не исключение. Она смутилась, прикусывая нижнюю губу, затем поворачиваясь лицом к Аверину, довольно улыбаясь, затем кидая на постель одежду своего мужчины. Как ни странно, она не смущалась перед ним, чтобы ходить в неглиже. Всё же они и так друг друга видели разными, да и взгляд этот кошачий хотелось лицезреть подольше.
— Максюш, ну давай одеваться. Вставай... — попросила Куликова, чувствуя пристальный взгляд мужчины на себе. Так было не в первой уже, но как же это ей нравилось. Хотелось забить на всё и лечь к нему, но нельзя. Куликова же отвернувшись стала собираться, потому что под его пристальным взглядом было сделать это невозможно. Аверин же всё же встал и надев боксеры, не выдержал и подошел к ней, обнимая со спины, утыкаясь носом ей в шею, а затем начиная покрывать её нежными поцелуями.
— Самая красивая, нежная, дерзкая, — прохрипел он, разворачивая её аккуратно к себе и затем поправив выбившую прядку, поцеловал в щеку, а затем в мягкие покрасневшие губы. Это стал еще один особенный поцелуй, в который они вложили всю свою любовь к друг другу, всю ту страсть, доверие и чувства, которые они скрывали эти долгие годы. Но всё же оторваться пришлось, одевшись, парочка довольно быстро вышла из комнаты. В павильоне было уже довольно тихо, никого нет, кроме возможно еще парочки людей из персонала.
Маша вся взъерошенная, немного еще возбужденная, но безумно счастливая, направлялась в гримерку за руку с любимым. Про Максима можно было молчать, он был в своих мыслях, так как от их недавнего рандеву всё еще не отошел. Да и в голове всё был вопрос, как все объяснить Ване, как им быть, да и что сказать, так чтобы его не ранить. Было страшно, что он не примет их пару, но всё же надеялся на благополучный исход. — Мань? — довольно резко остановился Аверин неподалеку от гримерок, притягивая любимую к себе.
— Как мы всё объясним Ваньке? Я поговорю с ним? — спросил он, смотря в голубые океаны своей возлюбленной, сам заправляя за ушко выбившие кудри. Ему правда это было важно и хотелось бы обсудить заранее, как они всё будут рассказывать и что именно. Маша же увидев этот серьезный взгляд, удивилась, ведь не думала, что он так переживает из-за этого, она мягко провела своей ладошкой вдоль его щеки, таким образом его успокаивая, начиная тонуть взглядом в любимых кофейных глазах. Ей было очень приятно, что он хочет взять эту ответственность на себя и поговорить с ребенком о них как мужчина с мужчиной, сделать так чтобы она не переживала – это дорогого стоит. Нежно улыбнувшись, она приблизилась к его лицу и оставила поцелуй у разбитой брови, а затем приблизилась к мягким губам, заводя долгий и страстный поцелуй. Максим только прижал её ближе, растворяясь в этом моменте, прекрасно понимая её немой ответ. «Мы вместе, значит вместе и расскажем.»
— Мам, а что вы делаете с дядей Максом? — послышался детский голосок неподалеку, принадлежащий сыну Куликовой.