Глава IX. Интермедия. Милица
Казалось, ожидание Лазаря длилось бесконечно долго. У Милицы начинала снова болеть голова.
В приёмном отделении были бледно-розовые стены, но волчье зрение не позволяло различать оттенки красного, и чёрная волчица чисто интуитивно определила цвет.
Дверца со скрипом поддалась, когда главврач с усилием толкнул её вперед, и взору представилось светлое помещение. По правую руку была регистратура, по левую находилась зона для посещений. Вот раздался звонок на дежурный телефон, двери открылись, и Милица увидела дядю. У Лазаря на лице было очень суровое и серьёзное выражение, и рядом с ним волчица почувствовала себя, как за каменной стеной. Вид родственника придал выпускнице сил.
Увидев Милицу, гробовщик ещё больше нахмурился. Под глазами у мужчины залегли складки, а края губ едва заметно сжались. С одежды ещё не были стряхнуты опилки, а в кармане торчала пара гвоздей для обивки.
«Наверное, как позвонили, сразу примчался с работы,» — растроганно подумала волчица.
Седая щетина на щеках Лазаря, казалось, торчала иголками во все стороны, а смуглая кожа позеленела под светом больничной лампы.
Главврач представился и объяснил ситуацию. Лицо Стефановича стало ещё более хмурым.
— У Милицы гнойный увеит и совмещённая внешняя и внутренняя травма глаза, — сообщил офтальмолог. — Может начаться симпатическая офтальмия. От тупого удара повредились внутренние оболочки глаза, и уже начался воспалительный процесс. Вряд ли глаз можно восстановить. Нам нужна информация об аллергических реакциях и других противопоказаниях у ребёнка.
Девушка ахнула. Неужели она ослепнет на глаз? И так глупо?
В горле встал ком слез, и волчица была готова выть во весь голос, если бы не врач и Лазарь рядом.
«Нет, это, наверное, какая-то ошибка! Мне это снится!»
В глазах потемнело, а земля словно поползла из-под лап. Сердце пропустило удар. Оборотень набрала в грудь побольше воздуха, чувствуя, что сейчас не выдержит такого наплыва эмоций.
— То есть, она останется без глаза? — у Лазаря сжались кулаки, и Милица испугалась, что дядя сейчас вспылит, но его голос и выражение лица свидетельствовали о ледяном спокойствии.
Врач выглядел очень уставшим. Стефанович невольно подумала, насколько тяжело работать с такими случаями каждый день многие годы. Теперь её совсем не удивлял спокойный тон, с которым медик сообщал такие новости.
— Думаю, потребуется энуклеация, — ответил он, отряхивая полу халата. — Иначе воспаление может разойтись на второй глаз, а значит, она ослепнет полностью.
Гробовщик тяжело вздохнул. Впервые Милица видела дядю настолько опечаленным, и тревожное чувство поселилось где-то на уровне живота.
Волчица чувствовала себя, словно её снова ударили по голове чем-то тяжелым.
«Выходит, я останусь инвалидом на всю жизнь? И не попаду на выпускной со всеми остальными?» — от обиды и злости на себя хотелось кричать.
Милица с досадой хлестнула себя хвостом. Какая глупость! Мало того, что она подвергла риску Бранко, теперь ей придётся всю жизнь быть наполовину слепой.
На мгновение она пожалела, что олень не размозжил ей весь череп и не переломал кости. Любая смерть лучше такого жалкого существования.
Однако, Стефанович тут же устыдилась таких своих мыслей. В её отделении столько оборотней и людей, которые ослепли полностью, или имеют такие же проблемы. А как бы справились Лазарь и Невена, если бы её не стало? А Бранко?
«Нет, я не слабая, — со злостью подумала девушка. — Жизнь у меня одна, и что бы ни случилось, я выдержу все испытания».
Лазарь задумчиво отвёл взгляд. Милица постаралась даже не пересекаться с ним глазами. Она чувствовала вину за то, что не справилась с охотой.
В конце концов, гробовщик взял в руки документы.
— Делайте то, что посчитаете нужным, — ответил он и ободряюще кивнул девушке. — Думаю, она одобряет мой выбор. Запишите аллергию на сертралин и варфарин. Операция будет под общим наркозом?
Врач перевёл взгляд на школьницу. Волчицв не могла ничего сказать по-человечески, но свесила язык и махнула хвостом, а затем прилегла к дяде на колени, положив голову на сильные ноги, и почувствовала трепание за холку. Никогда ещё она так не нуждалась в этой грубоватой ласке. Было что-то отцовское в этих шершавых израненных ладонях с жёсткой кожей и в этих сильных плечах, привыкших к тяжёлой работе. Милица облизала дяде руки.
Главврач кивнул и протянул оборотню ручку.
***
После операции первым, что Милица ощутила была боль в правой части лица, и больше всего в глазнице. Казалось, будто болит глаз, но оборотень была уверена, что болеть нечему.
«Видимо, боль распространяется даже на имплант,» — язвительно подумала она.
Больше беспокоила не столько боль, сколько зуд под повязкой. Долгими ночами в больнице до безумия хотелось сорвать повязку и начать нещадно расчёсывать глазницу, но врачи строго настрого запрещали волчице это делать. Хотелось плакать от досады.
Как только ей разрешили зайти в телефон на пару минут, Стефанович быстро набрала сообщение Бранко. Она не могла перестать думать о том, как провинилась перед парнем, и хотела извиниться. Вечером сообщение осталось прочитанным, но так и не отвеченным.
Милица сходила с ума от тревоги. Что происходило, пока она была не в сознании?
После некоторого времени волчицу перевели в общее отделение неврологии и разрешили обернуться в человека. Медсестры приходили менять повязки и обрабатывать глаз антисептиком, девочка-подросток ходила на лечебную физкультуру и бесконечные обследования.
После перехода в общее отделение разрешили и посещения. Оборотень едва дождалась пяти часов, и когда на медсестринском посту раздался звонок, волчица схватила вещи и сбежала вниз по лестнице.
Лазарь увидел племянницу и помахал ей рукой. За спиной гробовщика стояла ещё одна знакомая фигура с пакетом.
Девушка бросилась в объятия подруги. Стефанович закатил глаза.
— Спасибо, что привёз Невену, — поблагодарила Милица, боясь, что если выпустит внучку вожака из объятий, она исчезнет.
Войнович всмотрелась в её лицо.
— Господи, ты тут в ГЕСТАПО живёшь? Такая бледная, будто тебя голодом морят, — пошутила подруга.
Милица страдальчески закатила глаза, давая понять, что Невена не так далека от истины.
— Тут кормят отвратительно, — пожаловалась девушка. — Борща нальют, как птичке, а он такой пресный, как в гастроэнтерологии. И макароны холодные и разваливаются, к тому же ещё и слипшиеся.
Оборотень поморщилась. Невена сокрушенно покачала головой и вручила подруге пакет с контейнером. Милица открыла его и улыбнулась, увидев ещё свежую мусаку.
— Не очень эстетично, но точно вкуснее, чем местные макароны, — виновато улыбнулась внучка вожака. — Я в греческой кухне не разбираюсь, мы с Обрадом по рецепту из интернета готовили.
Милица снова обняла Невену.
«Я не заслужила таких друзей,» — с болью подумала она.
Лазарь вручил девушке ещё один тяжёлый пакет с одеждой, а отдельно дал еду, так что Стефанович невольно задумалась, как будет нести всё это на третий этаж.
— Спасибо огромное, — поблагодарила она. — У нас тут ещё и мыться негде, а духота жуткая. Я голову пробовала мыть под раковиной, но тут один туалет на всё отделение. И медсестры прямо в туалете курят, представляешь!
Лазарь и Невена переглянулись. В глазах внучки вожака сверкнул недобрый огонёк.
— И ещё нельзя выходить из больницы. А я свежим воздухом не дышала уже неделю, мне кажется, — вздохнула волчица.
Тут Лазарь совсем рассвирепел. Он поднялся с места и со злостью рявкнул:
— Больные что, не люди, по-вашему?! Детям не надо воздухом дышать? Что за больница такая с тюремными порядками!
Тучная женщина, сидевшая за стойкой, подняла на гробовщика и девочку-подростка полный ненависти взгляд.
— У нас тут дисциплина, — прошипела она.
Переярок ухмыльнулась и расплылась в самой сладкой улыбке, но зубы её блестели, как у акулы.
— Я могу в любой момент позвонить своему деду, и ваша дисциплина накроется медным тазом, — Войнович испытующе уставилась на женщину.
Та сдалась, махнула рукой и пошла пить чай.
Невена схватила подругу за руку, и девушки вышли на порог.
Ощущение было неописуемое. Милица будто заново научилась дышать, казалось, в груди стало слишком много воздуха. Стефанович жадно глотала свежесть улицы, как заключённый, вышедший из пыльной камеры.
— Будто другим человеком стала, — одобрительно ухмыльнулся Лазарь. — Даже порозовела вся.
Милица ощутила, как кто-то коснулся её плеча, и узнала одного мужичонку из взрослого отделения. Он почти не видел, один глаз из-за катаракты полностью ослеп, по другому растекалось голубоватое бельмо.
— Девчонки, не курите? — прохрипел он.
Дрожащими руками старик держал в пальцах сигарету.
Милица покачала головой.
— Пока нет. А на вторую неделю в больнице - кто знает.
***
До полудня Милица была в палате одна, но после обеда в палату поселили мать с девочкой. У Стефанович теперь не переставая болела голова, потому что ребёнок постоянно кричал и плакал. Хотелось лезть на стену от бесконечных воплей. Когда Милица пыталась поговорить с матерью девочки, выяснилось, что они - выходцы из Северной Македонии, и едва ли могли понять друг друга.
Утро началось с того, что девочка заплакала. Милица поплотнее прижала к ушам подушку, но поняв, что уснуть больше не удастся, побрела в туалетную комнату чистить зубы. Медсестра на посту смерила девушку подозрительным взглядом.
«Господи, как будто я сейчас пойду красть что-то из холодильника!» — подумала волчица, посмеиваясь.
Она постаралась нагнуться над раковиной так, чтобы не смотреть в зеркало. Честно говоря, с тех пор, как Милице удалили глаз, она совсем не решалась взглянуть на своё лицо даже в повязке.
Она понимала, что рано или поздно ей придётся это сделать, и волчицу терзал страх перед своим новым обликом. Матери других детей в неврологии смотрели на неё очень косо, и самке оборотня каждый раз становилось неуютно от полных жалости и брезгливости взглядов.
«Неужели я выгляжу настолько ужасно?» — промелькнула предательская мысль в голове, когда Милица сплёвывала зубную пасту в раковину.
Хотелось удариться головой об раковину, и в то же время сесть на пол и расплакаться от жалости к себе. Как она будет жить, когда выйдет из больницы? В офтальмологии никто не косился на Стефанович, но мир вне больницы совсем не привык к таким, как она.
Милица надеялась, что Бранко хотя бы ответит ей, и она сможет извиниться перед парнем, но сообщение отправлялось за сообщением, и каждый раз никакой реакции. Сердце сжималось.
Девушка села около унитаза и слезы сами потекли у неё из глаз, тёплые, как июньский дождь, они неумолимо текли по щекам. Вся боль, страх и ненависть к себе вылились наружу. В этот момент Милица поняла, что повязка слетела с головы и теперь лежит у неё в руке. Девочка-подросток машинально повернулась к зеркалу и увидела себя.
Глаз выглядел так, будто его просто закрыли. Честно говоря, школьница ожидала чего-то гораздо худшего, но ощутила ужасное отвращение к этому человеку в зеркале. Это слабое, трясущееся существо с красным опухшим лицом не было Милицей Стефанович. Девушка сжала кулаки и до боли закусила губу.
«Я не сдамся, — поклялась она. — я не упаду до их уровня и не позволю никому заставить меня рыдать на полу общественного туалета».
***
В следующее посещение Невена положила подруге шаурму с рынка на дно пакета, и Милица поняла, что готова была отдать душу за такое угощение.
— Ещё бы блинчиков со сгущёнкой, — мечтательно вздохнула Стефанович.
— Главное - не ешь при соседях по палате, а то я боюсь, ты одна - не ровня двум голодным македонцам, — ухмыльнулся Лазарь.
Невена и Милица захихикали. В этот момент мимо прошла медсестра, а девушка даже сначала не увидела её. Чёрная волчица тяжело вздохнула.
— Мне очень неудобно без глаза, — заметила она. — когда кто-то подходит ко мне справа, я и не вижу, пока человек не перейдёт на левую сторону. Врач говорит, я привыкну, но очень странное ощущение.
— Попробуй почаще крутить головой, — предложила Войнович в растерянности. — Или постарайся определить на слух.
— Ну да, легко сказать, — хмыкнула Стефанович.
Воцарилась неловкая пауза. В конце концов, Милица решилась спросить:
— Как прошёл выпускной? Что-то совсем забыла про него, — ликантроп виновато улыбнулась.
Невена и Лазарь переглянулись.
— Я не хотела идти без тебя, — призналась Невена. — Поэтому попросила только фотографию.
Девушка достала фото класса. Все были весёлые и счастливые, только без Невены. Внезапно её взгляд остановился на Бранко. На лице парня не было ни капли сожаления, он стоял вплотную к Лиляне и улыбался. Милица постаралась отогнать плохие мысли.
— Надеюсь, вы купите для меня копию выпускного альбома. Я тоже хочу, чтобы он у меня был, — девушка выдавила улыбку.
Подруги снова обнялись. Школьнице стало стыдно, что Невена не пошла на выпускной из-за неё.
«Но, в конце концов, это её личный выбор, — попыталась успокоить себя ликантроп. — и я не могла знать, что обстоятельства сложатся так».
Милице не хотелось нагружать дядю и подругу своими проблемами и переживаниями. Всё-таки, они и так делали для неё всё, что было в их силах, и было бы неблагодарностью нагружать их ещё больше. Девушка очень ценила их старания, и каждый визит становился лучиком света в непроглядной тьме.
— Слушай, что тебе ещё принести? Может быть, тебе чего-то не хватает? — спросил Лазарь.
Милица улыбнулась.
— Вы и так многое делаете для меня, — ответила она. Потом задумчиво отвела глаза. — Знаете, а просьба-то есть.