3 глава
«Убийство в фонтане и северный ветер»
23 октября 1895 года.
Италия, Венеция
Когда он вышел из поезда, он глубоко вдохнул свежий воздух. Кто-то куда-то направлялся. Боротти поправил свои угольные волосы и обернулся к выходу. Эллиан с немного растрепанными волосами. Они хотели заказать номер в двоих. По пути, первые пару минут они молчали. Но Эллиан подала голос первой.
-Как ты с Боссом познакомился то? Ты попал в детективное агентство. - Сказала Эллиан, и посмотрела на Боротти. Он многозначительно улыбнулся.
-Свой Боссом меня познакомила моя мать. Наши семьи были знакомы. Вскоре, когда мне исполнилось восемнадцать, Сильвер пригласил меня к себе. Он давно заметил мои способности к быстрому и разумному мышлению и внимательности. Поэтому я решил предложить мне помощник в важных делах. Вот так как то. - Ответил Бруно Боротти.
Эллиан лишь кивнула головой и продолжила молчать. Но следующим прервал тишину Боротти. Он посмотрел на небо.
-Я давно хотел побывать в Венеции. Был везде, кроме Венеции. Как по мне, это прекрасный город. Возможно, я бы даже хотел здесь родиться, жить и умереть. Я был бы здесь очень счастлив, если бы родился здесь. Флоренция, тоже очень красива. Венеция привлекательнее. - На одном дыхании, спокойном и нежном, немного мечтательным тоном произнес Боротти. И немного приулыбнулась.
После них послышались очень громкие шаги в их сторону. Мария с сумкой через плечо. Приветствую его, она получила знак приветствия. Они все втроем отправились в отель. По дороге они обсуждают, насколько красива радуга после дождя. Они зашли в кафе и купили себе чашку чая, кофе и сока. Наконец-то они отправились по лестнице на второй этаж. Братья же, долго спорили, братья им номер на двоих или два раздельных. Согласились на одном номере на двоих. Номер под номером двести шесть. Эллиан скинула сумку с плеча на кресло и сразу заявила.
-Этот письменный стол, мой. Я не буду будить. Укушу. - Сказала она, и тут же начала обустраивать свой письменный стол. Она положила пару листов и перьевую ручку с чернилами. Так же она попросила дать ей описание босса мафии. Это всего лишь три предложения.
«Гетерохрония, рост 168 см, родимое пятно на шее».
- Возмутилась вслух Эллиан, когда прочитала. Боротти только пожал плечами и надел пальто. - Ладно, попытаюсь что-нибудь сделать. Ты куда это уходишь? - Спросила Эллиан.
-Хочу прогуляться. Сама понимаешь. Такая погода, грех не погулять. Как раз таки разведаю обстановку.- Сказал Боротти.
Это было сделано для того, чтобы он пытался рисовать автопортрет.
На часах было где-то десять часов вечера. Рука Эллиан очень устала, мышцы пальцев стонали от боли и усталости. Были изрисованы около пятидесяти листов бумаги, поделенных пополам. Чернила менялись три раза. Некоторые бумаги с портретом лежали на полу. Каждый из них был от другого портрета. Где-то до спины. Менялись пропорции лица и многое другое. Глаза Эллиан потихоньку становились красными. Перед ней был последний листок бумаги. Она сосредоточилась, и начала плавать по бумаге. Это маленькое движение. Последний портрет, который она собрала в стопку и положила рядом. В это время Боротти уже пришел обратно в отель и начал открывать дверь. Когда он сделал, зайдя, зажег пару свечей в комнату,
-И давно ты так работаешь? - Спросил Бруно, осматривая портрет, что был на печатной машинке. Ответ на его вопрос. Битти немного приулыбнулся, и, подойдя к Контэ, протянул ей прекрасное перо голубя. Серые, черные, зеленые, фиолетовые и бирюзовые цвета переливались на свету свечей и отдавали блеском. Эхан взорвался на руки. Боротти улыбнулся.
Убрать все листочки на полку рядом с письменным столом, Эллиан достал несколько книг, и положил на них свою голову, и, прикрыв глаза, начала засыпать. Ее разбудил легкий стук по плечу. Подняв голову, девушка слышала сонный голос Бруно.
-Я не могу сказать, сколько месяцев ты так спишь. Но могу сказать, что если ты продолжишь так спать, но ваш позвоночник придется хоронить еще до вашей кончины. – Сказал Боротти и немного потянул Эллиан за плечо на спинку стула. – Ложись уже в кровать. Мне больно на тебя смотреть. Я в кресле посплю. –
После этих слов, Контэ что-то пробурчала себе под нос, но вскоре, легла в кровать. Боротти ей не соврал, что будет ради нее спать в кресле. Боротти буквально лег на кресло, закинув голову на левую ручку кресла, а ноги на правую ручку кресла. На улице уже была кромешная тьма. Эллиан легла в кровать и не сразу головой нашла подушку...
24 октября 1895 года.
Италия, Венеция
Лучи солнца приказали Эллиан открыть веки, но сами веки не обязаны выполнять приказ, поэтому Контэ просто перевернулась на другой бок, а лучи уже начали греть спину. Спустя пару минут, писательница все же встала с нагретого места и не сразу заметила присутствия Боротти. А когда ее глаза сфокусировались, а ресницы отклеились от нижних век, она и вовсе не заметила Бруно в комнате. Одевшись, девушка уже накинула пальто, взяла листочки портретов и, положив их в сумку, направилась к входной двери. Когда Эллиан распахнула дверь, она носом ударилась о подбородок Бруно, что тоже собирался войти в комнату.
-Ай! Cavolo! *Черт* - Пробурчала под нос Эллиан.
-Scusa. *Прости* - Сказал Боротти, а потом добавил. – Я уходил посмотреть рассвет. И голубей с рук покормил. – Наконец улыбнулся он, и дал девушке, наконец, выйти из комнаты.
Эллиан напоследок сказала, что для него голуби и рассвет важнее, чем расследование, а потом извинилась и направилась на второй этаж гостиницы. Она постучалась в квартиру под номером сто шесть и ей открыла заспанная Мария.
-Что-то случилось? Боротти мне говорил, ты можешь и до двенадцати дня спать. А тут встала в десять утра.- Сказала Мария, протирая глаза.
-Не знаю. Может потому что впервые за пару месяцев поспала на нормальной кровати. Ладно, не важно. У меня для тебя есть одно дело. Ты же у нас путешествуешь, да? Пойдем на улицу выйдем. – Сказала Эллиан и быстро спустилась на улицу, и пошла к фонтану вместе с Марией, что подбежала к ней практически сразу.
Они пришли на главную улицу, где стоял большой фонтан. Так как было еще утро, людей там было немного. Суббота была спокойной. Когда они пришли к фонтану, Эллиан села на его бортик и достала из сумки пачку с солеными мучными соломками, и одну протянула девушке. Мария без слов взяла соломку и откусила от нее половинку.
-Так, зачем ты меня сюда пригласила? – Спросила Мария и встала рядом с сидящей писательницей.
-Слушай, ты вчера мне сказала, что разбираешься в политике и вообще в этой сфере. Ты что-нибудь слышала о мафии «Paradise»? – Спросила Контэ.
-Конечно. Это мафия занимается распространением черного рынка и прочих темных и незаконных дел. А зачем тебе? Ты расследуешь дело с ними? – Спросила Мария.
-Нет. Я просто интересуюсь. Хотелось бы статью напечатать об этой организации. – Сказала Эллиан.
-Тебе власть может по головке настучать. – Предупредила Эллиан Мария. – Но я немного знаю об этой мафии. Эта организация зародилась во Флоренции, но немногие источники говорят, что в Сицилии. За всю их историю у них было предположительно два, три правителя. И что большинство из ее участников эмигранты. Это пока все что я могу тебе сказать. Все, что я тебе сказала, лишь мои собственные предположения. Я, если честно, не очень верю власти на эту тему. Много новостей, которые говорят что их предводитель садист и психопат с отклонениями. – Фыркнула Мария.
-Предводитель должен быть спокойным, даже, скорее всего холодным как айсберг. Рассудительным и умным. Иначе бы, - Эллиан поставила короткую паузу - Иначе бы эту мафию раскрыли уже на первом бы убийстве. Но она уже почти два года занимается черным рынком и убивает тех, кто много знает или им не годен. Так делают все. – Напоследок сказала Эллиан, и показала Марии один из портретов, а точнее, тот, что она нарисовала самым последним.
Мария посмотрела на этот портрет, и, изучив его, просто пожала плечами.
-Прости, но я даже не могу подтвердить ту информацию, что сейчас их босс девушка. Но, она чем-то похожа на тебя. – Усмехнулась Мария, и еще раз пожала тонкими плечами. – Завтра, кстати, ветер будет северный. Будет холодно.- Добавила она невзначай.
За это время, пока они разговаривали, улицы начали потихоньку наполняться гулом и новыми силуэтами. Мария и Эллиан еще немного прошлись по главной улице. В один момент, на голову Эллиан приземлился голубь, и начал клевать ее бледную щеку. Вскоре, они вернулись уже под разгар дня в гостиницу. Попрощавшись, каждый направился к себе в комнату. Когда Эллиан зашла в свой номер, она опять не увидела Боротти, и, тяжело вздохнув, направилась к письменному столу.
Она достала пару чистых листков бумаги, запанные чернила для ручки, и собралась с мыслями. Девушка расслабилась, и легко вдохнула, а потом так же легко выдохнула воздух. Ее рука улеглась на столе, а тонкие бледные пальцы держали чернильную ручку. Легкими движениями она писала буквы, за ними предложения. Глаза Эллиан плавно переходили слева направо. В голове Контэ читала каждую написанную ею букву, словосочетание и предложение. В ее голове перестали гудеть шумы из открытого окна, а звук чернил и ручки проходящей по толстой бумаге и вовсе были заглушены мыслями. Периодически теребя большим и указательным пальцем левой руки, девушка опрокидывала голову то на правое плечо, то на левое. Ее рука остановилась на середине листа. Ее подчерк был маленький, твердый и изящный. При этом ее предложения легко читались, но над ними иногда приходилось подумать. Немного приспустив веки, Эллиан поставила точку в конце, и отложила ручку с чернилами, прекратив терзать пальцами свои губы. Она перечитывала свою работу раза три, может быть четыре или пять. В мрачной и мертвой тишине раздалось тихое фырчанье. Эллиан взяла листок в руки, и сжала его уголки тремя пальцами на каждой руке. Она плавно и медленно потянула один край уголка листа вниз. Раздался громкий и не приятный звук рвущегося листа бумаги. Когда звук прекратился, Эллиан приоткрыла веки. Она разорвал этот лист на две равные части. Затем, она сложила эти две половинки вместе, и еще раз один уголок потянула вниз, только уже применяя немного силы пальцев. Сделав так еще два раза, у девушки на руках оказались восемь порванных квадратиков бумаги, цвета слоновьей кости. Положив их на блюдце, Эллиан достала из тумбочки коробок спичек. Взяв оттуда одну, она резко провела спичку обок коробки. Не с первого раза, но спичка зажглась алым огоньком. Контэ еще пару секунд смотрела, как маленький огонек реагирует на каждый маленький поток ветра. То ли это было открытое окно, толи просто дыхание самой писательницы. Огонь не отражается в тени. Об этом Эллиан узнала в пять лет, когда без присмотра родителей нашла большой коробок спичек. Тогда-то она и написала свои впечатления на маленький листочек. Подойдя к блюдцу с восьмью кусочками бумаги, Контэ приложила спичку к одной из бумажки. Огонек не быстро, но распространился по всем остальным листочкам. Когда от листков остался только пепел, огонь потух. Пепел Эллиан же, смачно выбросила в окно, надеясь, что он не прилетит кому-то на голову или же на прекрасные перья птиц. Далее, Контэ села на кресло, и достала из полки книгу, что видать осталась от прошлых владельцев. Долго ей читать эту скучную вещь не пришлось. Дверь в квартиру открылась, и в нее вошел Боротти. Эллиан осмотрела его, отставила книгу на ручку кресла, и встала с него.
-И где же ты был? – Спросила Контэ.
-Голубей считал. – Отшутился Бруно. Но посмотрев на Эллиан, что опасно приподняла одну бровь, все-таки ответил. – Я еды нам купил. – Сказал Бруно Боротти и достал из сумки батон, и маленькую банку ежевичного варенья. – Я слышал, ты привыкла пить, а не есть. Так что батон мне, а тебе я купил кофе и черный шоколад.
Эллиан только кивнула, и, незаметно взяв из рук Боротти шоколад и кофе, пошла, заваривать его. Боротти же, разрезал батон на один маленький кусок, и, намазав его вареньем, откусил кусок. Он сел в кресло и увидел книгу.
-Что читаешь?- Задал Бруно риторический вопрос, так как уже засунул остальной кусок сладкой булки себе в рот, и, зажав ее зубами, начал открывать книгу.
Эллиан не умела отвечать на риторические вопросы, поэтому сказала.
-Какая-то книга о любви вроде. – Ответила Эллиан, уже держа в руках чашку с шоколадным кофе.
Боротти быстро прочитал пару глав, а потом, фыркнув, с сильным хлопком закрыл книгу. На его лице читалось некое отвращение.
-Ненавижу романтику. – Пробурчал он. – Это прямо таки.... Фу...- Добавил он.
-Неожиданно. – Поинтересовалась Эллиан. – Я думала, ты наоборот любишь эту тему о любви и романах. С твоей внешностью не удивительно, что тобою интересуется женский пол. Про мужской пол не знаю. – На последней фразе усмехнулась Контэ.
Боротти хмыкнул, и положил книгу на верхнюю полку. ...
Уже потихоньку начиналась шумная ночь. Шумная ночь, потому что дождь сильно бил в окно и мешал сосредоточиться. Эллиан уже лежала в кровати и пыталась уснуть в такой шум. В ее голове постоянно сильный удар капель об окна, заглушал каждое ее движение. По ее мнению, она смогла уснуть только через час.
25 октября 1895 года.
Италия, Венеция
Контэ проснулась очень рано. Она не ожидала от себя такой внезапности. Она посмотрела на свои карманные часы, что были на тумбочке. Было ровно пять утра. После, ее взгляд перешел Боротти. Он спал на кресле без задних ног. Эллиан встала с кровати и подошла к спящему парню. Писательница немного потормошила Бруно за плечо, и сказала.
-Просыпайся, сова. Нам нужно кое-куда сходить. – Сказала Эллиан, и Бруно приоткрыл глаза. Он что-то пробурчал себе под нос и отвернулся на другой бок лицом к спинке кресла.
Эллиан хмыкнула и еще сильнее потормошила Боротти, но реакции ноль. Тогда она решила разбудить его хитрым способом. Девушка взяла с верхней полки книгу о любви, что они оба «читали» вчера, и начала читать первую попавшуюся страницу вслух. По ее везению, страница попалась как раз таки к поцелую. Боротти резко начал мычать и затыкать уши, но Эллиан читала только громче и чуть ли не на ухо Бруно. Вскоре, он встал с кресла и показал Контэ, что он проснулся. Девушка закончила читать и положила книгу на место. Он наконец-то сказала.
-Нам нужно сходить на главную улицу. – Сказала Эллиан.
-Зачем? – Раздраженно от столь раннего пробуждения спросил Боротти.
-Нам нужно купить еще еды. Ты вчера все съел. – Ответила Эллиан, накидывая на себя черное пальто.
Они оба собрались. Эллиан закинула на плечо свою сумку, и они направились на главную улицу Венеции, где стоял большой фонтан. На улице не было ни единой души. Порой можно было увидеть несколько людей, проходящих мимо, но это были только единицы. Боротти спокойно шел, немного закинув голову вверх и наслаждаясь прекрасным утренним воздухом. Эллиан смотрела только вперед. Вокруг нее постоянно ходили голуби. Они сами ее уже порой достали, но она слишком любила птиц, что бы разогнать их. Солнце постепенно начало вставать, и освещать гордые улицы. Лучи так же начали освещать белые статуи фонтана. Когда Эллиан и Бруно проходили около этого фонтана, Контэ увидела голубя, что подозрительно смотрит вниз в воду. Вокруг этого голубя собралась еще маленькая толпа. Девушка не верила в разные суеверия, но решилась подойти. Когда она подошла к бортику фонтана, все птицы расступились что бы дат ей пройти. Некоторые улетели и сели на нижние статуи. Когда Эллиан Контэ посмотрела в воду, в ее горле образовался большой ком. Глаза немного расширились и постепенно начала подходить головная боль. На дне фонтана лежал труп девушки. Ее кожа была очень бледной. Глаза были открыты нараспашку и красные, как будто залиты кровью. Ее шея были синяя и вся покрытая синяками и ссадинами. Так же были кровоподтеки. Лицо было сильно помято, а рот был открыт. Даже через бледную кожу и ссадины Эллиан смогла узнать лицо Марии. Боротти подошел к Контэ, и, увидев труп, он начал кашлять. Девушка как вкопанная смотрела на тело. Из удивления ее смог выпустить только Боротти, что похлопал ей по плечу.
-Так, успокойся. Только в обморок не падай. Не хватало еще одного трупа. – Сказал он дрожащим голосом. Эллиан прокашлялась.
-Ее шея... Ее кто-то задушил, а потом утопил. – Сказала Эллиан.
Боротти куда-то отошел. Эллиан опустила руку в воду, и немного приподняла голову Марии. Из кармана ее куртки вылетел ключ от ее номера, и плавно упал на дно. Эллиан подняла ключ, и достала его из воды. Приглядевшись, она увидела, что на бирке ключа с номером комнаты было что-то нацарапано.
-Что ты там нашла?- Спросил далеко стоящий Боротти.
Эллиан припрятала ключ в карман пальто.
-Нет. Ничего. – Ответила она. Через пару минут, приехала полиция, и Боротти с Контэ ушли.
Когда двое вернулись в гостиницу, Эллиан остановилась на лестнице второго этажа. Боротти обернулся, и просил, идет ли она.
-Ты иди, я догоню.- Ответила Контэ, и Бруно просто развернулся и ушел на третий этаж.
Эллиан подошла к номеру Марии, и, достав из кармана ключ от ее номера, присмотрелась к выцарапанным буквам. Там было написано задом наперед. Но Эллиан смогла расшифровать это и вот, что там было написано.
«Лазурит это лож. На западе, правда».
Эллиан стояла минут пять, пытаясь понять этот ребус. Вскоре, она наконец-то открыла дверь в номер Марии. Там был полный порядок. Окно около стола было открыто настежь. Оглядев комнату, Эллиан вошла в нее, и закрыла за собой дверь. Перед тем, как обыскать ее комнату, она закрыла окно. Эллиан пять раз перечитала надпись на ключе.
-На западе, правда,...Правда, на западе. – Эллиан подняла голову. Перед ней было закрытое окно. Она открыла его снова. В ее лицо подул ветер. Она вспомнила слова Марии «Завтра, кстати, ветер будет северный. Будет холодно». – Север, это открытое окно. Значит запад...- Эллиан повернула голову налево. Там стояла тумбочка, а под ней был отсек.
Подойдя, Контэ привстала на одно колено, и открыла этот отсек с помощью ключа от номера. Их замки были абсолютно одинаковыми. Открыв его, там лежал сверток бумаги. Эллиан взяла его, и, встав на ноги, открыла его и посмотрела на бумагу, ожидая увидеть там хотя бы что-то. Но лист оказался абсолютно пустым. В нем не было ничего. Эллиан тяжко вздохнула, и разочарованно сжала лист. Но внезапно, подушечками пальцев она почувствовала на бумаге какой-то оббьем. Она разложила лист обратно, и прошлась по бумаге пальцами. Ее осенило. На бумаге было иглой выцарапан текст, может какие-то знаки. Девушка сложила бумагу в несколько слоев в квадратик, и, засунув в карман, вышла из комнаты.