Красная ягода
Припекало солнце всю неделю. Настасья сидела, натянув дедову панаму прямо на лоб, и ждала. Ждала она чуда в виде самой крохотной деревеньки, или даже небольшого поселения, хотя бы в два-три домика, чтобы можно было там напиться воды и пополнить свои запасы. Вместе с тем вспоминала девочка и холодную речку, и лесные родники, да только отец и дедушка говорили, что, кроме болот, здесь нет ничего.
Четвертый день ехали они по песчаной дороге. Скрипели колеса старой повозки, почти полностью набитой глиняной утварью, ржали две лошадинки, да дед напевал песни. Отец же почти все время молчал, задумавшись, и изредка бормотал что-то под нос себе о погоде и усталости. Настасья же сидела внутри повозки, позади них. Иногда она сворачивалась калачиком на положенном специально для нее сене, потом разговаривала с дедушкой о том да о сем, совершенно бессмысленно. Разглядывала облака, если видела какую-то знакомую фигуру, то радостно кричала: "Смотрите, там на небе плывет рыбка, совсем как в нашей реке!"
На пятые сутки они приблизились к лесу и сразу же устроили привал. С радостным визгом собирала Настасья хворост для костра, отец ее доставал походную посуду и припасенные овощи, а дед отправился искать какую-нибудь дичь на ужин, вместе с тем молил богов о маленькой, чистой речушке - их запасы воды кончались слишком быстро. Вернулся он с пойманным крольчонком и, взяв флягу, ушел опять. Отец Настасья облегченно выдохнул: нашёл дед в лесу этом воду.
Выдался их ужин сытным и вкусным. Уговорила Настасья деда пройтись по лесу, пока еще совсем не стемнело. Долго думал он, но сдался под умоляющими глазами внучки, взял ее за руку и пошел по еле заметной тропинке.
Кто в свое время вытоптал эту тропу, дед не знал. Впервые он был в этом лесу. Ехали-то обычно полностью через поле, да вот срезать решили, дорога эта ближе.
Возможно, раньше тут ходили такие же купцы, или странствующие путники, которых в местах этих было немало. А может, этот путь проложили животные, идущий на водопой? Глубоко в лесу было крохотное озеро, спрятанное за кустами шиповника. Туда дед и повел свою внучку.
Миновав куст, они оказались на бережку. Озеро то было очень красивое. Оно лежало в глубине леса, было окружено ивами, разными кустами и другими деревьями. С противоположной стороны склон к воде был крутой, тропа же привела их к пологому, откуда можно было выйти к воде, что Настасья с дедом и сделали.
- Смотри, там ягоды!
Настасья рассматривала небольшой куст с ярко-красными, сочными ягодками, совсем маленькими, размером с горошинку. Девочка было потянулась сорвать их, как дед одернул ее руку от куста.
- Я не видел прежде таких, не стоит их есть.
Озеро было еще теплым. Девочка коснулась прозрачной поверхности рукой. Как же она мечтала окунуться в воду с головой, плескаться там! Она с мольбой посмотрела на деда, но тот отказал внучке, сказав: «Темно сейчас, да и неизвестно, какое здесь дно, и что в этом озере обитает». Постояв еще немного на берегу, они пошли обратно.
Настасья спала, а ее дед и отец сидели вокруг еле горящего костра и молчали. Вдали слышался вой волков.
- Не хороша дорога эта, - проговорил дед, - нужно ехать обратно. Зря мы сюда повернули.
- Стало быть, и купец Зареслав тут пропал? Уж месяцок-то прошёл, как вернуться должен был. А нет вестей только. И в Боговичах его не было. Эка, залезли мы! Зря только Настасью взяли.
Утром они собрались в дорогу. Внучка очень удивилась, что дед неожиданно решил повернуть назад. Сегодня день будет пасмурным - небо заволокли тучи, дул прохладный ветер. Повозка ехала по широкой лесной дороге, под кроной деревьев. Все как обычно: отец молчал, дед напевал песенку, а Настасья лежала на спине и разглядывала мелкие кусочки серого неба, показывающиеся из-за листьев.
Неожиданно лошади заржали и остановились. Девочка посмотрела на папу, и увидела, что тот нахмурился и странно поглядел в сторону леса.
- Ты слышал?
- Не было ничего. А ну!
Что дед должен был услышать? Почему лошади вдруг остановились? Не поняла ничего Настасья из их короткого разговора.
Тревожно стало на душе у девочки. Осознала вдруг, что где-то среди леса притаилось какое-то зло, что-то очень страшное, чего боялись даже взрослые. Не зря же они свернули в сторону полевой дороги.
Они подкрались незаметно. Со свалявшейся темно-серой шерстью, многочисленными ранами на шкуре, горящими янтарными глазами. То были волки, даже одного взгляда хватило, чтобы понять - животные те не простые. Темное колдовство наложили на них, сгубившие их и превратившее в настоящих монстров.
Не затягиваются полностью раны во время бега, не становятся ярко-алыми глаза у обычных лесных волков.
Они напали слишком слаженно. Самый крупный волк бежал впереди остальных, и его маленькая стая повторяла за ним каждый шаг. В их рычании слышался голод, жажда человеческого мяса, теплой крови на клыках. Волк бросился на повозку, подступая к девочке. Настасья вжалась в самый угол, дрожала, боялась пошевелиться даже пальчиком.
Отец, сидящий спереди, подхватил дочку на руки и спрыгнул с повозки. Побежал он в глубь чащи, куда глаза глядят. Остался дед с ними, обнажил свой старый меч и шел вперед на верную смерть, лишь только сын его и внучка смогли бы спастись. Нападал он на серых, да те валили его наземь. Терпел боль мужчина, не замечал, как волшебный яд с волчьих клыков проникал в его кровь. Темнело перед глазами, уходили силы, но старался держаться на ногах дольше.
Плакала Настасья, прижавшись к груди отца. Бежал тот по земле, перелезал через упавшие деревья, огибал овраги. Слышал он за спиной, как бежит следом за ним волк, как стучал клыки животного.
Остановился он возле березы. Опустил дочку и говорит:
- Видишь ту рощу? За ней поле, а там дорога. Беги же туда!
Девочка смотрела на него своими заплаканными зелеными глазами и не решалась. Отец подтолкнул ее в спину, прошептал: «Беги», и Настасья, сквозь слезы, послушалась.
В роще она и остановилась отдышаться. Не было за ней погони, остановил папа злого волка. Села малышка под бело-черным стволом дерева и заплакала, уткнувшись в колени. Начинался дождик: редкие капли попадали на кожу девочки. Плачет небо вместе с ней. Хотя и не понимала Настасья, почему же плачет оно, ведь не потерял своих близких, а наоборот - души ее отца и дедушки сегодня окажутся там, сверху.
Не было у девочки сил подняться и идти к полю. Так и сидела до вечера на одном месте. Потом все же решилась, поднялась и угрюмо побрела вперед. Услышала она хруст позади себя, испугалась, но все же повернула голову и увидела там старушку.
Бабушка стояла, сильно сгорбившись и опираясь на палку. В ее полностью седых волосах запутались березовые листья, засохшая грязь. Одета она была в темный сарафан, подол которого был порван, и в яркий платок. На шее и на запястьях много бус, в одном ухе золотая серьга. Она, казалась, сама была удивлена встреченной девочке. Глаза ее черные, как два омута, блестели, бледные губы сжались в тонкую полоску.
- Чья ты, девочка? Что забыла тут? - у нее был тихий, скрипучий голос, но добрый, как будто она заботиться о внучке своей, а не встречает незнакомого ребенка.
- Волки... там... - и она снова заплакала, закрыв лицо ладошками. Старушка подошла к ней и обняла.
- Волки далеко. Они не придут сюда. Пойдем ко мне в избушку, успокоишься, отдохнешь, а утром я отведу тебя к полевой дороге, там часто встречаются проезжающие купцы. - ее голос обволакивал, и Настасья действительно поняла, как сильно она устала, как болят ножки, что хочется кушать и спать. Она согласилась, старушка взяла ее за руку и повела к своему дому.
В деревянной избе было уютно. Сидела девочка на мягком пледе на печи, пила чай из шишек и осматривалась. Убранство было скромным: печка, лавка за ней, стол, сундук в углу, да на стенах висели пучки заросших трав
- Хорошо все, милая? - все спрашивала старушка, а Настасья кивала в ответ. - У меня тут есть ягоды, они вкусные, сладкие. Ты их лучше поешь, я себе еще соберу.
Хозяйка дома подала ей корзинку, и узнала Настасья в них те самые таинственные ягоды, что росли возле озера. Несмело она попробовала одну и удивилась, когда почувствовала на языке приятную сладость. Мякоть немного вяжет рот, но не смотря на это сок был очень вкусным, чем-то отдаленно напоминал клубнику. Девочка смела продолжала есть их, наслаждаясь вкусом. У них она никогда не видела таких ягод. Очень жаль, что не растут там - каждая ягода казалась слаще другой.
Старушка наблюдала, как девочка ест ее угощение, и улыбалась. Чувствовала она, как молодеет, как разглаживается кожа.
Ведьмой была та старуха, а ягоды - плод ее колдовства. Тот, кто ел их, отдавал свои силы, душу ей, а сам забирал ее старое тело. Так и молодела хозяйка этого места. Живёт она тут больше двухсот лет, питаясь всяким пришедшем в лес. Но впервые ей попался такой дар - крохотное, невинное тело ребенка, маленькой девочки, какой она сама была много-много лет назад.
А Настасья перестала есть и смотрела на себя, как с каждой секундой превращалась в дряблую старуху. Уходила ее жизнь, дышать становилось тяжело, руки-ноги не слушались. А ведьма кружилась по дому молодой девушкой. Волосы ее стали чистыми, золотыми, вместо листьев на голове яркий венок. И одежда стала другой: чистой, новой, будто ее только сшили и примерили. Схватила она Настасью и швырнула на лесную землю. Свистнула темная колдунья, и уже через миг над ухом ставшей ныне старухой раздался волчий вой. Увидела она перед собой яркие глазища того, кто загрыз ее отца и деда, и снова потекли по щекам слезы. Волк же с наслаждением впился зубами в шею Настасьи.
А ведьма стояла на пороге и смеялась.