Глава 9
Власть и сила - то ли это, что ищут люди, когда погрязают на дне преступных переплетений, с каждым разом погружаясь в это болото, что утягивает так незаметно, все больше и больше? Знала бы Ирен ответ на этот вопрос, тогда, быть может, и не решилась никогда вновь прийти к казино и искать там Аарона Беннета, но жизнь все решила за неё. Жизнь оказалась слишком жестока по отношению к юной особе, никогда доселе не видевшей ничего жёстче, чем смерть ее родителей. Брат укрывал ее от всего говна, что творится в их городе, но жизнь поступила подло: она отняла бессовестно и так быстро у нее того, кто был для Хилл всем.
Зачем? Знать бы Ирен ответ и на этот вопрос, однако его тоже нет. Быть может, жизнь хотела показать ей, что она не так прекрасна, какой ее видит Ирен? Что нет никаких добрых людей, что никто не интересуется твоими делами до тех пор, пока ты ему не нужен. Никто и поддерживать не станет, когда тебе плохо, потому что каждого беспокоит лишь собственное эго. Это хотела ей показать жизнь? Или то, что все ее окружение разом показало все свои самые настоящие мотивы, сняв со своих лиц с приветливыми улыбками маски? А, может, и это. Уже ничего не важно. Важен лишь один единственный факт, что навсегда приклеится к ней, как клеймо, высеченное на коже.
Она одна. Абсолютно одна.
Ни Джон, что до смерти Алекса был так приветлив и мил с ней, каждый раз предлагая помочь ей с передвижениями по городу, прогуливался с ней до магазина и водил ее в бар. Ни Люк, который, оказывается, был влюблен в нее целых три года, но так тщательно это скрывал, что Хилл этого даже и не замечала. Ни даже Тёрнер, которого она считала капельку своим приятелем, потому что он ведь всегда ей помогал. Никто. Кроме, двух человек. Адель и Стэф. Они пытались изо всех сил, но Хилл все сильнее погружалась в саму себя. Никто кроме не смог ее нормально поддержать, а уж тем более помочь, поэтому она и решилась стать частью чего-то такого эфемерного и большого, властного и сильного. Кто знает, вдруг ей помогут там? Хотя бы на некоторое время. Хотя бы совсем чуток.
Скорпионы ведь считают себя семьёй. Только станут ли они семьёй ей? Или так же будут делать вид, что им есть до нее какое-то дело, а по факту просто хотеть ее тела, чтобы удовлетворить свои потребности? Ирен не знает. Просто следует слепому чувству мести, что движет ей каждую секунду. Она засыпает и просыпается, представляя, как подставляет ко лбу убийцы Алекса пистолет, произносит слова ненависти и выносит ему приговор в виде смерти, стреляя. Делает эту красивую и аккуратную дырочку в его лбу, а потом любуется, ощущая, как ее наконец-то отпустило. Только тогда она станет по-настоящему свободной. Сейчас студентка в оковах, нет, в железных кандалах, носящих название мести, что так сильно давят на руки и не дают ничего другого, кроме как желание убивать и добиваться правды. Любыми способами. Цель оправдывает средства, и теперь это злосчастное правило стало ее девизом на оставшуюся часть жизни.
- Мисс Хилл, может быть, вы соблаговолите почтить нас вашим вниманием и ответить на мой вопрос? - темноволосая женщина с округлыми очками на переносице и в строгом костюме обращает на Сару свой требовательный взгляд, пытаясь вывести ту из состояния своих мыслей.
Класс истории как всегда полон народу, ведь занятия миссис Робертс прогуливает только самый отчаянный идиот, и отчаянность на этот раз оставила шатенку. Она ещё не настолько глупа, чтобы не приходить сюда, ведь тогда ее ждёт кара в виде четырех докладов, пяти рефератов и трёх эссе на какие-нибудь идиотские темы, информации на которые не найти даже в самой большой библиотеке мира. Поэтому она приходит, но присутствует лишь телом. Душа и разум витают в облаках, что таят с каждым днём всё сильнее, ведь суровая реальность своим кислотным дождем прожигает в них дыры, превращая жизнь студентки в сущий ад. Хотя... Так было и раньше, просто раньше рядом был брат, а теперь нет и его. И кислотные осадки заполняют ее голову, вытесняя все хорошее, что там есть.
Адель толкает подругу в бок, и она поднимает на нее раздраженный взгляд, ничего не понимая. Девушка пытается намекнуть на преподавательницу истории, что сейчас, кажется, разорвется от подступившего к ней гнева из-за невнимательности и рассеянности Хилл, но Ирен лишь фыркает, обращая свой взгляд обратно на окно. Погода просто прекрасна, и оторваться от летающих птичек, беззаботно перемещающихся с одной ветки на другую, - слишком сложно.
- Ирен, миссис Тарино тебе вопрос задала еще минуты три назад, ответь ты ей уже! - Сторм еще раз толкает подругу в бок, и тогда Ирен поднимает на преподавательницу свой взгляд, замечая осуждение и гнев в чистом виде, а далее следует то, чего студентка точно не ожидала услышать от взрослого человека, считающего себя педагогом. Ну или ожидала. Она успела понять за эти две с половиной, почти три недели, как же лживы люди в этом городе, и как много масок на их прекрасных лицах. Ее уже ничего не удивляет.
- Ну, что вы, мисс Сторм, у мисс Хилл есть дела поважнее, чем занятие историей. Я все понимаю, девушка, - женщина закатывает глаза, раздраженно мотая головой, а потом выпускает сквозь нос воздух, продолжая свою речь. - У вас случилось горе в семье и вам тяжело, но раз вы приходите на занятия, то будьте добры присутствовать на них не только телом, но и разумом. Одной лишь задницы на стуле не достаточно, должны работать еще и мозги, если они у вас вообще имеются, в чем я сильно сомневаюсь, судя по вашим последним результатам.
Негодование и ненависть пронзают мозг Хилл своими острыми зубками, а кулаки под столом крепко сжимаются, готовые пуститься в пляс и изуродовать лицо преподавательницы, что позволила себе говорить с ней так, но она сдерживается. Молча встаёт со своего стула, окидывает женщину гневным взглядом, показывает ей средний палец и уходит с занятия под оглушительные и негодующие возгласы своих одногруппников и крик исторички. Пошло все к чертям! Делать ей ещё больше нечего, как выслушивать в свою сторону такие выпады со стороны взрослых людей. Да и зацикливаться на этом попросту нет желания.
Теплый ветер начинает обдувать рыжие пряди девушки, как только она выходит на улицу. Руки тянутся в карман, вытаскивая пачку вишневых Maльбаро. Одна папироса оказывается сжатой в губах, пока вторая рука пытается нащупать в кармане зажигалку, но мозг случайно выдает картинку, где так сейчас нужная вещь выпадает из кармана на первой паре. Зажигалки нет, а ведь так хотелось покурить и успокоить собственные нервы. Она курит уже где-то лет с пятнадцати, тщательно скрывая это от брата. Просто иначе никак. Остальные способы расслабления ей никогда не приносили в жизнь такого минутного спокойствия, как выкуривание сигареты. Разве лишь секс, но не использовать же для этого постоянно Люка, да и девушка она приличная и спать просто так - не ее стиль. Сейчас же отсутствие зажигалки ее бесит, лишая этого спокойствия.
- Дать огоньку, принцесса? - знакомый голос, а потом уже и силуэт целиком появляется перед взором Хилл, прикуривая ей сигарету. Красивый он всё-таки. Белая футболка, синие джинсы и кожанка, которую он, кажется, никогда не снимает. Ещё эта лучезарная улыбка и голубые, как льдышки, глаза. В них можно утонуть, и девушка успешно бы этим занялась, встретившись они хотя бы месяц назад. Сейчас же ей просто не до парней и не до чувств.
Мужчина старается выглядеть серьезно, будто бы его интересует то, какого мнения она о нем останется. Или интересует? Он так и не понял, но случай, произошедший почти две недели назад, так его и не отпустил. Да, ведомый мужскими инстинктами и своей любвеобильностью к женскому полу, дракон повел себя, мягко говоря, некрасиво. И то, как девушка его опрокинула, отшила, да ещё и назвала практически лжецом, его задело. Он не такой. Совершенно не такой. Просто выпил лишнего. И вот, если уж прям совсем быть честным, то она сама виновата отчасти. Вырядилась так, что его мужской потенциал сказал ему здравствуйте и мозг тупо отключился, пропустив вперёд младшего Вишню, тут же давшего о себе знать лёгким позывом ниже пояса.
Но теперь мужчина все осознал, и раз Аарон попросил его встретить эту девчонку сегодня вечером около казино, чтобы поговорить с ней по поводу ее вступления в банду, то им придется видеться чаще. И ему бы очень не хотелось, чтобы она его избегала и считала обыкновенным легкомысленным дураком, ведь он совсем другой. У него ещё будет возможность ей это доказать и показать, а пока надо заслужить ее прощения и освободить совесть от злостных мучений. Даже у бандитов есть совесть. Да-да, даже у них, а, может, только у них она и есть, потому что, судя по последним происшествиям, обыкновенные люди не лучше преступников.
— И что ты тут делаешь, Лжеаарон?
Его аккуратные кудрявые пряди, разлетающиеся на ветру, привлекают ее внимание, на несколько секунд завораживая и заставляя ее почувствовать себя в плену этого захватывающего зрелища, действующего на мнительное женское сознание. Вишня замечает ее заинтересованность и осторожно поправляет волосы, делая это так обворожительно, что она готова простить ему все. Да и не злится она так сильно на него, просто обидно, что он так подло хотел ей воспользоваться. Всё-таки она не игрушка, которую можно отнести в кровать, привязать и делать, что хочешь, а потом наиграться и выбросить.
— Вообще, — мужчина обводит ее стройную фигурку своим профессиональным взглядом искусителя, оценивая внешний вид. Эти темночерные джинсовые шорты, кожаный топ, поверх которого одет белый пиджак отлично подчёркивает ее фигуру, создавая образ бизнес woman,а её прекрасные рыжие волосы, что так незатейливо расположились на ее плечах. Красивая. А вот сигарета в зубах ей совершенно не идёт. Девушка ведь, а не какая-нибудь женщина сорок плюс, успевшая повидать все за свои длинные годы жизни, а теперь от этого ужаса ей лишь и хочется, — курить и пить, отравляя свой организм. Нет, она другая. По крайней мере в его представлении.
— Я никогда не извиняюсь. Реально не помню, чтобы просил прощения у кого-то, кроме матери. Однако наше знакомство было таким глупым, и я не прав, поэтому хотел бы принести тебе свои самые искренние извинения и ещё раз с тобой познакомиться. Я Вишня, можно просто Ви, ягодка, Вишенка.
Большая мужская ладонь оказывается протянута Хилл, а улыбка на его лице становится широкой и приветливой, словно он и правда никакой не преступник, а обыкновенный парень. Вот снял бы свою кожанку, и тогда бы точно стал похожим на обычного парня. Ирен вкладывает свою руку в его, усмехаясь. Ещё раз познакомиться? Серьезно? Ладно, так и быть. Почему бы и не так? Всё-таки он не такой уж и плохой, не сделал ведь ей ничего противозаконного, да и не прикоснулся к ней ни разу так, чтобы это можно было назвать домогательством. Может, просто перепил в прошлый раз? Или понравилась она ему, и он решил таким способом привлечь к себе внимание? Да плевать. Красивый, добрый, вроде бы, а гиперактивность в плане секса можно и потерпеть.
— Ирен. Ирен Хилл, — подыгрывает ему, выкидывая сигарету в другую сторону, — а у вишенки есть настоящее имя? Или оно скрыто под семью печатями?
— Оно давно забыто и не имеет никакого значения, поэтому я его и не называю никогда. Знаешь, бывает такое, когда отказываешься от собственной сущности, потому что больше не хочешь иметь ничего общего с тем, кем ты был раньше, — девушка кивает на его высказывание, всё-таки решаясь заглянуть в эти ледяные омуты. Секунда, и девушка готова утонуть в них. Они каким-то магическим образом заволакивают ее в свой плен, заставляя забыть обо всем на свете буквально на пару секунд. Она бы хотела, чтобы в ее жизни был человек, в глаза которого можно смотреть часами и ощущать себя спокойно, прямо как сейчас с Вишней.
— Вот поэтому я - Вишня, и мое имя похоронено глубоко в моем сердце. Возможно, я всё-таки когда-нибудь тебе его озвучу.
— А ты смешной, — Хилл обхватывает себя руками в попытках согреться. Ветер хоть и теплый, однако она слишком мерзлячка, чтобы стоять на улице так долго.. Дракон замечает ее жест и снимает с себя кожанку, накидывая ей на плечи. Раньше девушка не знала, что такое запах секса, но готова поклясться, что сейчас почувствовала именно его. Он пахнет изумительно. Все рецепторы усиливаются, а глаза чуть ли не закатываются от удовольствия. Ещё и такой заботливый жест. Ладно, он совсем не плохой. Очень даже ничего. — Спасибо, это очень мило с твоей стороны. Сам не замёрзнешь?
Вместо ответа мужчина лишь тепло улыбается, хватает ее за руку и несильно тащит в сторону своего мотоцикла, что припарковал на заднем дворе. Она не сопротивляется. Уверена: он не сделает ей ничего плохого. Стал бы человек давать свою куртку тому, кого собирается убить? Нет.
— Я хочу загладить перед тобой свою вину и отвезти тебя в одно очень интересное место. Позволишь мне?
Садится на мотоцикл, снимая тот с подножки и дожидаясь ее ответа. Его не надо ждать. Девушка просто садится сзади, обхватывая обеими руками мужскую грудь, а носом утыкаясь в его шею. Да, он точно пахнет сексом. Или как ещё назвать этот странный запах? Мужественность вперемешку с силой и красотой, а ещё запах одеколона в перемешку с запахом бурбона? Или веселье, погруженное в оболочку страсти, секса и смелости? Загадка, такая приятная загадка. Как же будет глупо, если она сейчас ему доверится, а он окажется убийцей ее брата. Или Аарон, что вчера был таким… Волшебным. Или тот же Майкл… Как бы ей не хотелось, чтобы это был кто-то из них. Не хотелось бы. Они все добры к ней, пусть и каждый по-своему, и если вдруг кто-то из них и правда окажется убийцей, то ее сердце разорвется на части.
— Да, лучше, чем выслушать от директора речь о том, что нельзя показывать преподавателям фак и сбегать с занятий.
— А ты дьяволенок, принцесса,— улыбается сам себе, чувствуя, как маленькие ладошки приятно и немного стыдливо, стараясь не показывать этого, оглаживают его грудь. Точно маленький чертеное.
Нежность вкупе со смелостью, страстью и отчаянием — это Иоен для него.
Беннет рассказал Вишне ее желание отсосать ему в его кабинете, и ягодный так расстроился, что не был на его месте. Только вот о возникновении у него разбитой губы почему-то умолчал, но пришел вчера такой счастливый, что Вишню чуть не вытошнило. Он уверен: это связано с Хиллл. Однако ягодный бы очень не хотел, чтобы именно Аарон начал иметь хоть какие-то отношения с девушкой. Кто угодно, но не он. Нет, Аарон не должен прикасаться к этому сокровищу. Он ее испортит и погубит своей темнотой.
Двадцать минут езды по лесу, и мотоцикл останавливается около скалистой местности, с которой открывается обзор на дикую природу. Пение птиц, свежий воздух, удивительной красоты деревья и просто восхитительный вид практически с высоты птичьего полета на волшебный лес, который ранее не был знаком девушке, со всеми его обитателями.
Хилл садится на край обрыва, свешивая ноги вниз. Вишня присаживается рядом, подбирая ноги под себя. Они несколько минут молча рассматривают местность, а именно — лесных жителей. Белый зайчик весело прыгает через пни, играясь с солнечными лучиками. Птички устроили, кажется, соревнование, выясняя, кто быстрее доберется до следующего дерева. А вот и олень почтил своим присутствием людей, вытянув свою большую мордочку к дереву, чтобы сорвать с него листик, но незадача: рога мешают.
То с каким восхищением за происходящим наблюдает Ирен, заставляет Вишню улыбнуться. Он придвигается ближе и приобнимает ее за талию, прижимая к себе. Она не противится. Ей даже так лучше. Ей не хватало такого вот единения с природой и нескольких минут спокойствия, когда никто не задаёт никаких вопросы. Просто крепко обнимают и дают возможность подумать, насладиться свежим воздухом и красивым видом, успокоить себя и свои нервы. Постараться забыть о том, что так сильно гложет, заставляя мучиться и разрываться изнутри.
— Когда мне было пять, я потерялась в лесу. Знаешь, была такой маленькой и глупенькой. Побежала за белкой и потерялась. Родители места себе тогда не находили, а брат целые сутки искал меня по лесу с отрядом волонтеров. Когда они меня нашли, то были в диком шоке, потому что боялись, что я буду дрожать и избегать любых людей, а я сидела на куче сухих листьев и гладила белку, которого всё-таки умудрилась поймать спустя несколько часов пребывания в лесу. Спасибо тебе, — укладывает голову на его плечо, обхватывая руками предплечье. — Спасибо, что дал мне эти несколько минут спокойствия. Мне не хватало их. Мне вообще не хватает в последнее время спокойствия и брата… Алекс был для меня и мамой, и папой в одном лице. Он растил меня восемь, даже почти девять лет один, а теперь его нет. Это так…внутри пустота какая-то, такая большая дыра, и меня затягивает в нее… Сильно, очень сильно.
Александр Хилл… Вишня помнит его. Очень хорошо его помнит. Его, вообще, помнят все участники драконов, потому что сложно забыть того, кто нарушил всевозможные правила и законы их существования. И ради чего? Собственного превосходства он не получил, зато получил лютую ненависть со стороны каждого из группировки, а в особенности его и Аарона. Им он насолил больше всего. Еще и обманывал всю свою жизнь бедную девчонку, что до сих пор думает о гибели родителей в авиакатастрофе.
Ягодному слишком сложно представить, что будет с ней, когда вся правда вскроется. А она вскроется… Какой бы жесткой не была правда, за сколькими бы замками и печатями ее не прятали, как бы не старались ее скрыть и упрятать подальше, — она все равно вылезает наружу в самый неподходящий момент. Вишня знает об этом, и ему бы совсем не хотелось, чтобы эта и так потрепанная жизнью девчушка узнала о том, что на самом деле происходит за ее спиной. Всегда происходило…
— Эта твоя дыра, — он осторожно ставит руку ей под сердце, касаясь пальцами оголеного участка кожи. Улыбается, ловя на себе полные боли карие глаза, в которых теперь он хочет утонуть. Какой пронзительный взгляд, и сколько там боли. — она затянется, детка. Да, останется большой рубец, что будет напоминать тебе обо всем этом, но, как только дыра начнет заживать, ты ощутишь свободу. Тебя током ударит, молнией или еще чем-то сильным, произойдет какое-то перерождение, и ты поймешь — вот оно твое освобождение. Время лечит, лечат и другие люди. Если ты станешь частью нашей семьи, то ты обязательно почувствуешь нашу поддержку. Мы умеем поддерживать, принцесса, мы настоящая семья, и нам не хватает такой красивой участницы.
— Моя дыра заживет лишь тогда, когда я отомщу за брата, Ви, — ставит свою ладонь поверх его, нежно гладит большим пальцем, рассматривая его лицо. Улыбчивый такой и взгляд понимающий. Нет, он совсем не дурак. Совсем не такой, каким был тогда в казино. Этот мужчина явно умеет сопереживать и понимать людей. Хилл чувствует всеми фибрами своего организма его понимание и от этого ему доверяется, разрешая даже к себе прикасаться.
— Как принимают в вашу банду? Явно ведь не анкету надо заполнить. Что вы делаете? Есть какие-то испытания?
Ага, взял он ей и выложил все то, о чем они вчера так долго спорили с Аароном, еле-еле договорившись и сойдясь на одном верном решении. Конечно, у них есть испытания, но за последние несколько лет в банду принимались исключительно представители мужской половины человечества, и их испытания, мягко говоря, были ужасными. Хилл бы просто не выдержала ни одного из них. Смогла бы эта девчонка залезть в полицейский участок и выкрасть оттуда документы, подтверждающие, что Бенни действительно ограбил банк и случайно засветился на единственной камере, что стоит у входа. Или же поджечь склад конкурентов по сбыту алкоголя тогда, когда там полно охраны? Вряд ли, а ведь Беннетхотел ей поручить что-то подобное, и если бы не ягодный, то Ирен ждал бы явно плохой конец.
— Всему свое время, чертенок, тебе все расскажет и покажет Аарон, но я бы еще разок на твоем месте подумал о том, действительно ли тебе нужно это все, — встает, протягивая ей руку, чтобы помочь подняться.
— Нужно, это мой шанс…минимальный, но шанс, — принимает его руку, поднимаясь. — И все-таки, меня ждет что-то страшное? Или можно не волноваться? Мы просто поговорим, или Аарон снова со мной будет спарринговать?
Два плюс два будет четыре, верно? Вот и Вишня теперь складывает свои двоечки и получает единственно верный ответ на свои вопросы. Разбитая губа друга и слово «спарринг» складываются в решение, и ему почему-то становится дико смешно. То есть это его так избила, хрупкая девочка? Девчонка смогла ударить грозного главаря драконов, еще и оставить на его теле след от этого удара? Вот она дает! Да Вишня бы взял ее в банду после этого и безо всяких испытаний. Аарон, походу, поплыл перед ней и показал себя слабым. Или что там такое произошло? Черт, у него теперь очень много вопросов. Ну, ничего, задаст их все сегодня Аарону и пусть он только попробует от них отвертеться. Интересно ведь, как так вышло, что Ирен смогла ударить его, даже избить! Вишня видел отчетливый синяк на его предплечье, что проглядывался сквозь ткань футболки. Вот он будет долго смеяться, когда Аарон расскажет ему эту увлекательную историю.
— Просто будь смелой и все, хорошо? И да, — мужчина делает паузу, как бы заостряя внимание девушки именно на этой своей фразе, давая ей понять всю серьезность того, что ждет ее, если она всё-таки окажется в банде, — никто тебя не заставляет ничего проходить. Ты сможешь отказаться в любой момент, но, оказавшись в банде, назад дороги не будет. Никогда. Только если тебя случайно не выгонят. Запомни это, а пока поехали, я отвезу тебя домой. Переоденься, выпей чаю, поспи немного, а к шести приходи. Я встречу тебя там. Могу прислать за тобой Тёрнера, и он тебя отвезет. Хочешь?
Он бы и сам за ней приехал, но нет же мистер чёртов Аарон жить без него не может и подготовить это идиотское испытание самостоятельно тоже не может, потому что Вишня ведь отвечает за такие дела. Лучше бы он отвечал за Хилл, с ней приятнее, чем с тем, с чем ему приходится каждый день иметь дело.
— Нет, я сама. Мне комфортно одной, я привыкла. И мне не нужна дорога назад, я все уже решила. Я больше не хочу быть той девочкой, что жила в тени всех событий, происходящих в нашем городе. Я хочу быть сильной и смелой. Хочу стать другой, достойной своего брата. — ловит на себе одобрительный взгляд Вишни и такую же улыбку.
Достойной? Только бы знала она, что он совсем не такой, каким был для нее. Знала бы, наверное, тогда бы и не решилась на все это, но она в неведении, и поэтому позволяет себе такие высказывания. Для неё Алекс — пример смелости, заботы, силы и мужественности. Он всегда ее защищал и заботился так сильно, как о ней даже родители иногда не заботились. Водил в кино, покупал игрушки, учил кататься на велосипеде и коньках, заплетал ей малышке косички, гладил ей платья и блузки лет до тринадцати и позволял чувствовать себя в практически полноценной семье, заменив ей родителей собой. Только все это лишь видимость, маска, которую он использовал только с ней. С драконами этот парень был совсем иным, не таким, и Вишня даже в какой-то степени рад, что его больше нет.
Садятся на мотоцикл, начиная дорогу назад. Молча. Если быть честной перед самой собой, то Ирен теперь напрягают слова Вишни. От чего она может отказаться? Что такое можно придумать, чтобы это было таким страшным и могло заставить передумать? И почему дороги назад не будет? Так ведь не бывает. Всегда есть путь назад. Хотя она бы и не ушла никуда до тех пор, пока не нашла бы убийцу своего брата. Вот как только найдет, тогда ей уже будет все равно, что с ней сделают. Могут даже убить. Не велика потеря.
Дом оказывается слишком быстро перед карамельным взором, и девушка неохотно спускается с мотоцикла, благодарно улыбаясь Вишне, что не упускает возможности, протягивается и оставляет теплый поцелуй на ее щеке, вкладывая в него всю свою поддержку и все то, что теплится на его сердце. Нет, он не влюбился, но трепет эта девчонка у него явно вызывает еще с момента их знакомства и того раза, когда она ушла из казино, только заметив его силуэт. А ведь он хотел с ней тогда поговорить, но, видимо, тогда было не время, зато сейчас она так смущенно ему улыбается, что он не может не улыбнуться в ответ. Вот ее настоящая сущность, а не все эти сигареты и идиотское желание покарать преступника. Обычная студентка со своими розовыми мечтами и таким же милым характером, а не та роковая девушка, которой она старается быть.
Он уверен: она не пройдет испытания, просто не сможет, и его, пожалуй, этот факт обрадует больше всего. Ей не нужны все преступные хитросплетения их с Аароном жизней, что кажутся привлекательными только на первый взгляд. На деле же, надо быть очень отчаянным и смелым человеком, чтобы выдерживать все то, что сваливается на их плечи. Осуждение со стороны практически всех жителей города, ненависть некоторых, пустые обвинения. Если кто-то что-то сделал в городе, то это обязательно драконы, и первым, кто оказывается за решеткой, обычно бывает Вишня. Аарон вечно вытаскивает его, подставляя свой зад. В этом и состоит их дружба, но надо ли все это ей? Кое-кто женского пола уже однажды связался со всем этим и умер, погиб, пал… Вишне бы не хотелось, чтобы с девушкой произошло что-то подобное, поэтому он будет молиться всем богам, в которых не верит, лишь бы у нее не получилось пройти это чертово испытание.
— До вечера, дьяволенок, и помни: ты не обязана делать того, что тебе не нравится.