Нектар с оттенком крови

Чем ближе был рассвет, тем больше в клубе становилось свободного места. Самые стойкие всё ещё сидели у бара, опрокидывая в себя разноцветные коктейли. Несколько компаний шумели за столиками, заставленными пустыми тарелками, и вели те самые душевные разговоры, которым не бывает конца и края в такие вечера. И не важно, насколько громко играла музыка.

Все парочки уже давно разъехались «к тебе или ко мне», и лишь несколько человек продолжали кружиться в центре танцпола, пока диджей послушно отрабатывал своё время. До закрытия оставался час.

– Милый, поставишь песню для меня?

Тонкие руки стянули наушники, изящно обняли юношу за шею. В носу защекотало знакомым парфюмом. Она рассказывала, что-то цитрусовое и с розмарином, кажется... Как в том фильме про парфюмера-убийцу.

Диджей улыбнулся чуть устало:

– Конечно, Ванесса. Что хочешь?

Девушка наклонилась ещё ближе. Очертила пальцами рёбра под толстовкой. Прошептала:

– Хочу, чтобы ты съел моё сердце.

Его уши покраснели, он неловко кашлянул и посмотрел на Ванессу уже с интересом. Та улыбалась хитро, с прищуром, ждала. И тут промелькнула догадка.

– Чёрт возьми! Когда ты перестанешь так делать?

– Но тебе же нравится.

– А ты... А какие-то другие пожелания, кроме Гаги, сегодня будут?

– Нет!

Она чмокнула его в щёку и убежала на танцпол к Хионе, своей подруге.

– Глазами он сейчас точно тебя съест! – Хиона усмехнулась и, не спрашивая разрешения, скользнула пальцами по голому плечу Ванессы, поправляя её чёрную маечку. – У тебя лямка сползла.

Ванесса показала Хионе язык, перехватила руки и увела в новый танец. Заиграла нужная песня, и девушки с упоением закричали друг другу в лицо знакомые слова.

Они не обращали внимание ни на кого вокруг и весь вечер только и занимались тем, что отбивались от ухажёров самого разного возраста и положения. Зато теперь, ближе к рассвету, никто не мешал им наслаждаться исключительно танцами. Один из мужчин у бара, правда, всё ещё косился в их сторону, потягивая коктейль. Он никак не мог решить, какая из девушек нравится ему больше. Ванесса была профессиональной танцовщицей; её спортивное тело привлекало внимание окружающих так же часто, как и большая татуировка бабочки на спине. Хиона тоже не уступала подруге в грации, двигаясь изящно, как кошка. Её белокурые волосы впитывали яркие цвета клубной иллюминации. Локоны же Ванессы чернели вороньими перьями, рассыпанными по угловатым плечам.

Мужчина всё-таки осмелел и, широко улыбаясь и подёргивая головой в такт музыке, приблизился к девушкам. Он решил предоставить дамам возможность самим выбрать, кому из них выпадет честь сопровождать его этим вечером до дома. Хиона заметила его первой. На её губах заиграла привычная ухмылка.

– Ты или я?

– Давай ты!

Мужчина подошёл совсем близко и стал топтаться из стороны в сторону в подобии танца. Хиона сделала вид, будто только что увидела его. Она тут же перехватила его взгляд и, кокетливо опуская ресницы, как бы невзначай закрутилась рядом.

– Можно угостить тебя коктейлем? – прокричал мужчина ей на ухо, перебивая музыку. На Ванессу он уже не обращал никакого внимания.

Ему показалось, будто глаза Хионы сверкнули розовым, но то, конечно, была всего лишь игра света. Девушка коснулась его руки, и у мужчины перехватило дыхание. Вдруг стало очень жарко.

– Может, лучше спрячемся от чужих глаз? – Хиона едва прошептала эти слова, однако он очень хорошо их расслышал.

– Чё, правда?

Хиона тихонько рассмеялась. Он был настолько удивлён, что сразу поддался ей.

Она повела его в сторону туалетной комнаты, оставив Ванессу на танцполе. Впрочем, той было хорошо и наедине с собой. Девушка то поднимала руки вверх, то проводила ими по своему телу. Даже с закрытыми глазами она знала, что и приятель за диджейским пультом, и бармен, и парни за дальним столом – все они, все до единого смотрят на неё.

Хиона толкнула мужчину за дверь и зашла следом. У него была стильная стрижка и серые глаза; его можно было даже назвать симпатичным, если бы только он не был таким пьяным.

Несколько мгновений Хиона молча наблюдала за тем, как он с готовностью стягивает ремень со своих брюк.

– Не могу больше ждать, – большие руки потянулись к ней, стиснули талию.

– Не нужно так спешить, милый.

Она обхватила щетинистый подбородок. На секунду мужчина застыл, словно загипнотизированный. Его зрачки расширились, он нервно дёрнулся, пытаясь поймать желанные женские губы. Хиона ловко увернулась от поцелуя и указала пальчиком на зеркало, что висело над раковиной.

– Посмотри, как ты хорош собой.

Он нехотя бросил взгляд на своё отражение и снова замер, как будто увидел его первый раз в жизни. А девчонка права, вдруг подумалось ему. Не зря ещё в детстве мама постоянно говорила, что он был самым красивым мальчиком в их классе. И какой удачной была мысль не бриться сегодня утром – неухоженность явно добавляет брутальности! Руки напряглись, из-под рукавов футболки выступили средненькие, но вполне себе крепкие бицепсы. Вдруг захотелось снять футболку и осмотреть всё тело. Наверняка оно было ещё более привлекательным, чем лицо.

От следующей мысли буквально перехватило дыхание. Мужчина обернулся к зеркалу спиной, посмотрел через плечо ниже пояса и ахнул от восторга.

Хиона не стала ждать и оставила его наедине с самим собой, тихо выскользнув в коридор. Впрочем, тот даже не заметил её отсутствия. Этот трюк был у Хионы самым любимым, и она знала, что раньше, чем через пару часов, бедняга от наваждения не очнётся. Правда, охране придётся выводить его на улицу силой, ведь клуб скоро закроется.

Бросив взгляд на экран телефона, Хиона с удовольствием отметила, что у неё ещё есть достаточно времени на несколько танцев с Ванессой. Она подтянула кружевной топ, поправила растрепавшиеся волосы и пошла обратно на зов разноцветных огней.

– Хорошо. Тогда я сейчас пропущу её.

Консьерж с безупречно выглаженным воротом рубашки нажал на кнопку «отбой» и учтиво сказал:

– Позвольте, я вызову вам лифт.

Он засуетился вокруг красивой молодой женщины, а та терпеливо наблюдала за его движениями и невпопад отвечала на ненужные слова о погоде. С её лица не сходила вежливая, но совершенно неискренняя улыбка. Лишь после того, как дверцы лифта наконец-то скрыли её от посторонних глаз, она смогла расслабиться и опереться о стену. И размять пальцы, побелевшие от того, что она слишком сильно сжимала ими свою сумочку.

«Почему с людьми иногда так тяжело? – Вопрос крутился в голове без ответа, пока зелёные цифры в электронном окошке сменялись одна за другой. – Хорошо, что у него-то явно нет таких проблем».

Лифт привёз её к самому верху и, пискнув, раскрыл двери. Собственно говоря, для него были предусмотрены только две остановки – первый этаж с вестибюлем и последний, на котором располагался двухуровневый частный пентхаус.

– Привет, Вив!

Голос доносился из глубин красно-молочной гостиной. Вивиана сбросила туфли и босиком ступила на невероятно мягкий ковёр, сплошь усыпанный лепестками. Беспорядок её совсем не удивил. Она привыкла к тому, что «скромное» жилище Клеона всегда было хаотично заставлено вазами, горшками и букетами с самыми разными и редкими цветами, какие только можно найти на этом свете. Их аромат давно уже въелся в мебель. После улицы воздух в помещении ощущался тягучим, сладким, дурманящим, но через минуту-две все обычно привыкали.

То тут, то там встречались небрежно прислонённые к стенам статуэтки и картины – в основном репродукции, но кое-где среди них наверняка затесались и оригиналы. Хотя даже Клеон едва ли мог бы сказать, где именно. Впрочем, и его собственную охапку ярко-красных волос среди всего этого пёстрого хаоса отыскать было довольно непросто.

Ведь он сам был как цветочный вихрь.

– Я здесь! – Он помахал гостье рукой, не отрывая взгляда от игрушки в телефоне.

– Да. Всё там же, где и в прошлый раз.

– Снова воспитывать пришла?

Вивиана вздохнула. Чуть ли не в каждую встречу с Клеоном у неё возникало ощущение, что она разговаривает с упрямым младшим братом. В первые годы, помнится, их общение и вовсе состояло из одних препирательств на повышенных тонах. А ведь по меркам людей они были уже довольно взрослыми – по крайней мере, она.

Вивиане не нравилась его безалаберность. А Клеон терпеть не мог, когда его каким-либо образом пытались контролировать. В случае же с Вивианой ему так казалось практически всегда, ведь сама её роль по отношению к нему – роль наставника – по умолчанию говорила о контроле.

– И как только тебя выбрали для такой работы?

– Работы? – переспросил Клеон, с увлечением нажимая на кнопки. – Если бы это была работа, я бы давно уже взял бессрочный отпуск.

– О, а я-то думала, ты уже, – Вивиана перешагнула через его вытянутые на ковре ноги и присела на дорогую бархатную обивку дивана. Подол платья заструился бежевыми волнами, и она расправила складки на коленях. – Я как раз об этом и хотела с тобой поговорить.

– Тогда лучше сразу уходи. Блин! – Клеон тихо выругался, с досадой смотря в экран. – Сложный уровень, – объяснил он, отбросил телефон и, задрав руки за голову, наконец удостоил гостью взглядом.

– Мы с тобой несколько месяцев не виделись вообще-то.

– Да? – Клеон ухмыльнулся. – Какое чудесное было время.

Вивиана пропустила мимо ушей этот выпад – не в первый и наверняка не в последний раз. Она молча смотрела на Клеона, отметив про себя его худобу. Хотя он всегда был таким, стройным и высоким, что делало черты его и без того красивого лица ещё выразительнее. Конечно, и Вивиана была красива, и вообще любой из них – такова уж была их сущность. Глаза ярче, скулы острее, губы соблазняют своей припухлостью. Но, думается, Клеону повезло с лицом ещё при рождении. Жалко, не доведётся узнать наверняка.

– Нет, я тебе не воспитатель, – наконец, сказала Вивиана. – И даже, представь себе, не надсмотрщик. Не хочу и не собираюсь упрашивать тебя делать то, что входит в твои прямые обязанности. Но я переживаю. Ты ведь сам знаешь, что будет, – она запнулась, – если...

– Не надо, – отмахнулся Клеон и перевёл взгляд на высокое зашторенное окно. – Я помог нескольким парам.

– Нескольким? За это время их накопилось десятки!

Клеон поморщился. Вздохнул, набирая в грудь побольше воздуха.

– На кой чёрт, скажи мне, пожалуйста, так стараться ради людей, которые всё равно этого не ценят?

– О чём ты говоришь?

– Ты знаешь, о чём. Всё это не имеет никакого смысла, потому что людям твоя любовь совсем не нужна – и не спорь, я даже слушать не стану! – воскликнул Клеон, заметив, что Вивиана собирается возразить ему. – Измены, ревность и много, так много лжи... Я стал таким, как ты, намного позже, но уже насмотрелся на людей вдоволь. Они бы с радостью всю жизнь веселились да меняли партнёров, если бы сами друг другу не навязали важность быть преданными. Как по мне – невыносимая скука, лучше бы кутили вовсю, но хотя бы не обманывали себя. В любви нет ничего особенного, Вив. Она творится нашими руками. Твоими и моими.

– Но только их сердца способны принять её. Их, а не наши. Ты всё никак не поймёшь... – У Вивианы вдруг резко пропал весь запал. Она никогда не умела достойно спорить, особенно с Клеоном, чья точка зрения категорически не совпадала с её собственной. Сколько слов было сказано между ними – и всё впустую, каждый всегда остаётся при своём.

– Не буду и пытаться. Хочешь – пожалуйста, штампуй парочки, старайся, подбирай. Я не хочу тратить своё время на них, – с этими словами Клеон вытянул руки и с чувством потянулся, разминая спину.

– Какое время? То, что ты проводишь за играми и вечеринками?

– Зато одного моего присутствия на этих вечеринках достаточно, чтобы люди наслаждались жизнью и друг другом, – самодовольно заметил Клеон. – И не скажешь, что ничего не делаю, наоборот – даже побольше тебя.

– Но совершенно не то, что нужно!

– И кому какая разница?

Вивиана встала, скрестила руки на груди.

– Есть разница, Клеон. Прекрати, ты ведь не мальчишка. Ты знаешь, что будет. Или тебе уже всё равно? Откуда столько цинизма по отношению к людям? Сам же был таким. И вроде бы совсем недавно.

Улыбка сошла с лица Клеона.

– Ты же знаешь, что я ничего не помню...

– Как и все мы.

– ...но нет, я определённо не остановился бы на одном варианте. Зачем, когда вокруг столько возможностей? – Клеон снова улыбнулся, невинно и очаровательно, словно младенец. Вивиана покачала головой.

– Ты ужасен.

– Да ладно, мисс правильность. Если и существует одна любовь на всю жизнь, то это, несомненно, моя огромная любовь к тебе, – Клеон поднялся с дивана и крепко стиснул Вивиану в объятиях. – Лучше скажи, как тебе моя новая квартира?

– Эффектно, – ответила Вивиана, понимая, что Клеон просто хочет сменить тему. И тоже была не против. – Под стать тебе. Аренда дорогая, наверное?

– Жутко. Но на несколько месяцев хватит.

– А потом?

– Какая разница, что будет потом? Пошли, покажу тебе второй этаж.

Через полчаса, когда они остановились перед самым лифтом, Клеон протянул Вивиане небольшую бутылочку из тёмного стекла.

– Этот особенно удался, – скромно сказал он. – Как ты любишь, из цветов кофейного дерева. Кстати, ты знала, что они опадают уже на третий день, зато их аромат...

– У тебя талант готовить нектар лучше всех, и дело вовсе не в цветах! – Вивиана отвинтила крышечку и принюхалась, ощутив сильный запах жасмина и мёда.

– Я думал собрать народ сегодня. Не хочешь остаться?

– И быть растоптанной толпой твоих фанаток? Нет уж, спасибо.

Лифт доставил её вниз. Вивиана пересекла холл, попрощалась с консьержем и вышла на свежий, ещё тёплый воздух. На другой стороне улицы она остановилась и обернулась, всмотрелась в верхний этаж. Через шторы, что закрывали большие окна пентхауса, пробивался тусклый красноватый свет. Клеон практически никогда не пользовался основным освещением, в ход шли всякие торшеры и светильники с разноцветными лампочками. Что он там делает, когда остаётся один в полумраке? Не валяется же целыми днями с телефоном. Хотя лучше бы так, чем бесконечные вечеринки. Вивиане казалась абсолютно небезопасной привычка Клеона чересчур близко приближаться к людям. Но на эту тему она не заводила с ним разговоров. Заранее знала – бесполезно. Он нуждался во внимании так же, как она иногда нуждалась в тишине и покое.

Чтобы попасть домой, нужно было пройти через парк, который находился совсем недалеко. Вивиана шла вместе с потоком людей. Был вечер пятницы – не час пик, но многие уже спешили поскорее начать отдыхать. В самом же парке оказалось совсем немноголюдно. Большинству в такое время он был неинтересен, зато завтра, солнечным субботним утром, на его газонах наверняка соберётся множество любителей неторопливого, ленивого отдыха с книгой, детьми или домашними животными. Вивиана прошла в самую глубь, где даже фонари светили через один, а затем свернула с пешеходной дорожки и направилась к одному из деревьев, незаметных среди остальных. Оно совершенно ничем не выделялось, но Вивиана знала его слишком хорошо, чтобы пропустить.

Осмотревшись по сторонам и обойдя ствол, девушка поднялась на цыпочки и пошарила рукой по шершавой коре. Пальцы быстро нашли нужный узор, хоть он и был размером не больше листочка. Гравировка везде одинаковая, а потому узнать её не составляло никакого труда. Вивиана задрала рукав платья и приложила к узору правое запястье, на котором расплавленным золотом переливалась небольшая татуировка.

Крылья к крыльям.

Спрятанная сумерками и густой листвой, Вивиана позволила золотистым искоркам и густой красноватой дымке унести себя домой.

Клеон взял со стеклянного столика пачку сигарет и повертел её в руках. Достал одну, зажал между пальцев, вытянул вперёд руку. Сигарета красиво смотрелась в ней, однако зажигать её Клеон не стал. Он был слишком чувствителен к запахам, и табачный дым не был в числе его любимых. Даже гостей он просил воздерживаться от курения в своём жилище, однако кто-нибудь всё равно проносил украдкой. И забывал потом упаковки на столе.

Клеон сел на пол, прислонился спиной к дивану. Одна кнопка на пульте – и из динамиков, расставленных по разным комнатам, британские рокеры запели про птиц, рыб и новый рассвет.* Клеон закрыл глаза, откинул голову. Поднял руки и заиграл, представляя себя дирижёром невидимого оркестра.

Было хорошо.

*Имеется в виду песня Muse «Feeling Good».