Купидон

Пятый

—

Впервые в жизни я не хотел кого-то убивать.

Да, вы не ослышались.

Впервые.

Если бы не Т/и, я, вероятно, уже разрабатывал бы план, как задушить Лютера во сне за то, что он вечно ведёт себя как огромный самодовольный осёл. Или взорвал бы что-нибудь. Или взорвал Лютера – и свалил бы всё на кофеварку.

Но я этого не делаю. Потому что… я действительно уважаю желания своей девушки. А она ясно дала понять, что убивать людей ради удовольствия – это, как бы мягче сказать, «плохо».

—Я вернусь через пять минут, — сказал я, бросив Т/и ухмылку.

Она говорит, что терпеть не может, когда я так делаю. Но я-то знаю правду. Каждый раз, как только мои губы тянутся в эту самую ухмылку, она тут же отворачивается, чтобы я не увидел, как она краснеет.

Сжав руки в кулаки, я прыгнул сквозь пространство – и оказался в хорошо знакомой комнате.

Кабинет отца.

Всё выглядело точно так же, как всегда: книги выстроены по алфавиту, ручки и карандаши аккуратно сложены в банке, жалюзи на окне – идеальные, горизонтальные.

Стерильно. Бесчеловечно. Обычно.

Но кое-что было по-другому.

На столе лежала красная кожаная книга. На обложке – символ, который я знал. Слишком хорошо знал.

Это была та самая книга, которую Т/и велела мне не читать, когда мы были здесь в прошлый раз.

"Это неважно," сказала она. "Просто забудь об этом."

Я доверился ей. Повернулся и начал рыться в других книгах, как она просила. Если она так сказала – значит, была на то причина. Она бы не стала мне лгать. Правда?

Я нашёл тонкую записную книжку, спрятанную в ящике. Начал перелистывать страницы – папин почерк был неожиданно корявым, и мне понадобилось время, чтобы разобраться. Наконец, я нашёл адрес и дату вечеринки.

—О, — коротко выдохнул я, закрывая блокнот. — Понял.

Запихнув его обратно, я сжал кулаки, готовясь телепортироваться обратно.

Это не важно.

Мой взгляд снова скользнул в сторону той книги.

Забудь об этом.

Она не узнает, если я просто взгляну.

Не важно.

Но ведь… выглядит важным.

Забудь.

Один маленький взгляд – ничего страшного.

Медленно разжав кулаки, я подошёл к столу. Осторожно, почти с благоговением, взял книгу в руки.

Что-то в ней было до боли знакомо. Почерк, вес, обложка. Как из моего мира. Из тех времён, когда отец вёл свои записи о миссиях. А может, о чём-то ещё.

Проведя пальцами по краям обложки, я медленно открыл блокнот и заглянул внутрь.

«Академия Спэрроу», – гласила надпись на первой странице. Вся она была украшена знаком – изношенным, но всё ещё угрожающим силуэтом острой птицы.

Интересно.

На первой странице – фотография невысокой девушки. Её глаза были прищурены, взгляд опущен, как будто она избегала камеры. Рядом – столбик статистики и заметок, нацарапанных чернилами от руки. Всё в духе отца: сухо, цинично, объективно.

Это был дневник. Целый архив, посвящённый Спэрроу. Рост, цвет волос, способности… и имена.

Карла – первая в списке. Её сила заключалась в умении заставить любого сделать что угодно. Похоже на Эллисон, только Карла обходилась без командной фразы. Лучше, опаснее, эффективнее.

Далее – Бен. Те же способности, что и прежде. Только теперь статистика выглядела более… впечатляющей.

Потом – кто-то с физической силой, сравнимой с Лютером. Или даже больше.

Следующий – кто-то кто мог леветировать. Затем… плавающий зелёный куб (что?). И, наконец...

Т/и.

Я замер, не успев дочитать страницу. Уставился на её фотографию. Размытое, зернистое изображение: моложе, уставшая, злее, будто это был совсем другой человек. Но я узнал её сразу.

Правильно ли я поступаю?

Она никогда не рассказывала мне о своих способностях. Ни слова. И, судя по всему, произошёл какой-то инцидент, связанный с ними. Кома. Всё это она утаила. Но, может, она просто не хотела говорить о прошлом? Может, это было неважно? Может.

Она не узнает, что я это видел. Она не узнает, что я это знаю.

Т/и Харгривз.

Способность: заставить любого влюбиться в неё.

Книга выпала из моих рук. Я стоял, не в силах отвести взгляд от пола, где лежал раскрытый блокнот.

Вот оно.

Вот в чём заключалась её способность.

Я мельком увидел, что внизу страницы были ещё заметки. Какие-то каракули, характеристики поведения… Но я не мог читать. Не мог дышать.

В её комнате… Она сказала мне, что влюблена. А я… Я сказал, что чувствую то же самое. Что мы похожи. Что между нами что-то есть. Что это настоящее.

Но теперь...

Это не были мои чувства.

Это были её.

Всё это время она обвиняла меня в том, что я использую её. Но всё оказалось наоборот.

Она использовала меня.