Купидон

Т/и

—

Мне снились бутерброды с арахисовым маслом и маршмеллоу. 

Неудивительно, что я проснулась с урчанием в животе. Вчера отец, разозлившись на меня, не разрешил поужинать, и я легла спать голодной. Это был далеко не первый раз, когда меня лишали даже базовых потребностей. 

Протерев глаза тыльной стороной ладони, я с трудом поднялась с кровати. Тело будто налилось свинцом, каждое движение давалось с усилием. Скинув пижамную рубашку, я уже собиралась надеть форму, когда раздался знакомый свист — и передо мной материализовался Пятый. 

Его глаза округлились. 

— О боже! — вскрикнула я, мгновенно ныряя под одеяло. — Пошёл вон, придурок! 

Я уже говорила, что была зла от голода? Теперь к этому добавились ярость, отвращение, жгучее смущение и непреодолимое желание кого-нибудь придушить. 

— Извини… — он резко развернулся ко мне спиной. — Надо было подумать, что могу появиться в неудачный момент. 

— Ты только сейчас это осознал?! 

— Ну, технически, я уже видел девушек без… 

— ВОН! — перебила я, швыряя в него подушкой. 

Парень закатил глаза и исчез быстрее, чем я успела моргнуть. Щёки пылали, сердце бешено колотилось. Я натянула форму, сквозь зубы бормоча проклятия. Хуже начала дня и придумать нельзя. Не успела я застегнуть туфли, как в дверь снова постучали. 

Это был он. 

— Если ты не оставишь меня в покое, — прорычала я, — я попрошу отца вышвырнуть тебя вон. 

Это была пустая угроза – вряд ли Реджинальд удостоил бы меня вниманием, выкроив время в своём бесконечном рабочем графике. Но Пятый этого не знал. Впрочем, ему, похоже, было всё равно. Он захлопнул дверь, щёлкнув замком, и ухмыльнулся. 

— Не уйду, пока не согласишься помочь, — заявил он. — Ясно?

— Закрывать дверь было необязательно, урод. 

— Просто не хочу, чтобы ты сбежала и нажаловалась остальным в академии, что я здесь. 

— Как будто им есть до меня дело, — я вздохнула, натягивая чёрные туфли. — Но мой ответ всё равно нет. 

— Ой, да ладно! Не можешь же ты вечно отказываться. 

— Нет, — я оскалилась в наигранной улыбке. — Нет, нет, нет, нет, нет!

— Прекрасно, — он закатил глаза и снова растворился в воздухе. 

Наконец-то! Не понимаю, зачем ему так нужна моя помощь – у него же куча братьев и сестёр, о которых можно было бы побеспокоиться. Но мне плевать. Вообще, меня мало что волнует. Особенно Пятый с его привычкой врываться без стука. 

— Вот, возьми.

Я вздрогнула, услышав его голос – он снова материализовался в дверях, будто из ниоткуда. В протянутой руке он держал тарелку с бутербродом. 

— С арахисовым маслом и зефиром, — пояснил он. — Полагаю, Реджинальд вчера не разрешил тебе поужинать.

Я замерла. 

— Откуда ты знаешь? — осторожно спросила я, принимая тарелку.

— Я его знаю, — он вздохнул. — Он не изменился с нашей последней встречи.

— Нет, я не об этом… Как ты узнал про бутерброд?

— А что не так? 

Это был мой любимый перекус, причём банку с арахисовым маслом я прятала в самом дальнем углу шкафа. Откуда он о ней узнал? И как догадался, что я люблю именно с зефиром? Может, вчера проговорилась? 

— Ладно, забей… — пробормотала я, откусывая кусок.

— Думаю, у тебя тренировка чуть позже?

— Не в курсе.

— Но ты же говорила, что у тебя есть силы.

— Силы есть, — отрезала я, — но я их не применяю.

— Почему?

Боже правый, он только и делает, что допрашивает меня! Я всего лишь хотела побыть одна в своей комнате, но похоже, он не отстанет, пока я не соглашусь помочь. Зачем ему моя помощь – загадка, но если это единственный способ отвязаться...

— Ладно, пофиг, — нахмурилась я. — Я помогу.

— Отлично, — он самодовольно ухмыльнулся. — Встречаемся в переулке в полночь.

— Ты становишься более жутким, не считаешь?

— Там единственное место без камер, — объяснил он. — Если не хочешь, чтобы нас спалили, приходи.

Я закатила глаза и начала собирать волосы в хвост, всем видом показывая, что разговор окончен. Пятый сделал шаг к окну, но вдруг замер.

— А что означает эта стрела? — внезапно спросил он, поворачиваясь ко мне и склонив голову набок.

— Чего? — я намеренно сделала глупое лицо.

— Родимое пятно у тебя на груди. Рядом с сердцем. Формой напоминает стрелу.

Чёрт. Видимо, он разглядел его сегодня утром, когда ввалился ко мне в самый неподходящий момент. Кроме отца, об этом знаке никто не знал – даже эта мысль вызывала у меня лёгкое беспокойство.

— Я с ним родилась, — буркнула я, махнув рукой в его сторону. — А теперь вали, пока я не позвала Бена.