Опыты в Санхво

Длинные улицы с плотно прижатыми друг к другу домами. Вокруг люди, которые, кажется, не обращают внимания на светловолосую девушку, одетую не по погоде. Эта девушка — Розэ. Она сама не понимает, как здесь оказалась, но продолжает куда-то идти, то и дело уворачиваясь от прохожих. Внезапно кто-то окликает её по имени. Розэ обеспокоенно озирается, но не может понять, кто её зовёт. От дома отделяется невысокая женщина с длинными чёрными волосами, слегка завивающимися на концах. Лица почти не видно, на голову накинут пушистый зелёный платок. Женщина пальцем манит к себе девушку. Та неуверенно приближается к незнакомке.

— Розэ, пойдём, я должна сказать тебе что-то очень важное, — в голосе слышится едва уловимая тревога. Взяв девушку за руку, она ведёт её в какой-то дом. Розэ совсем не сопротивляется, мысли скачут в голове как блохи. Пара оказывается в тёмной комнате, в углу которой горит маленькая лампочка. Стены завешены обрывками газет, разноцветными лоскутками. Посреди комнаты стоит небольшой столик, загромождённый перевязанными упаковками писем.

— Садись.

Розэ послушно садится на мягкое кресло, не отводя глаз от женщины. Та умело заваривает чай и предлагает своей спутнице:

— Выпей, это поможет тебе сконцентрироваться и запомнить, что я тебе скажу. 

Розэ делает глоток обжигающего чая, и ей кажется, что она превращается в записывающую кассету. Все звуки отпечатываются у неё в голове.

— А теперь слушай. Ты хочешь узнать правду и найти дорогого тебе человека. Тебе по силам это сделать. Но есть одно «но». Ты должна убежать. Беги сейчас, потом всё заметётся снегом, ты не найдёшь следы, нить будет утеряна. Беги, не откладывая. И будь осторожна, иначе тебя может ждать смерть...

Слова впиваются в мозг, оставляя свою печать. Свет в комнате начинает моргать, Розэ силиться разглядеть женщину, но её силуэт становиться призрачным, а сама Розэ чувствует, как проваливается в бездну...

Розэ внезапно открывает глаза и видит себя на кровати в Санхво. Темно, хоть глаз выколи. Стараясь не скрипеть пружинами, девушка поднимается и включает лампу на тумбочке. Затем вспоминает свой сон. Она видит его также чётко и ясно, помнит каждое слово. Бежать... А что, если ей просто приснилась какая-то чепуха? Вещие сны — да кто в них верит... Ну, а сели это правда? Бежать, чтобы узнать правду и найти её папу? Розэ встаёт с кровати и трёт лицо, надеясь, что видение сейчас пропадёт.

— Беги! — отчаянный голос женщины раздаётся в голове. Розэ вздрагивает и подходит к окну. Отодвинув штору, она морщится. Вокруг такая темнота, даже яркий снег как-будто почернел. И ей надо бежать сейчас? А куда? В такую темень... Страшно. 

Краем глаза девушка замечает какое-то движение слева. Поворачивает голову и видит слегка качающееся окно женской комнаты. Примерно в том месте, где была её прошлая комната. Так... Джису?!

Розэ  отпрянула от окна, вмиг протрезвев. Схватив куртку, девушка неслышно побежала к бывшей соседке. Открыв дверь, она увидела следующую картину: прямо на подоконнике стояла тёмная фигура с горбом, обмотанная чем-то белым. 

— Не ори! — яростно зашептала фигура голосом Джису. — И дверь закрой!

Розэ закрыла дверь и подошла к Джису. Несмотря на то, что в комнате было темно, было не сложно понять, какая раздражённая гримаса появилась на лице Джису. 

— Джису?

— Да, я. Какого чёрта ты тут забыла? — разъярённо проговорила Джису, спрыгивая с подоконника и прикрывая окно. Если эта новенькая помешает её сбежать и побежит жаловаться своему ненаглядному Сехуну, она, Джису, собственноручно из неё снеговика сделает. 

— Решила сбежать? — спросила Розэ, сложив руки на груди.

— Нет, я воздухом дышу, — скрипя зубами, ответила Джису. — Слушай, если кому-то скажешь — костей не соберёшь.

— Не дрейфь, не скажу. Что же, я, соучастница, буду тебя валить? Не по-товарищески, — грустно усмехнулась Розэ. Джису оторопело уставилась на неё:

— Ты что, тоже собралась дать дёру? 

— Да.

Джису почесала затылок и присела на кровать. На самом деле она обрадовалась. Себе бы даже не призналась, что эти слова успокоили её. Действительно, одной в лесу очень страшно, так ещё и в такую погоду и в такое время суток. А на Розэ, может, даже можно рассчитывать...

Но чтобы новенькая не расслаблялась, Джису напустила на себя важный вид, как-будто это она решала, могут ли они сбежать вместе.

— Ладно, у тебя пять минут на сборы, а дальше я не буду ждать, сама пойдёшь.

— Я уже готова.

Джису окинула подозрительным взглядом девушку, но возражать не стала. 

— Хорошо. Смотри, как я сейчас буду слезать, потом повторишь за мной. Главное, чтобы без шума.

Джису ступила на внешний подоконник и тут же раздался грохот железного листа. Девушки вздрогнули и замерли. Тишина.

— Лезем! — нетерпеливо махнула рукой Джису и исчезла за окном. Она осторожно приземлилась на мягкий снег и сделала шаг к забору. Розэ перелезала подоконник и обеими руками вцепилась в скрученные одеяла. Перебирая ногами, она без происшествий опустилась на землю, правда, в доном месте ей показалось, что «канатная дорога» вот-вот развяжется. Когда девушки попытались закинуть постельное бельё обратно, ничего не вышло. 

— Можем оставить так, — сказала Розэ. 

— Ну да, и нас так сразу рассекретят, дурочка, — язвительно произнесла Джису. 

— Как-будто по открытому окну нельзя будет догадаться. Сдаётся мне, что дурочка из нас кое-кто другой, — улыбнулась Розэ. Джису свирепо взглянула на свою спутницу., но ничего не сказала. Снова свернувшись к своему занятию, ей наконец удалось забросить улику в комнату. 

— У нас учитель спорта любит с утра пораньше костями потрясти. Устраивает утренние пробежки или на лыжах катается. Ежели увидит что-то из окна болтающееся, сразу тревогу забьёт. А окно не так видно. Да и, может, я комнату проветриваю, — неохотно объяснила Джису, пробираясь к заборным прутьям. Розэ последовала за ней, стараясь наступать на те места, где только что была нога Джису. Сняв с себя рюкзак, Джису замахнулась и не учла, что прямо за ней находилась одноклассница, стукнула её ранцем по голове. Послышался глухой звук — это Розэ рухнула в снег.

— Ты что у меня под ногами путаешься?!

— Это я у тебя под ногами путаюсь? — возмутилась Пак, потирая ушибленный лоб. — Нечего своими вещами махать. Тоже мне, мельница нашлась.

— А кто просил тебя идти прямо за мной? — разъярённо плюнула Джису. Началась перепалка. Голоса становились всё громче и резче. Неизвестно, сколько бы продолжались эти споры, но в какой-то комнате зажегся свет. Это послужило сигналом: ученицы мгновенно замолчали и метнулись к забору. Джису лихорадочно ощупывала прутья, и найдя нужные, поспешно нырнула вперёд. Её примеру последовала Розэ, однако она зацепилась тяжёлым ботинком о кромку каменного основания. 

— Да лезь же! — отчаянно зашептала Джису, изо всех сил дёргая на себя застрявшую девушку. А в окне хорошо освещённой комнаты замаячили две фигуры. Один из силуэтов становился чётче: кто-то приблизился к окну. 

— Да, блин! Ноги подними, идиотка! — шипела Ким.

— Сама идиотка, — не отставала Пак, но ноги подняла. Раздался звук отодвигаемой занавески. В тот же миг тело Розэ проскользнуло между прутьям, и обе девушки упали на снег. Мгновенно подобравшись к основанию забора, они прижались к холодному камню и замерли. Джису крепко прижала к себе портфель.

Тонкая полоска света осторожно выползла на ровный снег, обходя участок со следами. Кто-то решил проверить, откуда шёл такой странный шум. Не заметив ничего странного, человек успокоился и через несколько секунд свет в комнате погас. Однако одноклассницы первое мгновение не решались вылезать из своего укрытия. 

Лишь когда Розэ почувствовала, как намокли её джинсы, операция побега возобновилась. Первое время девушки протаптывали дорогу молча, даже не пользуясь фонариком. Лишь когда школа перестала виднеться за широкими елями, Джису вынула из кармана телефон. Зубами стянув варежку, она нашла карту леса и увеличила фотографию. 

— Если что, я иду к тёте. Она живёт тут неподалёку.

Розэ глянула на экран и усмехнулась: ничего себе, неподалёку. Целых 11 километров ещё впереди. 

— Нда, а я уже промокла.

— Твои проблемы, — проворчала Джису. — Я вообще зря взяла тебя с собой. Одни помехи от тебя. То ты чуть не сорвалась, то дышала прямо в затылок. А потом ещё и застряла. Да ты полшколы чуть не разбудила.

— Ах, это я во всём виновата? — взвинтилась Розэ. — А про себя скромность сказать запрещает?

— Слушай, а чего ты так себя вести начала? Больно смелой стала? Чай напомнить?

— Ты лучше химию вспомни... Ах, да, тебе же и вспомнить-то нечего! — выпустила белое облачко пара Розэ. — Вместо того, чтобы нормально учиться, тебе проще баклуши бить, а потом на других всю вину сваливать.

— Чего орёшь?

— Это я ору?! Тебе хорошо, ты к своей тёте идёшь, а мне куда деваться? В лесу ночевать, да?

— Кто тебе сказал такую глупость? Переночуешь у моей тёти, а потом сядешь на автобус и поедешь, куда тебе надо. Не ссы, не брошу тебя. Разве я похожа на кидалу? 

— Смотря с какого ракурса смотреть, — нехотя сбавила тон Розэ. 

— Ты не смотри, а иди. Фотограф из тебя плохой. Плетёшься как черепаха, — ответила Джису, не поворачивая головы. 

— Тебе легко говорить: у тебя одежда не промокнет, а у меня ноги вот-вот в сосульку превратятся. 

— Только для того, чтобы ты тут не ныла под ухом, я дам тебе мои джинсы, — процедила Джису, расстёгивая рюкзак. Вытащив на свет сложенную пару тёплых брюк, девушка протянула её дрожавшей Розэ. Стуча зубами от холода, Пак принялась стягивать прилипшие, обваленные в снегу джинсы. Это доставило ей мало удовольствия. Пришлось помучиться с ботинкам: окоченевшие пальцы плохо слушались свою хозяйку и больше мешали, нежели развязывали шнурки. Слегка согрев ладони горячим дыханием, Розэ всё-таки распустила узелки и с сопеньем стащила узелки.

— Слушай, ты на бал собираешься? — нетерпеливо спросила Джису, поддерживая девушку за локоть.

— Не ворчи, лучше помоги мне, а то я сейчас ледышкой стану.

— Может, хоть тогда замолчишь, — пробубнила Ким, разворачивая штаны. Старые непригодные джинсы было решено оставить под ближайшим кустом. Свалив немного снега на предмет гардероба, девушки двинулись дальше. 

— У тебя телефон есть? — спросила Джису.

— Нет, — отозвалась Розэ и грустно выдохнула. — Его выкинули.

— Да ну, и кто же этот храбрец? — усмехнулась Джису.

— Мачеха. Знаешь, она же меня в эту школу привезла. Мы вообще.., — голос Розэ дрогнул. Хотелось поделиться с кем-то своей печальной и несправедливой историей, но Джису явно не была тем человеком, которому можно открыться. Однако та остановилась и внимательно посмотрела на спутницу.

— Что за вообще? Не стесняйся, рассказывай. Всё равно потом скорее всего не увидимся. Так хотя бы узнаем друг о друге правду. 

Розэ почувствовала, как защипало глаза.

— Она ненавидела меня всё то время, пока жила с нами. Пыталась отнять у меня папу, и постоянно клеветала меня. А потом папка захотел устроить нам отпуск и поехать с нами отдыхать, а она... она обманула меня и под предлогом, что отвезёт меня в аэропорт, увезла сюда. Я осталась без всех гаджетов, которые изначально собиралась взять с собой. А теперь я хочу найти эту гадину, хочу, чтобы папа узнал правду...

Голос сорвался, девушка шумно втянула в себя морозный воздух, стараясь не заплакать. Перед Джису стоял совершенно другой человек — раненный, обманутый и брошенный. В душе всплыли отголоски тупой боли, вспомнились слёзы матери. Джису поняла, что они с Розэ чем-то похожи. Обе несчастные, со своими проблемами; цели, правда, разные. Но обе они хотят доказать свою правоту, свою любовь. Стоит ли вообще оставаться у тёти? Может, всё-таки потом уехать к маме и просить у неё прощения? Джису только сейчас поняла, как скучает по маме. Всё, что она делала до этого — была лишь маска, актёрская игра. Никто не знал, как иногда бывает девушке одиноко и пусто на душе. А теперь... присутствие Розэ заполнило часть пустоты, согрело открытые больные места. Розэ тоже притворялась, защищая свою кровоточащую рану жалом и ядом. 

Джису всхлипнула и закрыла лицо руками.

— Т-ты чего? — растерянно произнесла Розэ, осторожно беря девушку за локоть. Та опустилась на снег и заплакала. 

— Ну, не плачь, — принялась успокаивать одноклассницу Розэ, хотя сама уже плакала. Обняв Джису, девушка почувствовала её сжатое и напряжённое тело. Словно маленький зверёк, ищущий укрытия.

— А я... хочу обратно домой... ик.. Х-хочу доказать маме, что я д-действительно её люблю... что я не такая, какой она меня считает, — сквозь слёзы проговорила Джису, прижимаясь к Розэ. — А вдруг она больше не хочет меня видеть?..

— Что ты за глупости говоришь? — попыталась рассердиться Розэ, но из-за расстроенных нервов не вышло. — Она же тебя любит! Ждёт на каникулы обратно домой.

Девушка не знала о семье Джису ничего, но знала, какие слова могут помочь успокоить ноющее сердце. Чутьё не подвело. Вскоре обе девушки, крепко обнявшись, сидели на небольшой снежной полянке и смотрели на небо.

Неспеша кружились снежинки, мягко приземляясь на снежный покров. Ветра совсем не было, но ели слегка покачивались из стороны в сторону. Их широкие лапы были похожи на распростёртые руки, готовые обнять. По тёмно-синему, почти чёрному небу плыли густые, громоздкие рваные облака. Ярко светила бледная, холодная луна, которой ещё недавно даже видно не было. Издали она была похожа на большой светящийся ёлочный шарик. 

— Слушай... ты извини меня за моё поведение, — дрожащим голосом проговорила Джису. — Ты — единственная, кого я вот так обнимала, кому вот так плакалась в плечо. Спасибо, что была со мной. На самом деле, ты классная. Скажу честно, мне будет тебя очень не хватать, когда я уеду отсюда. Давай на память подарю что-нибудь. 

Порывшись в кармане, Джису вытащила зажигалку ежевичного цвета. На корпусе были выцарапаны инициалы девушки. Розэ изумлённо посмотрела на подарок.

— Я такого мнения о тебе. Ты совсем другая, когда настоящая. Мне тоже будет не хватать тебя. Только что мне тебе подарить...

— Не стоит, — улыбнулась Джису. Это была самая настоящая улыбка, преобразившая лицо первой хулиганки. На замерших цветах появились ямочки, тёмные глаза заблестели от слёз как агаты. — Я уверена, что ты найдёшь своего папу и свою мачеху. Вставишь ей таких пистонов, что мало не покажется, и будет она лететь до самого Парижа.

— Спасибо... Ну а ты встретишь свою маму, и поймёшь, как сильно она тебя любит и скучает, — тоже улыбнулась Розэ. Её лицо тоже расцвело. Как она давно не улыбалась так искренне?..

Ещё какое-то время девушки посидели вместе, рассказывая о свей прошлой жизни. После рассказа обе почувствовали, что даже после того, как завтра растянуться, невидимая нить будет связывать их.

Вскоре подруги возобновили свой поход. Они очутились перед застывшей рекой, находившейся в низине. Навстречу подул лёгкий ветерок. Запахло чем-то металлическим.

Осторожно цепляясь за растущие рядом кусты, девушки подобрались к самой реке.

 — Надо пощупать, каков лёд, — решила Джису, наступая носком на лёд. Розэ поддерживала её за рюкзак. 

— Вроде не провалимся, — и девушки осторожно пошли по ледяному покрову, прислушиваясь к любому шороху. Рядом раздался треск. От неожиданности Розэ выдернула руки из карманов, и подаренная зажигалка выскользнула на середину реки. Однако, никто этого не заметил. В ноздри с новой силой ударил запах металла.

— Мне же не показалось? — шёпотом спросила Джису, оборачиваясь на Розэ. Но заметив ошалелый взгляд своей спутницы, она повернула голову вперёд и застыла.

Прямо перед бережком лежала женщина. Женщина — это стало ясно после того, как на высоких каблуках сверкнула пряжка, и луна осветила лицо несчастной. На левом виске зияло аккуратное чёрное отверстие, вокруг которого расплылись тёмно-коричневые пятна. Снег вокруг был окрашен в бордово-коричневые тона. Рыжие волосы, перепачканные кровью, разметались по снегу.

Джису зажала рот варежкой, не смея издать даже  малейший звук. А Розэ судорожно дышала, не сводя глаз с женщины: уж слишком хорошо ей были знакомы эти рыжие локоны...