18.
– Как мы познакомились? Да как обычно. Меня привели в класс, где училась Скарлетт. Вот и все.
– Вы часто общались?
– Нет. Сейчас, нет.
– А раньше?
Томас сделал глубокий вдох. Было видно, что ему невыносимо сидеть за трибуной. Слова тяжело собирались в предложения. Мысли вихрем проносились в голове. Все, чего он хотел, чтобы все поскорее закончилось.
– Томас? – спокойно спросил Себастьян.
Как никто другой, адвокат понимал, насколько ему сейчас тяжело. Сотни глаз смотрели на него с ненавистью, с яростью хищника, который жаждет крови.
Себастьян посмотрел в глаза юноши и слегка кивнул головой, словно говоря:
"Я понимаю. Но тебе придется через это пройти. Ты должен".
– Простите, – ломая пальцы, сказал юноша. – Когда я только приехал... И пошел в школу, Скарлетт хорошо отнеслась ко мне. Она сильно помогла мне...
"Да, вот так. Молодец. Ты все правильно говоришь", – про себя говорил адвокат.
–...Скарлетт часто оставалась после занятий и помогала мне...
– Хорошо. Скажи Томас, как потом складывались ваши отношения?
– Потом... Да так же, как и со всеми. Я практически ни с кем не общался.
"Со мной... Со мной никто не общался".
– Так как же тогда вышло, что сейчас ты являешься одним из главных подозреваемых в убийстве девушки? Видимо, что-то произошло?
– Да. Произошло... Это было за месяц до окончания учебы. Мои последние дни в школе...
– Почему последние? Кажется, тебе предстояло учиться еще год?
– Да, но я решил перевестись на домашние обучение.
– Почему? – удивленно спросил Себастьян.
– Протестую, Ваша честь! – громко крикнул Марк Уиллис. – Это не имеет отношение к делу! – прокурор дал понять, с кем этому "напыщенному сопляку" придется тягаться.
Себастьян слегка ухмыльнулся.
– Прошу Вас, мистер Манчини, не отклоняйтесь от темы. Только по существу.
– Да, Ваша честь, – улыбаясь сказал адвокат. – Скажи, Томас, почему же Скарлетт вновь возобновила общение с тобой?
На часах было 15:00. Оглушительный звон пронесся по школе. Заглянув в каждый класс, он дал понять, что на сегодня уроков достаточно.
Через пару минут огромная толпа подростков высыпалась из открытых дверей. Душные классы и нудные уроки были позади. Впереди всех ждали выходные. Если для младших классов это были вечера, проведенные за монитором компьютера, который скрывает в себе все тайны жизни, то для средних и старших классов это было началом самых развязных вечеринок. И если подростки, не достигшие пятнадцати лет, лишь только мечтали попасть на одну из таких "встреч", то для остальных это стало уже привычным течением школьной жизни.
В эти веселые вечера, подбодренные горечью алкогольных напитков, неопытные юноши перебарывали свой страх и переходили от детских заигрываний к вполне серьезным беседам с приглянувшейся им девушкой. Несвязная речь потихоньку приобретала смысл, ломающийся голос превращался в уверенный мужской баритон, замкнутость сменялась уверенностью. Юноши превращались в мужчин.
Девушки, в свою очередь, на таких вечеринках оттачивали навыки обольщения. Из неуверенных гусениц всего через пару десятков субботних вечеров они превращались в ослепительных бабочек, за которыми выстраивалась целая очередь из парней с сачками.
Можно сказать, что такие вечеринки были одним из институтов взросления человека, пройти через который значило почти то же самое, что окончить школу. Правда, если в школе ты получал бесполезные знания, которые всего через пару лет будут заменены ценами в супермаркете, датами погашения кредитов, уплаты аренды и последними сериями "новомодных" сериалов, то уверенность в себе, легкость и непринужденность в общении останется с тобой навсегда. Так что если при встрече с человеком вы без труда находите с ним общий язык и создается такое чувство, что вы знакомы уже миллион лет, то знайте – этого человека вы с легкостью могли встретить на одной из таких вечеринок.
В эту пятницу вереница старшеклассников, следовавшая на парковку, уже решала, где и когда будет проведена очередная "вакханалия". Сев в машины и разъехавшись в разных направлениях, все спешили отдохнуть перед бессонной ночью.
Вечер готовил около десяти различных вечеринок. Самым популярным местом считался дом футболиста. С 16 лет парень жил один. Его родителям пришлось переехать в Нью-Йорк из-за работы, поэтому дом был в полном его распоряжении, не считая его милой бабушки, которая порой отрывалась не хуже своего внука. Его дом был одним из самых излюбленных мест, так сказать, "элиты" школы. Футболисты и черлидерши, богатенькие мальчики и девочки, у которых всегда было в изобилии легких наркотиков, студенты первых курсов, которые специально проделывали по несколько сотен километров, везя с собой уйму алкоголя и смешных историй, – все эти люди с нетерпением ждали выходных.
В отличие от всех, у Скарлетт на этот вечер были совсем другие планы. В течение месяца она всеми силами старалась избегать Джонни Тейлора. После той ужасной ночи она с отвращением вспоминала его объятия. Она с трудом сдерживала чувство брезгливости, когда Джонни обнимал или целовал ее, не говоря уже о близости. Ее тело пробивала дрожь, когда она представляла себе, что ей еще не раз придется пройти через это.
Первый сексуальный опыт, о котором Скарлетт так долго мечтала, который представлялся для нее чем-то волшебным, "облаком удовольствия, что окутывает тебя с ног до головы", на деле оказался "облаком боли, что разрывает тебя изнутри". Джонни она боялась больше всего на свете. Переживания не давали ей спокойно жить. Быть может, если бы она могла хоть с кем-то поделиться, рассказать о всем случившемся, все могло быть по-другому. Она боялась сказать матери, которая в последнее время стала для нее словно чужая, и боялась сказать подругам, которые, как считала Скарлетт, просто засмеют ее.
Вот поэтому уже на протяжении нескольких недель она с поразительной изобретательностью находила все новые и новые причины уходить от телесной близости со своим молодым человеком. К сожалению, Джонни был не из чутких людей и совершенно ничего не подозревал. Поэтому пара поцелуев, два десятка объятий, совместное проведение школьных перемен и тренировок не давали зародиться в его голове даже тени сомнений.
В этот день Скарлетт изобразив самую ласковую улыбку, сообщила ему, что ее следует сегодня ждать на вечеринке, поскольку сегодняшний вечер она обещала провести с девочками, за бутылочкой вина и обсуждением нарядов, в которых они собираются пойти на выпускной. И в этот раз, улыбаясь и громко смеясь над пошлой шуткой друга, Джонни весело шагал к машине, строя планы на сегодняшний вечер.
Вот только подругам было куда сложнее объяснить, почему Скарлетт не горит желанием пойти на вечеринку.
– Ну и что мы будем делать? – чавкая жвачкой, говорила Моника.
Облокотившись на машину, она состроила грустную гримасу и провожала глазами накаченный зад Джонни. Ей не хотелось проводить вечер за девичьими секретами. Ей хотелось напиться и забыться в объятиях какого-нибудь красавчика.
– Посидим, попьем вина. Когда мы последний раз проводили так время?
Фиби одобрительно кивала в такт каждому слову подруги. Она бы скорее сбросились с крыши, чем стала спорить со Скарлетт. Из их трио Фиби была самая неуверенная, замкнутая и застенчивая. Правда, всего пара коктейлей делали ее совершенно другим человеком. Под действием алкоголя Фиби превращалась в королеву танцев, развязную обольстительницу и самую неутомимую рассказчицу. Наверное, поэтому Моника и Скарлетт дружили с ней. Им нравилось на следующий день после вечеринки рассказывать, чем в этот раз отличилась Фиби, и смотреть, как она удивленно таращила глаза и становилась красной от смущения. В любое другое время Фиби была самой верной подругой, которая могла таскаться с подругами где угодно, совершенно наплевав на свои собственные планы.
– Вино, и все? – собрав свои черные волосы в кульку, недовольно сказала Моника. Она пыталась найти все способы, чтобы избежать этих "бабушкиных" посиделок.
Если Фиби нужен был алкоголь для того чтобы набраться смелости, то у Моники ее было через край.
Скарлетт и Моника были словно зеркальным отражением друг друга. Они были похожи как две капли воды. Кроме цвета волос, их отличало выражение лица. В отличие от милого и доброжелательного лица Скарлетт, Моника имела дерзкое, вызывающие лицо, которые было не менее привлекательным, чем у подруги.
Если Скарлетт вся школа уважала, то Монику боялась. Боялись за ее нрав, за острый язык, за то, что она никого и ничего не боялась. В ней не было той женственности, которая была присуща Скарлетт, но мужским вниманием она никогда не была обделена. Моника была притягательна своей дерзостью, смелостью и легкостью, с которыми она общалась с мужчинами. Она не ждала первых шагов, а делала их сама.
И от этих шагов было разбито огромное количество девичьих сердец. Почему же девичьих? Потому что парни, обескураженные, виноватые и счастливые, никак не могли объяснить своим уже бывшим девушкам, как так вышло, что эту ночь они провели с Моникой. Такие юноши никогда не обижались, не искали встречи, не писали длинных любовных сообщений, не считали ее "шлюхой" и не пускали грязных слухов. Многие из них теряли девушек, но никто из них никогда не пожалел, что провел ночь с Моникой.
– А я люблю вино, – словно сама себе сказала Фиби.
– Ну что ты хочешь? – Скарлетт уже начинало бесить, что Моника крутит носом.
– Я хочу водки...
– Будет тебе водка.
– И "травки", – вызывающие посмотрев в глаза Скарлетт, сказала подруга.
Моника знала, что за наркотики всегда отвечали мальчики. Никто из них понятия не имел, где они их достают. Это был весомый аргумент, и она об этом знала.
Скарлетт сурово посмотрела на нее. Она тоже понятия не имела, где ей достать "травку", но идти на вечеринку ей точно не хотелось, а остаться дома и никуда не пойти значило спровоцировать ненужные слухи. Глубоко вздохнув, девушка огляделась по сторонам. Она обвела взглядом всех знакомых, что еще не успели уехать. Скарлетт искала хоть кого-то, к кому она может обратиться с подобной просьбой, при этом не показаться странной. Среди всех ее знакомых мало кто мог достать наркотики.
И когда казалось, что придется уступить, неожиданно в дверях школы показался Томас, как всегда укрытый под темным капюшоном.
"Кажется, Джонни как-то говорил, что Эдди всегда у него затаривается. ДА! ТОЧНО! Он так и сказал: "Лучшую дурь в городе можно достать только у Томаса".
– Давай, – Скарлетт протянула руку и посмотрела на Монику.
– Что?!
– Деньги на "травку", – спокойно ответила девушка.
– И где ты ее купишь? – закатывая глаза, спросила Моника.
– Не твое дело. Я знаю места. Ну так что? "травка" тебе еще нужна?
"Да ты же блефуешь!"
– Хорошо, – Моника открыла сумку и достала оттуда кошелек. – Сколько денег надо?
– А я откуда знаю?
– Ну ты же сказала, что знаешь, где ее достать?
– Я сказала, что знаю, где ее достать, а не сколько это будет стоить! – сурово ответила девушка.
– Хорошо, где ты собралась ее достать?
– Я достану ее у "грачей", – Скарлетт сказала это спокойным голосом, хотя прекрасно знала, какой эффект произведут на ее подруг эти слова.
– Ты шутишь? – улыбаясь, спросила Моника.
– Скарлетт, ты что! Это чертовски опасно ехать туда одной! – беспокойным голосом сказала Фиби, на которую никто не обратил ни малейшего внимания.
– Я туда не поеду. Все сделает Томас. Он там свой. Думаю, для него это не составит труда, – Скарлетт протянула руку и достала все деньги, что были в кошельке у Моники. – Сдачу верну вечером. Так что с вас выпивка, с меня "травка". Ну что, договорились?
Девушки смотрели на нее во все глаза. Скарлетт невозмутимо положила деньги в карман и, повернувшись, пошла наперерез Томасу. В отличие от Фиби, которая с восхищением смотрела вслед Скарлетт, Моника лишь ухмыльнулась, про себя подумав:
"Иди, иди. Посмотрим, что у тебя выйдет, "королева".
Томас уже шел вдоль улицы. Выйдя из школы, избегая столпотворений сверстников, он сразу свернул на близлежащую улицу, воткнул в уши наушники и держал курс домой.
День был расписан по минутам. Нужно было заскочить в магазин, потом быстро поесть и сразу же ехать в город беженцев.
"Сегодня нужно будет покататься. Мама снова набрала кучу вещей, которые за одну поездку не увезешь. К тому же сегодня пятница..." – держа курс в магазин, думал юноша – "Надеюсь, запасов, что оставил дядя, хватит еще на выходные. Когда же они уже приедут?!"
Защищенный капюшоном и красной бейсболкой, укутанный музыкой из наушников, Томас спрятался от мира и просто шагал по горячему, нагретому весенним Солнцем асфальту.
Следом за Томасом следовала Скарлетт. Она предусмотрительно шла по противоположной стороне улицы, краем глаза следя за целью. Девушка знала, что ее власть настолько крепка, что даже заговори она с Томасом на парковке у всех на виду, это никак бы не отразилось на ее репутации. Но все же лишняя осторожность не помешает.
Томаса она знала давно. Она прекрасно помнила, как его впервые привели в школу. Далекий пятый класс. Томаса привела учительница в начале урока. Маленький, трясущийся от страха, он стоял, опустив глаза в пол. Скарлетт помнит, что ее тогда поразило – это его черные глаза. В них невозможно было разглядеть зрачка. Казалось, он был с другой планеты. Его кожа была такой загорелой, что казалось, с самого раннего детства он только и делал, что валялся на пляже.
Сам того не подозревая, Томас вызвал жалость у девочек, которые, ведомые материнским чувством, сразу взяли его под свою опеку. Конечно же, в авангарде этого "материнского движения" стояла Скарлетт. Надо сказать, что благодаря ей Томас всего за год смог подтянуть пробелы в учебе. После него в школу пришло еще немало "грачей", но для Скарлетт Томас остался в памяти чем-то особенным.
В памяти Скарлетт Томас также ассоциировался с ее первым шокирующим воспоминанием. В школе никогда не было никакого дресс-кода, поэтому каждый носил то, что хотел. Обычно Томас носил длинные закрытые толстовки, которые максимально закрывали его тело. Никто и никогда не обращал на это внимания, кроме Скарлетт. Летом в городе становилось довольно жарко, но тем не менее Томас всегда был скрыт за толстыми кофтами. Даже когда все ходили купаться, он оставался на берегу и, сидя в тени, просто наблюдал за сверстниками. На все расспросы, с которыми к нему приставала Скарлетт, он по обыкновению отшучивался:
"Мне совсем не жарко. Разве это жара?! Вот у меня на родине жара так жара... А это так".
Однако упрямство родилось раньше Скарлетт. Она привыкла идти до конца, несмотря ни на что.
В один из дней у них был урок физкультуры. Обычно Томас самый последний заходил и самый последний выходил из раздевалки. Никто никогда не видел, когда он успевал переодеваться. И в один из дней, переодевшись быстрее обычного, Скарлетт притаилась около мужской раздевалки и стала ждать, когда она опустеет. Когда наконец вышел последний мальчик и в ней остался один Томас, Скарлетт прокралась в нее. Томас сидел в самом дальнем углу. Убедившись, что в раздевалке никого нет, юноша снял с себя длинную кофту и остался с голым торсом. В этот самый момент из укрытия вышла Скарлетт. Она замерла, и не в силах была отвести взгляд. Вся спина и руки Томаса, были в шрамах от огня. Она никогда ничего подобного не видела. Ей казалось, что это какая-то болезнь, причем очень заразная. В ее голове уже рисовались картины, как она умирает у себя в кровати от дикой боли. Скарлетт смотрела и не могла отвести глаз. Обернувшись, Томас увидел ее полные ужаса глаза. С тех самых пор Томас и Скарлетт стали избегать друг друга.
Поэтому сейчас Скарлетт даже после стольких лет чувствовала вину. Конечно, она никому ничего не сказала, и это не стало достоянием всеобщих шуток. Но все же она чувствовала, что поступила неправильно.
Томас дошел до супермаркета Puplix и зашел в него. Скарлетт решила, что это прекрасная возможность с ним поговорить.
В магазине было совсем немного народу. Томас катил тележку, в которой уже было несколько пачек муки, три бутылки подсолнечного масла. Оставалось только купить молоко, которое находилось в другом конце супермаркета. Металлическая тележка сделала резкий поворот на триста шестьдесят градусов и с шумом ударилась. Томас лениво поднял глаза и встретился глазами с Скарлетт. Девушка виновато пожала плечами и что-то сказала, но из-за наушников Томас ничего не смог расслышать. Он достал из ушей затычки.
– Что ты сказала?
– Я говорю, что тебе следует быть внимательнее при разворотах. Продуктовая тележка, это конечно не автотранспорт, но вот за рулем автомобиля тебе стоит быть повнимательнее, – улыбаясь, сказала девушка.
– Значит, повезло пешеходам, ведь у меня нет водительских прав.
По дороге Скарлетт заготовила пару фраз, после которых она хотела перейти к главной теме. Однако в последний момент все те фразы куда-то исчезли из ее головы.
Пауза стала нарастать, поэтому парень спросил:
– Ты что-то хотела? Или ты тоже просто зашла в магазин.
– Знаешь, я... – девушка хотела подобрать правильные слова, но не могла этого сделать. – У меня к тебе есть одна просьба...
– Значит, моя тележка не случайно врезалась в тебя. Видимо, это тебе стоит быть повнимательнее на дорогах, – улыбаясь, сказал он. – Ну и что это за просьба?
Девушка посмотрела в его глаза. Две огромных черных дыры внимательно смотрели на нее.
– Знаешь, у нас намечается небольшая вечеринка с девчонками. Хотим мило поболтать, подурачиться, в общем, повеселиться. А для веселья нам необходимо...
– Моя компания?
– Что? – удивленно спросила девушка. – Эээ, я не...
Если бы кто-то сейчас видел ее, растерянную и покрасневшую, то не поверил бы своим глазам.
"И это знаменитая Скарлетт Смит?"
– Это шутка. Не переживай. Вечером я занят. Сколько?
– Что сколько?
– Сколько вам нужно ТРАВЫ?
– Даже не знаю, – девушка достала из сумки отобранные у подруги деньги. – Нам на 150 долларов. Это ничего? Нормально?
– Нормально, – улыбаясь, сказал парень.
Скарлетт протянула ему деньги.
– Когда ты мне ЕЕ привезешь?
– Вечером.
– Отлично, завезешь...
– В шесть ты заедешь за мной и мы поедем к беженцам.
– Что?! Нет!
– Тогда я не смогу тебе помочь, – Томас толкнул тележку и продолжил путь за молоком.
– Стой, – девушка взяла его за руку. – А ты не можешь сам все провернуть?
Томас поднял на нее глаза.
"Что в них? Укор? Злость?" – Скарлетт ничего не могла понять. В этих черных глазах невозможно было ничего прочитать.
– Хорошо, – девушка отпустила его руку. – Я заеду без десяти.
Томас слегка кивнул головой и, вставив наушники, продолжил свой путь.
На часах было 17:50. Красный минивэн марки Chevrolet остановился на окраине города. Сидя за рулем, Скарлетт нервно барабанила пальцами по рулю. Она переживала странное чувство: ей было страшно, но при этом внутри у нее был зудящий интерес. Девушка знала, что сейчас придется совершить один из самых рискованных поступков в ее жизни. В голове ее прокручивались разные истории, которые когда-то краем уха она слышала от знакомых, видела по телевизору и читала в интернете. От простого грабежа до расчленения в целях жертвоприношения. В самых страшных и кровавых подробностях люди рисовали темными красками городки беженцев, в которые ни один здравомыслящий человек никогда добровольно не пойдет.
Из дома, напротив которого Скарлетт остановилась, вышел Томас, ведя велосипед и неся в руках два больших пакета. Открыв заднюю дверь автомобиля, он аккуратно уложил все на сиденья. Сняв со спины рюкзак, он открыл пассажирскую дверь и сел рядом с водителем.
– За нами что, кто-то следит? – оглядев девушку с ног до головы, сказал юноша.
Скарлетт была одета в спортивную черную кофту с капюшоном и бейсболку, которую взяла у отца, а глаза были закрыты черными очками.
– Просто я решила, что для покупки "травки" стоит одеться как-то неприметно. Мало ли, – девушка дернула плечами. – Осторожность не бывает лишней.
– Ну да. Куда уж неприметнее, – усмехнувшись, сказал юноша. – Ну что? Поехали?
– Хорошо, – Скарлетт повернула ключ зажигания, и машина тихо двинулась по дороге.
Город потихоньку накрывал красный полог заходящего солнца. Проезжая мимо домов, легко было уловить пятничное настроение, которое витало в городе. Небольшими компаниями подростки шли по улицам, направляясь в центр города, где, собравшись на центральной площади, они будут делиться предстоящими планами на лето. В воздухе пахло мясом на гриле. За домами, на задних дворах, уже далеко не молодые жители города, попивая пиво, неторопливо жарят мясо в окружении своих друзей. Под холодное пиво и жирный стейк лучше всего заходят смешные истории с работы, разговоры о перспективах вложения денег в то или иное предприятие и конечно же, пыльные, лениво ждущие пятой или шестой бутылки – истории из бурной молодости. Такие истории служат хорошим примером жизненного опыта, с которым подвыпившие взрослые считают необходимым поделиться со своими детьми, вгоняя тех в краску.
Если в пятничный вечер вы можете позволить себе, попивая пиво и поджаривая мясо, делиться мыслями со своими друзьями и семьей, то с легкостью можете отнести себя к счастливым людям.
Минивэн выехал за город. Скарлетт, не боясь быть кем-то замеченной, с облегчением сняла очки и бейсболку. Она искоса поглядывала на Томаса, который спокойно смотрел на дорогу.
– Прости, что мы на такой машине едем. Это машина моей мамы. У меня еще пока своей нет. Родители обещали подарить мне мой первый автомобиль на день рождения. Так что пока приходиться ездить на такой.
– Я не вижу ничего зазорного ездить на таком минивэне. Посмотри, как хорошо поместились пакеты и мой велик. У вас большая семья. Думаю, такой автомобиль весьма удобный при семейных поездках куда-то за город.
– Наверное. Вот только мы никуда не ездим.
– Как и мы.
Очередной поворот остался позади.
– Что в мешках? – спросила Скарлетт.
– Ворованные золото и драгоценности, которые нужно поскорее сбыть, – спокойно сказал Томас.
– Ты же шутишь, – посмотрев на Томаса, сказала девушка. – Ну правда.
– Там еда и вещи. Благодаря тебе я смогу все отвезти за один раз. Так бы мне пришлось ездить всю ночь. Прости, что я использую тебя в своих коварных целях.
– Да ничего. Почему не возьмешь машину у отца?
– Он мне не отец, – слишком резко сказал юноша. – К тому же у меня нет прав.
– Почему не выучишься?
– Думаю, что я не смогу сдать.
– Ну, ты же не глупый, у тебя все получится.
– Скарлетт, я говорю не про себя. Мне никто не позволит их получить.
Девушка не нашла, что на это сказать.
– Это мой последний год обучения в школе, – после небольшой паузы сказал Томас.
– Ты уходишь? – удивленно спросила Скарлетт.
– Скорее, мне дали понять, что это нужно сделать. Переведусь на домашнее обучение. Не я первый, не я последний. Хотя в этом городе, похоже, последний.
Томас посмотрел на девушку. Сдвинув брови, Скарлетт смотрела на дорогу.
– Ладно тебе. Я даже рад, что смогу проводить больше времени дома, – юноша решил сменить тему. – Значит, у вас намечается вечеринка с подругами?
– Хотели просто спокойно посидеть, расслабиться. Надоели эти шумные вечеринки.
– Надоели вечеринки или люди, которых встречаешь на них?
– Это разве не одно и то же? – улыбаясь, спросила девушка.
– Не знаю. В моем понимание нет. Я никогда не был на вечеринке, но от людей уже довольно сильно устал.
– Так значит, ты везешь всякие вещи и продукты?
– Да. В городке живет моя тетя. У нее пятеро детей. Она не может позволить себе отправиться по магазинам, поэтому это делаю я.
– Пять детей много. Наверное, тяжело содержать и воспитывать такую большую семью.
– Да нет. Обычное дело. В последнее время, конечно, стало тяжелее, но потихоньку справляемся.
– Последнее время, это после того как "грачей" лишили пособия? – спросила девушка, но сразу добавила. – Ой, прости, я не хотела тебя обидеть.
– А чем ты меня обидела?
– Ну, сейчас слово "грач" имеет совсем другой смысл, чем пару лет назад.
– Из твоих уст оно звучит все с той же добротой, что и шесть лет назад, – Томас сказал просто, глядя на дорогу, но Скарлетт почувствовала себя неуютно от них. – Я не слушаю, что говорят про мою страну, про мою семью, про нашу нацию. Глупо стыдиться того, кем ты являешься. Люди всегда много говорят, но чем больше слов, тем меньше смысла.
– Ты права, – продолжил Томас, – после того как дядю уволил с работы, а тетю лишили пособия, стало тяжело. Но ничего, все крутятся, как могут. Главная задача сейчас – собрать на билеты домой. А там уже будет попроще.
– Твои родственники собираются уехать обратно на родину?
– Да.
– Но там же полная разруха.
– Думаешь, они об этом не знают? У них тоже есть телевизор. Скоро примут законопроект о реэмиграции беженцев обратно на родину. Он уже был одобрен в первом слушании. В начале весны всех нас выгонят из этой страны. Ну, меня, конечно, не выгонят. Надеюсь. Те, кто смог скопить кое-какие деньги, уже улетают на родину. Тем, кому повезло меньше, предстоит идти пешком.
– Честно сказать, я не думаю, что этот закон примут.
– Также говорили и про смертную казнь, и что теперь? Сначала они отменили пособие, потом поувольняли с работы. А на что людям жить? Вот и пошли воровать да торговать нар... – Томас покачал головой. Его голос стал громче и тверже. Ему было тяжело себя сдерживать.
– Семью кормить как-то надо. Поэтому и приняли смертную казнь. Если ты "грач", то воровство от убийства в твоем случае мало чем отличается. Все равно тебя ждет электрический стул. Люди все делают, чтобы беженцы сами ушли из страны. Они хотели до самого конца казаться толерантными. Но тут у нас есть хотя бы дома, если их можно так назвать. А что нас ждет там? Песок и камни. Скоро кольцо окончательно замкнется, и тогда уже все "грачи" принудительно покинут Америку.
– Никто не может заставить насильно покинуть страну.
– Ну, останутся беженцы. И что дальше? Придут полицейские, арестуют всех за нарушение закона. А потом им очень сильно повезет, если их просто проводят до границы. Сейчас в полиции полно нераскрытых дел, в которых каждый второй подозреваемый "грач". Опять же, электрический стул обойдется намного дешевле автобусов и всякой возни с беженцами. Лучше бы приняли закон, который освобождает от уголовной ответственности за убийство "грачей". Все было бы куда проще.
Наконец машина поднялась на возвышенность, на которой находился городок беженцев. Скарлетт медленно подкатила ко входу и заглушила мотор. Пока они ехали, на улице стало совсем темно. В такое время город выглядел еще более пугающим. Томас вышел из машины и, забрав два мешка и велосипед, вальяжной походкой направился ко входу. Скарлетт открыла окно.
– А как же я?! – крикнула она.
– У тебя два варианта: ты можешь остаться в машине, но тогда я не могу гарантировать твою безопасность, или ты можешь пойти со мной, –Томас говорил все это, даже не оборачиваясь.
Скарлетт оглянулась по сторонам. Вокруг был густой непроходимый лес, сзади горели огни ее родного города. В этот момент они показались ей спасительным маяком, на который она готова бежать. Повернув голову, она посмотрела на Томаса. Он стоял уже перед самым входом. Поставив тяжелые мешки на землю, он смотрел на растерянное и испуганное лицо Скарлетт.
– Скарлетт, поверь мне, я больше боюсь заходить в супермаркет, чем сюда. Даю тебе слово, я верну тебя в целостности и сохранности.
"Ты должна сходить. Ты Скарлетт Смит. Ты не имеешь права бояться".
Девушка закрыла машину и быстрой походкой нагнала Томаса. Вместе они прошли сквозь открытые ворота, над которыми висел вечно улыбающийся Руперт Гринн. Скарлетт с интересом заглянула в разбитую будку, в которой должен был сидеть охранник.
– Не бойся, пропускной режим уже давно не работает. Но если хочешь, я могу подарить тебе свой старый пропуск? На память, – улыбаясь, сказал Томас.
Девушка попыталась состряпать улыбку, но слишком была увлечена новым для нее местом, поэтому у нее вышло что-то среднее между милой улыбкой и полным шоком.
От дороги, засыпанной гравием, кроссовки всего за пару шагов покрылись густым слоем пыли. Томас и Скарлетт пошли по первой улице. Из освещения тут был только тусклый свет из маленьких домишек и догорающее пламя из мусорных баков.
Сердце Скарлетт стучало, как во время пробежки. Ей казалось, что в любой момент из одного из этих маленьких домиков выбегут какие-то страшные люди в масках. Они ударят Скарлетт по голове и следующим ее воспоминаем будет ритуальное жертвоприношение, где ей отрежут все части тела или просто сожгут. Наверное, еще никогда в жизни мозг Скарлетт так ярко не представлял ей всевозможные варианты ее смерти.
Дойдя до середины улицы, Томас свернул в один из домиков, который ничем не отличался от остальных. Он прошел по выложенной из камня небольшой дорожке и постучал в дверь, из-за которой сразу послышался шум. Дверь открылась, и из нее вышла маленькая полная женщина, которая была очень сильно похожа на Томаса.
– Мой сладкий! – женщина кинулась на Томаса и так сильно его сжала, что у того пару раз хрустнула спина. – Никто мне не верил, а я им говорила, что ты обязательно приедешь. Если Томас обещал, он обязательно приедет. Он настоящий мужчина.
– Конечно, тетя Сэлли, как же я мог вас оставить.
В это время из-за двери вышел темненький паренек лет двенадцати. Улыбаясь, он протянул руку Томасу.
– Привет, брат, – сказал он ломающимся подростковым голосом.
– Привет, – крепко пожимая руку, ответил Томас. – Помоги мне. Возьми один пакет, а то я уже руки в кровь стер, пока его дотащил.
Парень взял за ручки один из пакетов, но посмотрев через плечо Томаса, тихо спросил.
– А это кто?
Три пары глаз сразу устремились на девушку, отчего Скарлетт почувствовала себя неловко.
– Это моя подруга Скарлетт. Она приехал за "травой".
– Здравствуйте, – неловко сказал девушка.
– Здравствуй, милая, – тетушка Сэлли быстро подбежала к ней и тоже крепко обняла.
От такой близости Скарлетт стало еще более неловко. От женщины пахло потом и жареной рыбой. Она оглядела ее своими черными глаза с ног до головы. Взяв ее руку и подняв ее вверх, она сказала.
– Ну-ка, повернись, мое солнышко, дай получше рассмотреть такую красавицу.
– Тетя Сэлли... – Томас хотел ее остановись.
– Идите, несите пакеты в дом, дайте девочкам поболтать. Ай, что за красавица. Никого не встречала красивее тебя.
– Спасибо, – тихо ответила Скарлетт.
– Ну пойдем в дом, хватит мерзнуть на улице, – взяв под руку девушку, она повела ее внутрь.
Около двери все так же стоял Томас и его брат.
– Да что вы встали, как два дерева? Что, никогда таких двух красоток не встречали? – она с легкостью взяла один из пакетов и, успев вставить подзатыльник своему сыны, сказала. – Вытри слюни и бери пакет, не смущай девушку.
Скарлетт осталась одна перед дверью вместе с Томасом.
– Прости, я должен был тебя предупредить.
– Да ничего.
– Но я легко учусь на своих ошибках, – улыбаясь сказал он. – Тетя Сэлли не отпустит тебя, не угостив рыбой.
– Что?!
– Хватит вам там ворковать, Джек тебя уже заждался.
Томас расплылся в улыбке. Он впервые за все время снял с себя капюшон и бейсболку. Поправив волосы, он, присев, стал развязывать шнурки.
– Скарлетт, у меня будет к тебе небольшая просьба. Не могла бы ты, пожалуйста, снять свои кроссовки.
Девушка посмотрела себе под ноги и увидела три пары ботинок, стоящих около двери. Как только путники остались без обуви, они зашли в дом.
В доме было всего две комнаты. Та, что была поменьше, была кухней. Там, за плитой, стояла тетя Сэлли и мастерски орудовала лопаткой. Рядом стоял встречавший их юноша, который вытаскивал из пакетов продукты.
– Кто это пришел в мой дом?! – прозвучал громкий детский голос из темной комнаты напротив.
– Это я, Томас.
– А что это за очаровательная пташка с тобой?
– Джек, сколько раз я тебе говорила, чтобы ты не говорил вульгарными фразами! Иначе я выброшу телевизор в окно! – крикнула из кухни тетя Сэлли.
Из комнаты вышел мальчик лет пяти. Он был в белой, уже весьма заношенной рубашке, сверху была накинута черная футболка, которая напоминала жилетку. На голове его была красная бандана, которая сдерживала огромную кипу угольно-черных волос. На груди висел какой-то клык, а на руках болтались разные браслеты.
Он подошел к Скарлетт, пристально смотря ей в глаза. Он завел руку назад, а другую протянул вперед.
Скарлетт аккуратно положила в нее свою. Мальчик подмигнул и слегка прикоснулся губами к ее кисти.
– Чего ты ждешь, остолоп. Представь меня, – сказал он, глядя на Томаса.
– Скарлетт, позволь представить тебе моего младшего брата Джека.
– Капитана Джека.
– Думаю, ты с легкостью догадалась, какой у него любимый фильм.
Скарлетт пришлось рукой прикрыть свою улыбку, глядя на этого маленького актера.
– Мне очень приятно познакомиться с вами, Капитан, – Скарлетт наклонилась и поцеловала его в щеку.
Парень расплылся в улыбке.
– Учитесь, как нужно отдавать уважение капитану. Мать, накрывай на стол, я пока схожу в трюм за ромом, – он повернулся и обнял Томаса.
– И захвати тогда в трюме еще пару бутылок вина. А лучше пару тысяч долларов! – крикнула из кухни тетя Сэлли. – Томас, надеюсь вы с нами поужинаете?
Парень, держа на руках Джека, посмотрел на Скарлетт и пожал плечами. Девушка слегка улыбнулась и утвердительно кивнула головой.
– Хорошо, тетя Сэлли.
– Тогда живо все за стол, потом разберем все сумки.
Посреди кухни стоял большой стол, над которым висела тусклая лампа. Тетя Сэлли поставила на середину большую тарелку с жареной рыбой и кукурузой. Все расселись по местам и принялись кушать.
– Томас, поухаживай за девушкой, – тетя протянула ему большую чашку с рыбой. Пока парень накладывал ей в тарелку небольшую рыбку и вареную кукурузу, все не отрываясь смотрели на Скарлетт.
– Фред, – тетя отвесила подзатыльник своему старшему сыну, – хватит так глазеть на девушку, ты ее пугаешь.
Парень покраснел и опустил вниз глаза.
– Это все гормоны бушуют. Наверное, все становятся вот такими молчунами, когда у тебя появляются первые усики, – сказал смеясь Джек, за что уже через мгновение тоже отхватил подзатыльник.
– Ты тоже не строй из себя тут Джонни Деппа, – сказала ему мать. – Ешьте молча. Приятного всем аппетита.
– Приятного аппетита, – повторили все сидящие за столом.
Скарлетт скептически смотрела на лежащую перед ней зажаренную рыбину. На вид она выглядела так, будто она сначала умерла от старости, а потом уже ее поджарили. Но несмотря на внешний вид, девушка все же решила попробовать хоть кусочек, чтобы не обидеть хозяйку.
Девушка аккуратно оторвала вилкой кусочек и положила его в рот. Рыба была на вкус очень сочной и хрустящей. Самым неожиданным было полное отсутствие вкуса реки. Рыба имела вкус каких-то незнакомых девушке специй, и это было просто восхитительно.
– Безумно вкусно, – сказала девушка. – А что это за рыба?
– Это – сом, – сказал Фред.
– Боже мой, он умеет говорить, – с набитым ртом сказал Джек.
– Джек, хватит издеваться над братом. Прости, милая, так приходится жить. Джек, не переставая, болтает, а от Фреда и слова порой не дождешься. Скромный он у нас, – тетя Сэлли погладила старшего сына по голове.
– Я люблю скромных, – улыбаясь, сказала Скарлетт.
– Ты слыхал, Фред, у тебя теперь есть жертва. Смотри, Скарлетт, ты однажды проснешься, а вот эта рожа на тебя смотрит в окно и вздыхает, – смеясь, сказал Джек.
– Кто-то сейчас будет доедать свою еду в каюте.
– Точно, Скарлетт, я тебе еще не показал свою каюту. Такую ты еще никогда не видела.
– С удовольствием взгляну.
Томас искоса посмотрел на девушку. В тусклом свете лампы в этой унылой обстановке она казалось ему совсем не уместной. Ей тут не место. Но сейчас на ее лице была улыбка. Она с легкостью разделяла с беженцами ужин. Пусть она была чуть зажата и смущена, но при этом она произвела прекрасное впечатление на всех сидящих за столом. Сейчас она была не той королевой школы, к которой каждый второй боялся подойти. Она была веселой и открытой.
Когда тарелки с ужином отправились в раковину, Джек схватит Скарлетт и потащил ее показывать свою каюту. Тусклая лампа теперь осветила вторую комнату. Размером она была чуть больше первой. Справа в углу стояла большая двуспальная кровать, рядом с которой располагалось что-то наподобие шкафа или стеллажа, который был сколочен из обыкновенных досок. Слева вдоль стен стояли две двухъярусных кровати. Между ними было расстояние около метра, в котором поместился маленький столик. Посередине стоял небольшой старый диван, а напротив него – кинескопический телевизор.
– Пойдем сюда, – держа Скарлетт за руку, он обогнул диван и подошел к небольшому столику, который располагался между кроватями.
Мальчик взялся за стол и потянул его на себя. Потом залез за него и, сев на деревянную табуретку, снова подвинул его на себя. На деревянном столе лежала подзорная труба и самый обыкновенный походный компас. Слева и справа, подвешенные на кроватях, висели два куска черной ткани, на которых белыми красками были криво нарисованы череп и кости.
– Добро пожаловать в капитанскую каюту. Здесь я веду все управление своим кораблем. Это сердце корабля.
– Ничего подобного не видела, – Скарлетт села на корточки перед Джеком и стала рассматривать его тайное логово.
– Это моя подзорная труба, – мальчик протянул ей металлическую трубу, которую девушка повертела в руках и, развернувшись, посмотрела через нее на кухню.
– В ней треснули стекла, так что она теперь больше похожа на... Я забыл, как она называется, – грустно сказал мальчик.
– Калейдоскоп?
– Да, точно. Но как сказал Томас, для капитана это не самое главное. А вот мой компас. Знаешь, в чем его волшебство?
– Нет, – улыбаясь сказала девушка.
– Он не показывает на север, он указывает туда, чего ты больше всего желаешь, – загадочным голосом сказал мальчик.
Скарлетт лишь улыбалась.
– На самом деле, он раньше работал. Мы с Фредом его разобрали и вставили простую металлическую стрелку, чтобы она всегда вращалась куда попало.
– Это – классная штука.
– Но, самое главное, это оружие, – Джек выдвинул ящик из-под стола, в котором лежал пластиковый пистолет. – Держи, посмотри, какой он тяжелый.
Скарлетт взяла в руки пистолет. Это была игрушечная копия "Глока". Но в руке его было непросто удержать, он на самом деле весил почти как настоящий пистолет.
– Тяжелый? – улыбаясь, спросил мальчик.
– Да, весьма.
– Это Фред его утяжелил. Он вставил внутрь свинцовые пластины, чтобы он весил, как настоящий пистолет.
– Это здорово, – отдавая обратно пистолет Джеку, сказала Скарлетт. –Знаешь, у меня тоже есть два брата. У них тоже есть пистолеты и автоматы, но твой ни в какое сравнение не идет с ними.
– У меня тоже еще есть братья, помимо молчуна Фреда. Но они сейчас на работе с отцом. Приедут только в воскресенье.
– А где они работают?
– Кто где. Кто-то на ферме, кто-то на свалке. Нас пока с Фредом не берут, говорят, мы еще маленькие. Мы пока маме помогаем. Я по дому, а Фред каждый день ходит на рыбалку. Он мастер в этом. Хотя, поймать рыбу, это полдела, главное – еще ее приготовить.
– Твоя мама очень вкусно готовит.
– Я знаю. Хочешь, я открою тебе секрет?
– Конечно.
Джек оперся локтями о стол и наклонился вперед. Девушка тоже подвинулась ближе к нему.
– Сэлли, это не моя мама.
– А кто же она тогда, – удивленно спросила девушка.
– Она дружила с моей мамой, пока та не пропала. Это было давно, мне было всего два года. Моего папу посадили в тюрьму, а потом приговорили к смертной казни. Поэтому маме пришлось ездить на работу вместе с мужчинами, чтобы прокормить нас. А тетя Сэлли приглядывала за мной, пока мама работала, – Джек опустил глаза и еле слышно сказал. – Однажды она не вернулась. Мне не говорят, что с ней произошло. Хочешь ее увидеть?
– Да, конечно, – грустно сказала девушка.
Мальчик снова отодвинул ящик, где лежал пистолет, и просунул свою руку в самую глубь. Он достал оттуда уже весьма затасканную фотографию, на которой был молодой мужчина, обнимающий беременную девушку.
– Это папа, а это моя мама.
– Они очень красивые, – сказала девушка.
– Я знаю. А тут я, – улыбаясь, сказал Джек, и указал пальцем на живот девушки.
Девушка подняла глаза и посмотрела на его лицо. Мальчик смотрел на фотографию и улыбался.
– Я не грущу. Мне очень повезло с тетей Сэлли, она для меня вторая мама. Просто иногда... Не знаю, – мальчик виновато пожал плечами.
Девушка погладила его по руке.
– Но больше всего я боюсь, что когда-нибудь совсем забуду все воспоминания, какие у меня остались о них.
– Не стоит этого бояться, Джек. Они часть тебя. В тебе течет их кровь. Все воспоминания внутри тебя, в твоей крови, в твоих чертах лица. Смотря на себя в зеркало, ты всегда будешь видеть их. Не бойся.
Мальчик покивал головой. Он пожал руку Скарлетт.
– Знаешь, ты не такая уж дурочка, какой кажешься, – улыбаясь, сказал он.
– Спасибо, – смеясь, ответила она, – это самый нестандартный комплимент, какой мне делали.
Джек убрал снимок в стол. К ним подошел Томас.
– О чем секретничаете? – спросил он.
– О пиратских делах, да, Джек? – вставая, сказал Скарлетт.
– Да, – сказал мальчик.
– Нам пора, – сказал Томас.
– Я провожу вас, – сказал он, отодвигая стол.
Томас и Скарлетт обувались за порогом. В дверях стояла тетя Сэлли, держа на руках уже сонного Джека. Рядом, опустив глаза в пол, стоял Фред.
– Приезжай к нам еще, девочка. Мы всегда будем рады тебе.
– Хорошо, – Скарлетт, улыбаясь, смотрела на эту семью и чувствовала ноющую боль в груди.
– Я заеду в воскресенье, когда они приедут.
– Будем ждать.
– Ну все, тогда мы пошли.
– До свидания, – сказал Скарлетт.
Они шли по вымощенной камнем дорожке, им вслед махали три пары рук.
Этим вечером Скарлетт планировала захватить вниманием своих подруг страшной захватывающей историей об ужасном городе беженцев. Она предвкушала, как подруги будут ловить каждое ее слово. Но сейчас она совсем не думала о них. В ее голове было лишь милое темное личико маленького мальчика. Она никому не расскажет о нем. Никогда.
– Подождешь меня в машине? Я все же должен выполнить твою просьбу.
Скарлетт обвела взглядом пустынную парковку.
– Долго ждать?
– Минут пять. Не волнуйся, с тобой ничего не случится.
– Хорошо.
Заведя двигатель и закрыв все двери, Скарлетт смотрела, как Томас скрылся в темной лесу.
Всю дорогу Скарлетт хотела начать разговор, но все никак не могла начать. Около девяти часов вечера красный минивэн остановился рядом с домом Томаса.
– Спасибо большое, – Томас собирался уже выходить из машины.
– Томас, а где работают мужчины?
– Кто-то устроился работать на свалку, перебирают мусор. Кто-то перебирает металлолом. Мой дядя и братья работают на ферме. Это считается престижной работой.
– А как же они устроились на работу?
– Нелегально, конечно. В нашем городе все трясутся перед законом, или лучше сказать, перед его представителями. За городом не так боятся. Дешевая рабочая сила, да еще в таких количествах, весьма прибыльно. На крупных фермах работы полно. Проще недоплачивать беженцам, чем переплачивать простым работягам. Простая математика.
– И много зарабатывают на ферме?
– Десять долларов в день.
– Ужас! Как на такие деньги жить?!
– А как вообще жить без них?
– Я не знаю...
– Не забивая себе голову Скарлетт Зачем тебе чужие проблемы. Через пару месяцев всех беженцев вытурят из страны, и тогда все будет хорошо, как и прежде. Ах, да, – Томас открыл рюкзак и достал оттуда книгу. Внутри страниц было большое квадратное отверстие – там лежал небольшой пакет с марихуаной. Томас протянул девушке. – Держи, будьте поаккуратнее. С непривычки может быть плохо.
Скарлетт взяла пакет и смотрела на него такими глазами, словно в руках ничего не было.
– Ладно, я пойду. Спасибо за сегодняшний вечер.
– Стой, а как же деньги.
– Это подарок. И вот еще, – Томас достал из кармана какую-то карточку и протянул ее Скарлетт. – Это мой старый пропуск.
Скарлетт смотрела на карточку. На ней была фотография Томаса, рядом фамилия, имя и номер телефона. Над этим была надпись "Пропуск в город Pines".
– На память. До встречи.
– Ну, рассказывай, как вы съездили в городок беженцев. Наверное, страшное зрелище?
Скарлетт машинально взяла в руки стакан с вином, который ей протянула Моника. Они сидели у нее дома. Родителей не было, поэтому девушки расположились в гостиной. Был приглушенный свет и легкая музыка играла из колонок. На столе была пицца, бутылка вина, мартини и пакет марихуаны.
– Какая ты сегодня странная, – глядя на нее, сказал подруга Фиби. – Все хорошо?
– Да, все хорошо, – сказал Скарлетт. Она сделала пару глотков вина, но во рту она все еще чувствовала вкус приправы, в которой была приготовлена рыба.
– Ну так что? Как ты съездила? – настойчиво спрашивала Моника.
– Никак. Томас сам съездил и привез "траву". Я просто приехала к нему и забрала. Ничего такого.
– Нууу. Я уже настроилась послушать занимательную историю.
– Прости, – сказал Скарлетт.
– Давайте тогда обсудим, кто в каком платье пойдет на выпускной? – предложила Фиби.
– Да, давайте, – ее поддержали все подруги.
Веселый женский галдеж стал греметь на всю комнату. Скарлетт нехотя принимала участие в разговоре, но все равно всем было очевидно, что сегодня с ней что-то не так.