Глава 9
Девушка трансгрессирует к своему дому в небольшом квартале, граничащим с магловским районом. Отпирает дверь, заходит внутрь, в квартиру, в которой не была больше трёх месяцев, и падает на диван, заливаясь слезами.
На следующий день Т/И решает, что нужно начинать новую жизнь.
Для начала - найти работу.
Всю неделю она безуспешно ходит по собеседованиям, но везде твердят:
"Мы бы с радостью Вас взяли, мисс Т/Ф, но, не поймите нас неправильно, - Вы бывшая узница Азкабана. Мы не можем принять Вас на работу".
Т/И устала.
Она ничего не хочет, ни к чему не рвётся и ставит музыку на паузу.
Случилось страшное.
Мир не цепляет её — звуки не такие терпкие, острый вкус — не острый, красный цвет — не кровоточит.
Аутентичная пустота, меланхолия в голосе, медлительность хищника перед нападением.
Она верила в цикличность.
После радости — опустошение, после любви — реквием, после слёз — улыбка, и теперь покорно ждала новую луну, второе дыхание, исцеление, новую себя.
***
По ночам Т/И снова плохо спит. Но рядом больше нет Драко, чтобы успокоить её. Его больше нет в её жизни. Только память услужливо подкидывает различные воспоминания с ним.
Хватит.
Драко Малфой больше не её история.
***
Драко понял, что совершил ошибку в первый же день жизни без Т/И.
Он плохо спит по ночам, потому что в каждом сне к нему приходит она.
В каждом сне он получает её любовь, а когда просыпается, понимает, что это всего лишь сон.
Он помнит её холодные руки, тревожные глаза, недоверчивость, но внутреннее спокойствие металла.
Было в ней что-то осеннее.
Запах дождя, влажной травы и цветов, которые почти увяли и отдают свой самый дурманящий аккорд, только она не увядала, но жила в таком накале каждый день.
Была на дне её естества какая-то колющая рана, но к ней не подобраться, как к трагедии в вальсах Шопена.
Женщина со стержнем, но не из металла — он плавится. Её стержень был из лавы. Он сначала сжигает, а потом — каменеет.
Она — тлеющая лава, которая больше никому не принадлежит.
***
Спустя две недели поисков Т/И сдаётся.
Никто не возьмёт её на работу.
Девушка встречается с подругой, чтобы отвлечься от проблем, но Луна предлагает ей работу в "Придире".
— Теперь я управляю газетой, — говорит Лавгуд, — я могу взять тебя на должность журналиста.
— Спасибо, Луна, — Т/И обнимает подругу. — Что бы я без тебя делала?
— Сидела бы без дела, — улыбается девушка. — Я так рада тебя видеть! Но почему тебя выпустили раньше срока? — спрашивает когтевранка.
Т/И не рассказала подруге о сделке с Малфоем и своём неудачном замужестве.
— Не знаю, — наигранно пожимает плечами Т/И. — Видимо, они поняли, что я не виновата.
— Я действительно рада. А ещё я рада, что ты снова говоришь. Я так испугалась, когда ты перестала говорить.
— Думаю, это было из-за стресса и дементоров. Они мне много крови попортили, — говорит Т/И. — А начала говорить потому, что позволила себе расслабиться, когда оказалась на свободе.
— Теперь всё будет хорошо, — улыбается Луна.
— Да, теперь всё будет хорошо... — эхом проносится голос Т/И..
Главное - самой поверить в это.
***
Т/И плохо.
Она cкyчaет.
Этo eдинcтвeннoe oбъяcнeниe её тяги к прoшлoмy.
Нe пoмoгaют никaкиe coвeты и пcихoтeхники.
Мoжнo тoлькo cмиритьcя, cтaрaтьcя cкyчaть вcё тишe и тишe, c нaдeждoй кoгдa-нибyдь нayчитьcя прocтo пoмнить.
В глyбинe дyши oнa знaет, чтo ничeгo yжaснoгo с нeй нe слyчится. Онa нe сойдёт с yмa и нe пoкoнчит с сoбoй.
Однaжды нaстyпит дeнь, кoгдa oнa снoвa пoчyвствyeт сeбя счaстливoй.
Нeoбхoдимo тoлькo дoжить дo этoгo дня.
***
Драко не находит себе места.
Он старается бывать дома как можно реже, потому что всё в нём напоминает о ней.
Она была неповторимой, как первый поцелуй, дикой сердцем, как шипы, и сложной, как анаморфоза, — ребус, который раскрывает свои тайны только под определённым углом изучения, но она никому не разрешала подойти так близко, чтобы рассмотреть, раскусить, понять, обжечься...
Его Т/И подпустила, а он не ценил этого.
Он дo тeх пop нe знaл, чтo любит её, пoкa нe paсстaлся с ней.
Нeдapoм, виднo, ктo-тo скaзaл, чтo paзлyкa для любви тo жe, чтo вeтep для oгня: мaлeнькyю любoвь oнa тyшит, a бoльшyю paздyвaeт eщё сильнee.
***
— Ты хoть пoнимaeшь, чтo с тoбoй прoисхoдит? — спрашивает Блейз.
— Я влюбился. Убeй мeня.
***
Есть такие женщины, (встречаются лишь единицы за всю жизнь) их называют редким даром.
Их нельзя «выиграть», словно трофей, случайно сорвать джекпотом, или просто принять от судьбы авансом.
Можно лишь заслужить.
Получить свыше как благословение.
Просто она для того, кто сможет принять её, понять и наполнить. И если это не он, понял бы с самого начала.
Умные восхищаются со стороны, улавливая в ней чтo-то, к чему в будущем будут стремиться, трусы обходят стороной, шакалы остервенело кидаются, пытаясь вгрызаться в кость, которая не по зубам.
И если кому-то на её пути посчастливится подобраться близко, то лишь потому, что она так решила, она что-то в нём нашла, во что-то поверила на миг, чтoбы получить свой урок.
Просто ему в этой жизни повезло стать ей учителем.
Она будет чувствовать, теми самыми чувствами, что её саму ударят под дых и скрутят по рукам и ногам не верёвками, не узлами.
Изнутри.
А потом пустота.
И она сотрёт свою боль улыбкой, всю грязь смоет добротой тёплых глаз, голову поднимет вверх и шаг за шагом пройдёт сквозь него.
А он? Что он?
Он с самого начала понимал, что не готов.
А ей любить дано.
И нужен ей тот, кто её по запаху распознает, на внутриклеточном уровне почует "моя".
И не дай Бог ей, уступив, согласиться на что-то меньшее, несчастными будут оба.
Просто у них природой заложена всепоглощающая потребность полностью отдаваться и всецело брать.
Равноценно.
Ни больше ни меньше.
И свой её вычислит. По той же жажде. По той же агонии в крови. По общему импульсу и единым частотам.
И если знал, что это не он, нужно было добровольно уйти с дороги.
Ибо когда он придёт, он спокойно предъявит права, будучи готовым, если понадобитcя рвать асфальт. И всё остальное обратится в прах вместе со всеми, кто смел предложить ей подделку вместо души.
Поэтому от таких как она не уходят.
От них бегут, чуя неладное.
Проигрываются.
Проигрывают.
И не стоило ему соваться даже.
Но уже поздно.