Глава 9
Алиса
На следующей неделе Наташка Одинцова прожужжала мне все уши про Ивана Бессмертних . "Какие ноги!", "Какие руки!", "Какой торс!" — она беспрестанно восхищалась физиологией новенького и бесстыдно пялилась на него.
Кажется, для парня интерес моей соседки по парте не был секретом. Он ловил ее томные взгляды и отвечал на них хищной вызывающей улыбкой. Иногда он смотрел и на меня, и под его прямым взором я начинала проявлять повышенный интерес к предметам, лежащим на моей парте. Ручка, ластик, линейка — я готова была изучать все, лишь бы не пересекаться с прожигающим взглядом его зеленых глаз.
Все мои одноклассники, за исключением Наташки и Паши Корчагина, были настроены по отношению к новенькому холодно и предпочитали делать вид, что его нет.
Мне было обидно за Ваню, ведь я искренне хотела, чтобы его радушно приняли в коллективе. И по-хорошему мне стоило бы начать с себя. Но почему-то рядом с этим парнем я лишалась дара членораздельной речи, зажималась и не могла заставить себя проявить участие.
Во вторник на алгебре после очередного разбора степенных функций Людмила Юрьевна спросила, ясен ли нам материал, и предложила порешать задания из ЕГЭ на эту тему.
Я удрученно вздохнула. Алгебра казалась мне монстром, который постоянно менял обличия. Начиналось все нормально, в примерах были только цифры. Едва я успела с ними разобраться, как стали появляться буквы. И тут понеслось: вечный поиск "икса" и "игрика", которые, словно Бонни и Клайд, постоянно находились в бегах.
Только я смирилась с буквами в математических задачках, как алгебра преподнесла мне очередной сюрприз: символы. Корни, интегралы, логарифмы — я чувствовала, что схожу с ума.
В общем, доходило до меня туго, и новую тему, признаться честно, я пока совсем не понимала. Надо будет разобрать все заново с репетитором, а потом еще самостоятельно посидеть над этим материалом пару часов.
В классе поднялось несколько рук. Как всегда, Баширов и Корчагин. Они у нас математические гении. Наверняка слету все поняли. Не то, что я.
— У вас уже есть несколько оценок, — покачала головой Людмила Юрьевна. — Давайте дадим шанс другим.
Учительница принялась внимательно рассматривать классный журнал, а я молилась, чтобы она не вызвала меня. Жутко неприятно в нерешительности стоять у доски и невнятно блеять черт знает что.
— А давайте пригласим к доске Бессмертних , — наконец сказала она, отрываясь от журнала. — Вань, тема новая, поэтому я буду тебя направлять, не переживай.
— Людмила Юрьевна, зачем так жестоко? — насмешливо поинтересовался Баширов. — Это его первый выход к доске. Кому приятно начинать с позора?
Учительница сверкнула жестким взглядом в сторону Игната, и парень, ухмыльнувшись, стал что-то писать в тетради.
Ваня лениво поднялся и вразвалочку подошел к доске. Открыл пособие по ЕГЭ и несколько секунд сосредоточенно смотрел на задание. Затем он решительно схватил мел и переписал пример на доску.
Я потянулась к ручке, открыла тетрадь и начала записывать дату и номер задания. Торопиться было некуда. Наверняка Бессмертних долго будет мучиться с решением. Лично мне степенные функции показались очень замороченными.
Каково же было мое удивление, когда, подняв глаза на доску, я увидела на ней кучу непонятной писанины. Бессмертних яростно строчил решение, и, казалось, его руки не успевают за быстрым потоком мыслей.
Людмила Юрьевна тоже выглядела изумленной. Ее тонкие брови были приподняты, а взгляд внимательно скользил за надписями, появляющимися из-под руки Ивана .
— Эм… Я не понял, а почему после третьего действия пропадает знаменатель? — вытянув голову вперед, спросил Паша Корчагин.
— Производная подлогарифмического выражения равна единице, поэтому данная скобка ни на что не повлияет, — спокойно пояснил Ваня и вскоре записал получившийся итоговый результат.
Я внимательно всматривалась в пример, понимая, что Ваня пропускает много действий, которые, видимо, кажутся ему примитивными, и записывает только ключевые моменты. В итоге его решение стало короче раза в два. Он справился с заданием за считанные секунды и вопросительно посмотрел на учительницу.
— Превосходно, Вань! — в замешательстве произнесла Людмила Юрьевна, все еще бегая взглядом по доске, будто пытаясь понять, в чем подвох. — В предыдущей школе вы уже проходили эту тему?
— Нет, но тут же ничего сложного, — пожал плечами парень.
— Спасибо, садись. Отлично, — оправившись от шока, произнесла учительница. — Кто следующий?
Ваня проследовал на свое место. И вдруг я осознала, что пялюсь на него, широко открыв глаза. Я не успела отвернуться, и он, заметив мой взгляд, улыбнулся уголком рта.
Мне стало стыдно. Если честно, из-за того, что Бессмертних был из детдома я решила, что его уровень знаний гораздо ниже, чем у меня и моих одноклассников. Так же считал и Баширов, который кинул обидный комментарий перед выходом Бессмертних к доске. Но этот парень натурально утер нам всем нос. Даже Паша не поспевал за ходом его решения.
"Вот это да! Откуда он такой умный?" — подумала я, стараясь побыстрее переписать решение Бессмертних , чтобы потом изучить его дома.
После урока я хотела подойти к парню и выразить ему свое восхищение. Наверняка ему было бы приятно. К тому же это был бы хороший повод продемонстрировать ему, что я дружески настроена.
Однако сразу после звонка Паша Корчагин прицепился к нему, как клещ. Он нервно тыкал пальцем в тетрадь по алгебре и бесконечно поправлял очки на носу. Ваня тоже выглядел заинтересованным и впервые за все время не обращал внимания на Наташкины мечтательные взгляды.
— Его сексуальность просто безгранична! — вновь завела свою шарманку Одинцова.
— Наташ, у тебя сегодня доклад по истории, сосредоточься на нем, — ответила я.
— Какая тут история, — отмахнулась она. — Как ты думаешь, там, в детдоме, у него есть подружка?
— Откуда я знаю? Подойди да спроси! — аккуратно раскладывая вещи на парте, сказала я.
— Я боюсь, Алис. Серьезно. Как в пятом классе, коленки трясутся, — призналась она.
— Наверное, уж кто-нибудь у него есть, — задумчиво ответила я. — Он вроде симпатичный.
— Симпатичный?! Да он Аполлон!
— Ну Аполлон был светловолосым богом, а Бессмертних темненький, так что…
— Алис, будь другом, подойди к нему, прощупай почву, узнай, свободен ли он, — Ната вцепилась в мою руку, умоляюще глядя на меня.
— Ты что с ума сошла? — я возмущенно покачала головой.
— Ну что тебе сложно? Ты все равно хотела к нему подойти пообщаться. А потом между делом и узнаешь про девушку, — не отставала Наташа.
— Ладно. Я постараюсь. Но обещать не буду, если только разговор зайдет, — нехотя согласилась я.
Мне было немного стыдно, что я шарахалась от Бессмертних , как от огня. А помощь Одинцовой была бы дополнительным стимулом, чтобы наконец начать общаться с ним.
Возможность поговорить представился только после уроков, потому что на всех переменах Паша ни на секунду не отставал от своего соседа, а тот особо не возражал.
В конце дня я старалась не упускать Ваню из виду, чтобы одновременно с ним выйти из школы. Я держалась чуть позади, когда он шел в раздевалку, и заняла соседнюю с ним скамейку, чтобы переобуться. Парень собирался молниеносно, поэтому я очень торопилась, чтобы он не успел уйти из школы.
Когда я следом за ним вылетела на крыльцо, он резко остановился и повернулся ко мне, сверля прямым взглядом.
— Ты что, преследуешь меня? — с усмешкой поинтересовался он.
— Что? Нет, конечно… — стушевалась я.
— Точно говорю, это называется преследование. Ты кралась за мной от самого кабинета физики — заявил он, медленно спускаясь по ступенькам.
— Что ты о себе возомнил? — тряхнула я головой и быстрым шагом двинулась в сторону дома.
Сложно общаться с человеком, который все время смотрит на тебя то с вызовом, то с издевкой.
— Подожди, Малыгина, — послышался за спиной его ироничный голос. — Я же совсем не в обиде! Я бы жизнь отдал, лишь бы за мной почаще следили такие красотки, как ты. Клянусь.
Ну вот! Я опять краснею. Да что же это со мной?
— Слушай, я не следила, я просто подбирала момент, чтобы… Чтобы поговорить, — ответила я, повернувшись к нему.
Бессмертних нагнал меня и неспешно зашагал рядом.
— О чем бы ты хотела поговорить? — спросил он.
— О том, что мы рады тебе в нашем классе и… — я набрала побольше воздуха в легкие. — И мы все хотим узнать тебя поближе.
— Ой, какая ты ужасная актриса, Малыгина, — раздался его хриплый хохот.
Он смеялся беззлобно, но мне все равно стало неловко.
— Ты мне не веришь? — я покосилась на него.
— Конечно, нет. Никто из вас мне не рад. Но это ничего. Я бы тоже не был в восторге от детдомовского говнюка в своем классе, — весело заявил он.
— Ты не… Я так про тебя не думаю.
— Ну хватит обо мне, — он картинно взмахнул рукой. — Расскажи о себе, Алиса Малыгина. Какая ты?
Его вопрос ввел меня в ступор.
— Ну не знаю… Мне семнадцать, я учусь в этой школе с первого класса, у меня две старшие сестры, — начала я.
— Нет-нет, это не то, — перебил меня Ваня .
— Не то? — растерянно спросила я.
— Расскажи, какая ты из себя. Что тебе нравится? О чем мечтаешь? Что тебя волнует?
Я подняла на него глаза. Казалось, он говорил серьезно.
— Больше всего на свете мне нравится поэзия, — призналась я.
— Вот, — одобрительно закивал головой парень . — Ты очень хорошо рассказывала стих на литературе.
— Спасибо, — улыбнулась я. — А какое твое любимое произведение?
— Эм… Я не очень люблю стихи, если честно. Не понимаю их.
— Ну как же? В стихах столько смысла, столько любви, столько правды…
— А кто твой любимый поэт? — спросил Ваня .
— Их много. Сложно выделить кого-то одного. Ахматова, Давлатов, Лермонтов, Асадов — я могу перечислять бесконечно. Хотя если говорить прям о самом любимом, то, наверное, Есенин.
— Да уж… Я и половины из них не читал, — отозвался Бессмертних , проводя рукой по длиных волосам. — Ну, а кроме стихов, что нравится?
— Я волонтер благотворительных организаций, — с гордостью заявила я.
Лицо парня вытянулось, он явно был поражен услышанным.
— Ты шутишь? — он изогнул густые темные брови.
— Нет, — ответила я с улыбкой. — На выходных, например, мы едем в дом престарелых "Белово".
— И что вы там будете делать?
— Ну как что? Общаться со стариками, угощать их, развлекать. Они там в большинстве своем очень одиноки и всегда радуются, когда мы приезжаем. Я испеку блинчики с вареньем, Семен Евгеньевич их очень любит. Говорит, что это лучшие блинчики в его жизни. Льстит, конечно, но все равно приятно.
— Малыгина, это какой-то прикол, которого я не понимаю? Какие старики? Какие блинчики? — недоумевал Ваня.
— Да я точно тебе говорю! — воскликнула я. — Это будет четвертый раз, как я в "Белово" еду. Не веришь — поехали с нами!
— Куда? К старикам? — он недоверчиво покосился на меня.
— Ну, конечно! Тебе понравится, они славные! А какие смешные истории из молодости рассказывают, просто умора, — рассмеялась я.
Ваня закусил нижнюю губу и смерил меня внимательным взглядом, пытаясь оценить, не блефую ли я.
— Ладно. Я поеду. Но если окажется, что ты наврала, я тебя отшлепаю, — заявил он, играя бровями.
Мы с Ванем обменялись телефонами, чтобы я скинула ему информацию по месту встречи для поездки в "Белово". Я осталась довольна нашим разговором. Мало того, что у меня получилось вполне по-дружески пообщаться с Бессмертних , так я еще и умудрилась завербовать его в волонтеры для поездки к моим милым старичкам. Думаю, Ваня им понравится.