Глава 5
Алиса
— Лисенок, что мне выбрать: красное или коралловое? — Белла носилась по комнате, примеряя то один, то другой наряд.
— Цвета почти одинаковые, — пожала я плечами. — Но у красного фасон лучше.
— Думаешь, коралловое полнит, да? — она озабоченно смотрела в зеркало.
Я закатила глаза. Худая, как стержень от ручки, Белла все время переживала из-за своего веса. Казалось, что набрать лишний килограмм для нее было страшнее экзекуции.
— Я не говорила, что полнит, — стараясь скрыть раздражение, ответила я.
— Слушай, Лисенок, скажи честно, ноги толстые? — на полном серьезе поинтересовалась пятидесятикилограммовая Белла при росте в сто семьдесят сантиметров.
— Да, и целлюлит на попе немного видно, — ответила я, наслаждаясь ее испуганным лицом.
Иногда мне кажется, что худые женщины специально спрашивают "а не толстая ли я?", чтобы лишний раз нарваться на комплимент. "Нет, что ты, ты не толстая, ты настолько худая, что даже немного просвечиваешь!" — они это хотят услышать? Это то же самое, если бы Мария Кюри спросила: "А не глупа ли я?" Бред.
Дверь в комнату Беллы распахнулась, и на пороге появилась мама — стройная, моложавая блондинка в обтягивающем спортивном костюмчике.
— Как дела, мои девочки? — спросила она, присаживаясь на рядом со мной.
— Мама, помоги выбрать платье! Толя подъедет через пятнадцать минут, а я еще волосы не уложила! — Белла была в панике.
Она быстро помогла старшей дочери с выбором, успокоила ее и подобрала туфли к платью. От мамы толку было однозначно больше, чем от меня. Она разбиралась в моде, "мониторила" последние тренды и говорила с моими сестрами на одном языке.
— Спасибо, мамочка! — звонко чмокнув маму в щеку, Белла упорхнула на свидание со своим престарелым Анатолием.
— Как первый день учебы, Лисенок? — ласково спросила родительница, поглаживая меня по спине.
— Отлично, к нам в класс пришел новый мальчик. Он из детдома. Говорят, для таких ребят это отличная возможность. Они ведь там…
— Из детдома? — перебила меня мама.
— Ага, — кивнула я.
— И какой он из себя? — с подозрением поинтересовалась она.
— Хороший. Приятный.
Я соврала. Ни хорошим, ни приятным мой новый одноклассник не был. Когда первого сентября Ксения Степановна сказала, что с нами будет учиться мальчик из детского дома, я обрадовалась.
С волонтерами мы не раз ездили в сиротские учреждения. Ребята там всегда были такими тихими, забитыми и скованными, что от одного упоминания о детдоме мое сердце наполнялось жалостью. И хотя дети, которых мы навещали, были гораздо младше, после слов Ксении Степановны я решила, что этот новенький Ваня наверняка такой же. Я пообещала себе, что буду поддерживать его, а если все пойдет гладко, постараюсь стать его другом.
Однако Бессмертних оказался полной противоположностью тому образу, который я нарисовала у себя в голове. Высокий, накаченный, с длиной чолкой и крупными чертами лица — он походил на настоящего головореза. Я физически ощущала опасность, исходящую от него.
А когда я декламировала стихотворение на литературе, он смотрел на меня нагло, дерзко и в упор. Под его стальным взглядом, в котором читалась едва уловимая злоба, мне хотелось съежиться до нано размеров.
Но маме об этом было знать необязательно. Она и так у меня слишком эмоциональная. К тому же часто первое впечатление о человеке может быть обманчивым, поэтому я не спешила с навешиванием ярлыков и выводами.
— А почему этого мальчика посадили именно в ваш класс? — обеспокоенно продолжала мама.
— Не знаю. Да я и какая разница? Я считаю, что такие ребята не должны быть изолированными. Им следует учиться в обычной школе, общаться с семейными детьми, ходить к ним гости, чтобы получать представление о нормальной жизни за пределами…
— Что ты несешь, Алиса? — опять перебила меня родительница. — Какие гости? Все эти дети — будущие преступники. Раз приведешь такого в дом, потом столового серебра или ювелирных украшений не досчитаешься!
Я пыталась вразумить маму. Говорила, что нельзя всех детдомовских под одну гребенку. Что люди разные, и каждому нужен шанс. Но она не слушала, упрямо стояла на своем. Поняв, что мне ее не переубедить, я вздохнула и пошла в свою комнату делать уроки.
Однако даже за ужином мама никак не могла отойти от этой темы.
— Саш, представляешь, в Алисин класс перевели мальчишку-беспризорника? — раскладывая еду по тарелкам, сообщила она.
Несмотря на наличие домработницы, мама почти всегда готовила сама. Ей нравилось это делать.
— И что? — после рабочего дня отец выглядел уставшим.
— Как что, Саш? Эти дети — угроза для нормального общества. Откуда, мы знаем, что у них в голове!
— Не все выходцы из детских домов — преступники, мама! Абрамович, Шатунов, Русланова — эти люди реализовались в жизни и добились успеха! — с обидой вставила я.
После дневного разговора с мамой я почитала статьи в интернете и припасла несколько козырей.
— Это единицы, Алиса, единицы! — не уступала она.
— Наверное, это сделано для того, чтобы поспособствовать социализации этих ребят, — спокойно заметил папа. — Ведь именно в их изолированности от общества и отсутствии нормального жизненного опыта и заключается причина высокой преступности среди сирот.
— Да, но почему проблемы социализации детей-сирот должны решаться за счет наших детей? — мама выглядела разъяренной.
— Не бери в голову, Ань. От одного беспризорника в коллективе ничего не изменится. Их же не десять человек в один класс посадили.
Мама не стала продолжать спор, но весь вечер выглядела задумчивой. Очевидно, просто так оставлять эту ситуацию она не хотела.
Язык мой — враг мой. И зачем я только сказала ей про Ваню?
На следующий день перед первым уроком я пересеклась с новеньким в раздевалке. Повесила свою легкую куртку на крючок, а потом, разворачиваясь, чуть не впечаталась ему в грудь. От парня исходил запах сигарет и мятной жвачки.
— Привет! — сказал он, и его зеленые глаза впились мне лицо.
— Привет, — пропищала я, стараясь обойти его внушительных размеров фигуру.
— Какой у нас сейчас урок?
— Биология, — смотря себе под ноги, ответила я.
Почему-то в присутствии этого парня мне становилось не по себе. Я направилась на занятие, а он шел рядом со мной, без всякого стеснения разглядывая меня.
— Чего ты на меня так смотришь? — не выдержала я.
Перед лестницей он уступил мне дорогу, а сам двинулся следом. Клянусь, я чувствовала его наглый взгляд своей пятой точкой.
— Просто любуюсь. А что, нельзя? — донесся до меня его низкий голос.
— Нельзя! — выпалила я и ускорилась.
Но Ваня не отставал. Мы зашли с ним в класс практически одновременно, и я тут же нырнула на свое место, пытаясь отделаться от его навязчивого взора.
— Он похож на опасного дикого зверя! Как бы я хотела стать его жертвой, — мечтательно протянула моя соседка по парте Наташа Одинцова.
— Ты о ком? — спросила я, доставая из сумки учебник, тетрадь и пенал.
— О новеньком, — вздохнула она.
— Ната, ты в серьезно? Он тебе что, как парень нравится? — не поверила я.
— Да. Тебе не кажется, что он похож на Ачи из "Три метра над уровнем неба"?
— Чего-чего? — не поняла я.
— Чаво-чаво, — передразнила Наташа. — Фильм такой. "Три метра над уровнем неба". Не смотрела, что ли?
— Нет, — поморщившись ответила я.
— Ну и зря. Там, между прочим, страсть, боль, слезы, прям ух. Не то, что у тебя с твоим Артемом, пенсионерские отношения.
— Ничего не пенсионерские! — возмутилась я. — Просто мы оба взрослые люди. Зачем нам попусту тратить нервные клетки?
— Вот я и говорю, "взрослые люди", "нервные клетки". Вы с ним как бабулька с дедулькой. Даже секс вам не нужен.
— Ната, — сурово начала я. — Во-первых, это не твое дело. А, во-вторых, ожидание демонстрирует серьезность наших намерений…
- Бла-бла-бла, — перебила меня Наташа. — Да вы все равно уже решили пожениться, разве нет? Зачем тянуть?
— Ничего ты не понимаешь! — надулась я.
Наташа опять принялась поливать мою личную жизнь помоями, но прозвенел звонок и утихомирил соседку.
Нас с Одинцовой нельзя было назвать лучшими подругами, но мы были довольно близки. Я общалась с ней больше всех из своих одноклассников. Иногда мы проводили вместе свободное время. И только с ней, за исключением мамы и сестер, я обсуждала свою личную жизнь.
После уроков мне позвонил Артем и попросил подождать его около школы. Он хотел встретиться и обещал забрать меня через двадцать минут. Я не стала возражать, никаких особенных планов на вечер у меня не было.
Взяв из гардероба свои вещи, я вышла в просторный школьный холл на первом этаже и, к своему удивлению, у кабинета директора заметила маму. Рядом с ней стояли родители моих одноклассников, всего человек пять.
— Мамочка, привет! Ты чего тут? — спросила я, приближаясь.
— Мы тут по делу, Лисенок, не обращай внимания, — мама пригладила мои волосы.
— Вы к директору?
— Да. Это насчет… Некоторых организационных моментов, не бери в голову, — улыбнулась она.
Я кивнула. В замешательстве отошла от них и села на скамейку неподалеку в ожидании Артема. Открыв групповой волонтерский чат, я увидела сообщение о том, что через неделю на выходных будет организована поездка в дом престарелых "Белово".
Я поспешила написать, что тоже еду. В этом доме престарелых я была уже трижды. Там жили замечательные бабушки и дедушки, с которыми мы всегда тепло и душевно общались. Как же будет здорово снова всех их увидеть!
Погрузившись в переписку с волонтерами, я совсем отключилась от реальности. Однако громкий шепот группы родителей во главе с моей мамой неожиданно привлек внимание.