Глава 18
Глава 18
Я отвозила дверь, заходя в заносную квартиру, от которой отвыкла спустя целый день и всю ночь С Оливером. После того тепла и ощущения дома, я не хотела возвращаться в холодную и пустую квартиру.
Я должна была извиниться, но остаться здесь не смогу. Я буду вечно видеть взгляды Мей, которые та бросает мне. Я буду вновь проживать те моменты. А я не хочу этого.
Вода журчала в ванне и я задумалась. Не плачет ли Мей так же, как я плакала неделю назад? Холодная волна прокатилась по позвоночнику. Роб перепутал нас?
Я замерла от страха. Не могла двигаться и дышать. Ладошки стали потеть и я захотела убить сукиного сына. Собственными руками. Если бы он только подумал о том, чтобы причинить боль моей сестре.
Похоже я ей услышала звуки и вышла из ванны, остолбинев.мой взгляд сразу пробежался по ней. Нет никаких следов насилия. С ней все в порядке. Она в порядке.
Пока что
—Лаура!—Сестра подбежала ко мне, крепко обнимая и я вдохнула ее запах свежих цветов. Я слышала тихие всхлипы у себя на плече и у самой покатились слезы
—Прости, что ушла—руки на шее, сжалась сильней и мне стало так стыдно, что была готова лопнуть.
—Тебе не за что извинится, поняла!?—ее лицо стало серьезным и впервые она не боялась показать мне свои слезы. Она была такой решительной и злой, но не на меня, сейчас она была готова убить каждого, о ком подумает.
—Я только что поставила чайник, пойдем.—она улыбнулась мне, словно ничего не происходило и я собиралась расплакаться. Я так сильно любила Мей, что всех слов на планете не хватило бы, чтобы описать мои чувства к ней.
Я села за привычный стол, об который я обычно стукалась бедрами, потому что те были слишком большие. Я так была обозлена на природу за то, что мы с Мей были как две капли воды, но генетика ей передалась по-другому. Ее бедра были меньше, зато грудь была куда больше, чем у меня.
—Расскажи мне все—тихо сказала она и развернулась как будто она просила рассказать с каким парнем я бы хотела начать отношения. Но меня не привлекали парни. Только мужчины. И сейчас этот мужчина игнорировал меня.
Неужели он так сильно понравился мне, что даже сейчас, когда не надо, я думаю только о нем. Мысли смешивались и я не могла разложить их по полочкам.
—Я не готова—это оказалось зло и раздражено, ведь Оливер уже просил меня о том же. Я сказала ему нет. И сейчас страх, что Мей ответит тем же, начал расти.
—Ладно—она кивнула и я благодарно выдохнула. Спасибо.
Мей села напротив меня, на скрипучий стул и мне стало стыдно, что я убежала от нее и жила в роскоши у Оливера, а она ютилась здесь, в опасности.
—Ладно?—она кивнула и посмотрела на меня «в чем проблема? Я что-то не то сказала?» я пожалела плечами и одобрительно кивнула
—Ладно—повторила Мей и сделав глазок какао добавила—Ада переживает. Из кожи вон лезет. —я поджала губы. Мне так стыдно. Так стыдно. Я неосознанно помарала головой и, Мей потянулась ко мне, коснувшись моего плеча и поглаживая.
—Мне жаль—она нахмурилась, сводя брови вместе
—Перестань! Здесь нет твоей вины, ясно!?—я посмотрела на нее со слезами в глазах и ее лицо смягчилось. Теплые руки обняли меня и я вдохнула запах цветов. Вспомнилась мама. Как она пахла сиренью и лавандой. Тот нежно фиолетовый, даже сиреневый цвет, который она вечно носила.
« Я сидела на кровати рядом с мамой и читала книгу, пока шла реклама по телевизору. Мамины глаза были закрыты. Она всегда так делала. «Мои глаза отдыхаю во время рекламы. Пятиминутный сон» я повторяла за ней, но закрыв глаза на рекламе, больше не открывала их до утра. Вскоре я перестала за ней повторять и вместо этого обратно погружалась в книгу и ее сюжет.
—Что на этот раз читаешь?—поинтересовалась она, открывая голубые, даже немного лазурные добрые глаза.
—Дженни Герхард—Мама улыбнулась и убрала сканворды ,что лежали у нее на груди.
—Драйзер?—я кивнула и мама закрылась—Ту, что я тебе давала?—ее глаза засветились и очки немного сползли вниз. Я снова кивнула, скрывая улыбку
—Где остановилась?—я убрала книгу и посмотрела на маму, освещенную светом из телевизора.
—Ее братьев поймали за кражей угля—мама подвергала губами, что сложились в трубочку из-за возраста.
—Почитаем вместе?—она улыбнулась и пододвинулась так, чтобы я села ближе и смогла почувствовать запах лаванды. Сиреневая пижама была выглажена и белые цветочки на ней хорошо виднелись в темноте. Она любила цвета. Все. Но больше всего ей нравилась сирень. У нее все было фиолетовое, потому что она любила этот цветок.
Каждый, кто слышал ее имя, ассоциировал маму с сиренью. Фиолетового цвета. А самое главное, что вставало у меня перед глазами при ее упоминание—голубые, слегка лазурные глаза и небесные серьги, что она часта просила помочь ей снять.
Мы с Мей и мамой вечно стояли над раковиной и натирали их до блеска. Она любила их. А мы еще больше. Но пей нравились черные. Она любила серьги с черными камнями, что лежали у мамы в шкатулке. Маме не шел черный, потому что она была солнцем, лучом света. У нее не было плохого настроения. Она никогда не кричала и никогда не злилась. Поэтому черные она ни разу не надела.
Только я собиралась придвинуться к маме, как в комнату забежала веселая Мей с папой. Они громко смеялись, отвлекая меня от чтения и я закатила глаза.
Сестра с разбегу плюхнулась на кровать рядом с матерью, что сразу обняла свое дитя. И папа, подошедший к кровати, наклонился ко мне, чтобы поцеловать меня. Даже сейчас он был в кожаной куртке, но я привыкла. От него всегда пахло машинным маслом
Я и представить не могла, что возненавижу этот запах
—Снова читаешь смазливую романтику, Ли?—Мей выглянула из-за мамы, которая ущипнула дочь за бок и та засмеялась. Я скорчила рожицу
—А ты снова воображала себя победителей гонок, Тигрица?—это прозвище она давно придумала себе. И сказала, что пойдя по стопам отца, ее будут назвать тигрицей. За ее жажду поймать добычу и обогнать ее, ловя в ловушку.
—Ах, ты!—она засмеялась и перепрыгнула через маму, которая говорила о чем-то с отцом. Мей весело прыгнула на меня и я пискнула от страха за книгу, но в следующее мгновение пыталась схватить се чик за пятку.
—Не честно!—Мей засмеялась и решила играть тоже не по правилам. Ее ручки потянулись к моему плечу и я взвизгнула от щекотки.
—Ну хватит!—Наш смех слышал весь район.
—Пап, она идет против правил!—я крикнула отцу и почувствовала облегчение. Сестра оказалась на руках отца.
—Ну, пап!—мама увидев, что реклама кончилась, взяла пульт в руки и включила громкость, которую обычно делала тише на ненужных и надоедливых моментах.
—Лучше бы почитала книги, как сестра—Мей с вызовом глянула на отца и тут же сделала невозмутимое лицо и захотела что-то сказать, но вспомнила что-то более важное и вскрикнула.
—Лаура! Завтра ты идешь с нами! Папа собирается показать, как разбирать байк!—она приложила палец к губам и начала говорить сама с собой
—Байк я еще не видела, думаю он будет немного отличаться—но я не перебила
—Нет уж, спасибо, я почитаю—я усмехнулась и взяла книгу в руки, зная, что не смогу сосредоточиться.
—Ой, какая мисс образованность—на самом деле мои глаза сияли и я пыталась спрятать их блеск книгой. Байки я еще не видела! Но от машин ужасно тошнит. Мей говорит о них не затыкаясь. Буквально!
—А ты зануда!—я кинула в нее носок, который сняла и та возмутилась расставив руки в стороны.
—Начался фильм! Не мешай!—я отложила книгу и залезла под одеяло так как ноги стали мерзнуть, ведь носки оказались кинутыми в сестру, что сейчас неслась прямо на меня.
—Точно! Рассказывайте, что здесь было!—она плюхнулась между мной и мамой, закидывая на меня ноги и я закатила глаза с улыбкой на лице.
—На рекламе, моя золотая—мама отложила пульт в сторону и поправила подушку, подав Мей ее блед. Она не любила спать с нами по субботам под одеялом. Только под теплым и большим пледом. И она никогда не делилась им. Я и не просила. Мей делилась другим. Своей любовью ко мне и я давала ей то же.
—А я люблю тебя, Лаура!—она повернулась ко мне с улыбкой на все лицо и я заселялась. Сестра быстро чмокнула меня в щеку и я наигранно толкнула ее локтем. Но словно почувствовала боль принесенную ей и обняла прижимая к себе.
—И я тебя, тигрица—Мей насыщено выступила локти в стороны и мама засмеялась.
—Мамочка, мы тебя тоже очень любим!—папа давно ушел из комнаты. Скорее всего снова просидит до ночи в гараже или в кабинете.
—И я вас, рыбки—мы навалились на нее, оказываясь в Медвежьих объятиях.
—Что будете завтра кушать?—она всегда спрашивала нас перед сном, составляя список. В нашем холодильнике всегда были нужные продукты для того или иного блюда. Мама тщательно следила за этим.
—Может оладушки?—Мей крикнула поддерживая мою идею и мама кивнула, вспоминая, если ли продукты.
—И Суп Буйабес!—мама снова кивнула и погладила нас по плечам.
—Я запомнила, завтра на завтрак вам уже будет ждать одно из блюд!—я хлопнула в ладоши и повернулась к телевизору
—Ой! Мы же пропустим!—Мей тут же пискнула от разочарования и прижала руки к лицу
—Точно!—мы сразу расселись по местам и заинтересованно смотрели сериал. Это была слюнявая драма, которая шла на канале, что мы вечно смотрели. Но какая разница что это? Главное, что мы смотрим о вместе. Непонятные сериалы по несколько серий, где сюжет перевернут с ног на голову и никто не узнает развязки. Ау рея играют плохо, но на это не обращаешь внимания.
Самое ценное это моменты. Моменты проведенные вместе. Мы грелись, согревая друг друга эмоциями и любовью. Мы знали, что нужны и в любой момент нас поймают или поймаем мы. Никто из нашей семьи никогда не упадет. У моста всегда есть несколько опор и сломав одну мост будет стоять дальше.»
—Я передам Аде, что с тобой все хорошо, ладно?—я кивнула ей. И взгляд зацепился за какую то вещицу на диване. Вечернее платье.
—Ничего себе! Откуда такое красивое?!—я подбежала к платью и не сразу заметила на нем название бренда. Я не умолкала.
—Такое прекрасное. Оно идеально сядет на тебя!—я стала рассматривать платье и только присмотревшись нашла надпись «Prada»
Злость.
Отвращение
Я стала ненавидеть эти брендовые шмотки
Меня тошнит от них.
Начинает выворачивать.
—Ли—сестра встала из-за стола и стукнулась от угол столешницы, но проигнорировала
—Не начинай, прошу тебя—очередная вспышка гнева, которые стали частыми, залила глаза и они стали гореть.
—Что...?—боль. Разочарование. Предательство. Вот что она могла увидеть. Пазл складывался в голове, но я не могла собрать его. Каждый раз какая-то делать не подходила.
—Я опаздываю—она посмотрела на часы—у меня через десять минут смена—сердце пропустило удар ,а после упало загораясь серым цветом.
—Я же знаю, ты что-то скрываешь!—она молчала с поджатыми губами.
—Хватит, Лаура, прошу тебя—губы начинали дрожать. Все предатели. Все. Я быстро схватила ключи от квартиры и пошла в коридор обуваться. И только выходя из квартиры, я оглянулась на сестру и она прошептала мне. Тихо. Неосторожно
—Люблю тебя, Ли, но у каждого есть свои тайны—боль. Я знала, что она говорила о себе, снова забыв обо мне! Понимание блеснуло в ее глазах уже потом, когда я побежала по лестнице вниз.
—Лаура!—но я молчала. Пусть не говорит.
Я буду ее поднимать, пока мост будет держаться на одной опоре, вторую будут восстановить.
***
Я прошла мимо Кола, но резко развернулась и подбежала к нему. Он был серьезным, пытаясь найти нарушителя и напасть, если тот появится, но увидев меня он слегла улыбнулся.
—Простите, я—Кол махнул рукой
—Не извиняйтесь—я замерла с открытым ртом, го закрыла его и кивнула
—Я хотела узнать не звонил ли Оливер?—Кол понимающе поднял брови и кивнул мне
—Да, он просил передать, чтобы вы не ждали его, он придет поздно—я поникла. Может он правда узнал все и теперь отряхал руки?
—О, вы не о том подумали!—Наверно, Кол подумал, что мы встречаемся и я начала его останавливать
—Он сейчас занят работой, не девушками!
—О, Нет, нет, нет, мы не вместе!—это получилось в унисон и я покраснела от стыда. Он же расскажет все Оливеру. Глупая!
—Мы даже не друзья—Кол нахмурился
—Не друзья?—я тяжело вздохнула, поймав себя на мысли, что мне жаль
—Нет—Кол ухмыльнулся и пожал весело плечами. Этот слегка седой мужчина, заставил меня встать в ступор второй раз за пять минут
—Мы не друзья—Я повторила я еще раз более твердо
—Дочка, я знаю Оливера всю свою жизнь и он ни разу не привел чужой женщины в этот дом. Даже подруг—Я ошиблась. Этот мужчина ввел меня в ступор три раза. Сердце забилось быстрее и я не смогла ничего ему ответить. Кол заметил мое состояние и отвернулся к мониторам, смеясь и что-то бурча под нос. А я как трусиха убежала.
Вода журчала и я продолжала сидеть возле фонтана в саду Оливера. Слова Кола крутились у голове, но я заставила себя подумать о чем-нибудь другом
«Я тихими шагами добралась до гаража и наблюдала за папой, что разбирал машину, но меня не волновал он и его машина. Я смотрела на байк, стоящий в углу. Тот, о котором говорила Мей.
Папа стал закрыл капот машины, отрезая руки и поворачивая к байку. Черному.
Байк дьявола.
—Ну что, Байк Дьявола, начнем осматривать тебя?—Папа начал что-то открывать, откручивать и смотреть. Или глаза блестели так сильно как было возможно. Наверно они могли заменить лампочку в потолке и светить заметно нее.
Я ненавидела скорость
Ненавидела машины.
Но этот байк..
Этот байк мне. Меня тянуло к нему. Мне хотелось осмотреть его. Мне не нравились даже байки! Но этот. Сверкал в темноте, хоть и сливался с ночью.
—Заходи, Ли—я вздрогнула и спряталась за стенкой—Я знаю, что ты там—Я виновато опустила глаза и вышла из тени, но добрые глаза папы, которые отличались от его черты лица, смотрели на меня с улыбкой.
Его лицо было острым и грубым, щетина и острый нос предавали опасности, но со мной, с Мей, дома, он был другим. Он был добрым. Он был домашним.
Не таким как на людях.
—Хочешь помочь мне?—Я раскрыла глаза от шока и нервно закачала головой
—Нет!—руки выставились вперед—Для этого дела зови Мей—я боялась машин. Я не хотела этого признавать, но я до жути боялась
—Хочешь посидеть на нем?—Я задумалась. Хотела ли я? Определенно. Но хотела ли я думать здраво, а не решать все своими хотелками? Бесспорно!
—Нет—папа тяжело вздохнул и предложил мне сесть в кресло, куда я сразу удобно забралась
—Посмотришь как я осматриваю его?—я кивнула и глаза снова загорелись. Книги ушли на второй план. Плевать. Байк Дьявола был куда интересней.
Папа что-то собирал и разбирал, закручивал и отвинчивал, менял и снимал. И каждый раз когда в смотрела на этот байк сердце замирало.
Я ненавижу скорость!
Но этот байк я люблю больше жизни.
Все время я просидела в напряжение и судорожно жажды прикоснуться к нему. И когда папа взял тряпку, чтобы протереть его кузов, я поняла что он закончил. Возможно, ночью я еще приду сюда, чтобы посмотреть на байк дьявола.
—Вот и все, подобие дьявола—Папа отряхнул руки и посмотрел на меня, но я смотрела на тьму. На эту ночью, что поглощала все яркие цвета, оставляя серый мир за собой. Я потянула к нему руку, но вернула обратно в карман и нахмурилась. Не стоило этого делать.
—Давай же, Лаура, Рискни, мир не взорвется от этого—Я посмотрела на папу и покачала головой. Нет. Нельзя.
—Рискни однажды, чтобы остаться счастливой навсегда, Лаура—он говорил про адреналин, про тот будоражащий холодок на теле от ветра. Нет! Я с отвращением взглянула на машину, что стояла рядом и развернулась чтобы уйти, но Мей стояла недалеко от меня и смотрела с раскрытыми от надежды глазами.
—Ну же, Ли! Помни! Рискнув однажды можно остаться счастливым навсегда —теперь я слышала совсем другой подтекст. Я вновь повернулась к байку и уже начала доставь руку из кармана, когда появилась мама. Но я не обратила внимания.
Я хочу. Но не должна.
«Все запретное убивает, Лаура»
«запретное-это правила, мама? Но ведь правила созданы чтобы из нарушать»
«Правила созданы чтобы из нарушать, но внутренние запреты нарушать не стоит. Это убивает. Медленно и мучительно»
Голос мамы вращался в голове. Мы частно разговаривали с ней на разные темы и она давала мне советы. Настолько нужные, что я даже не знала насколько.
—Вы все здесь!—радостный голос мамы эхом отозвался в гараже
—Обед готов! Как и просили Буйабес!—мама в фартуке с цветочками черных штанишках развернулась , маша нам рукой, подзывая. Это была единственная ее черная вещь.
Я развернулась и поспешила за мамой ,желая спрятаться за ее спиной или под ее крылом, как маленький ребенок.
—А я так надеялась—Мей пропищала папе и я услышала шаги. Он подошел к ней и потрепал белые волосы.
—Не расстраивайся. Ты же тигрица!—Мей взвизгнула
—Точно! А тигрицы никогда не ходят грустные!—повторила она папины слова, которые он говорил ей когда дочь ходила грустная.
—Я думала, что буду обсуждать с ней машины!—папа засмеялся. И что-то дал ей
—Лучше почитай—Мей замычала
—Фу, не хочу—Все таки мы были таким и одинаковыми и такими разными.
—Это строение машин, дуреха—радостный писк и страницы зашуршали
—Спасибо! Это то что я хотела! С картинками!
—Мам, а можно компот?—мама улыбнулась и полезла в холодильник. На моем лице была улыбка. Я не жалею, что не послушала свой второй голос. Здесь решаю только я, и никто больше.
Мей всегда сможет попросить у меня совета или помощи и я помогу е, не обращая внимания на наши разные увеличения.
Она была моей сестрой ,ей и останется, пока мост не сломают полностью. И даже тогда я буду восстанавливать его
Возможно мне стоило рискнуть тогда, чтобы остаться счастливой навсегда, найдя утешение в скорости, которую я ненавидела и ненавижу до сих пор, но я решила все обдумать. Переспать с этой мыслью. И мой мозг сказал «не стоит».»
Этой ночью я спала крепче чем вчера, а когда почувствовала теплое тело под собой и чувство безопасности, полностью откинула все мысли в сторону.
Время сна, Лаура, так спи же спокойно