Мир Аданеса

Ожидание сигнала казалось вечностью как для Томаса, так и для Кёрли, но только звук дошёл до них – они рванули вниз по лестнице. Спуск прошёл быстро и почти бесшумно. Отсутствие кого-либо в бордовом холле дало им возможность собраться с мыслями и немножко расслабиться. Девушка заглянула за стойкой, но кроме пакета с фруктами и пыльной книги ничего не обнаружила. Парень первым делом открыл шкаф и, к собственному удивлению, обнаружил два рядом висящих балахона, расположенных отдельно от остальных. Ничего в них необычного не было: ткань тёмно-красного цвета, длинные рукава с рюшами и длинный капюшон с перечёркнутым глазом.

– Кёрли, думаю я нашёл то, что нам нужно, – прошептал Томас. – Чур мне тот, что пошире.

Не дождавшись ответа, юноша накинул на себя культистское одеяние. Какое совпадение! Оно идеально совпадало с его ростом и пропорциями. Кёрли тихо проругалась и с настороженностью достала высокий плащ.

– Мы выглядим как алые призраки, – Томас пригнулся и начал размахивать рукавами как самое настоящее приведенье.

В ответ Кёрли нацелилась локтём ему прямо под дых. Но, увы, она, не рассчитав силы, ударила намного сильнее, чем планировала, от чего у парня началась отдышка.

– Ой, прости. Прости пожалуйста, – шептала девушка. Она протянула руку, чтобы помочь, но в последний момент её пальцы дрогнули. Леди прижала их к сердцу и тяжело вздохнула. – Я просто очень волнуюсь, стресс так сказывается.

– Да ничего, переживу. – Томас откашлялся и в своей дурной, но приятной привычке улыбнулся во все зубы. – Наверное мне пора перестать вести себя как клоун, хотя бы перед тобой и Аданесом, особенно в такие важные моменты.

– Какие такие важные моменты?

– Ну, у Аданеса кризис самоопределения, – намного спокойнее и тише сказал Томас. – Мы же с тобой люди, а он –Аномалия. Ему только предстоит изучить этот мир. А из-за Евы для него всё становится только запутаннее. С другой стороны, ты и твоя личная неприязнь к этому Дориану.

– Дорну, – поправила его Кёрли.

– Точно. Меня там не было, я не особо проинформирован, но мне известно про Тарочи. Должно быть моё ребячество вызвало в тебе такую бурную реакцию, на контрасте с серьёзностью твоих переживаний. Очень жаль, что так получилось.

– Тебе не за что извиняться, – отрезала девушка. Она тяжело вздохнула и присела на пол, облокотившись на стену. – Если тебе интересно, то он был моим единственным другом на весь лагерь, его пропажа слишком сильно сказалась мне. То, как он пустыми глазами рассматривал моё лицо пытаясь вспомнить кто чёрт возьми я такая, надломило что-то во мне, но и обнадёжило, подарило смысл бороться. Наверное, это хорошо, что он не помнит, что происходило с ним в детстве. Ох уж эти купола... – Керли выдержала паузу дав обоим подумать. – Кстати, давно ты так анализируешь людей? Не только сейчас, но и раньше. Обычно ты ведёшь себя как ребёнок, но в моменты, когда ты затихаешь начинаешь разбирать всё и всех с психологической точки зрения.

– Хе, спасибо что заметила. – Томас подсел слева от истребительницы. – Конечно, я немного читал об этом в книжных архивах своего дома, до купола. Но в основном это результат наблюдения и самокопания. В период полного одиночества никто не мешал мне думать. В этом мы немного похожи.

– Но конечно же ты круче, – отшутилась Кёрли.

– Ну естественно, по-другому просто нельзя.

Томас вновь заулыбался и легонько пихнул Кёрли в плечо, в ответ она ткнула его в ребро, уже не так сильно, но всё ещё ощутимо. Парень встал и протянул руку.

– Ну что, пошли подруга?

– Пойдём. – Впервые за долгое время улыбнулась девушка.

Открывший кран паренёк начал бережно умывать в нём руки. Его приятель, сидящий на небольшом бетонном выступе, внимательно наблюдал за ним и подбирал нужные слова для вопроса.

– А почему ты вступил в культ? – Тихий голос поинтересовался у товарища.

– Только прошу не смейся, – он хихикнул. – Я уже и сам не помню. Сначала меня сюда затащили друзья, а потом и сам втянулся. С одной стороны, тут прикольно, мрачная атмосфера и всё в этом духе, но мне кажется, что это может перейти в что-то более серьёзное. Сам слышал какие у них масштабные планы на лагерь. Для меня это слишком много стресса, да я в общем не очень люблю какую-либо шумиху. Сегодня ещё посижу, а потом уйду.

– На сколько?

– Навсегда, – отрезал парень.

Он владел довольно нестандартной для истребителя внешностью. В узких кругах Розен знаменит своей ловкостью и профессионализмом на вылазках, но вне атак на аномалии было сложно представить его в бою. Высокий, худой, с искусственным загаром, который он специально приобретает на солнечных прогулках. Розен – это резинки, браслеты, кольца, ожерелья; рубашки в клеточку, спортивные джинсы, старые кроссовки; ароматические свечи, карты таро, татуировка точки с запятой на руке, мятая пачка сигарет и фирменная зажигалка, уже давно исчерпавшая запас газа. Ещё совсем мальчик, прожигающий свою жизнь как только может.

– Теперь твоя очередь, а ты зачем сюда ходишь? – Розен наконец повернулся к собеседнику лицом.

– Изначально я хотел попросить Дорна, даже стыдно признаться, чтобы он наказал одного человека, который давно мучал меня, – Габбер нервно улыбнулся. – Но потом я встретил необыкновенного, просто невероятного человека, ради которого хочется приходить сюда из раза в раз, и обида потихоньку утихла.

– Значит жизнь твоя налаживается? – С некой завистью в голосе спросил Розен.

– Не совсем, я скрываю свою причастность к культу от самых близких. Мне страшно что они не поймут меня и воспримут это как предательство. Тогда я снова останусь один, совсем один, – от нахлынувших воспоминаний у Габбера начал дёргаться глаз.

– Ого... это хреново, – Розен пожал плечами. По-видимому, природа обделила его эмоциональным интеллектом, как и чувством такта. – Надеюсь однажды ты сможешь рассказать им о своём секрете.

Парень подмигнул и растрепал Габберу его короткие, чёрные волосы.

– Надевай капюшон и пошли на выступление, сегодня обещали что-то необыкновенное. А после речей познакомишь меня с этим необычным человеком, о котором ты говорил.

Приободрившись, Габби, последовал с своим другом в зал. Там ему приглянулось место сзади слева, недалеко от двух одиноко сидящих посетителей.

Резкий поток ветра погасил все свечи по одной, культисты замолчали. Кроме звука дыхания и биения сердца Аданес слышал только собственные мысли. Вдруг занавес с грохотом раскрылся и лампы под сценой загорелись.

– Дамы и господа, вы готовы? – Чуть ли не крича спросил яркий голос за кулисой.

"Да!" – прокричала толпа в ответ.

Черной дымкой заполнился зал, мертвецкий холод сводил зубы, а истошный вопль медленно перекочевал в протяжное приветствие. Сквозь серый туман прояснялась фигура. В руках она держала теневую трость, словно актёр мюзикла он подбросил её вверх, но не дойдя до пола она испарилась.

– Ну так встречайте же меня! – Все топали и аплодировали.

Со стороны это действительно могло показаться чудом, но тут мне всё ясно видно. Свечи он затушил сам, быстро пролетев возле рядов, холод от включённого на максимум кондиционера, а "дым" всего лишь засохшая побелка, невеяная на этот же кондиционер.

Стоя вне общего внимания, прячась за плотной тканью Аданес жадно поглощал чужие, полные решимостью и доверия вскрики толпы. В его сердце засела зависть и желание... нет, потребность в любви. Он отчаянно пожелал, чтобы ему также дарили пироги, обнимали при встрече, бегали за ним в лес и посвящали картины.

Внимание юноши привлекла парочка гостей с отличающимися от других капюшонами. Вместо простого открытого глаза, на них он был дважды перечёркнут вышивкой. Аданес ужаснулся и на момент будто забыл как дышать.

"Это Кёрли и Томас", – пробежала страшная для осознания мысль. – "Чёрт, он продумал как культисты найдут и схватят их в случае моего отказа".

– А сейчас к нам выйдет особый гость. Тот, кого вы не ждали, но в котором так нуждались. Поприветствуйте же его! – Вскинутая вбок когтистая рука подозвала Аданеса выйти из кулис.

Робкий шаг вперёд, тяжёлый вздох, руки, сжатые на груди, последовали с ним на сцену. Жар смущения и страха усиливался с каждым хлопком, адресованным ему.

– Представься пожалуйста, – предложил Дорн, но ответа не последовало. Глава культистов ткнула в плечо выступающего и шёпотом напомнила, что люди ждут.

– Д-да, меня зовут А́данес, – голос дрогнул. – И я не монстр! – Неловкая тишина повисла в зале. Она давила на юношу и с секунду на секунды он был готов убежать со сцены. Заметив это, Дорн решил помочь ему выкрутиться.

– Может ты хочешь нам рассказать зачем ты пришёл? – Артистично спросил он.

– А.. я помогу уничтожить купол. Моя сила должна действовать и на него.

В тот же момент, когда эти слова сошли с его губ культисты начали ликовать и присвистывать. Синхронно они повторяли его имя: "А-да-нес! А-да-нес!", проговаривал каждый. Единственный человек без робы – Ева, стояла у самой сцены и с подкатившимися к щекам слезами счастья хлопала. Взгляды пересеклись и в сердце юноши сделалось так приятно, как никогда раньше не было. И всё стало хорошо, пока его мысли не вернулись на место. Вдали, на самом последнем ряду сидели его настоящие друзья. Напуганные, без понимания происходящего они направились к выходу, подальше от него и культа.

– Дорн, – прошептал юноша. – Мы же не поведём в лес людей, когда будем пытаться сбежать? Безопаснее будет отправиться нам двоим.

Тень удивлённо перевела на юношу взгляд, пытаясь понять шутит ли он или говорит всерьёз.

– Ты же сейчас не серьёзно? Будем доить в них надежду на спасение пока не надоест. Потом найдём виновника в неудачах и с новой идеологией и философией начнём доить заново. Мы же с тобой не дураки, купол нам нужен. – Не отводя взгляд от толпы прошептал Дорн.

В Аданесе закипел давний, яростный, почти неисчерпаемый гнев. Тот, что в обычном Аданесе не живёт, почти первобытный, заложенный на генетическом уровне. В тот момент в нём что-то надломилось.

Старая часть осталась такой же, доброй, чувственной, почти изначальной. Новая же половина превратилась во что-то страшное, жестокое, с полной ненавистью в глазах. Сосуды побагровели и вздулись. Челюсть сжалась, что показались жевалы. Кровь свернулась от гнева из-за обмана Дорна и за то, что он сам в него поверил. А монстр улыбался, улыбался прямо толпе, которой безбожно лжёт. Каждый момент, когда люди следовали за ним, зная, что в конце он их обманет приносит ему небывалый экстаз и наслаждение. А люди хлопают и действительно верят в скорое спасение.

Мышцы инстинктивно дёрнулись и мёртвой хваткой схватились за горло чёрной твари вознеся того над землёй.

– Если хоть кто-то из вас дёрнется, – в другой руке Аданеса загорелся рыжий огонь. – Я прикончу этого ублюдка прямо здесь! – Истошно закричал парень, сжимая чужое горло всё сильнее.

Разъярённые культисты кричали как дикие звери. Послышался скрип кресел, люди начали вставать.

– Ещё один шаг и ваш предводитель умрёт! – Завопил Аданес. Свет задел чёрные, как смоль когти, мгновенно срезав их. В агонии Дорн зашипел лишь сильнее, обрубками пальцев он пытался исцарапать предплечье мучителя, но тот не обращал никакого внимания.

"Ты – Аданес, тебе нельзя вредить и приносить боль. Ты обязан всем помогать", – пробежала мысль в голове юноши.

"Да заткнись ты! Я никому ничего не обязан", – отрезал он в ответ.

Двое новеньких уже находились у самого выхода, но в последний оба замерли. Картина, которая предстала перед ними просто не вписывалась в их представлении о человеке, которого они видят перед собой. Томас и Кёрли просто не верили в то, что они видят. Это совсем не похоже на старого доброго друга, с которым они знакомы.

Дорн впервые испытывал это мерзкое и неизведанное для него чувство. Страх. Животный страх перед смертью, но она пугала его не так сильно, как Аданес. Вены раздулись, наполнились кровью. Ока открылись, нараспашку показывая каждый набухший сосуд. Лицо смерти перед ним не совпадало с тем пугливым и скромным личиком, что только что боялось представиться на сцене. Будь в Дорне слёзные железы и ещё немного воздуха, он бы заплакал, умоляя о пощаде.

Силы всё быстрее покидали смольное тело, чем сильнее юноша сжимал чёрное горло в своих руках, тем больше он кряхтел, пытаясь ещё сопротивляться своими вялыми руками.

Аданес смотрел прямо в душу, в непроглядно мрачную, грязную душонку аномалии и гнев его был неисчерпаем.

"Сгинь!", – прокричал неизвестный с толпы и кинул в лицо мучителя яблоко.

Хватка ослабла, дав аномалии шанс выбраться. Воспользовавшись моментом Дорн пролетел весь зал и слился с одним из последователей. Чёрная дымка покрыла худощавое тело проникнув в саму суть его разума.

– Розен! – Вскрикнул его товарищ, с обоих спал капюшон. Габбер схватил друга за плечи и начал трясти в надежде на пробуждение.

От распирающей изнутри сущности по всему телу проявились длинные шрамы, растягивающие плоть. Кожа посерела, белки глаз налились тьмой, волосы доросли до самых плеч.

– Мерзавец, – прошипело живое тело, с одним носителем. – Ты ответишь за это!