Глава 15
Но в его глазах плясала ярость, готовая вырваться наружу в любой момент. Потому что он понял, что произошло. Он увидел в стакане, стоявшем перед ней, остатки мутной жидкости, запах которой выдавал запрещенные вещества. Он понял, что эти мерзавцы...
Егор поднял Арину на руки, чувствуя её легкость, её беззащитность. В этот момент он забыл обо всём. Он был просто отцом, который защищает свою дочь. Он вынес Арину из этого проклятого места, пообещав себе, что эти подонки дорого заплатят за то, что они сделали.
Артём открыл дверь машины, чтобы Егор положил Арину на заднее сиденье. В глазах Артёма тоже читался страх. Он сильно переживал за Арину, почти, как за родную дочь.
— Карин, побудь с Ариной, — развернулся к бывшей жене Егор.
Карина одобрительно кивнула и села в машину, а Егор вернулся в клуб, к той самой компании. Молча подошёл к Диме и схватил его за ворот футболки, прижимая к стене.
— ублюдок, если ещё раз я увижу тебя рядом с Ариной, я тебя закопаю, ты меня понял? — прошипел мужчина сквозь зубы. Он готов был придушить всех, кто был хоть как-то связан с Ариной в этот вечер и это можно было объяснить.
Егор понимал, что его дочь встретилась ни с тем человеком и доверилась не тому. Он ещё не до конца отпустил ситуацию, которую увидел в пятницу вечером в своем доме, а тут снова этот Дима, который вместе со своими друзьями накачивает дочь Кораблина запрещёнными веществами.
— я ещё раз спрашиваю. Ты меня понял? — выделил каждое слово, встряхивая испуганного парня.
— понял. Отпусти уже, — попытался выбраться Дима из мёртвой хватки. Уже думал, что и мокрого места от него не останется.
— если хоть раз увижу тебя с Ариной. Считай — ты труп, — кинул Егор напоследок и покинул это зловещее заведение.
На улице Кораблина уже ждал Игорь, который стоял рядом с машиной Егора.
— всё в порядке, Егор? — спросил Игорь.
— да. Спасибо, что помог. Если бы не ты, её бы мы нашли уже где-нибудь... за гаражами, — сказал Егор, сглотнув огромный ком в горле.
— всё обошлось. Не переживай. Вы сейчас куда, в больницу?
— да. Сами мы тут ничего не сделаем. Ей очень плохо.
— давайте. Напиши потом, как она, — Игорь пожал руку своему другу.
Егор сел за руль машины и, тяжело вздохнув, развернулся назад.
— как она? — спросил Егор, смотря на свою дочь.
— она выпила немного воды, но нужно в больницу, — сказала Карина.
Девочка лежала на её коленях, а Карина одной рукой гладила голову Арины.
— мам... — тихо произнесла Арина. — а мы же вместе поедем в Америку? Ты взяла мне билет?
— малыш, нет, — ответил за Карину Егор. — у мамы только один билет. Ты останешься тут, со мной.
— но я хочу с мамой... Она же мне купила билет! — твердила девочка, под веществами ей казалось, что она должна будет улететь с мамой.
— тебе кажется, — спокойно ответил Егор, скрывая свое волнение и страх. — сейчас мы поедем в одно интересное место.
— Егор, поехали уже, — Артём дёрнул мужчины за руку.
Егор принёс Арину на руках в больницу. Врачи по первому же зову спохватились спасать малышку. Егор был готов отдать любые деньги, лишь бы с Ариной всё обошлось. Артёма он отправил домой, обещая ему доложить всё потом, а сам с Кариной прошёл в палату, куда после всех осмотров и процедур положили измотанную девочку.
— ей нужно поспать, — сказал врач да спиной у Егора.
— я останусь с ней, — твёрдо ответил мужчина.
— Егор, — Карина положила руку на плечо бывшего. — у тебя завтра с утра съёмки. Поезжай домой, я посижу тут.
— да? — удивленно посмотрел Егор. Карина одобрительно кивнула.
— с ней всё хорошо. Мы приехали вовремя, — пыталась успокоить Егора его бывшая.
— ладно. Только, пожалуйста, не уходи никуда. Будь рядом и будь на связи, — выдохнул Егор и ещё раз посмотрел на спящую дочь. Сердце его всё больнее сжималось. То, что сегодня он пережил, могло сниться только в страшных снах.
На следующее утро Егор выехал из дома неотдохнувший, раздражённый вчерашней ситуацией, но работа не ждала. Сегодня должна была состоятся их первая съёмка с Викой, которой они должны были объявить о своём сотрудничестве.
Красный. Цвет страсти, опасности, власти. Он обволакивал всё вокруг, отражаясь в глянцевом полу, в лаке волос стилистов, в полумраке студии. И, конечно, в платье Вики.
Егор вошел в студию, как обычно, с опозданием, но не настолько, чтобы это выглядело неуважительно. Это был его стиль — всегда на грани. Он окинул взглядом суету, царящую вокруг, и заметил её. Виктория стояла у зеркала, её лицо казалось бледным в свете ламп. Красное платье с причудливыми кистями, расшитое бисером, облегало фигуру, как вторая кожа. Она была красива, безусловно. Но сегодня, после их последнего неудавшегося разговора, она казалась ему слишком старающейся, слишком желающей понравиться.
— Готовы? — спросил он, обращаясь ко всей команде, но в его голосе звучало лишь формальное любопытство.
Фотограф, молодой парень с взъерошенными волосами, тут же подскочил к нему:
— Да, Егор Владимирович! Свет настроен, всё по плану. Только вот с позами нужно будет ещё поработать.
Егор кивнул.
— Виктория, — он произнес её имя ровно, как будто называл фамилию в списке. — начнём с первого образа. Пройдите на площадку.
Вика встретилась с ним взглядом. В её глазах он увидел вызов и какую-то странную смесь боли и решимости. Она молча кивнула и, высоко подняв подбородок, пошла в центр студии.
— это платье тебе не подходит, — резко сказал он, осматривая Вику, как товар. — отвратительно.
Вика удивилась. Она хотела ему нравится, хотела соответствовать всем его ожиданиям, но после такого «комплимента» она лишь встала в ступор и нервно сглотнула.
— кто выбирал это платье? Впрочем, неважно.
Съёмочный процесс начался. Егор наблюдал за Викой через объектив камеры, куда время от времени заглядывал фотограф. Вика умела работать. Она мгновенно принимала нужные позы, выражала нужные эмоции. Она была профессиональна, как всегда. Но сегодня в её движениях чувствовалось какое-то напряжение, какая-то нервозность. Ему казалось, что она выкладывается на все сто, чтобы доказать ему, что она чего-то стоит. И это его раздражало.
— Вика, чуть больше страсти! — крикнул фотограф, — Представь, что ты — роковая женщина, готовая на всё ради своей цели.
Она чуть изменила выражение лица, нахмурила брови, приоткрыла губы. Но Егор видел, что это лишь игра, что за этим фасадом скрывается что-то настоящее, что-то, что он, возможно, не хочет видеть.
После нескольких кадров Егор подошел к ней:
— Вика, расслабьтесь, — его голос звучал холодно и отстраненно, — Вы слишком стараетесь. Будьте собой.
Она резко повернулась к нему:
— А какой я должна быть, по-вашему, Егор Владимирович?
Он на мгновение замер, удивленный её дерзостью.
— Профессионалом, — отрезал он, — этого достаточно.
Он отошёл, оставив её стоять посреди студии, словно под лучом прожектора. В воздухе висело напряжение, которое, казалось, чувствовала вся команда. Фотограф нервно кашлянул и предложил сменить образ.
Вика переоделась в другой наряд — черное кружевное платье, которое подчеркивало её хрупкость. Она вернулась на площадку, но её глаза больше не горели тем огнем, который так нравился Егору. Она была послушной, покорной, безжизненной. Она стала именно такой, какой он хотел её видеть — профессиональной моделью, выполняющей свою работу. И почему-то это его не радовало.
В течение следующих часов съёмки проходили в молчании. Егор давал указания четко, без эмоций, Вика их выполняла беспрекословно. Фотограф делал свою работу, команда суетилась вокруг, но в студии витала атмосфера холода и напряжения.
В перерыве между сменой образов, когда Вика осталась одна, Егор подошёл к ней. Он остановился в нескольких шагах, словно боясь подойти ближе.
— Вика, — он произнес тихо, — ты злишься на меня?
Она подняла на него взгляд. В её глазах не было ни злости, ни обиды. Только пустота.
— Нет, Егор Владимирович, — сказала она ровным голосом, — Я просто работаю.
Он смотрел на неё и понимал, что между ними что-то сломалось так быстро. И, возможно, это было к лучшему. Возможно, он правильно сделал, что поставил её на место. Возможно, он избежал большой ошибки.