Part 10
Тэхен никогда в жизни не боялся преступников. А чего их бояться? Пистолет в руке, надежный напарник прикрывающий спину. Все что нужно, чтобы не сдохнуть. Но сейчас… сейчас все было иначе. Легкие сжимались, воздуха катастрофически не хватало. Голова все еще кружилась. Он боялся. Этот животный дикий страх пронизывал каждую клеточку тела, сбивая дыхание и заставляя тонкую струйку пота стекать по виску. Казалось, больше ничего не существовало кроме возбужденного Чонгука с поехавшей крышей.
Тэхен даже не заметил, как хватка на руках и плечах ослабла. Его отпустили, словно знали, что противостоять ему полицейский не сможет. Краем глаза он заметил небольшой ножичек, который используют для очистки устриц. Настолько маленький, что его укол сравним с уроном иглы, но если правильно рассчитать место и силу удара, то можно было бы убить человека.
Они оставили этот нож, чтобы Тэхен противостоял? Звучало, как несмешная шутка.
Комната опустела, и Ким остался один на один со своим ожившим кошмаром. Он не хотел чтобы события одиннадцатилетней давности вновь повторились. Тогда он был всего лишь мальчишкой, недавно потерявшим родителей. Но сейчас он мужчина, детектив в конце концов.
— Тэхен-а, — шептал Чонгук, словно мантру. Он надвигался все ближе и ближе, а тело Тэхена все еще не слушалось.
Но, когда холодная рука коснулась лица, мужчина сделал резкий выпад назад и попытался обойти Чона, но тот схватил его за предплечье и сжал до слышимого хруста, притягивая к себе.
— Многие наркотики вызывают прилив адреналина, и этот — не исключение. — произнес голос Стюарта из динамиков, — Комната закрыта, Тэхен, у тебя есть только один выбор.
Тем временем Чонгук уже срывал со старшего футболку, буквально, разрывая ее, тем самым принося отрезвительную боль.
— Нет, нет, Чонгук! Очнись! Ты же потом пожалеешь об этом! — кричал детектив, пытаясь вырваться из крепкой хватки. Но младший как будто не слышал, поглощенный своим собственным безумием и наваждением.
Чонгук потерся своим членом о чужую ногу и еле слышно застонал. Словно собака.
Тэхен нанес пару ударов младшему в лицо и в живот, но это не возымело никакого эффекта. Чон схватил его за шею и сильно сжал.
— Я… я… не могу остановиться…
— Чонгук, пожалуйста, мне больно, — прохрипел Тэ, чувствуя подступающие слезы. Хватка ослабла, на секунду лицо младшего пронзила боль, словно он боролся сам с собой. Но как известно, твой самый главный и сильный враг — это ты сам.
Чонгук снова поднял глаза на старшего, и тот содрогнулся. Радужка почти полностью была закрыта неестественно расширившимися зрачками. Их обоих трясет, но по разным причинам. Тэхен думает, что ему определенно что-то вкололи, потому его что реакция неестественно заторможенная, а силы стремительно покидают тело при каждом движении. Но он все еще видит свой путь отсюда. Маленький ножик. Единственный шанс (на себя рассчитывать не приходится).
— Хен, хен, я люблю тебя, хен! — восклицает Чонгук и первый раз кончает. Понятно становится что это только первый раз после того, как член все еще продолжает стоять.
— Чонгук, остановись, прошу, — Ким пытается ослабить его бдительность и у него это получается.
Младший закусывает губу и на секунду отпускает чужую руку. Этого оказывается достаточно, чтобы Тэхен подскочил на ноги и кинулся в сторону тумбочки, где блестело небольшое тонкое лезвие. Как только нож оказывается в руках, он чувствует хватку на лодыжке. Чонгук тянет его на себя, и Тэхен разбивает о ту самую тумбочку нос.
— Не убежишь, — рычит младший, словно не замечая большого количества крови. Он наваливается на полицейского сзади и принимается стаскивать домашние штаны вместе с нижним бельем.
У старшего в это время перед глазами космос и тысячи звезд. Когда морок и первая волна боли сходят, он заносит руку с ножом для удара. И замирает. Он, черт возьми, останавливается! Стоит сейчас ударить в артериальную вену, или глаз, как он окажется свободен. Вот только… стоит ли оно того? Чтобы после всего этого ни в чем не виноватый парень, который просто хотел порадовать своего хена добытыми уликами… чтобы этот добрый парень умер или остался калекой. Нет. Это определенно того не стоит.
Тэхен опускает руку с лезвием и откидывает его в сторону, чтобы не было соблазна. В эту самую минуту Стюарт в соседней комнате прилипает лицом к экрану, заинтересованно рассматривая развернувшуюся картину.
— Блять, — шепчет Тэхен, понимая как отчаянно хочется зарыдать.
Он правда считает, что лучше пусть его изнасилуют, чем он нанесет вред Чонгуку?
— Как мало тебе понадобилось времени, чтобы засесть в моих мыслях, — говорит Ким, ни к кому не обращаясь.
— Хен! — выкрикивает Чонгук и пытается войти на сухую. Он уже проталкивает головку внутрь, когда старший отстраняется.
— Мне больно, придурок! Хотя бы смажь.
Чон, с видом побитой собаки, вытаскивает член и сплевывает на руку, размазывая слюну по члену. Остатки разума бьют тревогу, но он ничего не может поделать с тем, что безумно желает этого мужчину. Так, что машет ручкой своей поехавшей крыше и пытается войти снова. Тэхен под ним скулит и пытается максимально расслабиться.
Чонгук действует напористо, но благо не разрывает стенки ануса, а лишь приносит адскую боль. Каждый толчок заставляет полицейского кричать, брыкаться и вцепляться зубами в руку младшего до крови.
А вот Чонгуку явно было хорошо. Он откидывал голову, кусал губы и рычал.
Тэхен не знал сколько продолжался этот ад, но готов был поклясться, что не менее вечности. Прежде чем Чонгук кончил. В него. Опять. Но, как оказалось, то было лишь начало.
***
— М, то есть, ты хочешь мне сказать, что отдал моего ангелочка этому ублюдку у которого двойная доза наркоты под кожей? — мило улыбнулся Чимин.
— Господин! Я не… не знал. Эти копы заявились сюда, они искали информацию, вынюхивали, — отчаянно оправдывался Ленски, каждые пять секунд стирая сломанной рукой кровь с глаз.
— И только из-за этого, ты позволил Чонгуку изнасиловать Тэхена? — теперь его вид был угрожающим. Голова была низко опущена, из-за чего волосы закрывали глаза, которые горели жаждой крови.
— Молю, мой господин, я бы никогда…
Чимину не нравилось это лепетание. Он прижал рукоятку автоматического ножа к горлу избитого подчиненного.
— Тэхен — мой. МОЙ БЛЯТЬ! — закричал Пак, — Выблядок, ты не имел никакого права трогать его, — он нажал на кнопку, и из прорези выскочило лезвие.
Чимин безучастно смотрел, как тело под ним заливается кровью, как бьется в агонии.
— Черт, а я же не хотел кончать с ним так быстро, — раздосадованно мычит мужчина, но все же поднимается на ноги и идет в соседнюю комнату, где валяются два бессознательных парня.
Он быстрым шагом подходит к Чонгуку, поднимает его за загривок, открывая доступ к шее. Он только хочет занести лезвие, чтобы перерезать тому горло, как Тэхен закашливается.
— Чимин, — хрипит тот, полностью обнаженный и истощенный, — никогда не был так рад тебя видеть. Помоги Чонгуку, пожалуйста.
Пак едва не смеется истерично, но все же сдерживает себя. Настроение становится еще хуже, хотя такое просто невозможно. Он мог покончить с этим мелким, но после того, как его увидел Тэхен, это невозможно.
— Черт, фортуна, а ты та еще сука, не так ли?
Чимин бережно поднимает своего малыша на руки и несет в сторону выхода. Одному из своих телохранителей он доверяет не представляющего ценности Чонгука.
Их обоих доставляют в пентхаус Чимина, в центре Сеула. В то время, как Чонгука просто бросили на диван, хозяин квартиры порхал над телом своего любимого. Бережно купая, нанося заживляющую мазь даже на самые незначительные раны.
— Ты такой безрассудный. А ведь у тебя был шанс, — расстроенно выдохнул Чимин, смотря на умиротворенное лицо Тэхена, — почему бы тебе просто не стать моим официально?
Пак на секунду замирает, а затем едва слышно смеется.
— Точно, точно. Ты же у нас борец за справедливость, такие как я тебе не пара, да?
Столько досады в голосе Чимин у себя никак не ожидал услышать, а потому порядком удивился. Спустя полтора часа он закончил с купанием и латанием ран. Тэхен выглядел уже не так пугающе, и это вселяло надежду, что тот в скором времени очнется. Вообщем, так и случилось. Правда, хозяин квартиры успел задремать в придвинутом к кровати больного кресле.
Полицейский, едва слышно простонав, открыл глаза. С памятью у него, к сожалению, было все в порядке, и он сразу же вспомнил весь ужас, который с ним сотворили пару часов назад. Внезапно его одолела паническая атака.
Воспоминания накладываются одно на другое. Чонгук врывающийся в его тело. Хосок, насилующий его прямо в коридоре собственного дома. Крепкие руки, которым он не может противостоять. Пошлые слова, поцелуи.
Чимина будит громкое учащенное дыхание и тихий скулеж.
— Эй, ну чего ты? — растерянно выдает он, видя страх на лице Тэхена, не зная толком, что делать в таких ситуациях. — Тише, маленький, тише.
Паку стало физически больно от вида Тэхена, с красными воспаленными глазами, вцепившегося в его руку.
— Дыши. Вот так. Эй, у тебя отлично получается, — ободряюще улыбается Чимин и крепко обнимает своего любимого.
— Чимин, Чимин…
Через пару минут Тэхен окончательно успокаивается и откидывается на кровати, каждой клеточкой ощущая, что его мутузили, по меньшей мере, часа четыре.
— Как Чонгук?
Хозяин квартиры моментально напрягся. Глаза налились кровью от охватившей его ярости. Даже в такой момент, после всего, что этот маленький ублюдок ему сделал, Тэхен остается верен себе и волнуется о нем, о гребаном насильнике. Все это до жути напоминает историю с Хосоком, которого Чимин не убил, лишь потому, что узнал совсем недавно (ага, а не потому что Тэхен ему запретил убивать Хоупа).
— Он в порядке, ты бы лучше о себе побеспокоился, — Пак говорит настолько красноречиво, что Ким еле заметно улыбается и осторожно кивает, ибо боль в носу и лбу все еще напоминает о столкновении с тумбочкой.
Тэхен кожей ощущает множество бинтов на теле, какую-то малоприятно пахнущую мазь и эластичный бинт на руке. Сознание подкидывает Чонгука, вцепившегося в его предплечье.
— Он еще не очнулся? — с надеждой спрашивает мужчина, и не совсем понятно с какого рода надеждой. Надеждой на то, что Чонгук очнулся, или наоборот, что нет.
— Не пойми меня неправильно, если бы не ты, я бы перерезал ему горло, ну или на крайний случай оставил в борделе.
— Думаю смысла спрашивать, как ты нас нашел нет, да? — со знанием дела сказал Тэхен.
— Смекаешь, — пожурил его Чимин и теперь наконец мог расслабиться, не волнуясь каждую секунду за состояние полицейского.
Приятную тишину прерывает звук пришедшего уведомления на телефон Пака, и тот уже хочет проигнорировать его, но на экране блокировки видит первое предложение и тут же открывает вкладку.
От кого: Неизвестный
Сегодня на окраине, у заброшенной гаражной поляне, где ты нанес мне тот шрам. Мы должны решить это раз и навсегда. Или хочешь, чтобы я еще раз трахнул твоего ангелочка?
У Чимина при взгляде на это сообщение темнеет в глазах. Он подскакивает на ноги, натягивая пиджак.
— Ты куда? Что-то срочное? — напрягается Тэхен и предпринимает попытку встать, но тело простреливает небольшой болью, но он все же не рискует повторить своего трюка.
— Не волнуйся, куколка, ничего, что стоило бы твоего внимания. Нужно разобраться кое с кем, приеду, как только смогу. Ключи в тумбочке в коридоре, хотя я и надеюсь, что ты никуда не уйдешь, еда в холодильнике, аптечка у кровати. Постарайся еще поспать, ладно?
— Конечно.
Тэхена немного смутила такая гиперопека, и он поспешил скрыть румянец под одеялом.
— Я ушел.
— Постой! А где Чонгук?
— В соседней комнате, — поскрежетав зубами, все же ответил Чимин.
— Возращайся побыстрее, — попросил младший, в груди у которого поселилось дурное предчувствие.
Чимин ничего не ответил.