Скиталец.

Звон стали на стали, подобный раскатам грома, разрывал тишину ночных просторов. Рэй, словно смертоносный вихрь из сверкающих лезвий, рассекала отряд бойцов Василиска. Ее движения были отточены, каждый второй удар – рассчитанный и смертельный. Мечи, отражающие бледный свет восходящей луны, оставляли за собой кровавый след, рисуя на опушке леса ужасающую картину сражения. Воины Василиска, облаченные в грубые кожаные доспехи, отчаянно сопротивлялись этой буре, которую источал Пес. Первый, второй, третий – клинки выпадали из рук поверженных, тела безвольно обрушивались на каменную землю, оставляя после себя лужи алой крови, медленно стекающие с булыжников. Но ряды Василиска оставались практически неистощимыми; павший воин мгновенно замещался новым, словно из некоего бездонного резервуара, поддерживая непрерывный поток атак. Плечи Рэй уже горели от усталости, тяжесть меча давала о себе знать.

Один из отряда Интерфект резко нырнул в ноги Рэй, ловко подхватив ее под колени. Фортель вынудил ее  потерять равновесие, Рэй ослабила хватку, и ее меч с глухим стуком упал на землю. 

Ему не было дела до ее битвы. Его задачей было обеспечить пространство для переговоров. Лидер вел словесный поединок с Василиском, его слова, подобно острым кинжалам, пронзали самоуверенность и высокомерие противника. Василиск мало кому уступал в своей спеси - это играло Лидеру лишь на руку.

Он не просто угрожал, а расписывал перспективы, играя на скрытых амбициях и страхах Василиска. Лидер мастерски подчеркивал бесполезность дальнейшей борьбы, демонстрируя несоизмеримость сил. - Стремительное наступление истощает твои ресурсы, приближая тебя к полному краху, – гласил его голос, ровный и уверенный. – Погоня за шелком приведет лишь к твоему поражению. Пес – мощь, с которой ты не в силах справиться. Предлагаю сотрудничество, более выгодное и безопасное. Мы обеспечим тебе шелк, но на других, более благоприятных условиях. Ты получишь желаемое, избежав ненужных потерь и бессмысленной резни - Он живописал картину выгодного партнерства, обещая сохранить Василиску товар до самого празднества. Мастерски маневрируя вожделением Василиска получить желанную накидку из редкого шелка, Лидер постепенно склонял его к капитуляции.

***

В гавани раздался тревожный сигнал. Законники, прибывшие на быстрых шлюпках, начали штурм корабля Когтей, окружив его с моря. Конюх — огромный, как медведь, с алебардой, выкованной из старого рельса, стоял у борта как стена.

Когда он напрягался — мышцы на шее вставали столбами, глаза тускнели, как у зверя. Он ждал, и когда законник перелезал через борт — алебарда вспарывала воздух, человек падал с рассечённой грудью, как мешок с картошкой.

Монах — тонкий, как клинок, в мокрой мантии, с дротиками, смазанными ядом из трупного гриба, просто появлялся — за спиной, под ногами — и вот уже двое падают, хрипя, с пеной на губах.

Один — от укола в шею. Другой — от клинка, вонзённого в пятку, где нерв ведёт прямо в мозг.

Они держались. Не отважно. Не героически. Просто держались.

Ибо простого упорства было недостаточно. Но перегибать палку — ещё опаснее. Лидер не хотел, чтобы мир узнал, насколько они сильны. Если покажут всю мощь — их перестанут считать блохой на шкуре кита. За ними начнут охотиться как за чумой. А пока они остаются в тени. Слабые и жалкие, пока не придет время.

Охотник — бывший снайпер Копьеста, с прицелом, выточенным из кости, лежал на крыше маяка, в тени разбитого фонаря. У него был упрощённый арбалет, без сложных механизмов, но с меткостью, выточенной годами убийств.

Он не стрелял часто. Он стрелял точно.

Когда законник на берегу пытался поднять ракетницу — болт впился в кисть. Когда двое бежали с лестницы — второй упал, сражён в затылок. Он контролировал ситуацию, предотвращал помощь с суши, делал так, чтобы сражение осталось "локальным" — как будто это просто "разборки с бандитами", а не война с теми, кто может уничтожить целый флот.

Закрапал дождь.

***

Рэй, изможденная, готовилась к финальному, решающему столкновению. Ведение боя на мечах никогда не было подвластно ее рукам. Её новая противница, уже лишившаяся оружия, схватила её за шиворот, пытаясь сбить с ног толкнув от себя. Рэй использовала импульс толчка, резко отшагнув назад и дернув ее за шиворот и плечо - она бросила ее на землю и села поверх груди. Быстро сориентировавшись, она легла перпендикулярно к ее телу, спиной на землю,  зажала руку противницы между бедер, используя вес своего тела как рычаг. Затем, с силой потянув руку выше локтя, она услышала характерный хруст ломающейся кости. Кровь забрызгала её перчатки – кость пронзила кожу, и противница взвыла от боли подобно волку в полнолуние.

Прежде чем Рэй успела перевести дух, на неё напал новый противник, стремительно атаковав со спины. Твердая часть запястья - кость, вонзилась в область ее сонной артерии. Пёс проявила молниеносную реакцию. Резким движением он вывернул голову и стал грудью к его боку, он всем телом навалился на него и выставил прямую ногу, упав сам, но повалив соперника, быстро перекатившись сверху и прижав его к земле. Пёс использовала свою собственную грудную клетку, чтобы надавить на плавающую точку ребер соперника, тем самым обездвиживая его и придушил костяшками сжатых кулаков с помощью оттянутого отворота одежд. Сначала нападавший кашлял, отчаянно борясь за воздух, но Пёс, нащупав нужную точку, лишила его кислорода. Смерть наступила быстро. Однако Рэй допустила ошибку: использовав обе руки для удушения - она упустила руку противника, помимо того дала тому излишки времени, что позволило нанести удар кинжалом ей в плечо.

Лидер жестами дал Рэй знак. Во что бы то ни стало скрыть свои ранения от Василиска, наблюдающего за происходящим. Он не должен был заметить её ослабленного состояния и раны. 

 Василиск захлопал в ладоши, выражая своё одобрение. - Великолепно. Что ж... Кажется, это знак судьбы. Я поменял своё решение. Раз уж со страху торговец готов...-, пробормотал он, его слова обрываются на полуслове. Он тянул кота за яйца, смакуя каждое слово, наполняя свою речь интригами. - ...прогнуться под мои условия - я готов дать вам второй шанс. Но учтите - если по тем или иным причинам товар окажется не у меня - я найду вас и прикончу. - закончил он весело.

***

Лидер всегда готовился ко всем возможным препятствиям. Еще давно он отправлял Макса и Риам проникнуть в порт. Не в форме и не с оружием, а как местные — с ведром дёгтя и тряпкой.

Они ходили вдоль танкеров, чистили борта, чинили канаты, перекрикивались с матросами. Но на самом деле — слушали. Слушали, как скрипят цепи, когда поднимают якоря, как ворчат насосы. Макс не механик, но он знает, как дышит корабль. Он слышал, где вода бьётся о трюм, где течь, где люк не заперт. Риам — запоминала лица, график смен, кто пьёт, кто дремлет, кто стреляет первым.

Потом они просто ушли, не оставив следа.

Пока Швея перешивала костюм для Лидера, они с Рэй добрались до маяка и разобрали фонарь. Сняли отражатель, перекрутили провод. Теперь, когда вспыхнет сигнал тревоги — свет пойдёт не в море, а вверх, как огненный столб.

***

Застигнутый врасплох, Охотник почувствовал холодное дуло револьвера у виска. Хриплый голос нападавшего, прорезающий штормовой ветер, донесся до его ушей: - Подкрепление уже в пути, выход в море перекрыт. Оружие на пол, руки вверх. Пришло время сдаваться. - Охотник понимал безысходность ситуации. Он медленно опустил оружие, поднял руки, демонстрируя полное подчинение.

- Сэр, мы оказались правы. Пришло подтверждение, что это та небольшая группировка, что сотрудничает с Инфекторисом. – На маяке появилось еще три солдата, у каждого в руках был арбалет.

- Я знал это с самого начала. Первым дело сосредоточьтесь на поиске их лидера. Когти давно трутся с Инфекторисом и он может помочь нам выследить их лагеря.

- Вы уверены, что не стоит оставить силы на охрану кораблей, блокирующих выход к морю? Нам мало что известно об этой банде.

- Не неси чушь, по-твоему, они способны потопить два танкера? Они нелюди, совершившие множество преступлений, но пока рядом нет Инфекториса - они беззащитны. А если Инфекторис попытается прийти им на помощь – нам это только на руку. И, к тому же, в такую погоду выйти в открытое море тоже самое, что подписать себе смертный приговор. Они не смогут далеко уплыть. –

Лидер бросил взгляд на часы, безжалостно отсчитывающие секунды. Когда они с Рэй достигли маяка, ночь разверзлась сплошной стеной воды. Ливень обрушился на них с такой силой, что небо слилось с морем в одно хлещущее, свинцовое месиво.

Их путь пролег по скользким, отполированным дождем черепичным крышам. Каждый шаг был риском, балансированием на острие ножа между скоростью и падением. Вода потоками стекала за воротники, леденила кожу, заставляя зубы стучать в такт бешеному сердцу. Вскоре мир расплылся в мутном мареве, а острые иглы дождя, больно впиваясь в лица, слепили, заставляя щуриться и спотыкаться.

При сухой погоде перемещаться по крышам было делом риска и ловкости. Сейчас же это было чистым безумием. Каждая черепица таила предательскую скользкость, каждый карниз угрожал обвалом. Скорость, их главный союзник, была потеряна. Теперь их путь измерялся не в пройденных кварталах, а в уцелевших после каждого рискованного прыжка костях. И часы неумолимо отсчитывали время, которое у них отнимала непогода.

Спуститься под низкие, нависающие над узкими улочками навесы было не выбором, а необходимостью. Воздух под ними был густым от влаги и пах старым деревом, мокрой шерстью и чем-то затхлым. В этих ущельях, царила приглушенная акустика: грохот ливня над головой превратился в глухой рокот, а дыхание Рэй, тяжелое и частое, эхом отдавалось от мокрых стен.

Темная вода плескалась у берега, окаймляя узкую одинокую шлюпку, прибитую к песку, словно выброшенная волной. Однако, еще совсем недавно в ней находились два законника, которых послали в погоню за Когтями. Лидер и Рэй с профессиональной хладнокровностью совершили убийство. Нет, это не была буйная схватка с криками и всплесками крови. Все произошло скрытно, под покровом ночи. Один законник был задушен канатом, словно черной змеей, выскользнувшей из теней. Другой ушел под воду. Его глаза навечно застыли в безмятежном, обманчивом покое. Смерть пришла к ним тихо, оставив после себя лишь пустую, безжизненную шлюпку.

В то же время на маяке, возвышающимся над бушующим морем, появились четыре женщины, Тени. С маяка — вспышка. Не свет. Крик. Выстрел.

Тени убили законников. Охотник подобрал упавший револьвер. Звук выстрела разнесся над бурлящим морем, проникнув даже сквозь глухое упорство волн.

На палубе «Изгоя» кипела своя битва. Трое законников скрутили Конюха, сжимая его в железных объятиях. Двое других подвесили за руки над бушующей водой Монаха, немеющего плавать. Именно в них и выстрелил Охотник. Выстрел был метким — тело Монаха рухнуло в кипящую пену. Но судьба смилостивилась: Макс и Риам уже рассекали воду, устремляясь к тонущему.

Корабль болезненно качнуло на волне. Сорвавшаяся с креплений крышка ящика отлетела, и оттуда, словно джинн из чайника, выпорхнула тяжёлая стеклянная бутылка с контрабандным ромом. Она описала дугу в воздухе и с глухим, костяным стуком ударила Алису в висок. Девушка, в этот момент наклонившаяся над леером, чтобы спустить спасательный канат для Пиратов и потерявшего сознание Монаха, даже не вскрикнула. Стекло разбилось, оставив на её коже зияющую рваную рану и впившиеся осколки. Она лишь мотанула головой, смахнула стекающую по щеке струйку крови тыльной стороной ладони и продолжила работать с верёвкой, будто ничего не произошло.

В этот момент на борт взобрались Лидер и Рэй. Пираты и Алиса, тяжело дыша, быстро доложили им о ситуации.

Охотник, заметив, что уже вся стая собралась на борту, побежал к кораблю.

Лидер тут же начал отдавать приказы. Пираты занесли заснувшего Монаха в трюм и ушли на помощь Охотнику. Алиса же осталась с Монахом, и там, в полумраке трюма, зашивала свои раны.

Лидер, не отрываясь, смотрел на щель между двумя исполинскими бортами танкеров — щель, что сузилась до смертельной ловушки. Гул вражеских шлюпок бил в уши, мощные фонари, как глаза циклопов, шарили по воде, выхватывая из тьмы пенные гребешки волн. Они ждали, что «Изгой» рванется в эту мышеловку, подставив борт под таран.

Но Лидер сжал штурвал так, что костяшки пальцев побелели, и его голос, низкий и хриплый от напряжения, разрезал напряжённую тишину:

— Не пойдём на таран. Доссо, готовь кингстоны. Ложимся на дно.

Старик, молча кивнув, сорвал с ржавых крюков фонарь со свечой внутри. Его свет, жёлтый и жидкий, выхватил из мрака трюма массивный чугунный люк, испещрённый поколениями меток. Это был не просто клапан — это был артефакт, древний механизм для тихого, бесславного самоубийства корабля. Доссо с силой упёрся в штурвал механизма. Металл заскрежетал, застонал, будто не желая покидать насиженное место, и, наконец, с тяжёлым, утробным скрежетом, поддался. Ещё один. Из открывшихся порталов тут же послышалось зловещее шипение и бульканье — это вода, холодная и безжалостная, устремилась в чрево «Изгоя».

Погружение было медленной, мучительной агонией. Корабль тяжело оседал, словно раненый левиафан, скуля и поскрипывая каждой заклёпкой. Снаружи один за другим гаснут ходовые огни, паруса беспомощно опадают на реи. Последнее, что видят враги — это тень, растворяющаяся в чёрной, бездонной воде. Теперь «Изгой» — всего лишь ещё один силуэт на илистом дне, среди скопищ водорослей и скелетов давно забытых кораблей. Призрак. Мираж.

Тем временем, две тени, скользкие от солёной воды и мазута, уже взобрались на борт левого танкера. Макс и Риам двигались абсолютно синхронно, как части одного механизма. Вместо взрывчатки — промасленные тряпки и фитили. Трюм гиганта встретил их запахом старого дерева, дёгтя и горючей солярки. Риам, не тратя ни секунды, принялся обливать маслом груды старых парусиновых полотен и ящики с обрезками, а Макс, прикрывая его, с невероятной скоростью расставлял самодельные «свечи» — тряпки, намотанные на обломки досок.

Первой вспыхнула одна, потом другая. Не взрыв, а тихое, почти ласковое потрескивание, которое тут же переросло в жадное урчание пламени. Огонь лизал сухую древесину, пожирал промасленную ткань, набирая силу. Они не стали дожидаться — просто растворились в темноте, как и появились. Через мгновение тот же сценарий повторился на втором танкере.

Сначала — удушливый чёрный дым, выползающий из люков. Потом — первые крики: «Пожар!». Забренчали тревожные колокола, поднялась паника, идеально организованная и направленная в нужное русло. Халатность, небрежность, роковая случайность — именно так это и выглядело.

— Теперь, Доссо! Закрывай. Пираты, насосы на осушение. – Лидер отдал очередной приказ, его лицо озарилось отблесками далёкого пожара.

Чугунные кингстоны с скрежетом захлопнулись. И началась самая тяжёлая работа. Пираты, обливаясь потом, в кромешной тьме трюма, налегли на рычаги ручных насосов. Раздался их мерный, почти ритуальный скрип. С каждым оборотом «Изгой», стоная и изрыгая тонны воды из отливных портов, становился легче. Он начал отрываться от дна, медленно, неотвратимо, как тень, вырывающаяся из ада.

Он всплывал не там, где его ждали. Он поднялся с северной стороны, из-под самых скал, где свирепые течения и подводные рифы делали проход немыслимым. «Изгой» прошёл там, где не мог пройти никто — он был тише и глубже, чем кто-либо мог предположить.

Пока все глаза были прикованы к горящим гигантам, Монах на корме совершал своё таинство. В старом чугунном котле он смешал грубый порох, серу и селитру. Он поджёг фитиль и оттолкнул от борта маленькую шлюпку, начиненную этой смесью. Она медленно задымилась, дрейфуя прямо к якорной цепи одного из танкеров.

Взрыв был не оглушительным, а глухим, подводным, точным. Он не рвал металл, он бил в самое уязвимое — в систему швартовки и якоря. Раздался скрежет металла, и два горящих гиганта, словно освобождённые от пут, медленно, неумолимо поползли в стороны. Ловушка распахнулась. Выход был очищен.

«Изгой» ринулся в образовавшийся проход. Его паруса, расправленные внезапно налетевшим шквалом, с громким хлопком вспороли пелену тумана.

Рэй, прислонившись к фальшборту, смотрела на остающийся позади хаос. Охотник, сидя на ящике в кухне, методично, с мягким щелчком, перезаряжал барабан своего длинноствольного револьвера.

Лидер нырнул в трюм, тут же Рэй хвостиком поплелась за ним, ведь корабль шатало так, что оставаться на палубе становилось опасно. Внизу образовался медпункт.

— Чёрт возьми, Алиса, ты что, не чувствуешь? — Голос Макса был грубым и срывающимся.

Алиса медленно перевела свой ясный взгляд с зеркала на него. В её глазах не было ни боли, ни страха, лишь глубокая, бездонная отстранённость. От привычной задорности не осталось и следа.

— Чувствую, — её голос прозвучал тихо, но напряженно, как удар хрустального колокольчика. — Я чувствую давление стали о кость. Вибрацию инструмента. Я чувствую холод металла и тепло крови на своей коже.

Она сделала небольшую паузу, увидев Рэй.

— Но это просто данные. Сигналы. Они не... неприятны. Они просто есть. – Голос стал раздражительнее.