Студент

Был холодный ноябрьский вечер, один из тех, которые случаются в конце месяца перед крепкими декабрьскими морозами. По полутемной улице, вдоль ограды, шёл студент Пётр. Он возвращался обратно домой с вечерних пар в университете, где отучился уже целых два года. За эти пару лет бедный студент настрадался немало – такой птице как он, вузовские стены казались клеткой, где он попусту просиживает своё время, вместо того, чтобы вольно летать. В его душе кипели смешанные чувства: вот уже который месяц бедолага всё никак не мог решиться податься на отчисление. Ему казалось, что брось он это дело – лишится чего-то важного и значительного. При этом каждый вечер возвращаться домой с бесконечными нервами и беспокойством для него тоже было не делом. Группа и преподаватели были невыносимы, замшелые стены аудиторий вводили в уныние, а кроме пары знакомств, в силу своего характера, тот не сумел больше завести, и потому был вынужден слоняться в одиночестве от одной пары к другой. Вдобавок ко всему, сегодняшним вечером он прогадал не только с одеждой, надев в такую холодрыгу тонкое пальто, но и умудрился хорошенько повздорить со своими немногочисленными приятелями, отчего пребывал под конец дня в довольном скверном расположении духа.

Перебегая наспех дорогу, зарываясь всё глубже в свой воротник, весь продрогший от холода, он всё ближе подбирался к метро. Несмотря на довольно позднее время, вокруг сновали десятки людей – кто-то горлопанил, кто-то, посильнее обхватив чью-то руку, чтобы не поскользнуться на недавно прихватившимся льду, смеялся и спешил куда-то, кто-то неподалёку пел. И вся эта какофония смешивалась с непрерывающимся автомобильным шумом и ярко слепящими жёлтыми лампочками на деревьях. Но Пётр, не замечая всего, как в тумане, упрямо мчался к своей цели, желая как можно скорее оказаться в тепле.

«Проклятье! – подумал он, как только заметил в толпе, совсем недалеко, своих одногруппников, - Придётся их пропустить, чтобы не столкнуться с ними и они меня не заметили!»

Он резво славировал влево, огибая столпившихся, и замешавшись среди незнакомцев, выждав немного, снова двинулся вперёд. Наблюдая за теми, кого так сильно испугался, и как они заходят в метро, он радостно засеменил следом, ускоряя шаги.

Поднимаясь уже по ступеням, устало подняв голову, он заметил какого-то старика, топчущегося на порожках, одетого совершенно не по погоде – в чёрную тонкую куртку – и с огромным баулами у ног. Чтобы не столкнуться с ним ненароком, Пётр решил обогнуть его, но тот, приметив бедолагу издалека, и сообразив, что не стоит упускать своего, загородил студенту путь:

- Можно я с вами проскочу, а? – промямлил старик, жалостливо заглядывая в глаза.

Совершенно оторопевший от неожиданности и холода, Пётр запнулся:

- Простите, что?

- Ну... проскочу... с вами?.. Можно, а?.. – просил тот, всё не отрывая взгляда и шамкая губами.

Совсем перестав что-либо понимать, Пётр отшатнулся от незнакомца, и косо глядя исподлобья, двинулся от него. Бродяга, поняв, что ему ничего не перепало, вытянулся во весь свой крошечный рост, расправив жалостливое лицо и злостно глядя обидчику в спину, крикнул:

- Ага, ну всё ясно с тобой! – скрестив руки, крикнул он, - И тебе так же пожить!

Пётр, стоя у самого входа, готовясь сделать шаг и войти внутрь, обернулся совсем потерянный. Он видел, как старикашка выслеживал свою новую «жертву». Глядя на бедолагу, в его душе вдруг отчего-то отозвалась очень далёкая безграничная тоска. «Храни Вас Господь!» – подумал он. Ни тени злости, ни обиды – ничего этого в нем не было, лишь только беспредельная любовь к человеку, к его сути, существованию разливалась в его груди. Для него самого было загадкой отчего именно сейчас пронеслась эта мысль в его голове. Только в этот миг он заметил прохожих, тепло и свет, пахну́вшие из непрестанно открывающихся дверей, людей, мельтешащих у него перед носом. Сердце заныло в груди так, словно он оставил что-то ценное там, позади. Именно в этот вечер он полюбил эту жизнь и всех, кто окружал его. Особенно этого старика, оставшегося на порожках метро.