Глава 5
Девушки в аудитории за партами, из дерева выполненными сидят, атмосфера, нагнетающая со всех сторон, все пишут что то, да так усердно, что скольжения ручек по бумаге слышны на целое помещение, тяжело давя на голову и вызывая раздражение.
Лиза, наоборот, довольно спокойна и без напряжения аккуратно буквы расписные выводит, любуясь ими. Краем глаза замечает, что Кристина в тупик зашла и как выбраться из него не знает. Она от задания своего отвлекается и мягко голову поднимая, в тетрадь соседки заглядывает, тему читая, а далее, что девушка написать смогла.
Блондинка смотрит на подругу, замечая, что та взглядом записи ее оценивает, переживать немного начинает, а после замечая, что девчонка сама себе в знак одобрения кивает, понимает, что подруга сверяет все и даже довольна тем, что девушка написала. А значит правильно.
Дальше она бровь одну поднимает, до предложения какого-то доходя, и за карандашом тянется, даже не удосужив подругу взором, грифелем подводит слова какие-то. И уже отворачиваясь обратно, уткнувшись взглядом в свою тетрадь, произносит тихонько, шепотом,
— Вот там исправь, — а после на подругу глаза поднимает.
Блондинка же, в свою очередь руки мимолетно касается, кожу поглаживая, и улыбается скоро, за помощь благодаря. А Лиза в ответ уголки губ приподнимает, и дальше писать на листке начинает что-то.
Дела с криминалистикой связанные расписывает, пока блондинка наториат и адвокатуру изучает. Андрющенко, это наверное ближе было бы, да вот не волнует никого, желания не учитываются.
Девчонка еще раз дело написанное и данное ей изучает, в котором о мужчине говорится, что найден был на обочине дороги, с следами, естественно, смерти насильственной.
Лиза улики зачитывает, что замечены были и думается ей, убийца явно не желал этого, он был не подготовлен, раз столько оставил и даже следы замести не смог.
Его признание не представлено, и студентка выговор сама делает, мол не по его желанию было, есть кто вышестоящий, и руководящий всем этим. Значит не только убитый под ногами мешался.
Студентка на листок не записывает, лишь для себя все размышляет, а потом поняв, что отвлеклась, начинает по плану заполнять аспекты дела. В завершении статью и срок пишет. Ссылается на Часть 2 статьи 105 УК РФ, а дальше пояснение пишет, почему именно на ней остановилась, обстоятельства отягчающие.
Не смотря, на то, что она об подсудимом думала, и в какой бы он ситуации не находился, жалость при себе держит, по кодексу и уставу двигается. Понимает, что может сейчас и есть возможность слабину кое-какую дать, да вот только пресекут сразу. Никто по головке не похвалит, не скажет мол, какая она милосердная, человечная. Да и человечность тут вовсе по-другому проявляется, не в жалости, а в справедливости, правосудии. Не место здесь сердоболию.
Поэтому, страницу ближе подвигает, по пунктам расписывая «…Особая жестокость… Корыстные побуждения…»
А далее, как приговор, в самом нижнем краю бумаги выписывает «от 8 до 20 лет…»
Она с места поднимается, начиная вещи собирать и даже работу не перечитывая. Взгляд на подругу бросает,
— Удачи, я подожду, — проговаривает тихонько, работу сдав, прямиком из аудитории выходит.
***
Лиза об подоконник оперевшись, что напротив двери деревянной находился, расположилась удобно. Пока макушка блондинистая из кабинета не показалась, а после и сама Кристина не вышла.
Девчонка сразу вещи свои подбирает скоро, рюкзак на плечо закидывая и к подруге подбегая, за руку хватая. Кристина опешив чуть-чуть, удивляется,
-Ты чего?
-Настроение хорошее, — задумчиво, но все с той же беззаботностью и улыбкой на устах молвит, а после добавляет, — ты как раз расстроенная какая-то, в последнее время, случилось что? Как работу написала? — волнуется.
— Да все хорошо, — улыбается снова, но в глазах недоверие видит все же, хоть Лиза и в эйфории некой находится, явно разутешенная чем-то, или кем-то. Поэтому вопрос напрямик задает, — Как с Кирой дела?
Девчонка по-детски смущается сразу, что не похоже на нее вовсе, и ответ затрудняется дать. На что Кристинка останавливается чуть, уже в холле вуза, к подруге лицом. Смотрит пристально, с нежностью всей, что есть в девушке этой.
Черноволосая в глаза голубые глядит пару секунд, не замечая ничего нового, ничего, что Кристина для нее донести бы хотела. Улыбаться еще явнее начинает, от мыслей своих, что в голове кружат. Девчонка резко на шею блондинке бросается, обнимая настолько крепко, насколько представить возможно. В эти объятия вся радость вложена, все чувства студентки, да вот только по отношению к другому человеку.
— Ты бы только знала, как все хорошо! — восклицает, пока в глазах искорки трепещут без стеснения какого-либо.
— Расскажешь подробнее? — с задором и интересом блондинка произносит, девушку за руку хватая и в гардеробную ведя.
А Лиза на предложение сие кивает мягко, за силуэтом следуя.
Дамы по улице идут, к точке расхода их направляясь. Морозно больно, декабрь месяц и до нового года пару недель осталось, да снега нет все, но и грязь, из земли тогда уж не замершей и водой с листьями смешанной, исчезла вовсе. Теперь все инеем покрыто было, а дороги и деревья опустели значительно.
Небо пасмурное, как всегда, солнца не видели давно, но разве могут настоль незначительные внешние факторы на события и настроение повлиять? Вот и девушки так думают, поэтому и не печалятся совсем, а Лиза наиболее воодушевленная, с нескрываемым упоением о Кире рассказывает, пока Кристинка слушает внимательно, за подругу радуясь.
До перекрестка, меж домами находившегося, подходят. Прощаются объятьями, украдкой, и по сторонам себе нужным расходятся, каждая в квартиру теплую спеша.
Лиза идет, задумавшись о чем-то незначимом, пока в лицо ветер ударяет щеки раскрашивая. Думает о том, как домой скорее придет, в температуру комфортную окунувшись, и с возможностью чай горячий заварить. После о Кире резко вспоминает, несмотря на то, что весь день в мыслях она была, так еще и Кристине пол пути рассказывала, совсем забыла в универе найти ее. Не видела сегодня. А может и дома та уже вовсе.
Звонить не стала, да и не нужно это совсем?
В подъезд заходит, и по ступенькам маленьким поднимается уставше. В карманах куртки ключ ищет, на всякий случай, может и в универе блондинка еще.
В замок предмет вставляет, стараясь прокрутить, но тот не поддается, и уже за ручкой потянувшись, дверь распахивает. В лицо жар сразу направляется, и девчонка вся, иссякнув на стул присаживается, наслаждаясь.
Замечает со временем, что встречать то ее и не спешит никто, лишь смех слышит слабый, да и не одного человека.
Все силы, собрав, поднимается, направляясь в комнату, из которой звуки слышны. Дверь мягко приоткрывает, внимание на себя, не обращая по началу. Да ее и не слышат вовсе. Отстраненные больно…
Взгляд сначала по макушке скользит неизвестной. Волосы короткие, цвета каштанового, а сверху шапочка коротенькая, черная. Девушка боком к девчонке сидит, поэтому та разглядеть хоть часть лица может. Татуировки в глаза бросаются сразу. Большое количество татуировок.
Девчонка уж знакомую фигуру по комнате ищет, до боли родную, нужную. С неизвестно застывшими зрачками в глазах. В неизвестно единичном поведении. В неизвестно расслабленной позе. Нет. Не расслабленной. Потерянной.
Она источник этого состояния найти пытается. Ее уже не волнует, что девушка, для нее не знакомая в квартире находится. Она за Киру переживает, да так сильно, что как можно скорее, странное заметить старается что-то.
На столе, перед ней, хаотичные белые линии, торопливые, небрежные. Предательские.
Что-то внутри оборвалось, упало в пустоту, да с такой тишиной.
Сердце начинало биться сильнее, но младшая не могла сказать ничего, то ли от гнева, боли, отчаяния, удивления, безнадежности или предательства. Разум разрывался с ужасной болью, с ужасной неосторожностью.
Она перебирала все возможные чувства, слова, а после останавливалась на долю секунды и начинала заново. Можно подумать, что это занимало много времени, да вот минуты и часы были замедлены лишь для нее, для ее мыслей.
Пальцы дрожали, а грудь сдавило так, что не возможно было дышать.
— Нет, нет…- только и сорвалось с ее губ, пересохших, от их долго раскрытия. Звук утонул в горле, вязким комком. Комком боли.
Она сделал шаг вперед, но будто пропасть открылась пред ее ногами.
Как это могло случиться? Как? Это не сон? Может я просто переутомилась? Да, да… Да? Я не спала всю ночь, мне мерещится…
Да вот только как бы она не пыталась опровергнуть реальность, все ясно, ясно ей.
Лизе хотелось закричать, броситься вперед, вытряхнуть возлюбленную из этой бездны, ада. Из ее затуманенного состояния. Вернуть обратно.
Но вместо этого она стояла, скованная собственным ужасом, что разрывает изнутри. Дает посылы убежать и скрыться, но при этом, мучая девушку в собственном бессилии, и обездыхание.
Кира глаза фокусирует медленно, отходя, по-видимому. Она взгляд младшей встречает. И улыбается мягко.
Девчонка улыбку это сразу же замечает, а та ни с радостью, ни с сожалением. Она просто…улыбнулась.
Тогда что-то ломается в черноволосой окончательно.
Она слезы, что рекой вырваться хотят, сдерживает силой. Глаза покраснели, да вот слезами никак наполниться не могут. Девчушка даже моргать боится, чтобы слабину не дать. Она понимает, что наркотики- точка невозврата.
В мыслях произносит это громко слишком, так, что словами собственными обжигается неаккуратно. Но все еще в глаза пустые смотрит, которые при виде ее, все голову вернуть на место пытаются, мысли здравые.
Стыдно. Обложалась.
Лиза еще больше во внутрь комнаты проходит, от скованности своей отрекаясь. Шаги громче делает, к блондинке подходя. Пока ее всю взглядом татуированная испепеляет.
Кира имя мягко, с трепетом произносит, о помощи прося словно. Отчего у девчонки сердце все сильнее завывать начинает.
Голос, с хрипотцой, что раньше привлекал безбожно, теперь же, показателем слабости был. Жалкая. В голове пронеслось, да вот только не может так о родной думать. Не смеет.
Студентка, считая, как нужно, скорее к незнакомке подходит и резким взмахом руки, ту за собой тянет. Совершенно не волнуясь, в каком девушка состоянии. В коридор выводит, пока та сопротивляется и взглядом ненавистным до смерти поглядывает, выкрикивая невнятное что-то.
За дверь выставляет. А слеза одинокая, единственная упорная из всех, добившись своего по щеке стекает, и так, кожу разгорячённую, то ли от мороза уличного, то ли от эмоций переизбытка, страха и ужаса, обжигает.
Младшая стоит еще пару минут от двери входной не отходя, с ноги на ногу вес переставляя, и пальцами край рубашки пальпируя.
Но себя перебороть стараясь, и понимая, что девушка в комнате одна находится вовсе, в состоянии невменяемом, решение принимает, как можно скорее, под контроль ту взять.
Ноги ватные, а голова туманная, и с большим трудом, но в минуту укладываясь, уже напротив «метрессы» сидит, кисти той, охолодевшие поглаживая.
А у Киры взгляд все повитый, но наполненный странной, пронзительной нежностью. Лиза смотрит в зрачки эти, как омуты бездонные, в которых лампы проблеск отражается неясно, сознание на просвет вывести пытаясь. Да вот, глаза карие лишь сквозь смотрят.
В этом взгляде смесь блаженства, но потерянности, восторга и хрупкости. Он не устойчив, но заметно как владелица, то сосредотачивается на чертах лица любимой, жадно каждую деталь в память вбирая, то в сторону ускользает, словно девушка вот-вот утонет в собственных грезах.
В ее глазах, то безграничная любовь, то неуловимый оттенок безумия.
Девчонка блондинку крепко обнимает, в шею дыханием жарко впиваясь, губы обветренные прикладывая, и в точности такой же позе засыпая. Разговор на тему, волнующую ее, на завтра с неохотой переносит, хоть и любимую сейчас тревожить не хочет, еще больше голову нагружая той.
Ее поза расслаблена, почти безжизненна. Лизонька в сон неотвратимо погружается, но только он покоя и принести не сможет ей. Это не отдых, а побег.
Глаза ее дрожат на грани закрытия, ресницы трепещут, влажные довольно. Еще одна слеза все же успевает по бледной щеке скользнуть, оставляя за собой дорожку тонкую, и падает, беззвучно, безнадежно.
Дыхание ее со временем успокаиваться начинает, в норму приходя. В груди пустота бездонная зияет, в которой больше нет ни боли, ни страха, лишь глухое эхо. Руки, бессильно спадая вдоль тела, пола касаются мягко. Губы в движении все приходятся, но сил шептать уже не остается.
Она Кире какие-то слова нежные на ухо молвит, и пусть понимает, что девушка речей ее помнить не будет, важным считает это, поэтому силы последние тратит.
— Я люблю тебя… — тихонько вздыхает вместе с признанием, и вот, в сон погружается. В последний миг кисти на талии старшей сжав.
***
Девчонка глаза трудно открывает, взором комнату окидывая, что о случившемся вчера напоминает. На столе так и лежит порошок, вот только теперь он не выстроен, а хаотично по поверхности рассыпан. Лиза внимания этому придавать не хочет, да и задумываться тоже. Поэтому, на ветер и не закрытое окно ссылает все.
А сама голову повернув и холод почувствовав, замечает, что уже одна на полу сидит, спиной об диван облокотившись.
Нет доверия. Не знает, что на уме у светловолосой, и факты сопоставив меж собой, вскакивает скорее, желая старшую в квартире найти.
На кухню забегает, и замечает сразу Киру лицом к плите стоящую. Сзади подходит аккуратно, руки заводя и обнимая нежно.
— Доброе утро, — шепчет, сама почему не зная. Боится звук издать слишком громкий, в тишине укрыться хочет.
— Доброе, — протягивает, из объятий выпутываясь и чашки с чаем на стол ставя.
Блондинка на стул присаживается, пока Лиза за действиями той, смотрит коротко. А после, вслед присоединяется, глотком напитка горячего наслаждаясь.
В тишине поначалу сидят, пока младшая думает все о том, что поговорить придется, нужно. Мысль в голове навязчивую держит, пока тишину словами не рассекает.
— Помнишь, что было вчера? — вопросом в воздух, и пальцем по чашке аккуратно водя. Видит, что девушка напротив, в стол глаза прикованными так и держит. Но отвечать не собирается.
Черноволосая в сторону блондинки наклоняется чуть, руки мягко касаясь и поглаживая,
-Кир… Ты была другой вчера… — все так же шепотом, в глаза все глубже заглянуть хочет, да вот сделать это не успевает. На ее лице лишь беспокойство и тревога выражены, но старшая раздражена сильно. А Лиза то и не знает об этом, она до правды докопаться хочет, давно это или первый раз. А если и первое предположение, почему не рассказала…
Блондинка руку от себя в сторону откидывает, на что девушка среагировать не успевает и ударяется слегка об край столика, что скатертью, к счастью ее застелен. Перепугаться успевает не на шутку. А потом и слова на повышенных тонах порывистые слышит.
-И что? Испугалась? — Голос колючий, а в нем угроза скрытая.
Девчонка слова услышанные сглатывает, и чуть голову наклоняя, от увиденного ужасается. Зрачки расширены, а взгляд так же потерян. Все в точности, как вчера.
Девушку в пот холодный бросает, но с тем же напором, что и спрашивала, отвечает,
-Нет, — вперед поддается, и снова, не смотря на запрет ладонью кисти касается, холодной, — Я хочу понять тебя, помочь. Мы же можем вместе справиться со всем?
Старшая взрывается, Она вскакивает так резко, что стул скоро падая назад, гулко ударяется о пол, что вслед этим действиям скрипит, словно от боли.
-Понять?! — выплевывает с откровенной насмешкой, — думаешь можешь вытащить меня оттуда, где я варюсь и погибаю уже несколько лет?!
-А разве я не могу попытаться? Не могу помочь, разве мы не на столько близки? — голос повышает постепенно, понимает, что над всплесками блондинки вещества играют, да вот тоже устоять пред эмоциями своими не может.
Кира кулаки сжимает все сильней, губы в линии тонкой, а глаза затуманены, но ярость не унимающаяся виднеется в них. Ближе подходит, а черноволосая соответствующе реагирует, со стула поднимается аккуратно.
— Я просто не хочу, чтобы ты разрушала себя, — каждое слово проговаривает медленно, и с точностью отчаянной. В глаза смотрит.
Все происходит в один миг.
Резкое движение и рука взлетает вверх, стремительно, неумолимо, с яростью кипящей в каждом ее движении, но прежде чем Лиза попятиться назад успевает, хлесткий удар с силой неимоверной на щеку ее обрушивается, воздух разрезая, и оставляя на коже след пылающий.
Голова судорожно поддается в сторону, а шея болезненно выгибается. Но боль только начинается, мощным толчком ее тело отбрасывает в сторону, а ступни с пола срываются, равновесие теряя.
В следующее мгновение затылок с глухим, леденящим сердце ударом, врезается в стену. Боль ураганом взрывается, разрастается изнутри, разливается по всему телу. Гулкий звон от удара перекрывает все звуки, сознание на секунду проваливается в пустоту.
Девчонка медленно вниз оседает, касаясь пола пальцами ослабшими. Щека горит, пульсирует раскаленными порывами. Боль слишком яркая, слишком живая — она пронизывает ее насквозь, выжимая дыхание, ломая остатки сил.
— Не смей лезть ко мне со совей жалостью! Ты даже представить себе не можешь насколько это удушает…- Кира слова выкрикивает, но после снова тон ровный возвращает.
На секунду кажется, мол та в сознание собственное приходит.
-Это не жалость. Это любовь.
Блондинка замирает. Ее кулаки уже не сжаты, они не несут опасности, а плечи дрожат. Девушке кажется, что взгляд старшей начинает проясняться, но та назад отступает тихонько, пальцы в волосы запуская и сжимая их, словно пытаясь за реальность суровую удержаться. Дыхание прерывистое, а грудь судорожно сжимается.
Лиза от боли шипя, аккуратно с пола поднимается, к студентке ближе подходя. Шаг вперед делает осторожно, и к себе лицом ту разворачивая, нежно за щеки берет. Взгляд на себя направляя,
-Мы справимся со всем. Слышишь? — с надеждой смотрит.
Но в миг Кира в плече девчонке утыкается, а следом всхлипы судорожные начинаются, она через слезы старается выкрикнуть, да так, чтобы младшая поняла, разобрала,
-Прости! Прости меня! — почти что от слез суровых задыхаясь проговаривает. Обнимает крепко возлюбленную. К щеке губами припадает. След красный расцеловывая, обжигая снова, поцелуями, да слезами.
А девчонка прощает.
Достоинство собственное теряет, прощает, будто веря, что лишь она одна первая такая, что девушку из состояния ненавистного вытащить пытается. Значение свое превозносит слишком, даже не задумываясь о том, что действительно слабой сейчас выглядит, дав осадить себя.
Все то, чего боялась, при первой попытке понять кого-то и узду на шее припустив своей, выясняться начинает.
От автора:
Тгк- Liska