Мой сводный кошмар

Амалия проснулась от того, что свет снаружи проникал через занавески, словно поразив её в самый центр сознания. Шум и яркий свет заставили её приоткрыть глаза, но она не хотела вставать. После ночи, полной невообразимых откровений, её голова раскалывалась, а внутри её болела каждая клеточка, будто она пережила бурю. Её тело, как тяжёлая масса, не поддавалось ни движению, ни мысли. Она просто лежала, накрывшись подушкой, пытаясь уйти от реальности, забыться, скрыться, но как можно скрыться от собственной головы?

Дверь скрипнула, и этот звук буквально прошил её мир, выдернув из полудрёмы.

— Эй, рыжик, ты вообще в курсе, сколько времени? — раздался знакомый, слегка насмешливый голос Пэйтона. Амалия почувствовала, как внутри неё поднимается буря раздражения.

— Мурмаер, сколько раз я тебе говорила — без стука в мою комнату не заходить?! — пробормотала она, пытаясь скрыться под подушкой, как маленький ребёнок, надеясь, что всё пройдёт само собой.

— Вообще-то, это не твоя комната, это моя, и я захожу сюда без стука, — ответил Пэйтон, с лёгкой усмешкой садясь рядом с ней на кровать.

Амалия откинула подушку и исподтишка взглянула на него. Это была её комната. Она точно помнила, как пришла сюда, а вот всё остальное... Голова отказывалась это воспринимать.

— Серьёзно, твоя? — спросила она, растерянно оглядывая знакомое пространство. — А что я тут делаю? Я же ушла в свою, когда мы пришли...

— Ох, рыжик, с тобой пить — это просто катастрофа. Ты вообще не помнишь, как вломилась ко мне, когда сказала, что тебе ещё пить хочется? — Пэйтон говорил это с наслаждением, как будто он был автором её воспоминаний.

Амалия в испуге вскочила с кровати.

— Мурмаер, скажи мне, что я тут забыла! — В её голосе звучала паника, а мысли путались, словно её жизнь рассыпалась на тысячи маленьких кусочков.

— Слушай, ты сначала уснула в своей комнате, я — в своей. Но потом ты вошла ко мне с запросом на ещё одну рюмку. Мы пили, ты мне рассказывала, что я самый красивый, и вообще давно тебе нравлюсь. Ты даже хотела повторить тот поцелуй из клуба, но я не согласился. А потом ты... — Пэйтон приостановился, наслаждаясь её растерянностью.

— Пэйтон, ты врёшь! Я не могла этого сделать! — воскликнула она, отчаянно ходя по комнате и пытаясь собрать в голове хотя бы один внятный момент.

— Рыжик, ты же сама знаешь, сколько ты вчера выпила, мне ещё повезло, что ты не затеяла ничего более экстравагантного, — с подмигиванием добавил он.

— Боже, какой стыд! — Амалия вылетела из комнаты и мчалась в свою, теребя волосы от стыда и в ужасе пытаясь забыть то, что она, возможно, сделала.

Позже, в душе, пытаясь смыть не только следы от пережитого, но и все переживания, она взяла себя в руки. Это не могла быть она. Амалия не была такой. Не могла быть.

Когда она спустилась на кухню, Пэйтон уже сидел за столом, встречая её взгляд с лёгкой ухмылкой.

— Так, Мурмаер, я ничего не помню, но что бы я ни говорила вчера, это всё неправда. Я вообще не хотела, и это вообще не я, понятно? — проговорила она, пытаясь найти хоть малейшую уверенность в голосе.

— Странно, потому что ты вчера была ну очень убедительной. Особенно мне запомнилась фраза: «Пэй, ты круто целуешься, если бы моя воля, я бы только с тобой целовалась». — Пэйтон хмыкнул, наслаждаясь её неловкостью.

Амалия сгоралась от стыда. Она едва сдерживала слёзы.

— О, рыжик, я пошутил. Ничего не было. Мы просто пили, разговаривали, а потом ты уснула. Никаких поцелуев и массажа, — сдержанно сказал Пэйтон, не забывая при этом всё равно посмеиваться.

— Ты издеваешься?! Я чуть сгорела от стыда, честно! — вскрикнула она, снова поднимаясь и нервно ходя по кухне.

Пэйтон поднял руки, отступая в защитной позе.

— Ты меня убить хочешь?

— Да, хочу! — с укором сказала она, кидаясь к нему, но с улыбкой на губах.

И вот тут началась самая настоящая война: они швырялись подушками, смеялись, бегали по дому. Амалия кричала:

— Ты думаешь, я не могу тебя победить?!

А Пэйтон, смеясь, в ответ:

— Не-не, рыжик, ты в жизни меня не поймаешь!

Когда они, наконец, сели, измотанные смехом и дракой, Пэйтон с серьёзным выражением сказал:

— Ты всё-таки мне не дал поцеловать тебя, — сказала она, улыбаясь и легонько толкнув его плечо.

— На тот момент я не был готов. — Он посерьёзнел на секунду, а потом снова рассмеялся.

— Да, ты не готов к хорошим вещам, — поддразнила она его. — Кстати, ты сегодня какой-то слишком веселый, что-то случилось?

Пэйтон улыбнулся, его глаза засияли.
— Рыжик, знаешь, сегодня такой день, что ты меня даже не бесишь. Я, наверное, просто счастлив. Звонила моя мама, она приезжает на два дня в соседний город, и я еду к ней. Я даже с радостью с тобой подерусь снова, когда вернусь, — сказал он с улыбкой.

Амалия, удивлённо поднимя брови, спросила:
— Правда? И ты так радуешься? Это здорово, что ты так рад. Ты даже не сказал ничего про свою маму раньше.

— Знаешь, моя мама — это особенная женщина. Несмотря на то, что она работала на уровне с отцом, она всегда находила время для меня. Прогулки, разговоры, она поддерживала меня в любых начинаниях. Я так благодарен ей, я могу бесконечно о ней говорить но мне пора собираться. — Пэйтон поднялся, готовясь уходить.

—Ты будешь скучать по мне, когда поедешь? — поддразнила она его.

— Конечно, буду скучать. Не забывай меня, рыжик, — ответил он с улыбкой, прежде чем скрыться за дверью.

Амалия сидела одна в тишине. Всё то, что казалось ей таким чёрствым, теперь открывалось с другой стороны. Пэйтон был вовсе не таким, как она думала. Он был гораздо глубже, чем она могла себе представить.

Вечер пришёл. Почти ночь. Амалия сидела в своей комнате, взяла с тумбочки блокнот и начала рисовать. Она вспоминала, как вчера они с Пэйтоном смотрели её рисунки, и стыд снова подкрался. Потом её взгляд упал на рисунок, который оставил ей Пэйтон. Она улыбнулась, вспомнив тот момент, и снова взяла в руки карандаш.  И тогда она подумала может все таки  все эти чувства... они были не просто моментом.

В этот момент пришло сообщение от неизвестного:
— Добрый вечер, извините, что так поздно. Меня зовут Лили, у меня должна была быть фотосессия завтра, но мой фотограф отменил. Мне вас посоветовала Авани. Могу ли я заказать фотосессию на завтра в 7 утра? Обещаю хороший аванс.

Амалия не могла поверить своим глазам. Её снова просят сделать фотографии. Конечно же, она согласилась, обсудив все детали с Лили. С улыбкой на лице она легла спать.

«Самые глубокие откровения часто приходят после самых непростых ночей»