Глава 1. Оставляю прошлое - шаг новой жизни
ПОСЛЕ АРЕСТА АНДРЕЯ казалось, что всё наконец закончилось. Он исчез за решёткой, затих, но я знала — "ненадолго".
Таких, как он, не меняют ни тюрьма, ни законы, ни время. Он затаился, выжидая момент.
Последняя встреча с ним в суде полгода назад, до сих пор звучала в ушах эхом.
"— Ты думаешь, что я сдамся? Думаешь, что сможешь начать новую жизнь? — его голос был низким, пропитанным ядом. — Да я тебя разорву, Дана. Вырву тебе глотку, выпущу кишки, если хоть попробуешь быть с кем-то, кроме меня. Ты моя, слышишь? Если я тебя не получу, никто не получит. Я сам тебя в землю загоню, а потом за тобой отправлюсь. Мы будем вместе, хочешь ты этого или нет. А эти твои… — он ухмыльнулся. — Дочь и её Дима? Думаешь, они не почувствуют моего гнева? Они будут мстить, но я раздавлю их обоих."
Я видела, как мама сжалась, но стояла, не дрогнув.
Судья приказал вывести его из зала, но его взгляд продолжал прожигать воздух.
Тогда я впервые почувствовала страх за маму.
"Но это был не конец."
Когда Андрея посадили за его деяния, как будто гора упала с моих и Диминых плеч. Больше они нас не беспокоили. Временно. Но... В первое время Андрей писал и звонил с разных номеров маме. А когда она сменила номер, это прекратилось.
К тому моменту - мы с Димой уже были женаты. Свадьба была скромной. Я даже не хотела одевать платье, просто брючный костюм. Но мама и Оксана уговорили. Они познакомились через нас. А Старик, ой, Владимир Сергеевич,он не пришел из за здоровья.
Но хоть как то смягчился.
Жена его просто так не оставила, поддерживала и заботилась. Многие в начале думали, что это его - "дочь; добрая, заботливая". Оксана помогла ему встать на ноги. Да и он сейчас как пришел в форму, длительная реабилитация, приемы, спорт и любовь, с уймами массажами которые заставила принимать Оксана , он как то помолодел... Лет на пять или десять.
Наша свадьба была идеальной для нас с моим мужем.
Спустя пару месяцев Диля и Леха тоже поженились. Но чуть пропоздали с медовым месяцем.
Только спустя два года они улетели в свадебное путешествие, для этого причины были; работа Дилары, в начале отец ее был против, но только сейчас когда она хорошо зарабатывала смирился. А до этого у них не было лишних денег на медовый месяц, да и не секрет отец Дилары помог.
Что на счёт нашего спокойствия, то Андрей притих, от него не было вестей, считая дни на пролет Андрей обещал отомстить. Надеюсь что надолго.
Старая ненависть
Я приехала к маме вечером, просто проведать её, в тот момент я была в городе где она жила.
Том самый город, который я когда-то ненавидела, который когда-то сломал мою жизнь.
Но сейчас... Я относилась к нему нейтрально... Наверное из за Димы, то что он оказался жив, что судьба нас свела в этом городе. И....из за Крета.
Мама жила всё это время, с Кретом, а когда начала работу стилиста и хотела съехать он не позволил, да и Женя тоже, кажется она сама тоже не была против остаться. Как и положено ей досталось имущество на жизнь от бывшего мужа. Об этом позаботился Крет. Да и денег было достаточно чтобы съехать, все таки работа ей приносила прибыль. Нет, мама всё-таки осталась с ним, но и купила дом на всякий пожарный. В начале когда мама осталась с ним из за Жени. Я слегка волновалась....боялась что все повторится, но... Виктор был другим, не таким как Андрей.
С суда прошло примерно 8 месяцев. В тот момент я даже не подозревала, что найду её в слезах.
— Мама? — я вошла в дом, оставляя куртку у двери. — Что случилось?
Она подняла на меня покрасневшие глаза.
— Она приходила.
— Кто?
Мама провела рукой по лицу, тяжело выдохнула.
— Фаина Ивановна.
Я замерла.
— Что?
— Ждала меня у дома, — мама слабо улыбнулась, но в её голосе не было ни капли веселья. — Начала орать, проклинать меня, называть
тварью… Начала говорить что.... — мама закусила губу и проронила слезы.
А меня затрясло от ненависти к ней. Я ее просто ненавидела, за всё; за ее двуличность и наплевательское отношение к внукам, жестокость и то что когда то она выставила за дверь беспомощного котёнка, нашего с Димой, который был для всех мертв. Хотелось разорвать ее на части.
Я только хотела спросить "что?" , но вдруг поняла что не надо, не хотелось делать больно.
Но она сама сказала.
— Сказала то я ужасная мать. Что мне надо сдохнуть, и тогда она останется с Женькиным.
Я медленно сжала кулаки. Голос стал холодным и железным.
— Она трогала Женю?
Мама покачала головой.
— Нет. Но он испугался… Она сказала, что заберёт его.
Я почувствовала, как в груди закипает злость.
— Где она сейчас?
— Виктор поговорил с ней.
Я резко подняла голову.
— Поговорил?
Мама слабо улыбнулась.
— Он не тот человек, который может запугать. Я уверена в нём...
Я выдохнула, чуть расслабившись. Хотя по Виктору это не скажешь. Эх ладно, не мне судить его решительный вид, главное он хороший.
Крету я хотя доверяла, после всего что он сделал.
— Она больше не появится.
Мама посмотрела на меня устало, но благодарно.
— Надеюсь.
Когда Дима приехал, я сидела на кухне, злая и подавленная. В груди всё ещё бурлила обида, а мысли путались.
Он только зашёл, посмотрел на меня и сразу понял, что что-то не так.
— Полина, что случилось? — его голос был спокойным, но в глазах читалась тревога.
Я сжала ложку в руке и посмотрела на него.
— Дима, давай просто выйдем… на минуту, — выдохнула я.
Он кивнул.
— Фаина Ивановна приходила.
Дима нахмурился.
— Зачем?
Я сжала губы, стараясь сдержать злость.
— Орала на маму. — мои пальцы задрожали от ненависти.
— Говорила, что она никчёмная. — голос задрожал, я забыла все обиды на маму.... и поняла как "люблю её".
— Что Женя должен жить с семьёй его отца. Угрожала.
Дима молчал, но по тому, как напряглись его плечи, я поняла — он злится.
— Она ещё что-то сказала?
— Что у неё связи. Что её Андрюша может нас уничтожить. — имя своего бывшего козлоотчима, я произнесла с таким тоном, будто мне было мерзко, хотя мне он всегда был противен. Я поняла что; простила всех, но не его, ни его сына и мать....
Он глубоко вдохнул, сдерживаясь.
— Я с ней поговорю.
— Дима… Крет...
— Нет, Полина. Она не имеет права так поступать. — перебив сказал он.
Я тяжело выдохнула, глядя в стол.
— Я просто… мне страшно за маму.
Он подошёл ко мне, положил руку на мою спину.
— Всё будет хорошо, — тихо сказал он.
Я прижалась к нему, чувствуя, как напряжение в моём теле немного уходит.
Как только я рассказала Диме обо всём, что произошло, он молча взял меня за руку и вывел из двора на улицу.
Вечерний воздух был прохладным, но мне всё равно было жарко от злости и обиды.
Мы шли медленно, Дима сжимал мою ладонь, пока я пыталась успокоиться.
— Я бы не удивился, если бы она просто пыталась сделать тебе гадость, — наконец сказал он, — но орать на твою мать? Угрожать судом?
Я тяжело вздохнула.
— Она считает, что Женя должен расти в семье его отца.
— У его отца, который сидит в тюрьме? Отличный вариант, — Дима фыркнул.
— Она думает, что у неё есть связи, что может нас уничтожить…
Дима остановился и посмотрел на меня.
— Никто вас не тронет, Полина. Я этого не допущу.
Я встретилась с ним взглядом, и что-то тёплое сжало сердце.
— Спасибо, — прошептала я.
Он провёл рукой по моим волосам, убирая прядь за ухо.
— Всё будет хорошо.
— Поехали за мороженым, — предложил он.
Я удивлённо моргнула.
— В смысле?
— В буквальном, — он мягко улыбнулся. — Это точно тебя успокоит.
— Я тоже хочу мороженое! — вдруг раздался тонкий голосок. Женя, держал в руках огромный пластмассовый меч.
— Дима! — радостно крикнул он.
Мы обернулись — у двери стоял Женя, с серьёзным видом скрестив руки на груди.
Мне стало неловко, но с одной стороны он и так все знает.
— Ладно, браток, ты с нами, — усмехнулся Дима.
Дима присел перед ним.
— Что случилось, воин?
Женя важно вздохнул.
— Я должен защитить Полину!
Я не сдержала улыбку.
— От кого?
— От злых бабок!
Дима рассмеялся.
— А ты серьёзный защитник.
Женя гордо кивнул.
— Конечно! Только мне нужно мороженое для сил.
Я фыркнула.
— То есть ты защищаешь меня за мороженое?
Женя сделал невинное лицо.
— Нет, просто так, но мороженое тоже надо.
Дима поднялся и обнял меня за плечи.
— Ладно, идём кормить нашего рыцаря.
Женя радостно запрыгал вокруг нас, а я почувствовала, как наконец становится легче.
Мы вышли, и через несколько минут оказались в магазине.
— Я хочу клубничное! — радостно объявил Женя.
— А я фисташковое, — сказала я, взяв эскимо.
Дима взял ванильное, и мы направились к кассе.
Но тут Женя схватил вафлю и с важным видом сказал:
— Мне ещё это.
— Малой, у тебя уже есть мороженое, — рассмеялся Дима.
— Но это я, для Лины!
Я удивлённо посмотрела на него.
— Для меня?
Женя кивнул.
— Ты всегда меня кормишь, теперь я хочу накормить тебя!
Эти слова были очень тёплыми, я думала он вообще не хочет со мной возиться, а оно вон как. Всё решено! Буду приходить в этот город чаще.
Дима наклонился к нему и шёпотом сказал:
— Брат, учишься у лучших.
Женя важно кивнул, а я рассмеялась.
Да, именно такие моменты напоминали мне, что рядом со мной — моя семья.
Но вернувшись я была в шоке, ужасе и дикой милой нежности , уверенности что с мамой "всё будет хорошо".
Когда мы вышли из магазина, Женя радостно прижимал к себе рожок с мороженым, а я с улыбкой смотрела, как он аккуратно слизывает верхушку, стараясь не испачкаться.
— Лин, а можно мне два мороженых в следующий раз? — спросил он, глядя на меня своими большими глазами.
— А ты точно столько съешь?
— Ну… одно я съем, а второе Дима мне поможет!
Дима рассмеялся.
— Вот это ты хитрый.
Женя гордо кивнул и вдруг стал серьёзным.
— Лин… а если у нас будет новый папа, это нормально?
Я удивлённо посмотрела на него.
— Ты про Виктора?
Он кивнул.
— Он хороший. Всегда нас защищает. И он мне как папа. Можно я его так назову?
Я почувствовала, как что-то тёплое разлилось в груди.
— Женечка, если тебе этого хочется, то конечно.
Лучше его, а не козла Андрея...
Дима взглянул на меня, улыбаясь.
— Думаю, Крет будет рад это услышать.
Мы вернулись домой, и я первой зашла в гостиную — и тут же остановилась.
На диване сидели мама и Виктор. Она чуть склонила голову ему на плечо, а он обнял её за талию, её ноги были у него на коленях.
Дима вошёл следом и молча поднял бровь.
Женя восторженно замер и вдруг радостно воскликнул:
— Ура!
Мама резко выпрямилась, а Виктор только усмехнулся.
— Мам, ты мне что-то хотела рассказать? — я сложила руки на груди, не сдерживая улыбку.
Мама вспыхнула.
— Полина, это… не то, что ты думаешь.
Виктор усмехнулся.
— А вот и нет. Всё именно так, как она думает.
Мама повернулась к нему с лёгким возмущением.
Я засмеялась.
— Так, я жду объяснений.
Мама вздохнула, но её глаза светились чем-то тёплым.
— Виктор… ухаживает за мной.
Я посмотрела на него.
— И как, получается?
Он ухмыльнулся.
— Надеюсь, что отлично. Но я не тороплю события, твоя мама говорит что не совсем готова. Поэтому идём к психологам. А я жду.
Дима хмыкнул.
— Поздравляю, — сказал он, пожимая Виктору руку.
Женя вдруг подбежал к Виктору и обнял его.
— Теперь я точно могу тебя папой называть и мама ничего не скажет.
Мама прикрыла рот ладонью, а в глазах блеснули слёзы.
Я посмотрела на неё и улыбнулась.
— Я рада за тебя, мам.
Она чуть смутилась, но было видно, как счастливо смотрит на Виктора. А я чувствовала, что теперь у нас точно всё будет хорошо.
Я заканчивала застёгивать куртку, когда услышала голос Виктора:
— Рысь, ты опять уезжаешь?
Я повернулась и увидела, как он стоит в дверном проёме, скрестив руки на груди. Высокий, крепкий, сдержанный, он выглядел, как всегда — уверенно и спокойно. Но я знала, что внутри он волнуется.
— Конечно, — кивнула я. — Мы же говорили, что ненадолго.
— Вечно вы мчитесь куда-то, — он вздохнул, но во взгляде читалось одобрение. — Настоящая гонщица. Прямо как…
Он осёкся, и я увидела, как его взгляд на мгновение изменился. На его лице мелькнула тень воспоминаний. Те самые ужасные годы для меня, где я гоняла на байке в надежде забыться. А он это потом узеал. Крет быстро отвёл глаза и, казалось, собирался что-то сказать, но передумал.
Мама появилась на пороге, вытирая руки о полотенце.
— Ну, хорошо, хоть заехали, детки, — улыбнулась она.
Я наклонилась, чтобы поцеловать её в щёку, а она, как всегда, нежно провела рукой по моим волосам.
— Мама, не смотри так, будто я уезжаю навсегда. Мы приедем через пару недель.
Она улыбнулась и кивнула. Я повернулась к Виктору, который всё так же смотрел на меня, будто видел перед собой другого человека. Я уже привыкла к этому взгляду.
— Полина Михайловна, — вдруг послышался строгий голос.
Я вздрогнула, услышав полное имя. Виктор серьёзно посмотрел на меня, но в его глазах светилась тревога.
— Береги себя, ладно?
Я видела, что он хотел сказать нечто другое, но сдержался.
— Конечно, — я улыбнулась ему. — Ты же знаешь, я всегда это делаю.
В этот момент Женя, который до этого обнимал мою ногу, вцепился в мою куртку.
— Поля, не уезжай.
Я присела перед ним, погладила его по белокурым волосам, таким же, как у мамы. Улыбнулась, стараясь, чтобы он не увидел в моих глазах грусти.
— Ты же знаешь, что я скоро вернусь.
— Ты это каждый раз говоришь, — нахмурился он и крепче сжал меня за руку.
Я притянула его к себе, обняла, крепко прижимая к себе.
— Буду скучать, — тихо прошептала я.
— Мы все будем, — с задорной улыбкой добавил Виктор, хлопнув меня по плечу. — Ну ты поняла, что мне не будет тебя хватать сильнее всех?
Я потрепала Женю по голове, радуясь, что малыш наконец признаётся в своих эмоциях.
— Значит, тем более скоро вернёмся, — заверила я.
А потом почувствовала, как кто-то хлопнул меня по плечу. Оглянулась — Крет.
— Ты знаешь, что здесь всегда тебе рады, Рысь, — хмыкнул он.
— Конечно, — я посмотрела на маму. Она улыбалась.
— Осторожней там, — буркнул Виктор, когда мы выехали со двора.
Я не ответила, а только посмотрела в зеркало заднего вида. Женя помахал мне, его рука торчала из объятий мамы, а Виктор стоял рядом, словно стена. Он всё же боялся за меня.
Как когда-то боялся за них... Те самые, которые погибли вместе с моим папой. Которые оставили в одиночестве.
Как же он надеется, что хотя бы мне удастся избежать этой судьбы.
Но я знала. Я чувствовала это каждой клеткой кожи. Я уже давно наступила на их след, но небеса спасли.
Мы с Димой были в родном городе уже второй день. Навестили маму, а после обеда заехали к его отцу. Спреранские уехали из этого города в Лондон, там девочки учились. Но решили приехать сюда на каникулах. Дима, как обычно, называл его
Старик, даже несмотря на все перемены.
Владимир Сперанский выглядел куда моложе своих лет. Оксана его не только окольцевала, но и отреставрировала — в салон к себе водила, процедуры делала, крема ему какие-то покупала. Даже на массаж ходил и на спорт. Теперь морщин почти не видно, тело снова подтянутое, в зал ходит, как в двадцать лет, помолодел лет на десять или пять. Но в глазах всё равно отражается что-то другое. Не тот хищный блеск, который был раньше, а усталость, будто его душа состарилась быстрее, чем тело.
Я за этим наблюдала молча, пока Дима что-то рассказывал ему, чуть нервно постукивая пальцами по колену. Меня Сперанский тоже слушал, поглядывал, но в какой-то момент совсем завис, и я снова поймала на себе этот тяжёлый взгляд.
— Что? — отозвалась я.
Он едва заметно улыбнулся.
— Да просто… Так сильно ты мне кое-кого напоминаешь.
Я напряглась.
— Я же говорил, — вмешался Дима, поморщившись. — Оставь это уже, Старик. Поздновато слишком.
Я смотрела в лицо Владимиру, и меня вдруг пронзила догадка.
— Вы про маму Димы?
Тот медленно кивнул.
— Вы даже говорите одинаково.
Я невольно сглотнула.
Мать Димы я помнила смутно. Видела её памятник, слушая своего Диму который там трогательно про нее рассказывал в том кладбище, знала, что она пережила очень многое. Что она любила не того, кто оказался недостоин её чувств. Что ждала, что он вернётся. Но не дождалась.
А я?
Я ведь тоже ждала. И дождалась. Вечность, моя любовь ждала вечность... И дождалась, я дождалась, мой любимый дождался, мы дождались!
Я отвела взгляд, а Сперанский чуть заметно кивнул, будто бы читая мои мысли.
— И слава Богу, — тихо сказал он.
Отец Димы молча смотрел на меня, потом глубоко вздохнул, встал и без лишних слов вышел из комнаты.
Я проследила за ним взглядом, но не остановила. Да и что я могла сказать? Он теперь всегда вот так делал – уходил, когда не знал, что сказать. Может, так ему было проще. Может, думал, что я не замечу, как он пытался разглядеть в моём лице что-то знакомое, что-то из прошлого.
Дима усмехнулся.
— Напугала старика.
Я закатила глаза и откинулась на спинку дивана.
— Ну да, конечно. Теперь будет думать, что я предсказала свою судьбу.
— Главное, сама в это не верь, — он посмотрел на меня и накрыл мою ладонь своей.
В этот момент в комнату влетела Вера.
— Всё! — радостно воскликнула она. — Я официально заявляю: через два года во всём мире появится новая звезда в дизайне!
Она плюхнулась рядом, сияя от счастья.
— Сдала всё? — спросил Дима, приподняв бровь.
— Конечно! — гордо заявила Вера. — Осталось чуть-чуть, и всё, буду дизайнить лучше, чем кто-либо!
— Полинка, — заговорила девятилетняя Эмма, вытянув перед собой разноцветную фигурку, — как тебе моя кошка?
Я посмотрела на её поделку и кивнула.
— Похоже. На пуделя.
— Эй! Это рысь! — возмутилась девочка, возя пальцем по неаккуратно слепленному телу. — Вон, смотри, уши с кисточками!
Дима фыркнул, Вера засмеялась.
— О, чёрт, — я склонилась ближе, внимательно рассматривая. — Действительно, есть уши.
— Ты должна быть в восторге! — возмутилась Эмма. — Это в твою честь!
Я чуть не поперхнулась воздухом.
— Меня за рысью не узнать было, а ты говоришь, что её слепила!
— Ну, я очень старалась! — серьёзно ответила Эмма и пододвинула мне свою скульптурку.
Я вздохнула, делая вид, что оцениваю.
— Ладно. Сойдёт.
Эмма просияла.
Дима усмехнулся и взъерошил мои волосы.
— Лучше отойди подальше, а то ещё опять тебя в гонку втянет, — подначил он сестру.
Та закатила глаза.
— Полин, можно я хоть раз с тобой прокачусь?
Я прищурилась.
— Тебе девять лет, Эмуль.
— И что? — возмутилась она. — Ты когда начала?
Я прикусила язык, понимая, что попалась.
— Ладно, но только по двору, — сказала я, закатывая глаза.
— Ура! — Девчонка спрыгнула с дивана и с гордостью посмотрела на брата. — Видал?
— Вижу, вижу, — отозвался Дима, качая головой.
Я села поудобнее и посмотрела на Веру.
— Два года — и ты дизайнер, да?
— Да! — гордо кивнула она.
— Вот это скорость!
— Ага, и потом я сделаю нам с тобой самую стильную форму для гонок, — усмехнулась Вера.
Я улыбнулась.
Старик всё так же сидел в стороне, наблюдая за нами, и на его лице было что-то неуловимо грустное.
Мне вдруг стало не по себе.
Я знала, о чём он думает.
Знала, кого он во мне видел.
И я знала, что единственное, что могу сделать, — это не повторять чужих ошибок.
***
Прощание с прошлым
Через пару дней я получила сообщение.
От Игоря.
Его освободили, к удивлению так быстро. Но это меня уже не волновало.
Я долго смотрела на экран, потом всё же открыла.
"Прости меня. Я понимаю, что поздно. Но мне нужно было сказать это. Я ухожу из твоей жизни навсегда."
Я не ответила.
Просто удалила.
Некоторые люди из прошлого не должны быть частью будущего.
Руслан и Саша улетели в Москву. Я знала, что это к лучшему. Саша в последний раз написала мне перед отлётом.
"Я знаю, что было глупо надеяться. Но я благодарна за шанс стать лучше. Надеюсь, ты простишь меня когда-нибудь."
Я ответила коротко.
"Просто будь счастлива."
Иногда прощение — это просто позволить другому человеку уйти.
К слову Крет говорил; что Руслан работал в своем родном городе под присмотром оного из его людей, дело шло в полне хорошо. Кажется он отпустил прошлое. Надеюсь он больше не появится в нашей жизни.
И будет счастлив своей жизнью.
Саша же наоборот изменилась, стала более общительной. Боже. Бедная девочка, она уж точно счастья заслуживает.
К всему времени я поняла одно, прощать людей - дать шанс себе жить. Обида в сердце - это камень, что ведёт тебя на дно.
***
Наше время:
Лорд первым почуял, что я собираюсь уходить. Пёс завилял хвостом, потянулся ко мне мокрым носом и ткнулся в ладонь, будто напоминая: «Не забудь попрощаться».
— Я ненадолго, мальчик, — прошептала я, почесав его за ухом.
Он посмотрел с укором, но послушно лёг рядом с кроватью, тяжело вздохнув.
В зеркале отразился мой сосредоточенный взгляд — я застёгивала форму, поправляя золотую цепочку. За спиной, укрывшись одеялом, ещё спал Дима. Я улыбнулась, подошла к нему и провела пальцами по его тёплым волосам.
— Угу… — он сонно открыл глаза и схватил меня за запястье. — Уже улетаешь?
— Да, любимый, — я погладила его по щеке. — Вернусь к ужину.
Дима потянулся, зевнул и притянул меня к себе.
— Тогда обещай, что будешь осторожна, мини Полина, — пробормотал он, хрипло, со сна.
— Я уже большая, не мини — усмехнулась я.
Почему то "мини" мне показалось очень милым. Хэх, мини Димон.
— "Для меня ты всегда моя девочка."
Я поцеловала его в губы, провела ладонью по щеке и выскользнула из его объятий.
Лорд поднял голову, лениво зевнул, а затем с лёгким повизгиванием проводил меня до двери.
***
Тем временем в особняке Крета, Дана стояла у окна, грея в руках чашку чая.
В её взгляде было что-то задумчивое, почти тоскливое, но в тот момент, когда в детской раздался звонкий смех Жени, лицо её чуть смягчилось.
— Мам, смотри, папа Витя мне гараж показал! — крикнул мальчик, выбегая из комнаты.
Женя давно называл так Крета вот уже второй год как, после ареста Андрея. Дана в начале была против, мол "ну не твой он" , да и боялась повторить судьбу Полины на Жене. Но спорить с Женей было бесполезно, он любил Крета как отца, про своего мало как помнил. Помнил лишь момент его крика на маму, и то как она долго плакала...
Полина слышала, как Виктор что-то ответил ему тёплым голосом. Он всегда говорил так, будто рядом с ним можно было расслабиться. Да и с Полиной тоже, он всегда был с ней добр. Дана обернулась, и их взгляды встретились.
— Ты счастлива? — тихо спросил он.
Она отвела глаза, сжала чашку крепче.
— Я учусь быть счастливой, — ответила она.
Виктор подошёл ближе и мягко, почти невесомо, коснулся её руки.
— Я ни к чему тебя не тороплю, — произнёс он. — Просто знай: я рядом.
Она глубоко вдохнула и, наконец, посмотрела ему в глаза.
— Виктор, я… — её голос дрогнул. — Ты очень дорог мне.
Виктор медленно улыбнулся, чуть крепче сжал её ладонь, но не сказал больше ни слова.
***
По трапу самолёта шла невысокая в красивой форме стюардесса с синюшными как море глазами, на груди её тёмно-синего пиджака была красивая золотая брошь в виде самолёта, эту брошь ей дал ещё отец.
Она шла ровно и грациозно , словно всю жизнь провела в самолёте но ещё не зная, что встреча с человеком из прошлого изменит не только этот полёт, но и чью-то жизнь.
*****
Лайнер уже готовился к взлёту, когда я, проверяя салон, почувствовала на себе чей-то взгляд. Ощущение было странное – как лёгкий холодок по спине.
Я повернула голову и встретилась с глазами женщины, сидящей у окна в бизнес-классе.
Взгляд внимательный, настороженный, но что-то в нём было… знакомое.
Я замерла.
Лика Малиновская.
Та самая Лика, которая когда-то участвовала в бойкоте против меня и моей подруги.
Та, кто с лёгкостью принимала деньги за подлости, не задумываясь о последствиях.
Но сейчас передо мной сидела совсем другая женщина. Её лицо выглядело уставшим, под глазами пролегли тени. На коленях она держала детскую игрушку, а рядом, в специальной люльке, мирно посапывала малышка.
Она не сводила с меня глаз, а потом, набрав в грудь воздуха, произнесла:
— Полина…
Я смотрела на неё, не зная, что сказать.
— Здравствуй, Лика, — спокойно ответила я.
Она сжала пальцы на игрушке, отвела взгляд.
— Ты, наверное, удивлена…
— Немного, — призналась я.
Повисло неловкое молчание.
— Я… хотела сказать… — Лика сглотнула, сжав губы, а потом посмотрела на меня уже твёрже. — Мне очень жаль.
Я приподняла бровь, не ожидая услышать извинения спустя столько лет, снова. Да она извинялась, но я чётко сказала что простила, ведь не хочу вспоминать прошлое.
— Я была глупой, жестокой… Продала совесть за деньги, просто чтобы кому-то угодить.
— Она опустила глаза. — Мне тогда казалось, что это не так уж и страшно. Но потом… я поняла, какой была дурой.
Я не ответила сразу. Только посмотрела на спящую малышку в люльке.
— Это Полина?
Лика кивнула и слабо улыбнулась.
— Да.
Я сделала шаг ближе.
— Привет малыш.
Она глубоко вдохнула.
— Полиночка моя, это тоже Полина - наша героиня.
Я замерла, не сразу осознавая смысл её слов.
— Ты спасла меня. Два года назад… Если бы не ты, нас с Полечкой бы сейчас не было.
"Я вспомнила тот день. Случайная встреча, её паника, когда начались схватки. Я вызвала скорую, держала её за руку, успокаивала. Она тогда впервые посмотрела на меня не как на врага, а как на человека, который просто хочет помочь."
— А Егор? — тихо спросила я.
Лика горько усмехнулась.
— До сих пор не объявился. Даже после родов не пришел. А потом… кто-то слил видео, где он пил кофе с плевком за деньги. Он потерял всё уважение, всех друзей. Сбежал.
Я молча кивнула. Мы с Димой про это знали... Грустно, жалко. Теперь у меня нет никаких чувств к нему кроме жалости. Да жалость совсем мала.
Лика вздохнула и посмотрела мне прямо в глаза.
— Я не жду прощения, Полина. Просто хотела сказать… спасибо.
Я задержала на ней взгляд, а потом посмотрела на её дочь.
Маленькая, хрупкая двух годовая малютка, она мирно посапывала, не подозревая, какие ошибки были совершены до её появления.
Я улыбнулась.
— Я не держу зла, Лика. Всё в прошлом. Я это уже говорила и ещё раз скажу.
Женщина прижала ладонь к губам, будто сдерживая эмоции.
— Спасибо… Прости за Диму... Надеюсь у вас там все хорошо.
Я сделала шаг назад, посмотрела на неё ещё раз и, улыбнувшись, пошла дальше по салону.
Некоторые люди меняются. И, похоже, Лика действительно изменилась. За эти два года, она другой человек.
За эти два года моя жизнь - другая. "Всё будет к лучшему".
"Самолёт - символ ПЕРЕМЕН"
И все перемены у лучшему....