I drew you [я тебя нарисовал] 18+

Pov Ксавье

– Почему ты не дома? И вообще, что ты здесь делаешь? – Спрашиваю я, отца.

Он встаёт с дивана и подходит к нам. Уэнсдей напротив отступает на шаг, продолжая удивлённо таращится на моего отца.

– Не думал, что ты такой глупый. Это мой штаб. Я преследователь твоей "возлюбленной", если её можно так назвать.

А я надеялся, что его подставили, что это не он.

– Но зачем?

Он хмурится, но отвечает:

– У тебя нет будущего, с этой девочкой готом. Она погубит тебя, у меня были видения. Ты должен стать великим экстрасенсом, как я. Но она убивает твой потенциал.

Я вижу, как Уэнсдей тихо уходит. Я знаю должен пойти за ней, но я остаюсь из-за своего любопытства.

– Что за бред ты несёшь? Ну, а если ты был так далеко, кто делал эти фото?

Я до сих пор не вижу в этом, ни какого смысла. Для меня всё это слишком запутано.

– Девочка вампир, если я не ошибаюсь её зовут Йоко.

Вот почему, она всегда ошивалась где-то рядом.

Но я всё равно не понимаю, зачем отцу это нужно. Он никогда не интересовался моей жизнью, но что произошло теперь?

– Ты должен это прекратить; преследовать её. С самого начала это было глупой  идеей. – Говорю я.

– Давай заключим сделку. До тех пор пока ты не связываешься с Уэнсдей, она остаётся невредимой. Но если я узнаю, что вы всё ещё вместе, твоей возлюбленной не жить. Ты понял меня, Ксавьер?

Да что с моей жизнью не так?Неужели, я должен быть вечным мучеником? Я не готов потерять Уэнсдей, но я должен сделать это ради неё.

Тихие шаги позади меня, прерывают мои мысли. Я оборачиваюсь и вижу Уэнсдей, держащую арбалет, направленный на моего отца.

– Уэнсдей, что ты делаешь?

– Неужели не видно, Ксавье? – хладнокровным тоном отвечает она.

Ей плевать на то, что чувствуют другие. Это мой отец, и это может ранить меня, но для неё мои чувства ничего не значат. Это одновременно разочаровывает и злит меня.

– Но ты не можешь его убить.

Она лишь пожимает плечами. А Отец продолжает стоять на месте, наблюдая за нами.

– Ещё как могу. Не думаю, что это будет проблемой для меня.

После её слов, стрела летит в направлении моего отца. И мне ничего не остаётся делать, как загородить его собой. Я падаю на пол. Резкая боль пронзает моё плечо. Какая ирония, в прошлый раз она поймала вместо меня стрелу, а теперь я могу умереть от её рук.

Уэнсдей тут же бежит ко мне. Она пытается зажать плечо, уменьшить приток крови.

– Ксавье, зачем ты это сделал?

Она растеряна.

– Он мой отец, Уэнсдей. И я прошу тебя, если ты хоть что-то ко мне чувствуешь, уходи.

Она качает головой и продолжает держать меня.

Мне тяжело говорить, но собрав последние силы, я кричу:

– Я сказал, уходи! Я не хочу тебя видеть, больше никогда!

Маленькие слезинки появляются в уголках, её карих глаз и я жалею о том, что так жёстко с ней обошёлся, но так было нужно. Она уходит, не сказав ни слова.

Спустя какое-то время приезжают врачи, которых вызвал отец.

Оказывается, боль от ранения стрелой не такая сильная, по сравнению с тем, что происходит в душе.

***

Вот уже год, как я учусь в новой школе. В свободное время, отец помогает мне развивать мои экстрасенсорные способности и даже наши отношения улучшились.

Всё прекрасно, вот только я не могу спать по ночам. Пора бы уже её забыть, но она приходит во снах. И иногда, когда становится слишком тяжело, я рисую портреты Уэнсдей. Она наверно и не вспоминает обо мне. С того времени Уэнсдей не пыталась найти меня и даже не написала мне ни единого сообщения. Я должен думать, что это к лучшему, но всё равно как-то паршиво. Ведь если всё так, то она и правда ничего не чувствовала ко мне.

5 лет спустя

Pov Уэнсдей

Не понимаю, почему я должна идти на эту картинную выставку. Не похоже, что я увлекаюсь искусством, но мама решила, что это будет полезно для общего развития всей нашей семьи.

Каждая последующая картина, скучнее другой. И этих людей называют художниками? Когда человек смотрит на произведение искусства, он должен что-то чувствовать. Хотя я не уверенна, что картины вообще когда-либо заставляли меня что-то чувствовать.

Как только, я собираюсь свалить отсюда, ко мне подбегает Пагсли.

– Уэнсдей, ты должна это увидеть. –восторженно, говорит он.

Пагсли ведёт меня, в другой раздел галереи.

Мы подходим к картине, находящейся в центре. Не трудно понять, что это мой портрет. Это напомнило мне случай, когда я впервые увидела рисунок Ксавье.

Изображение настолько идеально, что у меня перехватывает дыхание. Но кто мог нарисовать меня?

Позади, я слышу знакомый голос:

– Как вам картина, мисс?

Я оборачиваюсь для того, чтобы посмотреть на человека, которому принадлежит, казалось бы, такой родной голос.

От волнения моё сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Не могу поверить, что он здесь. Может, это всего лишь сон?

– Ксавье?

end