Мушкетёры XXI

«... В которой происходят первые события, повлиявшие на дальнейшую судьбу персонажей...»

Случалось ли вам когда-либо складывать своё мнение о людях, лишь только посмотрев на них? Ну, знаете, случается такое: посмотришь на человека и сразу думаешь: "Ох, неприятный тип какой-то!" Вот и у нас в классе есть такая личность. Только эффект получается обратный: посмотришь на неё, и сразу создаётся такое ощущение, будто бы она тебе родная, как, например, брат или сестра - настолько веяло от неё душевным теплом и чем-то родственные. Имя ей было Инга Родович.
В нашей группе она была на
равном с парнями положении: мы не относили Ингу к ленкиным подружкам, хоть они и нормально общались, просто Инга местами была больше похожа на мальчишку-сорванца, чем кто-либо из пацанов. Сама по себе она была довольно приятной девочкой. Несмотря на то, что с парнями она вела себя отнюдь не по-девичьи, Инга обладал замечательной способностью показывать себя в разных местах надлежащим бразом, так что воспитания у неё было не отнять.
Ко всему прочему, Инга обожала читать. В её библиотеке была в основном русская и английская классика, так что на уроках литературы ей не было равных. Само собой, имея такой тонкий вкус к прозе, Инга была безумно интересным собеседником. Хотя я и не был столь начитанным, порой у нас рождались горячие дискуссии о разных произведениях, писателя, да и не только. Возможно, дело могло быть в моих корнях, или же в обыкновенно опыте и мышлении. Росла Инга без отца вот уже семь лет, примерно так же, как и я - в воспоминаниях сохранились какие-то отдельные образы и моменты, но общей картины не было. Тогда она была просто моей хорошей знакомой, но ни я, ни Инга не знали, во что наше тесное общение выльется в скором времени. Хотя, сейчас об этом лучше не думать, ведь история немного о другом...
На сегодняшнем уроке не происходило ничего необычного: учитель рассказывала что-то про грамматику, писала лингвистические термины на коричневой, пошарпанной временем доске. Те, кому было интересно, записывали, глядя на Анну Эдуардовну умными глазами, те парты, что посредине, глядели уже не так внимательно, но всё же писали. А обитатели "камчатки" вообще бог знает чем занимались: кто болтал, кто рисовал, кто играл в морской бой, а некоторые вовсе делали домашку на следующий урок (а то и на два)!
Что до меня, сидел я где-то нна второй парте первого ряда вместе с отличницей Катькой. Она была ничего: темноволосая, стройная, да и формы уже виделись, но я тогда не сильно обращал на неё внимание.
Сзади нас сидели две девчонки: Танька и Полина. Они были теми ещё сплетницами, которым лишь бы попромывать косточки кого-нибудь из одноклассников. Ясен пень, что их болтовню в открытую было не засечь, но всё точно знали, что им секретов лучше е доверять, бо растрепать имеют возможность. В целом, они не бесили, наоборот - без них я бы и представить не мог изнь нашего класса! Картину к тому же дополняла Аня - местная красавица, которая с Танькой и Полиной была дружна крепко, хоть и перешла она к нам год назад. Были слухи, что она мутила историю с кем-то из старших классов, но такового за ней замечено пока не было.
От первых рядов по оси "икс" больше никто не сидел, кроме Дашки Ивановой и Варьки Жилиной. Их посадили сюда отнюдь не просто так: обе были такими тихонями, что и с первой парты их было еле слышно. Так Анна Эдуардовна и пересадила их ближе к себе, да и это у неё не сразу вышло! Пришлось их обеих уговаривать, да не один раз. Эх, вот если бы у меня были Дашкины мозги, я бы горы свернул, ей богу! Хотя, кто знает, может, и со своими бы получилось...
На третьей парте второго ряда (а было их всего-навсего два из-за величины кабинета) заканчивались средние ряды и шла "камчатка": прямо за Аймом и Ашотом Пирузяном, сыном учителя, сидели Зиля и Ленка, а за ними две другие Танькины подружки, такие же сплетницы, как и Полина. На них я на уроке даже не глядел, да и было бы на что. Они заканчивал собой первый ряд, располагаясь удачно близко к выходу, откуда можно было гурьбой свалить на девичье вече в туалет.
Перпендикулярно Ленке и Зиле сидел на четвёртой парте первого ряда Белый, прямо за сплетница ми, а за ним и Инга. Как раз с ней связан ещё один не больно интересный, но довольно важный момент. Смотря на эту красавицу никак не вообразить себе на месте её братца быкана-упыря с одной извилиной. Так вот знакомьтесь с ним - Саня Родович, ученик-второгодник восьмого "А". Честно сказать, был он тот ещё поганец... Да нет, этому уголовник такое слово всё равно, что клубника селёдке.
Как вы уже догадались по эпитетам, моралью и поведением он не блистал: этот гад вечно быдлил на учителей, однаклассников, не делал домашки по собственной совести. Однако боялся он кары за свои поступки не от учителей, а от своего бати, который даже в школе ни разу не появлялся. Бог знает, что там у них в семье происходит, да только при стычка он лишь на него и ссылался. Вне дома он был, разумеется, неправляем. Скажу только одно - слова богу, что не в нашем классе содержится этот арестант.
Прямо за Ингой сидели картёжники. Не то, что бы они были заядлыми азартниками, но любили позаниматься фигнёй на уроке. Частенько играли в карты, в "горчишник", в "щелбаны", но сильно криминального не совершали.
Наконец прозвенел звонок с урока, все собрали портфели, попрощались с учителем и вышли в коридор. Из больших окон на лестнице уже проскакивали первые утренние лучи декабрьского солнца. В этом году здорово заснежило, скорее всего, домой буду добираться сугробами. Сугробы на земле - это ещё ничего, но если они будут сваливаться прямо с деревьев, на кроны которых яростно давили снежные кучи, то будет повод брать из дома зонт.
Мы с парнями почти добрели до кабинета алгебры, уже собирались рассаживаться по своим местам, как вдруг заметили, что на задней парте сидит наш классный руководитель. Да, хоть человек она была отзывчивый и надёжный, но за столько лет обучения в нашей маленькой кассовой общине сложилось множество примет, одна из которых гласит: "Ирина Евгеньевна в алгебре - жди беды..."

***

Живя на этом свете уже пятнадцатый год, про приметы я уяснил одну важную вещь: они обладают различной по степени поражения силой и свойствами, в числе которых - свойство не сбываться, или же сбываться наполовину.
Да, от Ирины Евгеньевны мы в этот раз не услышали ничего страшного: она поблагодарила отличниц и Полину за участие в олимпиаде по математике, попросила на следующей неделе начинать украшать класс к праздникам и сказала, что в следующую пятницу мы едем в театр на "Алые паруса". На этом есте её выступление оборвалась школьным звонком а урок, заставившим нас, как по команде, встать и поприветствовать Татьяну Григорьевну...
Это было первое и, как я думал, последнее необычное явление за целый день. Остальные уроки, включая саму алгебру, прошли по обычному пятничному сценарию: физ-ра, столовая на всю перемену для особо голодных, русский язык, литература, ОБЖ, самостоятельное разукрашивание контурных карт по истории, а потом и долгожданная свобода. В раздевалке, как обычно, быо столпотворение: все ужасно хотели пораньше свалить из школы домой, или по делам, или в магазин, или же просто вырваться на охмеляющую зимнюю прохладу от душых батарей. К счастью, я давно выучил эту "схему" пееодеваний и простоспокойненько дожидался, пока схлынет первый поток школьников. Я ловко проскользнул в железные двери, схватил свой ватник, который я именовал "курткой", берцы и так же ловко вылез обратно, и очень вовремя - подоспела вторая волна. Благо, мои друзья были такие же ловкачи, так что через пять минут мы уже были на улице.
-Так, ну что ж, мальчишки и девчонки, - заговорил Зиля, оглашая условия встречи, - встречаемся как обычно, в шесть, на "кораблике"! Всем быть!
-"Кто на драку не пойдёт, тому больше попадёт!"
-Это ты верно, браток! - хохотнул Белый, - Ну давай, Паха, ждём тебя!
-Увидимся, братья! - ответил я, несмотря на то, что среди "братьев" были и "сёстры" и направился вверх по улице.
- Hyvästit!
Парни и девочки направились в сторону пешеходного перехода. Шутка была в том, что полпути мы шли по параллельный сторонам, а впереди переход был только на перекрёстке, но ребята заворачивали к домам раньше него. Кто ж так строил, а ведь столица!
Домой пришлось идти, на удивление, недолго, даже сыплющийся с неба снежок сопутствовал моему настроению. Когда я дошёл, на город постепенно опускались сумерки, лёгкие пушинки, летевшие с неба и попадавшие на свет заходившего солнца блестели, подобно кристаллами. Я набрал код домофона и зашёл в подъезд. Тут разница в температуре не сильно ощущалась - недавно прорвало батарею у входа.
По приходу в квартиру я ощутил сильное тепло, вероятно от плиты, потому как мама делала плов и ещё что-то. Первым меня радостно выскочил встречать мой пёс Тонтту. Да, хоть он и обычный Джек Рассел терьер, но у него предыстория будет многим поинтереснее, чем у других! Достался он мне от Айма, как только они с семьёй переехалисюдаиз Хельсинки. Их соседкой была ворчливая старуха, Прасковья Петровна. Она всё время жаловалась на то, что пёс лает, когда Корхоненов нет дома( (хотя дед Матти всегда был в квартире и при нём бы пёс точно не лаял). Она грозилась милиции рассказать, что с ней по соседству проживают якобы "иноагенты с запада", но такой маразм семья терпеть не хотела. Иван Максимыч, отец Аймо, решил оставить пса нам,так как мы с мамой жили в соседнем доме, то есть относительно далеко от старухиной квартиры,да и вечера наши были довольно тоскливы. И вот,однажды Аймо явился ко мне с Тонтту, двумя мисками и собачьим паспортом с датами всех прививок. Правда,тут встал один нюанс: так как Тонтту все пять лет прожил в Финляндии,то понимал он исключительно по-фински. Так, за тот год, что мне оставался до школы, я экстерном выучил финский язык. Но зачем же учить целый язык, если можно выучить пару-тройку команд для собачонки? Тут тоже всё было не так просто! Тонтту был довольно умным для своей породы,а потому понимал довольно много слов из человеческой речи, так что одних "istua"(сидеть), "pysy"(лежать) и "ääni"(голос) было недостаточно для диалога человека с собакой!
Облизав мне лицо и испачкал меня в шерсти с ног до головы, Тонтту радостно гавкнул. Мама обстучала деревянную лопатку об сковороду с пловом и пошла меня встречать. Я уже скинул с себя куртку и начал расшнуровывать берцы.
-Привет! Ну, как школа, как всё?
-Да нормально, спокойно, как всегда.
-Это хорошо, у нас тоже в школе всё славно. Ну, ты проходит, там плов, чай, суп вот готовля, последишь?
-Да, мамуль, за всем прослежу, поем, ты иди отдыхай!
-Если б к урокам не надо было готовиться! - мама усталым и одновременно чем-то довольным взглядом посмотрела на меня и ушла в комнату.
Зайдя на кухню я увидел кучку грязной посуды в раковине. "Надо бы перекусить и перемыть это всё, а то мама тут до полуночи не закончит." - подумал я и отложил себе тарелку плова с курицей. Закончив трапезу, я приступил к чаепитию, прикусывая пряником. За окном оставалась всё та же вечерняя темень и пушистый снежок. Эта синева на снегу и зажжёные фонари просто манили меня выйти наружу. "Интересно, а в Крыму сейчас птиц много? У них выходит не дождливая,а птичий сезон начался... Черт, который час!?" - я очнулся и посмотрел на часы: пол шестого! Я поставил тарелку в раковину и побежал одеваться. - Мам, я гулять!
-Хорошо! Только звони, телефон взял?
-Да, со мной!
-Ладно, не гуляй до поздна! Люблю тебя!
-И я тебя! - крикнул я , уже закрывая за собой дверь. Выбежав из последствий, я завернул за угол и побежал на место встречи, на "кораблик". Бегом было минут пятнадцать, но я хотел прийти первым.
Добежал я, к счастью, быстро. На площадке тусили Лена, Зиля и Инга. Вскоре подошли Белый с Аймом.
-Ну че, куда пойдём?
-Предлагаю... о, чёй-то!? - отвлёк внимание Белый и влепил Зиле снежком прямо в капюшон. -Ах ты бульбаш! А ну иди сюда! - началась игра в снежки. Парни кидались, девчонки хохотали, те валили их в сугроб. Мы играли, веселились, порой трещали о всяких разностях. Короче говоря, нам было весело. Вплоть до того самого момента... Мы так долго бродили, что не заметили, как зашли в то место, куда заходить не следовало. Возможно, сверни мы в другую сторону или поверни домой, мы бы в эту историю не попали...
Свет фонаря помог разглядеть три силуэта, идущих на нас. Ясное дело, это могли быть кто угодно, но по пьяному ржачу и тлеющий сигарке в зубах рослого я сразу догадался, кто это были - Подобия со своей бандой. Эти придурки думали, что "держат в страхе весь район", а по факту они только бродили всё время туда-сюда, хвасталась дорогими заграничными вещами и попили чужую собственность.
-Эй, Сань, че за лохов к нам занесло?
-Да это ж та мелочь из седьмого! Хера, и сеструха твоя!
-Че здесь забыли, черти? - Родович задымил и подкатил ближе. - Мелкая, а ты чё не дома? А ну марш!
-Я тебе не мелкая, у меня имя есть. Где хочу, там и гуляю, я хотя бы отчима не боюсь. - грозно парировала Инга.
-Я с тобой ещё перетру! Ба, да тут хохол, братья! - обратиться Родович к своим упырям. Группа сдвинулась кольцом. Они были довольно широкие, в буквальном смысле, так что проскачить не удалось бы никому.
-Пройти дай, чертила!
-Щого!?
-Повторяю для чертилы: пройти- дай-запятая-чертила- восклицательный знак. - С этими гамадрилами нужно было говорить только спокойным тоном. Чуть в сторону уйдешь, чуть слабину в голосе пропустишь - всё, пиши "пропало", точно поколотят. Но, к счастью, моя мать - учитель русского языка и литературы, так что в переговорах с этаким быдлом я был не промах. Родович приблизился по мне вплотную. - За слова ответишь, свинья? - Его смачный харчок прилетел мне прямо в глаз. Нет. Я этого так не оставлю. Нельзя так со мной.
Я собрал всю свою ненависть и злобу в кулак, но их было так много, что, казалось, и целого кулака не хватит. Предвидев, что будет побоище, я поступил, как учил мой тренер: "Вдох. Досчитать до пяти. Выдох." Я был готов.
Мой удар пришёлся Сане чуть ниже переносицы, удалось крепко разбить ему нос и на время вывести из числа соперников. Его парни двинулись на меня. Я собрал руки у головы и стал тратить на каждого по три секунды, как учили. Лысый замахнулся... раз, два, три, отошёл - он покачнулся, набежал парень в шапке. Он атаковал, но я поставил блок - раз, два, три, - апперкот и "почтальон", он шмякнулся об дерево. Теперь снова налетел лысый, отыграв сложный удар - уход, два, три - опять выведен. Таким макаром я бы забил этих придурков до конца, если бы не Родович: Саня очнулся, утёр кровь с перекошенного носа и двинулся на меня. Зиля попытался вывести его из игры сразу, но тот шибанул его в живот с колена. Ленка рванула к Зиле, Аймо, прибив одного с правой и оттолкнув с ноги в сторону, окрикнул меня: "Пашка, берегись!" Я развернулся, но было уже поздно – Родович размахнулся и вмазал мне "кружкой". Всё поплыло, ноги разъехались, и я свалился на снег. То, что произошло дальше, смутно отпечаталось в памяти: девки убежали, кто-то из ребят успел шибануть Санька ещё раз. Бандюги свалили, всё потемнело.
Вскоре я очнулся в тёплом месте. Пахло лекарствами и старыми вещами - я был у Айма дома, без сомненья. Его отец, Иван Максимыч (по-фински его звали Йоханнес... Матти, кажется), в Хельсинки работал врачом-хирургом, но по приезде в Минск не смог устроиться работать по специальности, так как с нашими зарплатами и уважением к врачам особо не проживёшь. Он устроился работать в какую-то страховую компанию, а врачевание осталось как хобби. С другой стороны было странно, почему же семья Айма переехала из одной из самых развитых стран Европы сюда, в Беларусь? Разумеется, у них тут есть родственники, так же стоит упомянуть многоуважаемого прадедушку Айма, который прошёл две войны и ему было, что поведать. Кроме заботы о близких его семью тут ничего не держало, отчего же они не забрали деда Матти с собой? Да, видно, хорошо у нас... хорошо!
Я окончательно пришёл в себя и привстал с дивана. Ощутив тяжесть на левой брови я тут же ощупал её - на ней был шов мелкой строчкой, сантиметров пять в длину. Всплыли мысли о том, что произошло вечером. Дверь скрипнула, я насторожился. В комнату вошел невысокий седовласый старик с тростью в руках и в свитере - это был дед Матти. Он присел на креслице рядом с телевизором.
-Hey, taistelisa. Miten jumalanpalvelus? Haulit naarmuuntuilat?¹
-Ei, jouduin tappeluun pihalla. Yhden paskiaisen kanssa, mursisn neinen nenänsä.²
-Muistan havanneeni nousakkaan nuorena. En osannut punua konteliaasti, joten ymmärin.³ - Дед задумался. Видно, вспоминал минувшие дни молодости. Потом спросил, серьёзно глядя на меня из-под седых бровей
- Minkä vuoksi olet taisteli?⁴
-Totuuden vuoksi.(5) - ответил я. Дед Матти с уважением покачал головой.
-Kyllä, totuus - hän on tällainen... Kenen puolella on, sitäi vahnvempia. (6)
Тут в комнату зашёл Аймо. - Привет, дедуль! Ну как, Паш, очнулся? Папа сказал, что тебе повезло ещё: после таких ударов обычно не встают совсем.
-Ну, это счастье... - грустно усмехнулся я.
-Знаешь, что, я тут смекнул: идти тебе домой сейчас опасно, того и гляди сейчас поймают или сам сознание потеряешь. Оставайся-ка тут. Про маму твою не бойся, я ей позвонил, она всё поняла.
-Сильно беспокоится?
-По голосу не понял, да и связь плохая была. Мы тебе кровать разложим, умывайся, да ложись на боковую!
Я отправился в ванную умываться. Почистив зубы и посмотревшись в зеркало, я увидел, как аккуратно была зашита бровь. Боль припоминалась, но уже не чувствовалась. Я решил пока больше не думать об этом инциденте и поскорее заснуть.
Пока я ложился в постель и закутывался в одеяло, у меня вдруг промелькнула мысль: "Посуда... Я совсем забыл помыть посуду!.."
----------------------------------------------------
1-Здарова, боец! Как служба? Шрапнелью цепануло?
2-Да, во дворе сцепился, с отмороженный одним, пришлось нос сломать.
3-Помню, как в молодости надрал зад одному выскочке. Разговаривать вежливо не хотел, вот и получил.
4-За что дрался-то?
5-За правду
6-Да, правда она такая. На чьей стороне, тот и сильней.