Рассказ о звере

Я много скитаюсь по свету и могу точно сказать вам, что свет бесконечен. Сколько бы мне не идти, а листья шуршат везде по-разному, по-разному ложится снег, и даже реки пахнут каждая чем-то своим. Свет огромен и непостоянен. Куда бы мне не идти, а все только вперёд, и даже если поверну обратно через секунду, ветра времени уже заметут дорогу назад. Уже будет пробегать мышка, где не бежала. Уже будет лежать шишка, где не лежала. Из времени существует только настоящее, все остальное непонятно вообще зачем, если оно ничего не описывает. Ничего существенно важного для зверя, который бродит по земле, знал бы кто, сколько лет с тех пор, как потерял свою стаю.

Я не знаю, как это случилось. Вокруг меня всегда кто-то был, однажды даже с детенышами, а потом все разошлись, и ветра смели дороги от меня к ним и, наверное, от них ко мне. Я не пытаюсь вернуться или, как говорят «найтись», потому что ветра времени забирают туда, куда не попасть, если лапы чувствуют усталость и холод, пружинящую твердь земли, и если на ней, на земле, ещё остались дела.

Я про память. Ветра времени все потерянное уносят туда, а как же иначе? Должно же оно где-то быть, правильно? И я думаю, могу ли я найти себя в памяти, если однажды вдруг потеряюсь.

С запада уже почти не слышно звуков уходящей стаи, к которой я довольно долго пыталась притулиться. Несчастное животное, которое думало, что я не поверну назад, я поймала и съела. Иногда бывает полезно обернуться самому себе в след.
Стая уходит быстро. Тошно думать, что это мое присутствие их тяготило. Они всем составом как будто вырастили крылья и поймали поток ветра. Ветра времени, который унесёт нас с ними прочь друг от друга, конечно же.

С ними было удивительно сытно. У меня на бочках успел нарости жирок, а мех приятно залоснился. Стая была ко мне дружелюбна. Обычно они всегда дружелюбны: их привлекает сила лап, пушистый хвост и холод глаз. Главное, не строить из себя сироту. Я пришла вам кое-что предложить, что дадите взамен?

Вообще войти в стаю - большой труд. Я редко себе его позволяю. В одиночку ничуть ни хуже, если в воздухе не пахнет порохом и голодом. Но я помню, как уютно спать на снегу, ощущая тепло своих товарищей, как здорово вместе вести песнь об одном и том же, подпевая друг другу. Я скучаю по этим голосам в унисон, отдаляющиеся звуки которых ветер приносит из моей памяти, поэтому иду снова и снова становится частью того, чему было хорошо без меня.

Унизительная работа - доказывать, что ты стоишь чего-то. Унизительная и тщетная, потому что превращается со времени в прах, и даже воспоминания тут не спасут, если они сгинули вместе с теми, кто их носил.

Я очень боюсь и очень жду моментов, когда надо будет снова петь. Это моменты истины. Стая сразу почувствует, если ты фальшивишь или отмалчиваешься в сторонке, если твоё сердце и твоя душа не откликаются на этот зов. Только случай решает, как они поступят с тобой.
Мое чутьё меня редко обманывает. Члены стаи не сдерживают свои инстинкты - им ни к чему - а я научилась читать по ним своё будущее. Обычно я ухожу до того, как разгорится конфликт, но задерживаюсь так долго, как это возможно. Когда я была помоложе, это было трудней. Пару раз в особенно сентиментальные моменты я затягивала с уходом. Тогда стая отвергла меня, вожак бросил короткое послание ветру, полагая, что оно дойдёт до нужных ушей. Я не посмотрела на прощание в его глаза, но помню их так, как будто вижу их каждый день - до тончайшей прожилки.

Я пела им - но все тщетно. Ветер дул не в ту сторону.

Через зиму я встретила вожака. У него была новая стая. Предыдущая развалилась на обломки. Один из них - я, и по этой своей стае я тоскую, как ни по одной больше.
Однажды я не сдержалась и спела об этом. Когда со всех сторон ко мне полетели такие же печальные истории, я поняла, что не выдержу. Когда горя становится слишком много, оно теряет свою привлекательность. Больше я не сказала ни слова об этом.
Мне повезло, что в этой стае редко пели. Пасть у них была преимущественно занята другим, и это упрощало все.

Расскажу страшную тайну. Можно спеть с пустым желудком, но никогда - с пустой головой. Всегда должно что-то быть, о чем прокричать всему миру, о чем попросить, помолить, о чем сложить слова благодарности. Песня - это и работа ума, и его пища, и его продукт. Без песни ты челюсти для природы. Твоя задача проста - вовремя кушать и не забывать испражняться.  Райская беззаботность. Какие уж тут песни, если работает только кишечник.

Нас было много, мы были сильные, мы активно подчищали все то, что не успевали найти наши сородичи, заблудившиеся в тропах собственных мыслей. Так уж устроено, что еда приносит удовольствие. Если рай возможен, то вот настолько он прост.

Я ела, и сок мяса тёк у меня по морде. Это было бесподобно вкусно, но вместо счастья в глазах у меня застыла вековая скорбь, а моя стая предпочла сделать вид, что ничего не замечает.

Надо сказать им спасибо, этим тугобрюхим щедрым созданиям. Они были добры. Они правда хотели меня принять, прощали за то, что от меня уходит добыча и другое. Я была преисполнена благодарности, но благодарность не аналог родства. На чувстве вины и долга далеко не уехать, в механизме обязательно что-нибудь поломается.

Я чувствовала, что не подхожу. Мое пребывание с ними все больше было похоже на использование, и я решила, что честнее будет нам всем проститься.
Стая не поняла мое решение. Я не сомневалась, что так будет.

-Тебе голодно с нами? - спрашивал меня вожак. - Холодно? Тебя обижают?

Он весь был волнение и участие. Он не мог взять в толк, почему кто-то хочет покинуть семью, а в том, что стая для него была равна понятию семьи он сам признавался не раз.

Я удивлялась. Вот чудак. Все давно знают, что ты от рождения разлучен со своей стаей, ты должен искать ее усю жизнь. Твоя родня может оказаться самыми чужими существами для тебя на всей планете. Родню не выбирают. Стаю - да.
И когда я смотрела в его маленькие обеспокоенные глазки, мне открылась истина. Я скитаюсь по свету, не потому что нет стаи, которая готова меня принять. Я скитаюсь, потому что нет стаи, которую готова принять я.

Как же все оказалось просто.
Нет уже существующего организма, который примет меня, как что-то родное. Я пришла со стороны, я всегда буду чужой. К тому же, они давно сформировались, в них всегда будет что-то, чем я недовольна. Может, мне будет проще создать стаю вокруг себя, и не бежать больше за вечно ускользающей от меня мечтой, манящей и огромной, как Луна.

Был уже поздний час, облака редели. Утомленная днём, я опустилась на уютную лежанку. Как хорошо было в тот вечер просто лежать. А Луна сама настигла меня. Совершенно неожиданно вынырнула из-за туч, когда я совсем уже приготовилась спать.